6. Слово на ветру (1/1)

К следующему Празднику после ?церемонии Тупого Серпа? у хранительницы мудрости на рожках завязались крошечные бутончики.Разумеется, поначалу Мев испугалась и беспокойно начала искать хворь, но ничего не нашла. Эхо сердца en on mil frichtimen1 было звонким и ритмичным, поэтому она быстро успокоилась и сосредоточилась на предстоящем.Она собиралась, насвистывая песенку о союзе белого орла и красной тигрицы. Люди Тени беспокойно переглядывались, и подозрительно шептались.То ли в стуке листьев друг об друга, то ли в звоне ручья ей слышалось слово ?minundhanem2 ?, эхом отдававшееся среди негромких голосов Людей Тени.Когда в прошлый раз Катасах обезоружил её своей приветливостью, Мев совершенно заслуженно улыбнулась ему своей грозной и безумной улыбкой: ?Ещё одно слово?— и глаза высосу?, но… целитель широко заулыбался и на одном дыхании выпалил стишок, краткое содержание которого сводилось к тому, что—?будь он весёлым солнцем, то был бы не прочь оказаться сожранным таким прекрасным зубастым ртом;—?будь он клыкастым вожаком грозных тенланов, красивый длинный рот хранительницы мудрости посрамил бы его до конца времён;—?будь он сладким мёдом, как бы ему хотелось оказаться на остром языке, что скрывают крепкие зубы такого превосходного рта;—?будь он водой, тотчас же омыл бы прекрасные губы и разомкнул грозные зубы, и остался бы каплями на ямочках щёк, что за ним…И тогда лицо Мев впервые за всю долгую жизнь предало госпожу и ответило густым горячим румянцем, и она засмеялась, спрятав лицо в ладони.А потом они сидели после церемонии, накрывшись одеялом с цветами клана Речных Целителей, и Катасах рассказывал ей об удивительных видениях во время самого ритуала, а Мев внимательно слушала, и радовалась глубине понимания недоступных человеческому восприятию процессов.Он звал её на редкие случаи утверждения смерти земляков, и хранительница мудрости проверяла его гипотезы, вынимая из тел последние воспоминания и шёпотом читая чужую агонию. Она любовалась его убедительностью и строгостью, с которыми целитель просил хвори покидать тела несчастных. А однажды ей рассказали, как он сумел ухватить и вырвать самого Красного Червя из тела девчонки из Красных Копий, да так, что Красный Червь покинул жертву скорее от напора Катасаха и удивления, чем под воздействием трав и снадобий.Ей не хотелось закрывать от него изуродованные пальцы со шрамами, а ему не хотелось выпускать их из своих больших теплых ладоней.На праздничные Советы старейшин Винбарр с Катасахом всегда приходили первыми, чтобы обсудить без посторонних Важные Вопросы;?— иными словами, заняться мужской болтовнёй и поржать, пока никто не видит. Мев всегда приходила самой последней, и, вопреки этикету, всегда садилась у ног Винбарра и Катасаха. Она никогда не брала слово, просто сидела и заинтересованно слушала, читая истинный голос их духа, клавший символы на лица Наивысочайшего и целителя.И Катасаху всегда льстило, что Мев садится именно так, и именно рядом с ними, именно в ногах, позой собственного тела, не терпящего возражений, провозглашая их с Наивысочайшим главенство. Винбарр-то ладно, он?— сын Хранителя, сам будущий Хранитель, руки и глаза en on mil frichtimen, щит и меч Тир-Фради, воин-жрец… Но чем глупый Катасах заслужил такое глубокое почтение от нелюдимой Мев…!Однако скоро он привык и перестал придавать этому значение.Как-то на Совете заскучавший Винбарр стал наблюдать за лицом Мев. Она склонила голову на бок, и шевелила большими красивыми губами. Потом вглядевшись, он понял, что выступавший глава клана повторяет за ней.—?Хранительница мудрости, как ты это делаешь? —?тихонько спросил он.—?Этот жрец слишком громко думает? Нет! Он вообще не думает, когда говорит,?— так же тихо засмеялась Мев.—?Может хранительница мудрости внушает жрецу слова? —?заинтересовался Катасах.—?Зачем? Мев уже видела и это время, и эти слова, и этого жреца.—?Брат мой, Мев видимо стало скучно просто слушать слова, и она их читает сразу из грядущих лун!Винбарр с Катасахом тихонько захрюкали в кулаки.Данкас нахмурился:—?Совет вам не мешает…?—?Приносим извинения, Данкас,?— поспешно произнес Катасах.Кроме глав кланов на Советы допускались только дети. Их чистота и ясность чувств не перетягивала на себя внимание, а самое главное?— в силу возраста малыши не могли понять смысл обсуждаемых на Советах вопросов, и тем самым нарушить таинства собраний.Однажды в перерыве, Мев с Катасахом сидели на циновках и обсуждали способы остановки крови без наложения рук, а Наивысочайший считал у собравшихся количество кос и вполуха слушал происходящее в зале, к ним подошла маленькая девочка с плошкой чая, и попросила подсадить её.Мев сердито уставилась на малышку. Обычно дети боялись хранительницу мудрости, видимо девочка была или очень смелой, или очень глупой.—?Написай лужу и полови в ней рыбок,?— начала издалека Мев.—?Зачем ты так, она же маленькая,?— Катасах уже был готов защищать ребёнка. Но девочка, не выпуская из рук плошки, шагнула прямо к Мев, погладила её рожки, покрытые мелкими белыми цветами, и радостно затараторила. Мев опешила и попыталась забрать у той напиток. Но девочка грозно насупилась и сделала шаг назад.—?Это не тебе чай. Чай для Него,?— девочка посмотрела полными восхищения глазами на Винбарра, сидевшего на своём камне. Услышав слово ?чай? Наивысочайший скосил глаза вниз и невольно улыбнулся, увидев широкую беззубую улыбку и протянутую ему плошку. Катасах подсадил малышку, которая отдав наконец чай, вцепилась Винбарру в рога крепкими ручонками.—?Как тебя зовут, маленькая волчица? —?задумчиво спросил Винбарр, осторожно снимая детские ладошки с рогов.—?Кера!Стало так тихо, что Катасах оглянулся. Весь Совет словно воды в рот набрал.—?Она из Ткачей Ветра, Наивысочайший,?— быстро проговорил долговязый Глендан.—?Хороший ребенок, правильный?— улыбнулся Винбарр.Мев засмеялась.*****В церемониальной хижине было непривычно холодно. Она сидела, поджав ноги и томилась ожиданием. Наверняка снова трудный случай, или тяжелое рождение, или что еще… Женское ожидание, именно так называлось это тревожное чувство. Она поёжилась.—?Приветствую тебя, хранительница мудрости, да сменятся плодами цветы твоих полей,?— сбрасывая с себя тунику и не глядя на Мев, быстро произнес запыхавшийся Катасах.Та заметила несколько огромных синяков, уже пожелтевших, и свежую ссадину. Странно, что он не вылечил их до сих пор. Она поднесла к его груди ладонь, но целитель отпрянул.—?Лягнул андриг. Они в период гона совсем бешеные.—?Видимо, ему до сих пор больно,?— предположила она. Катасах взял её под руку и они вышли из хижины.*****Мев стояла на холме и смотрела на воды родной реки. Она ничего не понимала, ничего не чувствовала, кроме горького вкуса во рту, и не могла глубоко дышать.Катасах от неё отвернулся.Он по-прежнему был её Мечом, она?— его Чашей, сила великолепно проходила сквозь него, чище и мощнее, чем раньше. Сам он возмужал и похорошел, всё было лучше, чем раньше, только из печальных глаз его исчезло тепло, а улыбка стала грустной и редкой.Наверное он наконец нашел хорошую женщину, и теперь ему просто неудобно быть Мечом хранительницы мудрости. Над ним стали смеяться еще после ?церемонии Тупого Серпа?, видимо не так крепок оказался целитель, не выдержал смешков и слухов. К тому же, на что она могла рассчитывать?— он, связанный с солнцем, отважно вырывающий из пасти самой смерти, решительный и спокойный, как утес в любой шторм. Он, которого так любит сама жизнь……И она, связанная только с прошлым, отказавшаяся принимать свою судьбу, отвергнувшая своё будущее как Хранителя, и поэтому отвергаемая всеми. Даже целителем её души.Ветер высушил не успевшую коснуться земли слезинку и унёс с собой хоровод маленьких белых цветков, в которых утонуло священное слово ?minundhanem?.