8. Друг мой Данкас (1/1)

Данкас хмуро водил руками над тёмными язвами с чем-то невнятно копошащимся в них. Язвы покрывали широкую грудь со слипшимися волосами.Катасах скрипел зубами и сильно потел.—?Они метят тебе прямо в сердце, сын ульга. Или это они уже из твоего чёрствого сердца выходят? —?его глаза зло сузились, он быстро орудовал палочкой,?— и как ты мог запустить раны до такого возмутительного состояния? По какой неосмотрительности такое могло случиться с тобой, целитель? Тяжёлые хвори лишают нас права лечить до полного выздоровления. Впрочем, не мне тебе напоминать об этом…—?Данкас, сделай уже что-нибудь!—?Милый, нет, любимый, друг. Давай для начала ты расскажешь Данкасу о причинах хвори, и о причинах, по которым так бессовестно забросил это могучее тело,?— он ласково провёл ладонью по его плечу.Катасах поморщился. Каждое прикосновение вызывало боль, словно от ожога. Да и коварные движения Данкаса ужасно смущали, и он потел ещё сильнее.—?Тебе очень плохо? —?мягко спросил Данкас и аккуратно промокнул его блестящий лоб. Потом немного подумав, прикоснулся к нему ледяными губами и скосил глаза, ожидая реакции больного.Целитель прокряхтел:—?Только твоя проницательность, о мудрейший, может спорить с мастерством твоих инструментов.Он уже начинал жалеть, что изо всех лекарей добрёл именно до Данкаса, ближайшего к катасаховой хижине.В принципе Данкас был отличный мужик, очень чуткий и спокойный, с каменными нервами. Он умел найти подход к каждому, даже самому несговорчивому пациенту. Благодаря выдающимся качествам и многолетней практике его безоговорочно и единогласно назначили вождём, и почти сразу же?— жрецом клана Хранителей Жизненной Силы. Впрочем, у него самого жизненной силы было хоть отбавляй: по Вигьигидо бегала уже дюжина плосконосых желтоглазых ребятишек, пока обе его жены, сменяясь, то вели хозяйство, то ассистировали целителю. Сам же Данкас крохи свободного времени отдавал Глендану, и часто больные находили его в его хижине в Дорхадгенеду. За легкий характер и лекарский азарт Катасаха с Данкасом часто вызывали работать в паре во время тяжелых случаев. Они как раз зачастили в последнее время, когда к берегам Тир-Фради пришла белая птица с континента, и привезла с собой новые хвори и новые раны.В особенно трудных ситуациях собирали всех целителей острова, ну, а в самых исключительных?— звали нелюдимую Мев.Катасах дёрнулся. На язвах что-то задымилось и зашипело. Из них начали выпадать белёсые дёргающиеся нити.…Мев… он учился жить без неё. Запретил себе вспоминать о ней и ИХ Праздниках. Но как было хранить стойкость, когда каждая ветвь была прядью волос хранительницы мудрости, каждая птица поднималась ее чудесными бровями, взлетающими каждый раз, когда он ловил её быстрые пальцы и подносил к своим губам. И самыми горькими были звёзды в небе, такие же сияющие и далекие, как и её глаза, когда она каждый раз с трудом сдерживала радость, убирала его руки и строгим шёпотом напоминала: ?это же церемония.!?…он приучился пить отвратительный отвар горькой звезды, после которого весь мир становился чуть слаще…Данкас бережно перевернул Катасаха набок, и того тут же вырвало желчью.Он промокнул ему рот и протянул плошку с Молоком.—?Решил опоить меня, хитрец? —?слабо улыбнулся целитель.—?Ну, а как с тобой ещё быть, пленные разведчики сговорчивее,?— Данкас погладил его по голове и вздохнул,?— нет, конечно, я понимаю, с Винбарром сравниться у меня не выйдет, да и ни у кого не выйдет… —?он прикрыл веки.—?Не сравнивай, друг мой, ты неповторим как рисунок облаков. Как он, как я, как каждый из нас,?— Катасах с трудом сделал глоток и уронил голову на циновку,?— у меня нет возможности с тобой быть, прости.—?Зачем ты так. Тебе же плохо. Слухи разлетаются быстро. Все судачат о девчонках, что бегают к тебе. Но я-то знаю, мой хороший, насколько ты одинок…Молоко подействовало. Боль с сухим шорохом осыпалась на пол и обнимала его зелеными ростками, лопалась синими и жёлтыми цветами и оставалась в воздухе навязчивым ароматом позднего цветения.Катасах критически осмотрел повязку. Бинты были наложены крепко и просмолены для надёжности.—?Да благословит тебя en on mil frichtimen1.—?Не вставай. Побудь со мной,?— Данкас взял его за руку и грустно продолжил,?— твоё большое сердце и власть над хворями всегда вдохновляли, и будут вдохновлять лекарей и после тебя, целитель. В конце концов если ты сам не скажешь, что тебя тревожит, я же выведаю вот у них,?— он махнул в сторону кучи окровавленного тряпья. —?Не забывай,?— тебе запрещено лечить до молодой кожи на покровах раны и так безответственно себя запускать,?— строго добавил он.—?Ты слишком добр. Я просто слишком устал.Данкас помог ему встать и отдал тунику.—?Навести меня, иначе на следующем Празднике Плодородия Данкас найдёт тебя сам,?— нотки бесстыдства спрятали его обычную мягкость,?— да будет мягкой земля под твоими ногами. Данкас допил катасахово Молоко, не сводя с него желтых внимательных глаз.Катасах добрел до хижины. У дверей стояли накрытые листьями корзины и бродил стреноженный телёнок андрига.Он ввалился внутрь и сполз по стене на циновку. Было начисто выметено, плошки с тёплой едой были накрыты листьями, броня вычищена до блеска, и стояли свежие цветы.—?Благодарю тебя за милость детей твоих, en on mil frichtimen,?— прошептал, задрёмывая, целитель.