9 (1/1)

Выйдя из Дома, Джин оказался под тории рядом с перекрестком. На почерневшем от времени дереве болтались алые ленточки, в небе кружилось воронье. Солнце клонилось к закату. Он вздохнул полной грудью, наслаждаясь запахами ранней весны. Родная земля… Сколько миров не пройди — она все равно не отпустит… Мелькнула мысль о том, что ни у серебряных братьев, ни у Ри-Онна нет такого счастья — вернуться в родные края. Подойдя к указателям, он выяснил, где находится. Восточная дорога вела в Нагоя. Западная — в Гифу. Фуу работала на постоялом дворе в Нагоя. Джин прикинул, успеет ли до ночь дойти в город. Должен успеть.Он вошел в ворота перед самым закрытием заставы. Нужный постоялый двор был недалеко — средней руки заведение, старавшееся привлечь гостей ?семижды вываренным? сакэ и особым образом приготовленными трепангами. Здесь было не слишком людно — сезон еще не начался. Джин заказал мясной рамэн. У парня с бородавкой под левым глазом, принесшего заказ, спросил про Фуу.— А вы кто ей будете, господин самурай? — с подозрением спросил тот.— Брат, — коротко ответил Джин и начал есть. — А она в комнатах прислуживает, — сказал парень. — Вы комнату будете брать?Джин кивнул. Еда была скучная — дом его избаловал. Он поел, выпил немного, расплатился и вслед за парнем поднялся наверх.— Я ее пришлю, — пообещал парень. — Чего еще желаете?— Сакэ и две порции мандзю. Джин осмотрел комнату. Чистенько, тесненько, пахнет дешевыми благовониями. Татами старые, зато сёдзи переклеены едва ли не утром. Лампа припахивает ворванью. Совсем скоро кто-то осторожно постучал, сёдзи с шорохом отодвинулись и в комнату с подносом в руках вошла Фуу. Она была одета в новое дешевое кимоно с набивным рисунком из цветов пиона, а вот оби и шпильки остались прежние. На гостя Фуу не смотрела. — Пожалуйста, господин! — ласковым голосом сказала она, расставив принесенное, и повернулась к двери. — Погоди, — окликнул ее Джин.Она резко развернулась, сжав руки в кулаки, и заявила:— На ночь я не останусь! — Фуу? Тут она наконец-то подняла голову — и ахнула:— Джин?! Не успел он опомниться, как Фуу уже рыдала у него на плече, пряча лицо. Когда она слегка успокоилась, Джин протянул ей чарочку с остывшим сакэ. Фуу всхлипнула, высморкалась, утерла глаза и выпила единым духом. — Садись, ешь и рассказывай, — велел Джин. Фуу внимательно оглядела его. — Ты живой? На призрака не похож. И дела твои, видно, устроились… А я вот тут, сам видишь. Думаю, дороги просохнут — уйду отсюда. Пойду в Эдо или еще куда. Жаль, в домашние прислуги не возьмут — рекомендации нужны. Я думала, ты умер. Прости, захмелела я, несу чушь…— Ты изменилась. — Кто бы говорил! Сразу видно — родовитый самурай, не то что раньше. Знаешь, я иногда думала — а что если бы мы не разошлись тогда? Ты мне ведь предлагал… Что если бы я с тобой пошла? А Мугена я так и не видела, — Фуу, захмелев, говорила быстро и невнятно. Время не было с ней ласковым — полная жизни девушка выглядела усталой и словно бы потускневшей. — А ты чем занят? Служишь знатному феодалу? Или сёгунату? — Нет, — Джин качнул головой. — Я в свите верховной норо. В Нагоя приехал тебя проведать. — Вот уж не верится! Чтобы ты — и в свите! Хотя… — Фуу протянула руку, пощупала шелковую подкладку хаори. — Верю! А Мугена ты встречал?— Нет. Он в Нара. Его казнят на днях. Завтра мне нужно будет нанять лошадь. — Что?!! — голос Фуу взлетел, и она тут же стала похожа на себя прежнюю. — И ты так запросто об этом говоришь? У тебя что, совсем сердца нету?— Он убил несколько самураев из свиты сёгуна во время паломничества в храм Касуга. — Идиот! Ну как у него хватило дури! Джин хмыкнул. — И что ты собираешься делать? Джин пожал плечами.— Что и всегда. Я хочу тебя спросить…Фуу насторожилась. Покачала головой:— Я с тобой не останусь. Джин оторопел. Женщину понять — проще дракона объездить.— Ты бы взялась сама вести дело? Если тебе дать денег на обзаведение?— А ты разбогател, что ли? Я не знаю. Ну, в смысле, я уже сколько лет по всяким таким местам служу, но сама… Даже не задумывалась. А что?— Мне и моим… товарищам нужно место, которое принадлежало бы кому-то своему. — Ну так проще дать любому хозяину десять рё вперед — и он ваш.— Это не подойдет. Ты смелая, много повидала… знаешь таких как я и Муген. — Я подумаю, — Фуу покачала головой. — Как-то ты резко берешь. Деньги лишние, что ли? Джин снова пожал плечами. Когда он пришел к Хаору поговорить о том, что ему нужно в Ниппон, в беседу немедленно вмешались Наари и Эйрик. Утешили, обнадежили, озадачили. Снабдили деньгами и попросили о мелкой услуге — месте, где не будут задавать вопросов и просить о странном. Считать деньги они не умели совсем — того, что у Джина было с собой, хватило бы, чтобы открыть харчевню в самом дорогом квартале Эдо, не то что на постоялый дворик в глухом углу. И золото было настоящим. — Завтра тебе скажу. Было у меня что-то на примете… А ты спи. Чтобы взять хорошую лошадь, надо к Хакираги спозаранку приходить. Как и прежде, Фуу уснула, едва развязав пояс, а Джин до рассвета сидел в полудреме, вспоминая. С первыми петушиными криками он открыл глаза. Он потратил несколько минут на то, чтобы привести себя в порядок. Выйдя из ворот постоялого двора перед самым восходом, огляделся. Платная конюшня была в соседнем квартале. Там уже не спали: конюхи чистили лошадей, разносили овес и сено, где-то в глубине двора звонко били металлом по металлу — кузнец, видно, ковал подковы. Джин прошелся по двору, разглядывая лошадей, высовывавших морды из денников. Этим было не под силу заставить сердце замереть — не чета чудесным кобылицам, которых они с Йодзу отпустили в какой-то ковыльной степи. — Господин самурай чего-то желает? — к Джину подошел хозяин конюшни, Хакираги-сан — тяжеловесный мужчина в изрядных летах, лысый, как монах. — У меня самые лучшие кони в Нагоя. — Мне нужна лошадь. Верховая. На пять дней, возможно, больше. К ней сбруя. Мужчина хмыкнул.— А куда господин самурай направляется?— В Нара.— Паломничество догонять, значит. Джин промолчал. Хозяин конюшни хлопнул в ладоши, крикнул:— Верховых выводите!Пока Джин осматривал лошадей — трех кобыл и двух меринов, — Хакираги присматривался к нему. Его прическа была далека от канона, а истертые рукояти мечей недвусмысленно говорили о занятии владельца. На синем полушелковом хаори были вытканы синие же гербы Дома Детей — звериный клык, разделяющий струящуюся воду и лист травы. Вряд ли кто-то в этих землях понимал смысл герба, и только поэтому Джин согласился принять такую одежду. Он никому не служил, он отказался от родового герба… и все же, он принадлежал к Дому Детей, и помнил об этом. — Вот этот, — Джин указал на буланого мерина, который выглядел поживее остальных. Хакираги недовольно почмокал губами, достал абак и начал считать. — Значит, пять дней — это по три рё в день… да сбруя рё… да задатку двадцать пять…Джин хмыкнул. Цен на лошадей он не знал вовсе, ну да что считаться, если время поджимает? Послушно заплатив запрошенное и получив расписку, он замучил всю конюшню, выбирая сбрую и пробуя коня. Шаг у мерина был мягкий, рысь — ровная, пускать же его в галоп Джин не стал. Фуу ждала его у ворот постоялого двора, одетая по дорожному, с узелком в руках. Вид у нее был сердитый. — Я уж думала, ты совсем уехал! — Подержи лошадь, — он спешился и вручил ей повод. Мерин немедленно обнюхал Фуу. Она шарахнулась.— Ты чего?!Но Джин уже вошел на постоялый двор. Он расплатился за комнату, отбросил мысль о еде и вернулся к Фуу. Она гладила мерина с совершенно блаженным выражением лица.— У него такая мягкая шкура… Я сказала, что уезжаю с тобой. И поругалась. Ты правда назвался моим братом? Джин кивнул.— Но мы же непохожи!Вскочив в седло, он сказал:— Мы выйдем из города вместе, за заставой поговорим. Фуу надулась, но кивнула. Идти пешком рядом с конным самураем было не слишком приятно, но до самой заставы она молчала. И только потом спросила:— Как ты вообще узнал, где я? — Ты же мне написала.Он спиной почувствовал ее изумление: Фуу сидела на лошади позади, изо всех сил вцепляясь в его пояс. — Ты получила мое письмо и ответила. Помнишь?— Я думала, это сон… — задумчиво сказала она. — Такое только в сказках бывает — когда журавлик вылетел из огня, и оказалось, что это письмо. Я как во сне ответ написала, кинула в огонь… думала, ты умер. Мугену ты тоже писал?— Да. Он ответил, — Джин вытащил из-за пазухи скомканный листок и протянул его через плечо Фуу. — ?Жив глиста очкастая. В Касуга повязали. Тормошат каждый день. Сёгуны ублюдки обез…? — фу, как он ругается!— Читай дальше.— ?Вздернут в сюмбун но хи, если не выберусь. Смотри сам не сдохни?. — Фуу читала все тише. — А чем он писал?— Кровь с сажей. Или просто кровь. Фуу передернулась.— И ты собираешься его вытаскивать? Как?Джин не ответил. — Ну хорошо. Давай теперь поговорим про место, которое тебе нужно. — Ты знаешь что-то подходящее?— Да. Отсюда пятнадцать ри, что ли. Там был постоялый двор, а потом мост ливнями обрушило. Пока мост восстановили, дорога в обход пролегла. Два года еще проторговали, совсем разорились и ушли. Говорили, там тануки шалят, а мост каппа обвалил. Джин кивнул. Он примерно знал, о каком месте Фуу говорит.— Тебе же такое место нужно, в глуши? Только скажи, зачем.— Чтобы было куда притащить Мугена. — У… захоронка, значит. Ну ладно. Мне у того поворота налево, а тебе направо. В городке служанку найму и начну помаленьку.— Не боишься идти с деньгами одна?— Нет.