Глава 3. Без масок (1/1)

Моё отражение?— единственный человек,которому я могу доверять, ведь, когда я плачу,он никогда не засмеётся…Косые капли расходящегося дождя падают с посеревшего неба и разбиваются о поверхность водной глади, разлетаясь мелкими-мелкими брызгами. По воде идет рябь, искажая и без того мутную картинку. Сиань Ланг не любит своего отражения, ведь сколько бы она ни смотрела на себя нынешнюю?— уверенную и сильную,?— видит всю ту же маленькую девочку,?— напуганную и не понимающую, почему этот мир устроен именно так, а не по-другому.Закрыв глаза, она наклоняется над рекой и, зачерпывая пригоршню воды, выплескивает на лицо. И так до тех пор, пока не чувствует, что по щекам и по носу течет краска. Смывать её жаль, ведь эта специальная, почти ритуальная раскраска,?— вариации которой использовали ещё индейцы для устрашения врагов и определения титула, занимаемого в общине, и которую она неизменно наносит на лицо вот уже несколько десятков лет,?— обладает корректирующим свойством: благодаря краске у неё не было видно вмятинообразного шрама на виске, полученного ещё в детстве. А ещё этот ?макияж? создавал некое подобие маски?— маски, за которую всегда можно спрятаться, не показывать своих истинных эмоций. Напрасно Ланг думала, что самым сложным будет именно это?— посмотреть на себя, на такую, какая есть,?— труднее становится, когда нужно снять все остатки брони с плеч, рук, талии и ног, а главное?— снять головной убор. То, что отличало её ото всех и то, что символизировало когда-то её абсолютно особенный статус, теперь не более, чем красивый аксессуар, дополняющий образ ведьмы.—?…прости, что приходится так… резко всё менять, но если ты не избавишься от этого всего, то в то, что ты?— как все, никто не поверит, и начнутся вопросы, а ты их не любишь,?— Мулан, конечно, не может упустить возможности потираться где-то поблизости. Сиань Ланг усмехается, и прощальным жестом проводит пальцами по резьбе. Она знает каждую шероховатость и каждую трещинку наощупь?— потому, что всё делали при ней. —?Ты можешь взять с собой и потом…—?Нет. Пора попробовать жить без этого. —?Сиань Ланг знает, что в её словах все ещё нет твердости, но хотя бы?— направление мыслей верное.—?Слоновая кость,?— говорит Мулан, рассматривая, очевидно, интересную для неё вещь. —?А птица?— сокол…—?Нет, это белый коршун. —?Ланг опускает глаза и только сейчас замечает, как со стороны выглядит то, на что она и внимания не обращала?— голова хищной птицы будто живая, и острый клюв, упирающийся своим кончиком, обычно, в её лоб, там, где начинается переносица,?— это и правда страшно. —?Коршун?— покровитель египетской богини Нехмет. Защищающей фараонову власть и богатство.—?Вот как? Почему же ты превращаешься в сокола, а не в…—?Когда меня короновали…- Сиань Ланг замечает, как вытягивается лицо напротив,?— я ещё не умела превращаться. И хватит вопросов.—?Стой-стой-стой! —?Мулан выставляет вперёд руку, не позволяя уйти. —?Что ты сказала?—?Ты же слышала…—?Тебя короновали? На самом деле?—?Да.—?Короновали?! —?не унимается Мулан. —?И ты молчала?—?А зачем об этом говорить?— дела прошлого. —?Сиань Ланг бросает корону на землю. Рядом с тяжёлыми, хоть и легкими на вид, доспехами. —?Королева в чужой стране?— просто пыль в своей. И вообще?— эти титулы слишком условны, чтобы хоть как-то влиять на жизнь.—?…ничего себе?— условны! Да ты хоть…—?…я уже убедилась в этом,?— с горечью говорит Ланг.—?…представляешь, что это значит?! С ума сойти…—?…легко можно сойти с ума?— да…—?…ты, оказывается, королевских кровей,?— нетерпеливо перебивает Мулан.—?…нет, ни капли, насколько я знаю…—?…тогда, почему тебя…—?…это долгая история,?— хмурится Сиань Ланг. —?Расскажу её, быть может, потом.—?…снова потом?—?…а у тебя терпения хоть сколько-нибудь есть или нет?—?…но ты что-то говорила про египетскую богиню… значит, это случилось в Египте? —?Мулан на самом деле теперь преграждает ей путь. —?Как ты там оказалась?—?Как-то оказалась,?— Сиань Ланг прикрывает глаза, старясь не поддаваться воспоминанием,?— только это было давно и сейчас совершенно неважно, потому что в королевах я проходила недолго, слава богам. И теперь это даже не корона, а так?— красивая безделушка…—?Так, погоди… есть ещё что-то, что я должна о тебе узнать, прежде чем мы попадем домой? —?Мулан всё ещё переваривает свалившуюся на не информацию, и смотрит огромными, полными шока, глазами.Ланг молчит, слегка качая головой и надеясь, что этого будет достаточно.—?Может у тебя есть и военный титул? Звание какого-нибудь там иноземного генерала-царя… а я и не в курсе… —?теперь в словах Мулан она слышит едва уловимую насмешку.—?…очень смешно,?— Сиань Ланг делает шаг к Мулан, и та вынуждена отступать назад, врезаясь спиной в толстый ствол дерева. —?Совет на будущее?— лучше не трогай подобные темы, иначе я тоже могу пошутить, но в моей шутке тебе точно кое-что не понравится…Остаток пути они не общаются?— Мулан гонит коня во весь опор, наверное, чтобы больше не было желания свернуть куда-нибудь не туда, думая, что это будет хорошим оправданием перед самой собой и перед родителями,?— а ей остаётся только не отставать, благо, что лететь по прямой никакого труда не составляет.Но вдруг всё меняет одна деталь?— рядом с Мулан скачут несколько зайцев. А хищнику достаточно всего лишь заметить жертву. И уловить этот особенный запах, который никогда не почувствует ни один человек. Едва он касается ноздрей, едва зоркий соколиный глаз замечает шевеление в траве?— все инстинкты обостряются до предела. И тогда совершено неважно, о чем ты думал до этого, ведь теперь перед тобой лишь одна цель?— добыча.Самый любимый её момент на охоте?— это короткий, но такой сладкий миг, разделяющий две основные стадии: первую?— преследование и вторую?— непосредственно нападение. Этот момент нужно чувствовать на уровне отбивающего определенный ритм сердца?— с этим рождаются все хищники. И от того, насколько хорошо ты владеешь техникой определения самого слабого звена, зависит результат. Хорошего хищника характеризует не столько количество загнанных жертв, как качество исполнения. Бесшумно залететь за спину жертве, оценив её шансы на отступление, максимально сократить возможные риски, зависнуть в воздухе, не обнаруживая себя, и затем резко спикировать, вонзая в плоть когти и вцепляясь так, чтобы контролировать все дальнейшие движения. И как только жертва ослабеет от борьбы, добить её, подняв в воздух и затем бросив вниз…—?…неееет, стой! —?Ланг от неожиданного крика совершает ошибку в приземлении, промазав по цели, но зацепив другую?— полный сил большой заяц, не успевший улизнуть вместе с другими, отчаянно отбивается и тут же дает деру, да так, что догонять его теперь бессмысленно. —?Не надо!Никогда она не была в таком положении?— ей запретили сделать то, ради чего был придуман эволюционный отбор. Острое желание наброситься на Мулан, соскочившей с Ветра и взволнованно глядящей вслед улепетывающему огромными прыжками косому, одолевает Сиань Ланг, и она не уверена, что сможет сдержаться.—?И что это было? —?собрать весь остаток воли в кулак, чтобы не натворить глупостей?— это все, что Ланг сейчас может. —?Как это понимать?Мулан настолько напугана?— неясно, правда, чем именно,?— самим увиденным актом охоты или тем, что именно она загубила всю эту охоту.—?…зачем ты это сделала?! —?Сиань Ланг от такого наскока застывает с открытым ртом. —?Зачем ты пыталась убить бедного зайца?—?…у тебя с головой нормально? Я, кажется, говорила, что питаюсь сырым…—?…да, но ты не говорила, что охотишься на зайцев! —?выкрикивает Мулан, едва не плача.—?…я сказала?— на мелких травоядных в том числе. И вообще… они тебе кто?— родственники? —?стискивая челюсти так, что становится больно скулам, спрашивает Ланг. —?Что ты смотришь на меня? Ты же сорвала мне последнюю нормальную охоту! И что я должна теперь делать?—?…не знаю…—?…так подумай,?— Ланг готова сплюнуть прямо под ноги.—?Извини. Но ты же сможешь найти новую добычу… только не на моих глазах. —?Мулан, виновато потупившись, снова залезает в седло. —?Я подожду тебя где-нибудь недалеко…Сиань Ланг хочется взвыть. Ведь всего этого можно было избежать, не будь Мулан такой?— у неё резко даже определений к её персоне не находится, а остаются лишь ругательства. Которые произносить вслух все же как-то невежливо, и потому проще просто отмахнуться и, наконец-то, приступить к спокойной охоте.Всё бывает когда-то впервые?— реакция Мулан на то, что она на самом деле хищник, который убивает чтобы питаться, является довольно неожиданной,?— во всяком случае, Сиань Ланг с такими нежными чувствами к зайцам не сталкивалась. Впрочем, она уверена, что, если бы предприняла попытку поохотиться на хорьков или ещё кого?— результат был бы тот же.—?Мне вот интересно?— и как ты на войне-то справлялась? —?сытая Сиань Ланг подходит к Мулан со спины, когда та разговаривает с конем, уткнувшись своим лбом в его огромную продолговатую морду. —?Там убивают вообще-то. Ты, оказывается, жалеешь животных больше чем людей?—?Да,?— Мулан поворачивает голову, и по взгляду видно, что это?— правда. —?Люди жестоки безмерно, им никогда не бывает ?достаточно?, и животных нужно защищать. И жалеть.—?А волка в лесу ты не пожалела? Он явно хотел есть…—?Это другое,?— говорит Мулан. —?Я имела в виду слабых животных. Тех, кто, подобно слабым людям, терпит нападки хищников…—?Ах, вот как? —?Сиань Ланг могла бы поспорить, но решает, что это подождет.—?Да, вот так…—?Далеко нам ещё?—?Нет, мы почти на месте… —?обиженно отворачиваясь, говорит Мулан.—?Мне кажется, или как-то нерадостно ты об этом говоришь? —?Сиань Ланг вопросительно выгибает бровь, хоть и понимает чувства Мулан.Долгая дорога хороша тем, что у тебя есть время всё обдумать и взвесить. Она позволяет хоть как-то отвлечься от давящих страхов. Однако, когда большая половина пути уже пройдена, наступает состояние отрицания?— ты не можешь понять, что сделал не так, не желаешь признаться в том, что действительно совершил ошибку, и теперь перед близкими тебе людьми должен будешь покаяться. Вот только в случае с Мулан?— Сиань Ланг уверена в этом,?— ошибкой было бы решение оставить всё как есть?— не противиться воле отца и не сбегать.—?…да, кстати,?— произносит вдруг Мулан, коснувшись её,?— как к тебе лучше обращаться?Сиань Ланг раздраженно дергает плечом, сбрасывая руку?— кое-кто просто мастер задавать ненужные вопросы в неподходящее время.—?Зачем? —?выдавливает она, думая совсем о другом. И волнуясь совсем не за то, как именно её будут называть. Пусть зовут хоть как, главное?— чтоб не попытались убить на месте. —?Не нужно…—?Нужно,?— Мулан подходит совсем близко, так, что можно чувствовать исходящее от неё тепло. —?Я же должна тебя представить семье. У тебя же есть имя?—?По имени меня никто никогда не называет.—?А как называют? —?уж этот вопрос точно лишний, хотя бы потому что Мулан и так должна знать ответ на него.—?Псиной,?— Сиань Ланг чувствует на себе пристальный взгляд, и от этого её бросает то в жар, то в холод, и сердце бьётся так громко, что в ушах нарастает сплошной гул. —?Или?— ведьмой.—?Ни то, ни другое нам не подходит. —?Мулан избирает тактику взрослого, уговаривающего маленького капризного ребенка. —?Поэтому?— нужно имя…—?Так выбери любое, и вперед,?— она же решает пойти по самому простому пути. —?От этого мало что изменится…—?…знаешь, у нас не было возможности познакомиться… ну, как делают это обычные люди… —?девчонка оказывается на редкость упрямой. Впрочем?— это уже давно не новость. —?Не будем упускать этот шанс теперь, верно?Вдруг Мулан встает напротив неё и, улыбаясь, протягивает руку.—?Хуа Мулан,?— чего Сиань Ланг только не видала, но это обескуражило просто по щелчку,?— …чуть не добавила ?из пятого батальона?… да…—?В нашу первую встречу ты не была столь дружелюбной. Даже имя своё настоящее называть отказалась, между прочим…—?Да кто бы говорил,?— укоризненно смотрит на неё Мулан. —?Ты меня с лошади скинула и потом чуть не убила!—?У меня не было желания убить тебя. Скорее?— напугать и заставить сбежать. Да и если бы я не попыталась, то кто знает?— где и как попытались бы другие. Например, Бори Хан. —?Сиань Ланг все ещё не отвечает на предложенное рукопожатие. —?Ты хоть осознаешь, как тебе повезло?—?Ну, да?— доля удачи, определенно, была. —?Мулан задумывается на мгновение. —?Но, как ты правильно заметила,?— если бы не наше первое, не самое располагающее к дальнейшему общению, знакомство, кто знает, как бы развивались события … так что?— как ни крути, мне хочется знать, как зовут того, благодаря кому я смогла назвать своё настоящее имя…—?Пока я не скажу, ты не отстанешь?—?Нет.Как долго нужно жить чем-то другим, ставить себе почти недостижимые цели,?— каждый раз всё повышая планку, даже если кажется, что дальше некуда,?— чтобы вдруг понять, как много может значить то самое малое, что ценят на словах все поголовно, но на деле?— лишь единицы? Ладонь предательски потеет, а рука?— почти трясётся, когда едва-едва касается чужой руки. И порез?— такой болезненный оттого, что находится на самом уязвимом месте,?— горит огнем, будто снова встречается с лезвием меча.—?Ланг,?— сказать это вслух?— почти подвиг. Признаться, она слишком давно никому не называла своё имя, чтобы сейчас отнестись к этому проще. —?Сиань Ланг.Выдохнуть и постараться убедить себя, что всё нормально?— та ещё задачка. За последние несколько дней она нервов потратила, кажется, больше, чем за всё то время, что было ?до?, а это настающее уже сейчас ?после? ощущается каким-то нереальным миражом в пустыне.—?…откуда такое унизительное прозвище?— ?псина?? —?Мулан зачем-то стремится задержать её руку, внезапно сжимая сильнее и обвивая пальцами. И, кажется, ещё чуть-чуть, ещё пара секунд столь интимного прикосновения, и можно выпустить когти. Когти, которые, несомненно, всё испортят. —?Ведь твоё имя переводится как ?волк?, так?—?…очевидно, псиной меня прозвали из-за любви к собакам. С раннего детства. —?Сиань Ланг рада вопросу, ведь может сосредоточиться на чем-то другом. Она какое-то время смотрит на их все ещё соприкасающиеся руки, а затем?— в глаза напротив. —?Ну и, наверное, потому что слишком многие путают волков с собаками.—?…да, они очень разные, но… общего у них не меньше. —?Мулан, смущаясь, разжимает пальцы, отпуская её ладонь. —?Прямо как у нас… с тобой…Настоящая паника приходит тогда, когда они уже приближаются к стенам деревни. Сиань Ланг видит, как Мулан пытается справиться с накатившим на неё волнением,?— не показывая, как нервничает?— улыбаясь и даже бросая какие-то шутеечки. Вот только она совершенно не знает, что такое ?бояться не просто переступить порог из-за какого-то единичного проступка, а бояться переступить его и услышать, что тебе здесь нет места в принципе?. То, что пережила сама Ланг уже много раз?— и почти готова пережить снова,?— может нанести такую травму, что потом вообще не оправиться: ни морально, ни физически. И, может, поэтому её страх отходит на второй план, уступая место страху за… Мулан?—?Ты идешь? —?Сиань Ланг слышит этот вопрос, замечая, что Мулан уже подошла к самому въезду в деревню?— Ветер, фыркая и также взбудоражено озираясь по сторонам, рвется вперед, чувствуя родной дом. —?Или как?Последние шаги всегда самые трудные, но в её случае они сейчас, скорее, первые, поэтому Сиань Ланг изо всех сил старается не слушать внутренний голос, который, надрываясь, кричит, что ?ещё раз обжигаться не стоит?— и так живого места в душе нет?. Мулан возвращается к исходной точке?— туда, где стоит она, и где заканчивается песчаная дорога и начинается площадная брусчатка.—?Боишься? —?Сиань Ланг, безразлично усмехнувшись, мотает головой, хотя прекрасно знает, что это не так. Она боится. Ещё как боится. —?Всё будет нормально. Ты только… держи себя в руках, пожалуйста…—?…я поняла…—?…и без крайней необходимости не демонстрируй свои умения…—?…хорошо…—?…и ещё… эти когти…—?…что не так с когтями?—?…ты издеваешься?! —?лицо Мулан вспыхивает, а Ланг хочется рассмеяться.—?…а ты боишься, что я кому-нибудь что-нибудь расцарапаю? —?она смотрит на свои кисти и длинные пальцы, а птичьи когти?— острые и опасные,?— конечно же, при ней. —?Не волнуйся. Я не тупая, понимаю?— нужно держать себя в узде.И практически тут же её руки трансформируются обратно, становясь совершенно обычными, даже красивыми?— Мулан вздыхает с явным облегчением. И затем опять кивает на проход. Там уже маячат дети, с любопытством разглядывая их, стоящих в сторонке и довольно подозрительно шепчущихся.—?…Мулан? —?робкий голос одного из мальчишек. И та тут же поворачивает голову, смотря на него и неловко улыбаясь. —?Мулан!!!—?Ээээй, Мулан вернулась! —?орет другой. Тут же убегая и ставя всех на уши. —?Вернулась Мулан!!!—?Знаешь, по-моему, тебе не стоило…—?…тебе тоже не стоило переживать. —?Мулан не дает ей закончить фразу, и куда более уверенным шагом направляется за мальчиками, скачущими вокруг и трещащими без умолку. —?Пойдем.Сиань Ланг уже чувствует, как в ней поднимается волна раздражения. Столько народу кругом?— все пялятся. Что может быть хуже? Нет, конечно, сперва они рассмотрят и расспросят обо всем Мулан, а потом ведь, чем черт не шутит, и за неё примутся. Сожаление о том, что она не может превратиться в птицу и понаблюдать за всем этим откуда-нибудь с безопасного расстояния, накрывает её с головой?— Сиань Ланг не может оставаться спокойной, хоть недавно убеждала Мулан, что держать под контролем эмоции?— её конек.Прежде чем шагнуть на деревянную дощечку, служащую чем-то вроде порога, и удерживающую ворота в закрытом состоянии ночью, Ланг вдруг опускает глаза и застывает, так и не сделав такого важного шага. Красноватая черта, проведенная от одного края до другого, слишком хорошо знакома ей?— вдоль всей ступеньки тянется полоса из мешанины подкрашенных в крови свиньи опилок и мокрого песка с берега реки.—?…и долго мне за тобой возвращаться придется? —?Мулан непонимающе разводит руками. —?Ты чего?—?…видишь это? Сотри. —?Сиань Ланг указывает на черту.—?…что? Зачем?—?…ты знаешь, что это?—?…ну, как бы?— слышала, но мне кажется…—?…сотри, говорю,?— Сиань Ланг замечает, что теперь на них смотрят уже несколько десятков пар глаз,?— потом всё объясню.И Мулан, в кои-то веки, без ещё одной кучи вопросов, проводит носком своего потрепанного сапога по черте, поперек, разрывая её.—?…меня за это не прибьют, часом? —?спрашивает она шепотом, когда Ланг всё же ставит ногу на дощечку, и тем самым делает шаг, которого так боялась.Порадоваться можно хотя бы тому, что об этой ситуации Мулан забывает очень быстро?— едва оказывается на площади в окружении жителей деревни. Почти все смотрят на неё так, словно никак не ожидали, что она вернется. Кто-то смотрит с опаской?— Сиань Ланг успевает ловить и на себе взгляды разной степени внимательности,?— другие?— с восхищением, а кто-то и вовсе щиплет сам себя и переговаривается с соседями, показывая на них пальцем. Ланг идет с другой стороны от коня, разделяющего их с Мулан, и которого больше нельзя удерживать?— Ветер с радостным ржанием кидается к поилке, стоящей возле дверей старой небольшой конюшни.—?Мулан! —?дальше начинается всё то, чего Сиань Ланг не терпит, почти также, как лишних вопросов и детей?— то, чего у неё никогда не было, наверное, оттого и воспринимающееся столь негативно,?— встреча Мулан с семьей: слезы матери, объятия сестры, взволнованный взгляд отца, пока стоящего в сторонке. —?Как же ты нас напугала!И вот теперь Ланг чувствует себя лишней?— абсолютно и безнадежно лишней. Если до этого ей было глубоко плевать на то, что творится вокруг, плевать на то, радуются ли кругом или же горько плачут, ведь когда-то эти возможности просто отняли у неё,?— раньше главным было сохранить свой и так расшатанный внутренний мир в покое, и почти неважно, какой ценой,?— теперь вдруг весь этот ?мир? не имеет значения, потому что он стремительно рушится, полностью обнажая ту самую правду, которую она так тщательно скрывала даже от самой себя. А правда в том, что ?свой мир? Ланг изучила вдоль и поперек, и он давно стал для неё тесен. До тошноты противен, и она согласилась бы на что угодно, чтобы иметь шанс вырваться из этого замкнутого круга: попытка?— провал?— обида?— новая попытка?— новый провал?— злость?— ещё одна попытка?— очередной провал?— боль?— последняя попытка?— ?который-то по счету? провал?— разочарование, и как следствие всего этого?— отравляющая всё кругом, даже саму её, Сиань Ланг,?— ненависть.—?…папа, я… не должна была так поступать, прости… —?Мулан подходит к своему отцу, а она смотрит ей в спину стеклянным взглядом, больше всего сейчас боясь сорваться и завалить весь их ?гениальный план?. Сорваться просто от одной мысли о том, что всё, что испытывает сейчас Мулан, для неё закрыто на засов и ?охраняется? тысячами стражников. И каждый из них в разы сильнее её. И никакие ведьминские силы не помогут ей хотя бы однажды приоткрыть эту дверь. —?…я потеряла меч… теперь я понимаю, как он был важен для тебя…Сиань Ланг не помнит, когда ей было также одиноко,?— если вообще было,?— до болезненных спазмов в горле и жжения в глазах. Жжения, рискующего перейти в слезы. Слезы, о которых она забыла на долгие десятилетия, заменив их на безразличие и злость. Да, что-то похожее она испытывала первое время после того, как оказалась в стане кочевников, но тогда ей быстро объяснили, что любое проявление слабости повлечет за собой немедленную смерть. И несмотря на то, что она могла справиться одной левой с любым из воинов Бори Хана, в том числе и с ним самим, Ланг не предприняла ни единой попытки что-то изменить. Она подстроилась под запросы Хана, практически полностью отказалась от свободы,?— целых пять лет, которые, как ни крути, но жила настолько хорошо, насколько это было возможным в предложенных обстоятельствах,?— и даже начала думать, что нашла того человека, который готов принять её такой, какая она есть. Возможно, если бы Бори Хан был абсолютным злом, то он бы держал её на коротком поводке, ломая, не позволяя совсем ничего делать самой, а она вынуждена была бы сопротивляться, тем самым, иллюзии о светлом будущем разрушились бы быстрее. И, возможно, не было бы так сложно всё потерять. Разом потерять всё, чем жил последние годы,?— это слишком. Даже для сильных. А чувство, которое носит название ?привязанность?,?— говорить о котором уже следует с осторожностью, не то что поддаваться ему,?— похоже на острие клинка. Даже если ты прошел по нему туда и обратно, не порезавшись,?— это лишь временно.—?…а это ещё кто? —?Сиань Ланг спохватывается как раз в тот момент, когда родственники Мулан обращают на неё внимание. —?Дочь, она с тобой?—?Да, она со мной, это мой, в смысле?— моя… —?Ланг готова сквозь землю провалиться, а ведь Мулан ещё недавно заверяла, что уже знает, что и как будет говорить родителям. —?Ох, одним словом?— это Сиань Ланг… она?— мой друг.—?А точно друг? —?уточняющее переспрашивает глава семейства, оценивающе глядя на неё. Сиань Ланг вытягивается по струнке, стараясь не смотреть ему в глаза и не двигается с места, ожидая вердикта. Только самого главного пока не сказано. —?Может, подружка?—?Папа, нет, это сейчас вообще неважно. Друг?— понятие бесполое,?— берет его за предплечье Мулан. —?Я хотела… попросить разрешения… оставить Ланг у нас на первое время?— ей некуда идти…—?Как это?— у нас? —?теперь в разговор вступает мать?— довольно симпатичная женщина, вероятно, почти её ровесница,?— и Сиань Ланг явно читает в её глазах недоверие. —?У нас же яблоку негде упасть?— ты сама знаешь, Мулан… и ведь скоро Сью выходит замуж…—?И что?— один человек может нас потеснить ещё больше? Сомневаюсь. —?Мулан нахмуривается, переводя затем взгляд на отца, которому и принимать окончательное решение. —?Папа, пожалуйста, я обещала, что…—?Вообще-то, по правилам, я должен тебе отказать, но, учитывая последние обстоятельства, наверное, не имею права… —?говорит он, и Мулан, не дожидаясь конца фразы, кидается ему на шею, радостно благодаря. —?Но помни, что нам через несколько дней принимать семью жениха твоей сестры…—?Да, вот именно, и чужому человеку они точно не обрадуются… —?Ланг понимает, что с матерью Мулан отношения у неё не сложатся. Бывают люди, которые не нравятся друг другу с первого взгляда и… на всю жизнь. —?Что и делать теперь! А!—?Для начала?— прекратить охать и ахать! А лучше?— на стол пойти накрыть! —?чисто мужской и очень дельный совет?— Сиань Ланг всегда уважала мужчин за их умение, при большом желании, конечно, оставлять последнее слово за собой, не переходя на оскорбления чужого достоинства и низкую ругань.—?Эй, а что не так с родителями твоего жениха? —?интересуется тем временем Мулан у сестры. —?Почему мама их боится?—?…у них крайне сложный характер, особенно у матери… —?шепотом отвечает Сью, без конца подозрительно косясь на неё, и Сиань Ланг предчувствует, что эти ?несколько дней? пройдут на диких нервах?— столько женщин разного возраста, да в таком маленьком доме, явно не смогут мирно ужиться.