Глава 9. Кувалда (1/1)

Залитый кипятком Доширак вонял так, что пришлось открыть окно. В комнате, и без того не очень теплой, стало так холодно, что пришлось накинуть пуховик, но запах выветриваться не спешил. Саджи он похоже тоже не нравился – она прошла мимо комнаты Киры в дальний конец дома, где была спальня ее и Аминат, и звучно хлопнула дверью.Девушка заглянула в комнату, когда Кира уныло накручивала лапшу на пластиковую вилочку, прикидывая, не стоило ли поискать на рынке еще и Маалокс от изжоги.- Пойдемте на кухню, у нас еще каша осталась и суп, - проговорила Аминат, замирая в дверях. Кира обернулась на нее и отметила, что девушка смотрит немного виновато. Хотя возможно ее просто раздражал запах, а выбросить обед в мусорное ведро во дворе не позволяло воспитание.- Ага, чтобы твоя мать меня потом на улицу выставила вместе с моими кульками? – Кира скептически усмехнулась. Желудок предательски заурчал. Получилось звучно – она не ела со вчерашнего дня, потому и Доширак пах для нее вполне аппетитно.Аминат вздохнула и покачала головой: - Не обижайтесь на нее. Она болеет, ей трудно. И… понять вас тоже трудно. Пойдемте, я сама вам разогрею.Кира протяжно вздохнула, прикрыла остывающую лапшу крышкой и послушно пошла следом за девушкой на кухню. В конце концов, можно будет попытаться вытрясти из Лилина командировочные уже сейчас и честно заплатить за обеды. Она смотрела, как девушка шустро переливает золотистый бульон с кусочками картофеля и моркови в обшарпанную кастрюльку и думала, что надо сказать хоть что-нибудь. Для начала хотя бы ?спасибо?. Или ?я не обижаюсь на Саджи?. На женщину Кира и правда не обижалась. Судя по откровенно бедной обстановке дома, старой обшарпанной мебели, кастрюлькам и тарелкам, купленным, наверно, еще при Союзе родителями Саджи, по одежде обоих женщин – чистой и опрятной, но кое-где заштопанной, жили они очень бедно, и вряд ли им кто-то помогал. Неудивительно, что во всех своих бедах женщина винит их – тех, кто пришел сначала защищать конституционный строй, а потом воевать с терроризмом. У нее будет один простой ответ – вы пришли на нашу землю. И спорить о том, что страна у них, вообще-то, одна, будет бесполезно.Молчание становилось неловким. Аминат делала вид, что занята у плиты, хотя готовый суп совсем не нуждался в том, чтобы его ежесекундно помешивали.- Извините, - Кира все же решилась прервать тишину, нарушаемую мерным постукиванием ложки о стенки кастрюльки, - это, конечно, не мое дело, но что с вашей матерью? Сердце? – она ляпнула наугад. Саджи и правда выглядела нездорово – бледный цвет кожи, глубокие синяки под глазами, нездоровая худоба. - Нет, - Аминат обернулась от плиты. Было явно заметно, что девушку этот разговор смущает и одновременно тоже тяготит молчание. – У нее диабет. Нужно колоть инсулин, а лекарства сейчас достать очень трудно – только на рынке и стоят они дорого. Мы поэтому и решили комнату сдавать. Мама была против, чтобы кто-то чужой жил, но без лекарств ей никак нельзя.Кира открыла было рот, чтобы сказать, наверно, очередную глупость. Что можно переехать отсюда в Краснодар или Ростов, где есть нормальные поликлиники, можно обратиться за гуманитарной помощью – ведь привозят же там и инсулин, но в дверь постучали. Требовательно, громко. Аминат выронила ложку, потом торопливо накинула поверх светлого головного платка еще один и направилась к двери. Кира хотела крикнуть ?не открывай!?, но язык словно присох к нёбу. Боевик. Тот самый, что отпустил ее из лагеря или другой. Они узнали, где она, они пришли ее пристрелить или выкрасть. Бежать! Только бежать, потому что Лилин использовал ее как живца и с самого начала даже не думал прикрывать! Она рывком поднялась с жалобно скрипнувшего стула, прикидывая, сможет ли пролезть в окно в своей комнате и успеет ли добежать здания федералов, когда на кухне возникла Аминат.- Там вас какой-то военный спрашивает, - сообщила она растеряно, - говорит, что про жениха вашего новости есть.Кира глупо хлопнула глазами. Кивнула, выдав хрипло: - Ага.Бежать было глупо. Если она сейчас на глазах Аминат ломанется в окно, запорет всю легенду ?жены декабриста?. По-хорошему, она должна изобразить радость, но даже панику скрыть получается слабо. Кира торопливо опустила голову, так, чтобы выбившиеся из хвоста пряди падали на лицо, и быстро, почти чеканя шаг, направилась к входной двери.- Здорово, - Макс улыбнулся как-то виновато. В дом он не входил – так и стоял на пороге, придерживая дверь. Кира снова лишь хлопнула глазами. Открыла и закрыла рот. На смену паническому страху пришло отупление.Кадышев, видимо, ожидал от нее чего-то другого и, не дождавшись, нахмурился и почти велел: - Ну, пошли.Кира тряхнула головой, зачем-то быстро поправила волосы за уши. Шагнула за порог, заставив его попятиться - спуститься на три ступеньки вниз, прикрыла дверь и уточнила тихо, глядя прямо в голубые глаза, которые сейчас оказались напротив: - Кувалда, ты совсем охренел? Куда пошли?!- Обедать пошли, - отозвался Макс терпеливо и так снисходительно, будто говорил с пятилетним ребенком, - я в столовой договорился. Трехразовое питание. Не ресторан на Тверской, но хоть не Ролтон.Кира скептически скривила губы. Вспомнила оставшийся на столе Доширак, потом прозрачный бульон с кусочками овощей и, послушно кивнув, скользнула обратно в дом – за курткой и сапогами.В столовой кормили на удивление вкусно. Кира молча и торопливо вычерпала вполне наваристые густые щи, расправилась с макаронами с жирноватой котлетой и теперь с удовольствием маленькими глотками отпивала бледно-розовый кисловатый компот с ломтиком яблока на дне. Макс молчал. Сидел напротив, подперев щеку кулаком, смотрел на нее и почему-то улыбался. Кира старалась на него не смотреть. И вокруг не смотреть. Больше всего она боялась встретить здесь Лилина. В столовой было людно – очень много мужчин в форме и очень мало женщин, но и те тоже были в форме. Лишь она в своих джинсах и свитере сидела посреди этой столовой как белая ворона. С другой стороны – из-за чего злиться Лилину? Легенду она не раскрыла – он наверняка запросил из Москвы копию ее личного дела и про бывшего мужа должен был знать. А то, что Кадышев по закону подлости встретился ей именно здесь, так в этом Кириной вины нет. В конце концов, почему бы ему не позаботиться об оголодавшей бывшей жене? Плохо, конечно, что боевики, которых рассчитывает поймать на нее Лилин, могут увидеть ее с Кадышевым. Но с другой стороны – прогулки в одиночестве и постоянное сиденье у Шахиевых выглядело бы еще более подозрительно.Она с сожалением отставила опустевший стакан, поднялась, подхватив пуховик со спинки стула, и первой направилась к выходу. Макс догнал ее в коридоре, ведущем к проходной – перехватил за локоть и решительно потянул в сторону, к нише возле окна.- Так, - проговорил он безапелляционно, - у тебя вещей много? Пошли, я тебя подожду, пока соберешься. Поживешь в моей комнате тут неделю, пока твой журналист не приедет. Здесь безопаснее.- Подожди, - Кира тряхнула головой, прикидывая, как лучше выкрутиться, чтобы ложь звучала убедительно, - ты не в курсе, что он пропал вообще? Или ты думаешь, к боевикам как в командировку по заданию редакции сгонять?! Какая к черту неделя?!Макс посмотрел на нее странно – насмешливо и одновременно сочувствующе и уточнил: - Ты что, вообще телевизор не смотришь?- У Шахиевых только радио, и то не работает, - огрызнулась Кира, понимая, что что-то пропустила, а Лилин не удосужился ей об этом сообщить.- Интервью твоего Ростова с Аль Саидом уже второй день по ящику крутят. А ты, похоже, и не в курсе была? Что никто его в плен не брал, а он сам за очередным скандалом к боевикам ломанулся? – Кадышев смотрел на нее внимательно, не отводя взгляда. Кира подумала, что он все-таки очень изменился за это время – черты лица стали жестче, взгляд холоднее, у носа и между бровей обозначились резкие складки. Прежний Макс говорил и обращался с ней словно с хрупкой и дорогой куклой, которую одним неосторожным движением можно разбить, у этого и в голосе, и в жестах постоянно был приказ.Молчание затягивалось. Кира понимала, что не так должна реагировать. Что женщина, которая сорвалась в Чечню за женихом, должна прыгать от радости, узнав, что он жив и здоров, и скоро будет здесь, но вместо этого в голове крутилось только ?козел?. Черт возьми, какой же козел! Он все знал с самого начала – он знал, у кого будет брать интервью. Если бы он не темнил, а сказал прямо, можно было бы…- Разрешите? – вкрадчивый голос вывел ее из ступора и заставил вздрогнуть. Кира резко отшатнулась от Кадышева и едва не налетела спиной на Лилина, стоявшего позади нее. Особист улыбался уголками губ – почти приветливо, но в глазах был февральский лед.- Тебе чего, майор? – грубовато поинтересовался Макс, хмурясь.- Хочу похитить вашу даму, - Лилин, все еще продолжая улыбаться, продемонстрировал Максу удостоверение. Кадышев помрачнел еще больше, но вместо того, чтобы отступить, зачем-то шагнул ближе к Кире. Особист явно не планировал препираться – ухватил ее за рукав повыше локтя и подтолкнул по коридору в противоположную от выхода сторону.- Совсем без мозгов?! – раздраженно уточнил Лилин. Он стоял, опираясь ладонью о стол и нависая над ней, сидящей на стуле. Кире хотелось натянуть капюшон, спрятаться, а лучше встать и просто уйти. Улететь домой. Разыскать того же Макса и попросить – отправь меня в Москву, мне плевать как, только избавь от особиста, от опостылевшей весенней грязи этого поселка, от постоянного страха, кажется, плотно поселившегося внутри.- Он меня на рынке встретил. И потом тоже сам пришел. Что я должна была делать? – оправдываться было бесполезно, но Кира все равно пыталась.- Избавиться от него. Как угодно, но избавиться, потому что если он так и будет за тобой хвостом ходить, Гюрза у Шахиевых не появится, - отозвался майор все еще раздраженно, словно чеканил слова.- А что я могла сделать?! – окрысилась Кира, - я ничего ему не говорила про ваше задание. Я вообще не понимаю, откуда он взялся! Только вы тоже хороши – Саджи Шахиева не то что кормить, она меня скоро на улицу выгонит за растворимые супы, а у нее, между прочим, диабет, и им деньги на лекарства нужны.Лилин перестал нависать над ней, резко опустился на стул напротив, быстро провел рукой по лицу, как будто пытался стереть минутную злость, и заговорил уже спокойнее: - Ладно, с твоим бывшим мужем я разберусь сам. С деньгами… подумаем.- С инсулином лучше подумайте, - Кира выразительно изогнула бровь, - им лекарства нужнее, чем деньги. Саджи меня за это любить не станет, но Аминат вроде вполне лояльна. А если я для них лекарства раздобуду…- Я понял, - Лилин чуть усмехнулся и кивнул, - разберемся.Лилина не покидало чувство, что появление Волкоцкой внесло в его всегда логически выверенную работу хаос и вечный элемент неожиданности. Сначала сам ее приезд, потом исчезновение и чудесное спасение, теперь еще бывший муж, выскочивший как черт из табакерки и спутавший все планы. Когда сегодня с утра наружка радостно отчиталась, что Кира вышла на рынок, и там к ней подошли, да еще вели до самого дома, Лилин едва не поверил, что наконец-то клюнуло – на Волкоцкую вышел сам Руслан или кто-то из его людей. Когда все та же наружка напряженно сообщила, что тот же самый мужик направляется к ней в сторону здания комендатуры, Лилин понял, что весь план снова готов полететь к чертям.Капитан внутренних войск Максим Кадышев оказался человеком крайне упертым. Лилин смотрел на него, мрачно хмурящегося, сжавшего руку в кулак, и думал, как эти двое вообще могли дойти до мысли о женитьбе. И почему не переубивали друг друга в первый же год после свадьбы. Хотя… его Лида тоже не была семи пядей во лбу. После замужества она быстро плюнула и на учебу на филфаке, и на недолгую работу учителя литературы. Аргументация у нее была простая – работа домохозяйки, поддержание уюта, воспитание детей – это все требует времени и она, Лида, хочет быть хорошей женой. Лилин сперва радовался домашним кулинарным изыскам, а потом мрачно начал осознавать, что легкая в общении, начитанная, острая на язык супруга медленно, но верно превращается в домашнюю курицу. Говорить с ней становилось все труднее, а в последние два года Лилин и вовсе ловил себя на мысли, что домой он возвращается словно в тихое болото.Алексей сморгнул, прогоняя непрошеные мысли о доме и повторил: - Это не ваше дело, капитан.- А я думаю, что мое, - с вызовом отозвался Кадышев и сильнее сжал кулак.- Не ваше, - так же сдержано отозвался Алексей, понимая, что очень хочется выругаться. Встать, выругаться и послать упертого капитана нахрен. Сколько они уже в разводе? Пять лет? Так какого черта он лезет и лезет как упертый баран. – Это операция контрразведки. И вы своими, - Лилин едва не добавил ?тупыми?, но удержался, - действиями ставите под угрозу не только саму операцию, но и жизнь Волкоцкой конкретно. Есть еще вопросы?Вопросов у капитана Кадышева, к счастью, не было, но Лилин почувствовал, что ничерта его не убедил. Надо предупредить парней из наружки, чтобы, в случае чего, заворачивали этого красавца за километр от дома Шахиевых.Дождя и снега не было уже неделю, дороги успели подсохнуть и путь через горы не был уже таким трудным для Ростова и его оператора. По крайней мере, на этот раз вместо запланированных трех дней на переход через перевал ушло полтора. Журналисты отрубились сразу, едва их провели в палатку. Руслана это вполне устраивало – Ростов снова начинал сомневаться, и даже то количество денег, что обещал ему Чалма после завершения операции, журналиста не успокаивали. Чем быстрее будут готовы документы, тем больше шансов, что он не надумает удрать в последний момент.- После того, как федералы уничтожили отряд Шрама и разбомбили лагерь в горах, у нас осталось человек сто пятьдесят. Одна часть отряда атакует со стороны блокпоста, еще одна – от дороги, но если русские успеют подтянуть туда войска, мы продержимся недолго, - говорил Амирбек.- Долго и не нужно, - отозвался Руслан, - федералы не станут стягивать силы. Неужели так мало уцелело? – уточнил он, - а что же Шрам? Он ведь собирался навестить родных в селении.- Его перехватили русские, - Амирбек покачал головой, - и на следующий день их вертолеты атаковали лагерь в предгорьях. Боюсь, что Шрам оказался не так крепок духом.- Он скорее бы умер, чем предал своих братьев, - влез в разговор один из молодых боевиков, маячивших за спиной Амирбека. Руслан вспомнил, что в лагерь они пришли вместе со Шрамом, - русских навела эта журналистка, которая сбежала из лагеря. Она наверняка еще в поселке! Мы должны найти ее и отомстить за командира и наших людей.- Даже если она добралась туда живой, то, скорее всего, у федералов, и ее хорошо охраняют, - сухо отозвался Руслан, - не стоит так рисковать. Для тебя скоро будет работа и большие деньги за нее. Отомстить ты еще успеешь. Боевик скривившись, промолчал, но Гюрза мысленно отметил, что смирения и согласия в его взгляде было мало. А ведь с деталями предстоящей операции он знаком. В прочем, это не так важно – важнее, чтобы фура с оружием не застряла на границе с Азербайджаном.