Глава 6. Возвращение (1/1)

Шмонали ее без нежностей и пиетета. Тот же боец, что выбил у нее оружие, тщательно обшарил едва ли не каждый сантиметр ее пуховика, расстегнул молнию, прошелся ладонями по плотному свитеру, бедрам и ногам. Кира не сопротивлялась. Лежала, не шевелясь, стиснув зубы, давя в себе физическое отвращение и постыдные подступающие к горлу слезы. Закончив обыск, светловолосый все так же бесстрастно, как тряпичную куклу, дернул ее за здоровое плечо, заставляя сесть, и достал из кармана разгрузки небольшую медицинскую коробочку.Плечо перетянули так туго, что кончики пальцев закололо. Боец освободил иглу шприца от колпачка. Кира судорожно дернулась в сторону и быстро проговорила:- Не надо мне ничего колоть!- Это обезболивающее, - отозвался светловолосый, глядя ей в глаза.- Да хоть физраствор, - огрызнулась Кира. То, что это ?свои? было ясно хотя бы по тому, что ее перевязали и не дали застрелиться. Только какой у своих приказ? Если найти Ростова, с ней, раненной, возиться не станут. И в шприце может быть совсем не обезболивающее. Значит надо поглубже пихнуть рвущуюся наружу истерику, говорить четко и по делу. И набивать себе цену. Она знает про Шрама, она знает, где Ростов – это все должен узнать Лилин и только он. И про Лилина надо говорить как можно чаще. Она обернулась на стоящего за спиной бойца постарше, которого светловолосый назвал Климом, и который, по ее прикидкам, должен был быть командиром группы. – У меня есть сведенья чрезвычайной важности и секретности. И сообщить я их могу только майору Лилину.Светловолосый скептически ухмыльнулся, глядя на Клима. Кира снова обернулась на возможного командира и торопливо вцепилась пальцами в траву под ладонями – от резкого движения закружилась голова.- А кто это? – поинтересовался Клим, не опуская оружия и периодически скользя взглядом по периметру.- Майор Лилин, контрразведка, - повторила она, - это срочно. Клим коротко бросил светловолосому: ?Смени?. Тот закупорил шприц, прятал его обратно в небольшую коробочку и, поднявшись, быстро обогнул Киру, вскидывая к плечу автомат. Командир присел перед ней на корточки, достал из кармана разгрузки фонарик и карту, расстелил ее на коленях сидящей на земле Киры и велел:- А теперь быстро и коротко. Откуда ты шла, где остальные?- Лагерь здесь, - Кира ткнула пальцем в место на карте, где изогипсы шли наиболее часто, - я спускалась по промоине. Дальше шла вдоль берега, держась леса, селенье обходила вот здесь, - она провела по карте, примерно обозначая свой маршрут. Перевела взгляд на мужчину, отмечая, что он действительно старше светловолосого – в очень коротко остриженных волосах была заметна седина. Значит, наверняка командир. – В лагере я насчитала человек тридцать, может, есть еще. Очень много афганских наемников. Мои коллеги оставались там.- А сама-то ты как сбежала? – насмешливо поинтересовались из темноты. Говорившего Кира не разглядела, только угадала рослый силуэт.- Об этом я буду говорить только с майором Лилиным, - Кира заставила себя смотреть прямо в светло-серые глаза командира. Тот сохранил непроницаемое выражение лица, поднялся, одновременно убирая карту. О чем он говорил со светловолосым, Кира различить не могла, сколько ни напрягала слух. Светловолосый коротко кивнул и скользнул вперед, исчезая в темноте, зато в поле зрения появился еще один боец – широкоскулый, с типично сибирскими крупными чертами лица.- Идти можешь, журналистка? – уточнил он, и Кира узнала по голосу самого любопытного.- Могу, только помоги встать, - прикинув свои силы, попросила она. Боец ухватил ее за здоровую руку, Кира рывком поднялась и тут же покачнулась – перед глазами проплыли яркие блестки, а фигура мужчины скакнула вверх-вниз. Ее уверенно поймали за талию, взяли под руку. На автомате переставляя ноги и ощутимо наваливаясь на плечо сибиряка, Кира кое-как взобралась по пригорку и послушно скользнула на переднее сиденье белой шестерки Вагифа. Кто-то из бойцов уселся позади, но сил оборачиваться и смотреть, уже не было. Кира откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза.Стук в дверь был не громким, но требовательным. Алексей мгновенно распахнул глаза и вскочил с тахты, едва умещавшейся в небольшой комнате, носившей громкое название ?кабинет?. Торопливо зашнуровал берцы, поправил ремень, одернул куртку и только потом повернул замок.Открывшаяся картина больше подходила сну – Лилин на всякий случай провел рукой по лицу, прогоняя мутное отупение. Все-таки возраст дает знать о себе – не спать почти сутки и быстро соображать уже не получается. Лучше б совсем не ложился, чем пытаться урвать пару часов до рассвета.Первой в кабинет Клим подтолкнул старшего лейтенанта Волкоцкую. Бледная, с грязным лицом, разбитым подбородком, сухими растрескавшимися губами, с перебинтованной рукой, прижатой к телу, в сдвинутой на затылок шапке, драных и грязных джинсах и пуховике, она медленно, как сомнамбула, прошла к тахте, остановилась, явно собираясь сесть, но в последний момент выпрямилась, глядя на Лилина широко распахнутыми ошалелыми глазами.- Не наша работа, - Клим расценил его взгляд по-своему, - такой и нашли возле Харачоя. Собиралась застрелиться.- Остальные? – быстро уточнил Алексей, чувствуя, как внутри что-то неприятно сжимается. Клим бы ни за что не вернулся обратно, не выполнив задание. Если сюда он приволок только Волкоцкую, значит Ростов и оператор мертвы. Клим выразительно взглянул на Киру, мол, не при посторонних. Выгонять ее? Чего доброго, свалится прямо в коридоре под дверью.- Пять минут, - попросил Алексей Платова. Тот лишь коротко кивнул и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.- Садись, - велел он, опускаясь на хлипкий стульчик у стола. Девушка послушно села на тахту, едва заметно поморщившись. Медленно моргнула, сфокусировала на нем взгляд. Острый приступ жалости возник снова. Ну, куда ее сейчас допрашивать? В больницу - отмывать, осматривать, бинтовать, дать отоспаться... Стоп - мысленно одернул себя Алексей. Она каким-то образом смогла сбежать от боевиков, да еще оружие с собой прихватить. При этом слабо верится, что оперативников контора готовит, как спецназовцев. Отсюда возникают вопросы. Очень много вопросов, которые нужно задать сейчас, пока она не пришла в себя и не начала юлить, как это вышло с Ростовым.- Я слушаю, - негромко проговорил Лилин, удерживая ее взгляд, - с самого начала. С того момента, как ты с журналистами вошла в кафе.Волкоцкая нервно, как-то по-птичьи повела шеей, чуть дернула здоровым плечом, но даже по этим незначительным нервным жестам Алексей оценил, что девица в крайней степени напряжения. Сжимается, как взведенная пружина, и следующей реакций будет либо истерика, либо глухое молчание. Он торопливо поднялся, подхватил со стола еще чуть теплый электрический чайник, бросил в чистый стакан чайный пакетик и пару кусков рафинада. Кира вцепилась в стакан здоровой рукой, поднесла ко рту и звучно клацнула зубами о край. Лилин отвел взгляд, вспоминая, есть ли в аптечке в шкафу какое-нибудь успокоительное. Хотя от него она отупеет еще больше, и тогда уже вытянуть хоть что-то внятное не получится до самого вечера, пока не проспится. Большими глотками опустошив стакан, Волкоцкая резким движением отставила его на стол и наконец-то заговорила тихо и как-то монотонно.- В кафе к нам подошел чеченец. Он назвался Вагифом и сообщил, что местный командир боевиков хочет дать интервью Ростову. Коля об этом знал заранее. Я не знаю, откуда. Мы вышли из кафе и сели в газель. За Харачоем вышли из машины. В стороне от дороги нас ждали двое боевиков. Они провели нас в лагерь в горах. В банде человек тридцать, может, больше. Много афганских наемников. С утра командир боевиков дал интервью Ростову. После обеда, когда я и оператор ждали Ростова в стороне от основного лагеря. Оператор спал. Ко мне подошел мужчина. Мне кажется, судя по манере двигаться, он проходил специальную подготовку. Он сказал, что мои документы фальшивые. Показал на карте маршрут, которым мне лучше уходить, и дал оружие. К ночи я вышла к трассе между Харачоем и Ведено. Поняла, что дальше идти смогу только по дороге. Почти сразу на встречу попалась машина, а в ней Вагиф и еще один чеченец. Я попыталась сбежать, но у них было оружие. Когда отстреляла обойму, решила, что в плен мне лучше не попадать, - она запнулась, быстро облизнула губы, - в этот появилась группа этого... Клима. Все, - она замолчала, плотно сжав губы и тараща воспаленные глаза.Взгляд был неприятным – он раздражал и одновременно вызывал желание немедленно выдать ей успокоительное и уложить спать. Лилин сфокусировался на пятнышке на обоях над головой Волкоцкой. Мысли проворачивались в голове тяжело, словно несмазанные шестеренки. Нет, лучше бы он совсем не ложился. Сварить бы кофе. Он еще раз провел рукой по лицу, пытаясь прогнать сонную одурь. Так. Первый и главный вопрос - почему боевики ее отпустили? Вернее, один, профессионал, по ее мнению. Еще и оружие дал. С чего такая забота? Куда как проще просто пристрелить или вызнать, кто скрывается за поддельными документами специального корреспондента и продать. Зачем отпускать? Более того, зачем давать ей оружие? С чего, черт возьми, такое благородство? Кто-то из бывших российских солдат, еще не продавший за зеленые купюры остатки совести? Дальше. Если лагерь в горах, как она умудрилась меньше чем за сутки пройти такое расстояние? На хорошо подготовленного человека она не похожа. Если предположить, что это правда, как она могла так глупо подставиться и выйти на трассу? И сверх этого - почему Ростов, зная о том, что ее документы - подделка, потащил ее к боевикам? Настолько наплевать на чужую жизнь? Или был уверен, что те ничего не заметят? Почему она не попыталась уйти еще там, в кафе? Снова надеялась проскочить с наскока, так глупо недооценив противника? Слишком много вопросов. И ответ на них напрашивается самый простой - она работает на боевиков. Нет, это уже совсем за гранью бреда. Но, по крайней мере, из ее слов следует один утешающий вывод - журналисты пока еще живы и, возможно, находятся в лагере. Нет, снова стоп. Бред? А что он знает про нее? Да, ее звание подтвердил подполковник из Москвы. И что это дает? Ее могли завербовать еще там. Намеренно пропустила информацию о боевике, приехавшем в Москву. Когда это раскрылось, изобразила служебное рвение и приехала сюда. Уцепилась за журналиста. Зачем? Вместе с ним, прикрываясь журналистским удостоверением, пыталась пробраться к хозяевам в Турции или Афганистане? Нет, слишком глупо, слишком импульсивно она действует. А возможно на это и расчет? На то, что женщину не заподозрят?Лилин поднял глаза на девушку. Та вздрогнула всем телом, снова медленно моргнула и добавила быстро: - Я забыла самое главное. Я видела в лагере Шрама. Он говорил с главарем. Говорили они на фарси, так что нас не стеснялись. Шрам собирается уходить дальше в горы, на территорию Дагестана, но перед этим хочет зайти к родне в Дарго.А вот это уже интереснее. Это реальный шанс взять Саджаева, причем, если повезет, живым, и как следует тряхнуть. Если информация от ее коллег верна, Шрам может указать не только на людей в Москве, но и на канал поставки взрывчатки, а это уже его вотчина. Вот только если добавить эту информацию к предыдущим вопросам, может случиться, что группа, отправленная на захват Шрама, попадет в засаду. Нет, снова слишком глупая ?подстава?. Почему она вернулась? Почему ей разрешили уйти? Слить информацию о лагере, навести туда группу, и свалить на нее вину за смерть Ростова? Появление Гюрзы в Чечне, исчезновение Ростова… Что может готовить Руслан? Почему ему кажется, что это ниточка? Смерть скандального журналиста. Что дальше? На что рассчитывает Гюрза? Какая роль отведена Волкоцкой? Лилин на мгновение зажмурился. Каша. Сплошная информационная каша. Слепить в одно Ростова, Гюрзу и Волкоцкую – глупо. Волкоцкая и в самом деле может быть импульсивной дурой. Надо позвонить Скворцову и потребовать прислать на нее полное досье. Как боевики могли ее завербовать?- Как выглядел боевик, который указал тебе маршрут из лагеря? – уточнил он, снова переводя взгляд на девушку.Та вздрогнула от звука его голоса. Нет, вряд ли можно так правдоподобно играть нервное напряжение. Клим говорит, что она пыталась застрелиться. Для женщины, рискующей попасть в плен к боевикам – разумно. Спектакль? Но откуда ей знать, что рядом была группа спецназа? Человек, который связан с боевиками, не станет бегать от них по полю и пытаться пустить себе пулю в голову. - Ростом на полголовы выше меня, - медленно проговорила Кира, прикрыв глаза, - плотного телосложения, но двигается пластично и тихо. Черты лица крупные. Лоб высокий. Волосы… на нем была шапка. Глаза большие, темно-карие. Нос некрупный, немного вздернут. Губы тонкие. Подбородок небольшой. У нас забрали документы, чтобы сделать какие-то подделки для перехода через границу. Ростов и этот боевик говорили, что какой-то серьезный человек хочет дать интервью. Боевик показал мне мое удостоверение корреспондента, сказал, что они запросили на меня данные у канала, и по ним не сходятся даты. Он поймал меня на ?незнании легенды?. После этого показал на карте маршрут, оставил рядом оружие. Когда я спросила, зачем он это делает, он велел мне ждать в штабе каждый четный день, после четырех.Лилин молча кивнул, не прерывая этот поток сознания. Допустим. Допустим все от начала и до конца правда. Допустим, она импульсивная дура, а Ростов ее, фактически подставил. Боевик хочет передать через нее какую-то информацию. Вернее вбросить. Потому что этот сердобольный боевик слишком уж похож на Гюрзу.Алексей поднялся со стула, аккуратно обогнул сидящую на тахте Киру, раскрыл сейф и достал лежащие поверх других папок фото, которые привез лейтенант из Москвы.- Он? – Лилин на вытянутой руке продемонстрировал фото Волкоцкой. Та едва ли не носом ткнулась в распечатку, потом торопливо кивнула и уточнила: - Вы его знаете?Алексей молча убрал фото обратно в сейф и, больше не глядя на девушку, вышел из ?кабинета?. Клим подпирал стенку у двери. При виде Лилина, он демонстративно медленно выпрямился.- Она не журналистка, - скорее утвердительно проговорил Платов, пока они шли по освещенному электрическим светом коридору до окна. Рядом не было кабинетов, так что лишних ушей можно не опасаться.- Почему так решил? - Лилин чуть усмехнулся, приваливаясь плечом к стене возле окна. - Стреляет хорошо, - Клим привалился к противоположной стене и отразил его улыбку, - особенно в темноте. Одного чеха уложила, стреляться собралась – Док еле успел. Про тебя через слово твердила. Колись, Лилин, что за чудо и где ты его взял?- Я не взял, она сама приехала, - Алексей притворно тяжело вздохнул и, чуть прищурившись, уточнил, - кого отправил информацию о лагере проверить?- Группу ведет Док. Я приказал в бой не вступать.- Правильно, - Алексей быстро кивнул, - если что, они будут прикрываться журналистами. Если ей верить, то их собираются переправить за границу. Турция, Афганистан… не знаю. В любом случае, этот Ростов им зачем-то нужен и не в качестве заложника. И он сам, похоже, изначально прибыл сюда, чтобы попасть к боевикам.- Лилин, - Платов чуть склонил голову на бок, глядя на него изучающе, - не темни, а? Хочешь сказать, что спасать никого не нужно?- Я думаю, в лагере их уже нет, - медленно проговорил Алексей, - нужно точно в этом убедиться, и можно накрывать с воздуха. И еще, есть информация, что в том же лагере находится Шрам, в его планах наведаться Дарго. Хорошо бы взять живым.- Не, Лилин, ты совсем обалдел, - хмыкнул Клим, - то тебе журналистов подавай, то Шрама живьем. Вот когда мне Федоров прикажет…- С Федоровым я поговорю, - быстро отозвался Лилин.Клим его не послал, хотя Алексей был к этому внутренне готов. Он прикинул, что, вернувшись в Питер, стоит купить Платову бутылку хорошего коньяка. Другой вопрос, когда этот отпуск вообще случится. Волкоцкая не спала. Сидела на его тахте, прижавшись спиной к стене, смотрела перед собой и едва заметно дрожала. На звук открывшейся двери она даже головы не повернула – медленно, словно сомнамбула, сползла с тахты и принялась натягивать сапоги. Да что он, в самом деле?! Сначала едва ли не в сообщники боевиков записал, теперь погонит в общежитие? Скотина ты, Алексей, циничная скотина. Разучился видеть в людях что-то, кроме источника информации. А она ведь не подготовленный морально и физически спец. Что она делала там, в оперативном отделе? Сидела перед компьютером, носила бумажки. Попасть к боевикам, сбежать из лагеря, пройти без остановки почти сутки, едва не угодить к чехам снова, с уже вполне предсказуемым финалом. И после всего пережитого, она не впала в истерику, а выдала информацию, которая выглядит действительно важной. Пока группа Клима не проверит лагерь, пока они не возьмут или не ликвидируют Шрама, подозрения с нее, конечно, не снимаются. Да и после - уж слишком подозрительно, что она оказалась в одном лагере с Гюрзой. И все-таки сейчас бесполезно пытаться что либо выяснить. Если продолжить напирать уж слишком явно, она либо закроется, либо впадет в натуральную истерику. Что остается? Сделать вид, что он ей поверил.Лилин шагнул к ней, опустил ладонь на здоровое плечо. Кира ощутимо вздрогнула, вскинула голову, глядя на него широко распахнутыми глазами, в которых не было ничего, кроме напряженного ожидания. Что еще от нее хочет сволочной особист.- Ложись, - Алексей постарался, чтобы прозвучало это как можно мягче. Ее взгляд стал непонимающим, и в глазах скользнул явный испуг. – Ложись, Кир, - повторил он, успокаивающе сжал ее плечо и запоздало подумал, что после всего пережитого этот жест она может расценить как угрозу. Лилин убрал руку, отвернулся к шкафу и разыскал в аптечке валидол. Прикинув ее состояние, выдавил сразу две таблетки. Она выпила лекарство не споря, так же послушно опустилась на тахту, не снимая ни рваного пуховика, ни шерстяной шапки. Сжалась, подтянув колени к животу, обхватив здоровой рукой плечо. Чувство вины кольнуло снова, уже ощутимо. Он вытащил из шкафа старый форменный бушлат, набросил на нее, отчего Кира снова вздрогнула, и, не гася света, вышел из кабинета и запер дверь на ключ.