Глава 5. Побег (1/1)

На столе лежали три распечатки фото. Две - вполне сносного качества. Молодой мужчина с самоуверенной едва уловимой полуулыбкой, чуть прищуренным взглядом, длинной небрежно растрепанной челкой и живописной ямочкой на подбородке, второй куда старше - с мясистым и добродушным лицом и высоким лбом с заметными залысинами. Третья была отксерокопирована с удостоверения старшего лейтенанта Волкоцкой, что сейчас лежало в сейфе у Лилина. Бойцы Платова, изучая фото, к счастью вопросов не задавали.- Все равно что искать иголку в стогу сена, - заключил Клим, отстранившись от расстеленной на столе карты, - за сутки они могли уйти на территорию Дагестана, а там на каждом склоне не то что отряд, самолет спрятать можно.Лилин чуть качнул головой: - Журналисты к долгим пешим переходам, особенно в горах, не приспособлены. За сутки они в лучше случае пройдут километров двадцать, так что искать их нужно где-то в горах рядом с селением.Мрачный прищур Платова отчетливо давал понять, где он видел такие задания сверху, даже если передавались они через старого друга. Лилин прекрасно осознавал, что приказ Федорова, пусть и с подробными личными разъяснениями, по-прежнему выглядит как "пойди туда, не знаю куда". - Клим, - Алексей понял, что слова будут звучать как попытка оправдаться, но все равно продолжил, - этот Ростов - довольно скандальная персона. Не знаю, сам он придумал сбежать к боевикам или ему кто-то посоветовал, но если с ним что-то произойдет, шишки посыплются, в первую очередь, на нас. Ты ведь знаешь, как это делается - сделают подборку самых скандальных репортажей, потом вбросят информацию, что пропал он именно на территории, подконтрольной федеральным силам. А потом прямым текстом скажут, что мы, де, избавились от неудобного журналиста.- Ладно, я уже понял, что искать мы будем персону государственной важности, раз уж к нам обратились, - Клим чуть усмехнулся и быстро и деловито уточнил, - другие потери?Лилин отрицательно покачал головой. Климу не нужно было объяснять дважды, но он на всякий случай добавил: - Всех троих нужно достать живыми. А Ростова хорошо бы даже без синяков, - он на мгновение замолчал, прикидывая, стоит ли распространятся о Волкоцкой. С одной стороны, эта информация для Клима была совершенно лишней, с другой... Тщательно заглушенное, спрятанное на самую высокую пыльную полку чувство вины снова подняло голову. Он взял на себя ответственность за ее жизнь. В тот момент, когда не отправил ее в Москву ближайшим бортом, а поддался на уговоры фсбшного подполковника. Можно сто раз повторить себе, что она взрослый человек с собственной головой на плечах, но то, что она по личной инициативе сюда прилетела, явно не говорит о разумности Волкоцкой. Лилин усилием воли заставил чувство вины замолчать - личным эмоциям на работе не место. Тем более не стоит о них знать посторонним, пусть это и хорошие друзья. Ниша в известковых породах была почти уютной, к тому же, отсюда открывался прекрасный вид на русло бурной и полноводной в это время года реки. Кира сидела, привалившись спиной к едва прогретым камням, и пыталась прикинуть, что делать.Шрама она заметила, когда они всей съемочной группой обедали, устроившись на каких-то дощатых ящиках. Шрам основательно зарос, по сравнению со своей "официальной" фотографией, что хранилась в их базе, но все равно был узнаваем по уродливому рубцу, пересекающему бровь и щеку. Кире большого труда стоило не пялиться на него во все глаза, а продолжать как ни в чем не бывало хлебать жидкую кашу на мясном бульоне и лишь изредка поднимать глаза, одновременно мучительно напрягая слух. Шрам говорил с командиром боевиков. Говорили оба на фарси, в голос. Кира сумела разобрать, что он едва ушел из окружения, но перед тем, как пробираться дальше, на территорию Дагестана, хочет навестить родню в селении Дарго по поводу какого-то важного для всего рода события. Какого - Кира, со своим изрядно подзабытым словарным запасом, разобрать не сумела. Информация была не просто важной - горящей. Единственный шанс добраться до Шрама - взять его в этом селении, но особист Лилин об этом не знает. Ростов сбежал минут двадцать назад, заявив, что должен поговорить с очень важным человеком. Оператор, которого звали Гришей, дремал, откинувшись на камни, натянув капюшон по самые ноздри. Кира его спокойствию откровенно завидовала. По всем ее прикидкам выходило, что сейчас ее жизнь целиком и полностью в руках Ростова. У нее нет способа связаться со своим новым начальством, нет возможности сообщить о Шраме. Бежать? Это смешно! У нее нет карты, нет оружия. Да что там – она просто переломает ноги на крутых спусках или заблудится на узких горных тропах. Или нарвется на растяжку. Или на боевиков. Хотя не стоит так далеко загадывать – она просто не сумеет сбежать из лагеря. Ее поймают и тогда уже почти наверняка оттрахают. Получается, нужно сидеть и ждать, что еще взбредет в голову Ростову. Человек появился бесшумно. Кира заметила его, лишь когда на грани бокового зрения возник силуэт. Она резко обернулась. Невысокий рост, кряжистая фигура, ежик темных волос, широкоскулое лицо с довольно небольшим носом и тонкими губами. Камуфляжка и автомат, перекинутый на грудь. Человек отличался от всех виденных Кирой боевиков, даже командира, как отличается породистая немецкая овчарка от дворовых немытых псов. Скупые движения, бесшумные шаги, почти звериная грация. Профессионал.Человек приложил палец к губам и кивнул, приглашая ее к обрывистому краю. Кира сглотнула, торопливо поднялась, чувствуя, что колени становятся ватными, сделала несколько шагов, оказываясь рядом с мужчиной. Она почти решилась спросить: ?Что вы хотите??, но человек заговорил первым.- Вашему другу, журналисту Ростову, оказана большая честь. Очень серьезные люди готовы не только говорить с ним, но и дать развернутое интервью. Сами понимаете, к подбору кандидата для интервью эти люди относились максимально серьезно. Ваш друг прежде хорошо зарекомендовал себя, и для нас было очень неприятным сюрпризом узнать, что в его съемочной группе есть такие непрофессиональные кадры.Человек говорил тихо, без малейшего акцента, глядя не на Киру, а на речную долину, раскинувшуюся внизу. Но с каждым его словом Кира чувствовала, как холодок от живота поднимается все выше, к сердцу, сжимает горло, не давая сказать ни слова в свое оправдание. Каждое его слово – новый гвоздь в крышку ее гроба. Хотя у нее и гроба не будет. В лучшем случае завалят камнями, чтоб не воняла на весеннем пригревающем солнышке.- Я не понимаю, о чем вы, - вытолкнула она из себя. И сама поразилась, как сухо и сосредоточенно это звучит. Не очень-то подходит перепуганной журналистке такой тон.Человек достал из одного из многочисленных карманов разгрузки красное удостоверение с золотым тиснением ?Пресса?, не раскрывая, бросил короткий взгляд на Киру. Она перестала дышать, нутром чуя, что удостоверение ее. И у нее, и у Ростова с оператором их отобрали еще вчера, якобы, для того чтобы состряпать документы для перехода через границу. Человек пояснил, снова глядя на бегущий внизу водный поток: - Мой друг очень внимательно проверял все документы, относящиеся к самому Ростову и его оператору. И для него было неприятным сюрпризом, что в съемочную группу входит еще один человек. Однако он счел нужным получить данные и по нему. И вот что интересно, - на этот раз мужчина все-таки раскрыл удостоверение, чтобы Кира могла убедиться – ее, и посмотрел на нее замораживающим взглядом змеи перед броском, - журналистское удостоверение вы получили раньше, чем стали числиться сотрудником канала КТВ. Сумеете объяснить это, Кира Анатольевна?- Я работала на другом канале. Менее известном, кабельном. Вряд ли ваши люди… что-то слышали про него, - быстро проговорила Кира. Слишком быстро, оправдываясь.- В вашей анкете говорится, что прежде вы работали в районной газете в качестве редактора, - мужчина улыбнулся уголком губ, - еще одна попытка?Кира быстро облизнула губы. Вот тебе и последствия тихушничества. Вот тебе и самостоятельная работа. Привыкла жить по принципу ?за меня начальство думает?, не просчитала, что вопросы могут появиться не только у ?смежников?. Большая дурость – недооценить противника. Еще большая дурость – не ознакомиться со своей легендой. А ведь Скворцов сделал все, что мог, чтобы прикрыть ее дурную голову. И наверняка прислал эти документы в штаб, а она, вместо того, чтобы явиться к Лилину и получить от него конкретные приказы, побежала следом за Ростовым.- Непрофессионально, - тихо проговорил мужчина, глядя на нее уже в упор, - очень непрофессионально.Боевик выдержал паузу, снова переводя взгляд на горную речку внизу, а Кира вдруг почувствовала почти физически ощутимо желание сделать один единственный шаг ему за спину и толкнуть… Обрыв, крутой склон, деревья и камни внизу – он совершенно точно сломает шею. Станут искать свои – оступился. С кем не бывает? Нет, такие не оступаются. Из-за таких оступаются. Случайно ломают шею на ровном месте.- Чего вы хотите от меня? – хрипло уточнила Кира, чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться. Мужчина чуть усмехнулся, быстро обернулся на спящего оператора и, тихо и словно нарочно крякнув, закинул за спину автомат, опустился на поросший желтоватым мхом серый валун и впервые с начала разговора взглянул на нее прямо, чуть щурясь. Полез в один из многочисленных карманов разгрузки и достал оттуда карту. Выразительно изогнул бровь, и Кира, словно загипнотизированная, опустилась рядом на корточки.- Здесь, - тихо проговорил он, ткнув затянутым в кожу перчатки пальцем в одну из изогипс, и повел вниз, по понижению высот, - промоина. Для нормального передвижения с оружием и грузом непригодна, поэтому боевики ее не используют. По ней сможешь спуститься по заросшей части склона. Дальше открытый участок. Двигайся быстро, лучше выбери темное время суток. Выйдешь к руслу, старайся держаться за деревьями. Смотри под ноги – там есть растяжки. В Харачой не входи. Двигайся к Ведено, старайся держаться в стороне от дороги. К блокпосту подходи в светлое время суток, держи руки на виду. Всего около тридцати километров - если будешь идти быстро, уложишься за сутки. Лучше не останавливайся – тебя хватятся не сразу, есть шанс добраться до территории федералов.- Зачем? – Кира поняла, что голос сел окончательно, нервно сглотнула, - вы мне помогаете?- Доберешься до федералов, жди у телефона в штабе. После четырех вечера, каждый четный день. Тогда скажу – зачем, - отозвался мужчина, глядя ей прямо в глаза.- Вы… вы меня вербуете? – Кира нервно фыркнула и поняла, что это самый глупый вопрос, который она только могла задать. Он знает, что она не журналистка. Кто? Кто же еще мог попасть в съемочную группу скандального журналиста, как не "засланный казачок"?- Спасаю твою жизнь, - терпеливо, словно слабоумной объяснил мужчина, и Кире показалось, что ему очень хочется добавить ?дура?.Он аккуратно сложил карту, легко и бесшумно поднялся с валуна и, больше не глядя на нее, зашагал по тропе, ведущей к основному лагерю. Только тогда Кира решилась встать, с трудом разгибая затекшие ноги, и вдруг заметила лежащий среди жухлой травы у валуна пистолет. ?Все страньше и страньше?, - пробормотала она, торопливо подбирая оружие с земли. Случайно обронить его боевик не мог, но зачем, зачем, черт побери, он ей помогает? Или это провокация? Хотя зачем ему ее провоцировать? Пристрелить ее можно просто так – не собирать же суд с присяжными и адвокатом посреди лагеря боевиков. Хотел бы убить, убил тут же. Хочет подставить Ростова? Что с ним будет, когда боевики обнаружат, что один из членов съемочной группы исчез? Кира нервно оглянулась на оператора, который за время их разговора даже ухом не повел. Что с ними будет? А что будет с ней? Если то, что сказал этот боевик – правда, и ее почти раскрыли, то ее либо пристрелят сразу, либо выпытают, кто она на самом деле и назначат цену. Такую, что не соберет ни мать, ни все родное управление. Если она успеет добраться до своих, до Лилина, они вышлют сюда группу. Если нет… теперь у нее есть оружие. Главное суметь нажать на курок.Промоина находилась за выступом известняковых пород. Чтобы до нее добраться, ей пришлось обогнуть выступ по узенькой тропке, распластавшись спиной по камням. При одном взгляде на промоину Кира поняла, почему боевики не то что не используют ее – даже караула поблизости не поставили. Козья тропа – другого слова для узкой вымоины, покрытой мелким гравием, и подобрать трудно. Она закусила губу, быстро оглянулась назад. Вернуться? Черт, там, возможно, еще есть шанс, а здесь она просто переломает ноги. Вот только интуиция отчаянно вопит о том, что этому боевику нужно поверить. Кира осторожно переступила одной ногой в русло, ставя стопу боком и одновременно стараясь как можно сильнее упереть ее в твердую поверхность под гравием. Переступила ниже, перенесла вторую ногу и почувствовала, что стопа вместе с мелкими камушками съезжает вниз. С трудом балансируя, иногда почти распластываясь по склону, цепляясь руками за чахлые веточки густых высоких кустарников, она сделала еще несколько шагов вниз и поняла, что дальше так спускаться не сможет. Чертыхнувшись, Кира развернулась спиной к склону, опустилась на задницу, подтянула пуховик так, чтобы он полностью прикрывал мягкое место, запихнула пистолет, поставленный на предохранитель, поглубже за пояс джинсов и толкнулась вперед.Сколько занял спуск вниз, Кира не представляла. В этот момент разум и мысли отключились полностью. Тело скользило вниз по склону. Тело вскакивало на некрутых участках, голова поворачивалась, глаза вцеплялись в поросшую густым кустарником часть склона, ища малейшее движение. Ноги скользили ниже, а когда уклон становился слишком крутым, подгибались, и Кира снова катилась по сыпухе, тормозя каблуками. Оказавшись внизу, на ровной земле, среди высоких кустарников и мелколесья, она несколько секунд просто лежала на холодной желтой траве, судорожно хватая ртом воздух, глядя в яркое мартовское небо с густыми белыми облаками и пытаясь унять дрожь в мышцах и бешено колотящееся сердце. "Бежать!" - первая внятная мысль подстегнула не хуже кнута. Кира рывком поднялась, не обращая внимания на ноющую боль в содранных ладонях, еще раз судорожно оглянулась на склон. Куда дальше? Боевик говорил, что нужно идти вдоль русла реки, но стараться не выходить из леса. Русло Кира видела отчетливо, как и первые высокие деревья, но до них было не меньше километра по открытому пространству вдоль русла реки, где разве что ящерицу под камнем не разглядишь. Сидеть у склона и ждать темноты, как советовал боевик? Но здесь, среди кустов с едва пробивающейся листвой и сухой прошлогодней травы, ее в черном пуховике заметят с одинаковой вероятностью и сверху, со склона, и со стороны леса. Кира быстро обернулась еще раз и, выдохнув, со всех ног рванула к шумному и быстрому речному потоку. Через минуту пришлось тормозить - бежать по почти необкатаным острым камням, которыми были покрыты оба берега реки оказалось просто невозможно. Она перешла на быстрый шаг, с трудом сохраняя равновесие - камни так и норовили выскользнуть из-под ног, стопы, защищенный нетолстой подошвой обычных, никак не приспособленных для "туризма" сапог, начали ныть.В лесу лежал снег. Кира старалась идти, уже не поднимая глаз от старой перепревшей листвы, аккуратно перешагивая валяющиеся на земле ветки, огибая пласты подтаявшего снега. Сколько прошло времени, Кира не представляла - в лесу, не смотря на отсутствие листвы, было сумрачно, а выходить на открытое место ближе к реке она не рискнула. Усталость становилась все ощутимее - в глазах рябило, ноги мерзли и ныли, губы, пересохшие без воды, начали трескаться. Пару раз Кира с трудом преодолела желание сесть прямо на влажные от растаявшего снега листья, привалиться к дереву и хотя бы на минуту прикрыть глаза, вытянуть гудящие ноги. Нельзя, нельзя останавливаться. Нужно добраться до Ведено по светлому. Ориентир - вот он, шумит в сотне метров в стороне быстрым водным потоком. Река доходит до Харачоя, там же, как закончится лес, надо брать левее, обходить селение и даже близко не подходить к дороге. Надо идти. Когда лес начал редеть, а впереди показались стены одноэтажных сельских домов, Кире больше всего захотелось наплевать на осторожность и свернуть к одному из домов. Двигаться быстро уже не было сил, ноги налились свинцовой тяжестью, глаза в сумеречном свете почти не различали очертания растений и камней под ногами. Споткнувшись в четвертый раз почти на ровном месте и с трудом удержав равновесие, Кира поняла, что дальше идти по пересеченной местности не может. Как только последние дома остались позади, она плюнула на все меры предосторожности и, круто забрав вправо, выбралась на покрытую разбитым асфальтом автодорогу.Свет фар резанул по глазам практически сразу. Кира, как заполошный заяц, метнулась с дороги на обочину, по инерции побежала вниз, по пригорку, споткнулась, кубарем покатилась вниз, вскочила, охнув от боли в разбитых коленях и ладонях, и снова почти ослепла от яркого света. - Салам алейкум, - раздался насмешливый голос. Проморгавшись, Кира разглядела стоящую наверху, на дороге, фигуру. Лицо различить не получалось, но голос показался знакомым. – Нехорошо убегать, - продолжил мужчина, неторопливо спускаясь по склону, - ведь мой хозяин обещал вам безопасность, но только до тех пор, пока вы остаетесь его гостями.- Спасибо, что-то загостилась, - Кира натянуто улыбнулась, осторожно отступая назад.Вагиф! Черт подери, почему ей так везет? Почему посреди вечерней дороги, когда до Ведено остался десяток километров, она встретила именно помощника боевиков?! Бежать? Да она еле передвигает ноги. Стрелять? А если он не один? В магазине восемь патронов, но оружие за поясом, на предохранителе. Пока она его вытащит, Вагиф успеет оказаться рядом. Не дожидаясь продолжения диалога, Кира круто развернулась на каблуках и припустилась прочь от дороги, одновременно стараясь выскочить из света фар. За спиной раздался сначала окрик, потом второй голос крикнул что-то по-чеченски, и совсем близко раздался оглушающий стрекот автоматной очереди. Кира рухнула как подкошенная, судорожно вжимаясь в землю, кое-как вытянула из-за пояса ПМ, щелкнула предохранителем. Восемь патронов. У них автомат – целить надо наверняка. Она приподнялась, упираясь локтем левой руки в землю, одновременно обхватил ладонью правую руку, прищурилась, ловя на прицел стоящего в свете фар боевика с автоматом, и с трудом вдавила спусковой крючок.Первый выстрел почти ожидаемо ушел в молоко. Вагиф среагировал мгновенно, длинным прыжком уйдя из света фар и одновременно вытаскивая из-за пояса за спиной пистолет. Второй боевик отскочил в противоположную сторону и на звук дал короткую очередь из автомата. Промахнулся – Кира успела откатиться в сторону, ориентируясь на вспышку выстрела, снова вдавила крючок и тут же перекатилась дальше.Шесть патронов. Кира закусила губу, ощущая, что зубы начинают постукивать. Боевики больше не стреляли. Она задержала дыхание, вслушиваясь в тишину ночи и одновременно судорожно ища взглядом фигуры автоматчика и Вагифа.Снова короткая очередь из автомата, на этот раз совсем рядом. Кира торопливо вскинулась и выстрелила сразу, почти не целя. Короткий вскрик. Попала! Вот только наверняка ли? Пять патронов. Она замешкалась. Одиночный выстрел совсем рядом оглушил, и одновременно плечо обожгло болью. Левая рука отнялась моментально. Потеряв опору, Кира треснулась подбородком о землю так, что в ушах что-то хрустнуло. Не целя, действуя на одном лишь страхе и боли, она вскинула правую руку и несколько раз вдавила спусковой крючок.Один или два? Один или два? Кира зажмурилась, перевернулась на спину. Совсем рядом послышался шорох, какая-то возня. Холод дула у подбородка. Успеть. Успеть пока Вагиф до нее не добрался. Успеть. Страшно, страшно так, что немеют пальцы. До Ведено всего десяток километров. Дура, сама вышла на дорогу. Дура. Что будет с мамой? Кира стиснула зубы и одновременно вдавила дуло так, что свело скулы. Раз, два, три…По руке с пистолетом долбанули так, что оружие отлетело в сторону, а кисть, кажется, хрустнула. Кто-то навалился сверху, придавливая ее локтем к земле, и одновременно в лицо ударил свет фонарика.- Клим! – раздался над ней крик, - одна пропажа нашлась.