Глава четвёртая (1/1)

- Подлодка обнаружила нас случайно, адмирал.Это заявление сделала Рейнбоу Дэш на экстренном заседании штаба, назначенном через два часа после того, как торпеды вспороли броню ?Лонг Найт?. Теперь в каюте было посвободней — в ней находились Зенит, Зегар, Зон-Тир, Павлов, Рейнбоу и Гаррисон, а также лейтенант-единорог Вектор, представлявший на собрании главного механика корабля. Зенокс занимался повреждениями в носовой части судна и присутствовать не смог, нужды же в полном собрании не было - ?Лонг Найт? пока находился за пределами владений Селестии, и ежечасно подвергался опасности нападения, поэтому отвлекать команду от работы не стоило.- Вы уверены в этом? - спросил Зенит, пристально посмотрев на радужногривую пегаску.- Да, - с тяжёлым вздохом ответила Рейнбоу. Она скинула свою седельную сумку на стол и положила на неё передние копыта. - У меня имеется донесение от капитана Купера, командира эсминца ?Мэд?. Они выполняли сопровождение конвоя, идущего от Зебраники на Троттингхем…Услышав это, адмирал оставил своё место и подошёл к огромной карте, висевшей на стене. На ней была изображена территория Эквестрии со всеми её морями, а также часть Зебраники, далеко на юго-востоке, Гриффостоун, раскинувшийся на востоке, Седельская Арабия на западе и Кристальная Империя на севере. Сдвинув копыто вправо, Зенит отыскал Восточное Море, или море Селестии. На его западном побережье пони имели несколько крупных поселений — Балтимере, Филлидельфия, Мэйнхеттен. Кроме того, на острове, находящегося в самой северной части моря, практически у перешейка, соединяющего материк Эквестрии с соседними землями, был расположен город Троттингхем. Именно к нему и переместилось копыто зебры.- И где же они встретили подлодку? - спросил адмирал, разглядывая карту.- Три дня назад, к югу от острова драконов.Остров драконов — достаточно большой по размерам кусок земли — находился на юго-востоке моря Селестии, чуть ниже и правее Гриффостоуна. Драконы — существа разумные, но глупые. Они ещё во время войны с зебрами покинули свой остров, перебравшись в Северную Часть Западного Океана Луны, поближе к территории Седельской Арабии. И в войне против людей участия не принимали, как будто не осознавая, что в случае победы немцев им всё же придётся ощутить на своей чешуе пули и снаряды ?Мессершмиттов?. ?Эгоистичные тупые твари? - такая характеристика от Андрея Новикова им вполне подходила.- Мы сейчас в Южном Океане, - хмыкнул Зенит. Подняв копытокинезом указку, он ткнул её кончиком в точку предполагаемого нахождения авианосца. - Если провести линию до восточного моря… Сначала им нужно уйти от конвоя, затем обогнуть южную часть Эквестрии… Три дня — достаточное время для перехода.- Да, сэр, - кивнула Рейнбоу. - Купер доложил, что они обстреляли подлодку и вынудили её погрузиться, нанеся серьёзные повреждения. Но, по-видимому, он ошибся.- Это точно! - подал голос Зон-Тир.- Серьёзно повреждённая подлодка не смогла бы нас так удачно атаковать… - произнёс Зегар, после чего добавил с ядовитой усмешкой: - Ваши пони просчитались, и их ошибка дорого нам обошлась. По-моему, вам стоит растить свои яблоки-цветочки, а войну оставить тем, кто в ней разбирается!Рейнбоу вскинулась. В голосе её зазвучала кантерлотская сталь и холод северных льдов.- Прошу прощения, но вы забываете - мы ещё не имеем опыта войн с такими противниками! Ни у одной страны нашего мира не было на вооружении подводных лодок во время Великой войны! При нападении на конвой наши эсминцы контратаковали противника, обстреляли, принудив к погружению, сбросили глубинные бомбы — всё, как нас учили делать люди! Большего мы сделать просто не смогли!- Ваши пони могли бы передать, что подлодка ушла целой…- Да, но это мало что изменило бы! Вы храните радиомолчание, а с момента атаки прошло три дня! Все считали, что лодка либо потоплена, либо уже ушла на свою базу!- А вы уверены, что нам встретилась та самая подлодка, что атаковала конвой? - спросил Зенит.- Нет, адмирал, - сказала Рейнбоу, бросив испепеляющий взгляд на продолжавшего ухмыляться Зегара. - Но вы сами отметили, что переход от востока на запад Эквестрии мог занять срок до трёх дней. Если приплюсовать время, потраченное подлодкой на дальнейшее преследование конвоя, на попытку уйти из зоны бомбометания, на ремонт полученных повреждений — получается, что мы вполне могли бы встретиться с той самой проклятой лодкой!- И тем не менее, я бы рекомендовал проверить память пленных, - встрял Зегар.- Если понадобится, мы это сделаем, - ответил Зенит, после чего повернулся к пегаске и кивнул ей. - Спасибо, Рейнбоу. Вы можете садиться.Рейнбоу Дэш опустилась на своё место, зато теперь поднялся Зегар.- Господин адмирал. В нашем борту ниже броневого пояса пробоины размером два на три и два на два метра. Хотя команде удалось вернуть герметичность отсекам, Зенокс рекомендует придерживаться скорости не выше двадцати-двадцати четырёх узлов. В этом наша основная проблема - временные пластыри не смогут обеспечить нам нужную защиту на случай сражения.- Будем надеяться, что больше сюрпризов нам не встретится. Что с машинным?Зегар выразительно посмотрел на единорога. Вектор быстро встал и затараторил со скоростью пулемёта:- В результате полученных попаданий была нарушена герметичность третьего машинного отделения. Нам удалось ликвидировать протечку, ремонтные бригады откачивают воду. Тем не менее, сейчас мы содержим около полутора тысяч тонн воды… - он взглянул на лежащие перед ним бумаги. - Потери среди личного состава — тридцать шесть хвостов, в основном, чейнджлинги, два земных пони, одна зебра.Подданные королевы Кризалис, плодившиеся в огромном количестве, в силу своих психических и магических способностей обычно выполняли на кораблях пони работу, которая в человеческом мире ложится на плечи простых матросов. Хотя Кризалис и не принимала участия в Великой войне между Зебраникой и Эквестрией, теперь она выступила на стороне пони — конечно же, не за бесплатно. Рою были подарены территории на юге Эквестрии, а также дана возможность питаться ?любовью? - магической энергией простых пони, которая синтезировалась теми же гормонами, что и чувство нежной привязанности одних пони к другим. Отсюда производилась и знаменитая в Эквестрии формула ?дружба — это магия?, ведь как раз дружба и является началом любви. Но даже несмотря на такие хищные амбиции чейнджлингов, сам факт их гибели вызвал у Рейнбоу сожаление — она поникла и опустила голову на грудь. - Двадцать четыре узла… - донёсся до неё голос Зенита. Старый адмирал бросил взгляд на часы, висевшие под потолком, затем закатил глаза, что-то высчитывая. - При такой скорости мы будем в территориальных водах Эквестрии через десять-двенадцать часов, то есть к пяти часам утра.- Прямо к рассвету, - вставил Зон-Тир.- Сразу же после этого запросим поддержку береговой авиации и двинемся к Лас-Пегасусу, - продолжал адмирал. Его копыта постучали по столу, взгляд пробежал по сосредоточенным мордам и лицам, и остановился на помощнике. - Зегар, вы приготовите подробный список наших повреждений для докмастера. Судя по всему, без сухого дока нам не обойтись. Когда окажемся у города, разделим наши самолёты — треть машин пусть расположатся на аэродроме Лас-Пегасуса, остальные пусть отправляются на Белохвостый аэродром.При этих словах морды находившихся на собрании пони помрачнели. Павлов заметил это, почти сразу же догадавшись о причинах такого изменения настроения: находившийся к северу от Лас-Пегасуса Белохвостый лес был одним из самых красивых природных мест Эквестрии, но с началом Великой войны он был вырублен, а на его месте возник небольшой военный городок… И аэродром.- Увольнения, господин адмирал? - спросил Зегар.- Поделите команду на группы и назначьте очерёдность. Потом отдадите мне на подпись. Зенит посмотрел на Гаррисона и тот заёрзал.- Сэр?- Как вы видите, ?Лонг Найт? оказался тяжело повреждён всего двумя торпедами, - задумчиво проговорил Зенит. - Хотя немцам просто повезло ударить нас в слабое место, а наша броня отлично защитит нас от артиллерийского огня, опасность для моего корабля в грядущих битвах будет велика. Я надеюсь, что по возвращении в Англию вы убедите своё правительство в необходимости прислать нам помощь. И как можно быстрее.- Конечно… Адмирал. Я сделаю всё, от меня зависящее!- А я со своей стороны отправлю запрос, - негромко проговорил Павлов. - И, если получу одобрение, мы добавим к нашему эскорту пару охотников за подводными лодками. В РККФ есть подобные корабли.- Хотя мы больше нуждаемся в кораблях с тяжёлым вооружением, даже такая помощь окажется нам очень кстати. Попробуйте, адмирал Павлов.Зенит поднялся со своего места и пристукнул копытом об копыто. - Собрание окончено, - объявил он. - Все свободны.* * *Настроение у майора авиации Спитфайр было паршивым. И только горячий душ мог хоть как-то помочь ей сбросить себя всё напряжение и волнение уходящего дня. После того, как она вернулась в свою каюту, оранжевая пегасочка сразу же разделась и залезла под весело лившиеся струи воды. Намылив свою шёрстку и огне-цветную гриву, она с ожесточением стала смывать с себя не только грязь и конский пот, но и воспоминания о прошедшем дне. Нет, она не испытывала страха перед немецкими пилотами, прекрасно осознавая и свои, и их возможности. Она умела скрывать слёзы по погибшим, умела спрятать свои мысли за дымовой завесой хлёстких приказов и резких выкриков. Но ей всё равно нужно избавляться от переживаний, иначе как она будет сохранять каменное выражение морды на глазах других? Чем выше ранг, тем выше ответственность…Команда ?Вондерболтс? всегда радовала жителей Эквестрии фееричными выступлениями и фигурами высшего пилотажа. Но когда началась война, спортпони быстро превратились в солдат, а затем — и в пилотов, когда кабины истребителей стали продумывать и под анатомию пегасов. Поначалу Спитфайр горячо выступала против того, чтобы пегасы пересаживались в медлительные и не слишком маневренные машины, но затем поняла, что два пулемёта лучше, чем один, а пятисоткилограммовая бомба гораздо убойнее тех гранат, которые подвешивали к себе пегасы, скидывая их на головы зебр. Она лично освоила сначала небольшой и плохо вооружённый ?Феникс?, а затем и настоящий истребитель-перехватчик ?Грифон?, участвовала в нескольких самых страшных битвах над землёй и над водой… Затем появились немцы, первые сражения с людьми, мирный договор между странами и ?Лонг Найт?, вошедший в гавань Мэйнхеттена под прицелом орудий дредноутов ?Фобос? и ?Деймос?. Спитфайр освоила управление ?Зеро?, затем отработала взлёт и посадку на авианосец, и, в конце концов, опустилась на палубу ?Лонг Найт?. Конечно же, первоначальное отношение зебр к кобыле назвать тёплым было нельзя — хотя Зенит и старшие офицеры не показывали какой-либо неприязни, она зато постоянно исходила от пилотов, механиков, простых матросов, которые видели в пони только врагов… Спитфайр и остальные с трудом смогли преодолеть этот барьер — пожалуй, только после смелого рейда на немецкую территорию жители Эквестрии стали своими на корабле. Хотя это не могло повлиять на отношение всех зебр, и новички в команде авианосца ещё продолжали пофыркивать в сторону пони, но такие случаи - уже скорее исключение, чем правило.…Обмотавшись полотенцем, чтобы не замочить мебель, Спитфайр вышла из душа и тут же отпрыгнула назад — за столом сидел Соарин, раздевшийся, но нацепивший перодержатель, и заполнявший какие-то бумаги, то и дело обмакивая синее перо в чернильницу. Судя по цвету пера, пегас почему-то проигнорировал и авторучку, и карандаши, а выдрал собственное пёрышко и использовал его для записи.- С лёгким паром, - сказал он, мельком взглянув на пегаску. - Не знал, что у тебя есть розовые полотенца.- Что… Что ты тут делаешь? - возмутилась пегаска. - Вон отсюда, лейтенант! - Вообще-то капитан…- Без разницы! И что это ещё за дурацкое пожелание ?с лёгким паром??- Русское, - невозмутимо ответил Соарин. Закончив писать, он снял перодержатель и стал растирать кожу над копытом. - Знаешь, тебе нужно заказать пластиковое кольцо, с регулируемым диаметром. Так недолго и копыто отпилить.- Что ты тут делаешь?! Это моя каюта!- Я просто сижу и пишу. Что, не видишь?Спитфайр гневно фыркнула. Демонстративно пройдя мимо Соарина к койке, она сняла с себя полотенце, сложила его вчетверо и положила на тумбочку, а сама улеглась и отвернулась к стене.- И что это значит? - с улыбкой спросил пегас.- Я спать! Бери свои бумаги и вали!Пегас негромко рассмеялся.- Ты бы сначала прочитала, что я написал.- Только не говори, что ты опять воспевал мой круп!- Нет, на этот раз не весь — а только две самые лакомые части! Ну, начинать?Спитфайр повернулась к жеребцу и посмотрела на него испепеляющим взглядом. Ещё со времён академии эти двое испытывали друг к другу тёплые чувства, но когда началась война, отношения их перешли в совсем другое русло. И милое мордочкотыканье уступило место любовным утехам, которым эти двое предавались в любой подходящий момент, потому что команды ?на взлёт!? звучали всё чаще и чаще. После того, как Спитфайр прошла переаттестацию и перешла на ?Лонг Найт?, её чувства к Соарину заметно охладели, но столько времени, проведённого без жеребца, заставляло кобылку всё чаще и чаще обращать внимание на лейтенанта. И чтобы скрыть свои истинные чувства, она нахмурилась и прибавила властности в свой голос:- Как там русские говорят? Иди ты на хрен, товарищ Соарин!Соарин в свою очередь прекрасно видел, что Спитфайр находится на пределе: крылышки кобылки подрагивали мелкой дрожью, язычок уже в который раз облизнул губы, за обманчивой плёнкой равнодушия рыжих глаз спрятались искорки интереса. Потому пегас и не думал отступать. Он знал, что на корабле у Спитфайр не было никаких отношений с жеребцами ?не по службе?, и ему так же было известно, что такое количество крепких жеребцов, пропахших солёным морским воздухом, конским мылом и сталью не могло не подействовать на пегасочку. Ему нужно было лишь разжечь тлеющие угли. - Это значит ?да??- Это значит, что тебе ничего не светит.- Конечно же, ночь наступает! Ничего уже светить не может, всё скрывается во тьме, а в темноте всегда приятнее быть вместе с другом! Вот, послушай… Меня Андрей научил.Спитфайр прижала копыто к мордашке и издала какой-то непонятный звук. Не обращая на неё никакого внимания, пегас откашлялся, расправил правое крыло, прижал правое копыто к груди и выдал:- Словно в небе звезда для меня твоя…- Заткнись и иди отсюда! - перебила его кобыла, понимая, к чему он ведёт. Но при этом голос Спитфайр изменился, тон стал более мягким, как будто бы пони смирилась с неизбежным. - Нужны мне твои пошлые оды! Лучше бы вкусный букетик подарил!- Никуда я не пойду! У тебя душ в каюте есть…- А, ты помыться ко мне пришёл? Блохи закусали?- Меня только одна блоха кусает, - вдруг нахмурился пегас. - Причём уже давно.- А ты привыкай. На этом корабле мало у кого имеются кобылки.- Ты хочешь сказать — мало кто имеет кобылок?Спитфайр ударила копытом по матрасу. Хмурость Соарина, которую она приняла за чистую монету, была всего лишь ловким трюком.- Или ты затыкаешься и исчезаешь, или я тебя сама выброшу, Соарин! Между нами всё было кончено ещё в Клаудсдейле!- Мы сейчас не в Клаудсдейле, - хмыкнул пегас. - И я уверен, что тебе ощутимо не хватает жеребцового внимания. По сравнению с тем, как на тебя смотрели кадеты, зебры — просто какие-то мулы.- По-моему тебе гораздо хуже чем мне! Я, по крайней мере, не бросаюсь на тех, кто старше меня по званию!- Так кинься на того, кто младше! - мгновенно среагировал Соарин.- А с чего это вам такие привилегии? Большая часть команды воздерживается от отношений с кобылами!- А ты помнишь своё прозвище, пегаска? Ты всегда была бунтаркой, плевавшей на прописные истины!Спитфайр фыркнула, но уже явно наигранно, без раздражения. Воспринявший это как сигнал, Соарин встал и медленно направился к пегаске. Та ещё пыталась сопротивляться:- Капитан Соарин, покиньте мою каюту! Это приказ!- А приказы не обсуждаются, - прошептал жеребец и прильнул к губам пегаски. Спитфайр замычала что-то не слишком вразумительное, а затем и вовсе перестала противиться. Её крылья наконец-то расправились во всю ширь и пегаска легла на спину, позволив жеребцу забраться на себя. Её копытца скользнули по скрытым под шкурой литым мускулам, по крепким крыльям пегаса, по его кьютимарке, сверкнувшей вдруг яркой искрой. Крылья самого Соарина приподнялись, пока он с жаром расцеловывал её шею, и прикосновения губ пегаса превращали угольки в настоящий костёр.- Соарин… - простонала она. - Ты неисправим…* * *Накинув жилет с меховой подкладкой, Биг Макинтош занял своё место рядом с наблюдателями-фестралами — отдалённо смахивающих на пегасов пони, имевших однотонную серую шерсть синие кожистые гребни вместо гривы и синие хвосты. Их устрашающий образ дополняли острые треугольные зубы и перепончатые крылья, за которые фестралы когда-то удостоились прозвища ?бэтпони?. Впрочем, у них ещё много имён — Ночные Стражи, Полуночники, Гвардейцы принцессы Луны… Верноподданные повелительницы ночи, чья магия поднимает и опускает луну, фестралы были рождены во тьме и наибольшую эффективность проявляли именно ночью: ночное зрение и острый слух, умение летать совершенно бесшумно и атаковать так стремительно, что враги видели только лишь их силуэты. Биг Макинтош, который сейчас взирал на мир через зеленоватые стёкла специального бинокля, даже несколько позавидовал особенностям фестралов, но тут же подумал, что за свою ?ночную силу? эти пони были вынуждены заплатить дорогую цену. Свет превращал их в очень уязвимых созданий, да и дневные удовольствия были для этих пони по большей части недоступны… Зато сейчас их глаза были единственной надеждой ?Лонг Найт? на спокойное плавание. Хотя непосредственной опасности не было, события прошедшего дня показали, что расслабляться команде не стоит. И ещё сон…Бигу снился настоящий кошмар. Сумбурный, нестройный, но всё же понятный. Разорённый Понивилль и группы пленников, под прицелами винтовок бредущие к машинам, куда их — красивых кобыл, крепких жеребцов, юных жеребят — загружают и увозят прочь. Селестия и Луна, без королевских регалией, склонившиеся перед вступившими в Кантерлот войсками. Клаудсдейл, пылающий на земле, пегасы — окровавленные, избитые — но всё же бросающиеся в бой, таранными ударами сбивая чудовищные машины, дав время беженцам немногочисленными табунами уходить на север. Танки, продирающиеся сквозь лёд и снег к границам Кристальной Империи. Магические всполохи и взрывы, стирающие с лица земли дома и города, тонущие корабли и падающие самолёты, мёртвые тела и снова пленные, угоняемые в рабство: одни разгонять тучи над Берлином, другие — творить убийственные заклятия, укреплять броню, ставить магические щиты на германские машины, третьи — работать на полях до изнеможения, до трещин в копытах и до выпавшей шерсти… Тиски кошмара отпустили Бига лишь перед самым пробуждением, но он всё равно ещё долгое время лежал, тяжело дыша и смотря в тёмный потолок. Ярость и страх, сплетаясь вместе, пламенем пожирали его изнутри. В последних моментах сна он увидел своих родных, распахивающих необъятные поля Германии и косящихся на охранников, для которых разумность пони значило лишь то, что они могут работать гораздо лучше обычных сельскохозяйственных животных…Биг тряхнул головой, выбрасывая уже потускневшие образы сна из головы. Нужно держать себя в копытах! Правда, сейчас опасность несколько уменьшилась: к полуночи, когда он заступал на вахту, авианосец как раз пересекал неофициальную ?линию разграничения? - полоску небольших, но густо покрытых растительностью островов. За ними начиналась акватория Эквестрии, и хотя до настоящих линий на карте авианосцу нужно идти ещё часа два-три, многие матросы сейчас выдохнули с облегчением: угроза нападения с моря в этом районе сводилась к минимуму, а самолёты ночью не летают. Тем не менее, наблюдатели не могли позволить себе ослабить внимание, а потому и Биг пристально вглядывался в волны, надеясь, что не увидит среди них чёрную полоску, мелькнувшую на долю секунды и снова скрывшуюся в пучине, чтобы нанести из-под воды свой разящий удар. Он не мог не то что погружаться в свои мысли, но даже позволить себе отвлекаться на ночной пейзаж, а ведь ночь была так прекрасна! В глубинах тёмного неба сверкали яркие звёзды, белые и бледно-голубые, объединявшиеся в созвездия, сливавшиеся в удивительные фигуры; между них не спеша плыл круглый диск луны, отражавшийся в водах на редкость спокойного моря. Кое-где море фосфоресцировало, добавляя красочности этой природной картине, заслуживавшей кисти самих именитых художников.Всё же раннее пробуждение сказывалось и слабенький кофе не мог помочь Бигу долго удерживать концентрацию. Позёвывая, он опустился на все четыре копыта и продолжил наблюдать за морем, но уже не так внимательно. Вдруг жеребец заметил диск ночного светила и мысли его по понятной ассоциации переместились на принцессу Луну, точнее даже на обеих сестёр-аликорнов, правивших Эквестрией. Как же люди были удивлены, узнав о их по-настоящему огромных способностях, божественных возможностях! Андрей как-то рассказывал, что в его мире существует множество различных религий, одна из которых — христианство, католическое и православное, а другая — ислам. Эти две религии объединяет вера людей в единого Бога, Творца, какое-то всемогущественное существо, создавшее весь мир людей, и их самих, и животных с растениями. Ум Бига до сих пор не мог понять, как это — существо, которое не увидеть и не услышать, не почувствовать и не притронуться, смогло каким-то образом создать осязаемый мир. Для народа Эквестрии аликорны всегда были Богинями, но ведь вот они, стоят перед тобой, выезжают из дворца, приветствуют подданных! Можно увидеть, как их магия заставляет солнце и луну выкатываться на небосвод, как их энергия защищает родную страну и подданных… Нет, насчёт сотворения мира Селестией и Луной Биг не был уверен, зато он точно знал, что если кто и мог создать всё то, что он видит вокруг себя — так это аликорн, пусть и превосходящий, но всё же похожий на Луну и Селестию, на Ми Аморе Каденс… Не может что-то возникнуть из ничего… А ведь в мире людей некоторые уже видят в магии пони прямое подтверждение своей веры и используют Эквестрию в качестве пропаганды не хуже, чем это делают русские или немцы. Те рисуют, каждый со своей стороны, расу пони либо как поборников справедливого строя общества, либо как представителей враждебной расы животных, которым самое место в хлеву или на поле… Проклятие…Вновь окатившая Макинтоша волна злобы внезапно вернула его в реальность. Пони сильно зажмурился, затем потёр глаза копытом и снова приник к биноклю. Если он не хочет, чтобы его кошмар сбылся, стоит отбросить проблемы двух рас двух миров в сторону и заняться делом. От него зависит безопасность авианосца! Макинтош сам выбрал для себя работу наблюдателя, в конце концов, так он мог лучше всего помочь ?Лонг Найт? и принимать участие в его действиях не просто как переводчик или бумагомаратель, а непосредственно находясь в пекле самых жарких схваток и самых страшных сражений. И пусть его сердце иногда замирало от страха, пусть осколки свистели рядом с ним, а всплески, поднятые упавшими бомбами, обрушивались на него и вымачивали с копыто до головы — сама мысль о том, что от него в какой-то мере зависит исход всей этой войны заставляла Бига жмуриться от гордости. Нет, он не стал высокомерен — просто он мог написать своим младшим сёстрам о том, что лично воюет против страшного врага, что это под его копытами бьётся сердце самого мощного корабля на свете, и что это его глаза первыми находят цель, к которой ринутся истребители с палубы исполина-авианосца. Во время войны с зебрами Биг избегал громких писем и длинных описаний. Сейчас же он мог написать, какой классный жеребец этот Соарин, сбивающий немцев пачками, каким способом люди, эти храбрые воины, в своём мире выращивают фрукты и овощи, наконец, как ?Лонг Найт? в очередной раз заставляет немецкие флотилии менять курс и отправляться домой, проклиная этот корабль, его экипаж и лётчиков. И пусть каждый боевой выход грозит авианосцу и его команде гибелью, смертью, которая для многих станет ярче всей их прежней жизни. Характер, сила Макинтоша и его природная весёлость, вернувшаяся вместе с былой разговорчивостью, не позволила бы Бигу сидеть сложа копыта, пока в морях Эквестрии развиваются события, менявшие историю двух измерений.- Кофе не желаете, энсин? Я могу попросить и для вас налить чашечку.Жеребец позволил себе оторваться от бинокля и обернуться — позади него стоял сам Зенит. Внешне совершенно невозмутимый, спокойный и статный, старый зебра держал безо всякой видимой магии чашечку кофе, зависшей в воздухе прямо напротив своей морды. Появление адмирала не удивило Макинтоша — адмирал спал всего по три-четыре часа в день, иногда, правда, урывая время для дремоты. Неизвестно, что было тому причиной — многолетние тренировки или слишком уж большой возраст, но зебра. Впрочем, несмотря на бессонницу, Зенит всегда обладал ясной головой и чёткой памятью. И в кофе для её поддержания не нуждался, ароматный напиток был для него лишь одной из тех немногих слабостей, которые позволял себе командир ?Лонг Найт?.- Благодарю, господин адмирал, - склонил голову Макинтош. - Но кофе влияет на нервную деятельность, а мне нужно ясное сознание и чистый взгляд.- Верное замечание, - кивнул Зенит. - Но кофе всё же повышает чувствительность и стимулирует организм на более активную работу. Я об этом могу заявить от морды всего моего народа, ведь это мы уже много лет экспортируем кофе в Эквестрию.- Да, нам его очень не хватало во время войны… - ляпнул Биг и тут же прикусил язык. - Простите, адмирал.- В каком смысле - ?не хватало?? - спокойно спросил Зенит, не обратив никакого внимания на оговорку Макинтоша. - Как же, сэр! - поспешил продолжить Биг. - Во время Великой Войны поставки кофе в Эквестрию не велись, потому приходилось обходиться чаем. Потребление его нашими войсками выросло до такой степени, что наступил настоящий дефицит — ведь и чай мы растим только на южной границе Эквестрии! Вскоре, простым солдатам вместо чая заварились травы и истёртые в порошок коренья! А уж кофе было доступно лишь высокопоставленным личностям и настоящим героям.- Интересно, наши враги тоже испытывают дефицит кофе? - хмыкнул фестрал, стоявший слева от Бига. - Если это так, то мы их легко победим!Бига эта шутка не развеселила, наоборот — пони сжал зубы и поднялся на задние ноги, копытокинезом передних вцепившись в бинокль. Взглянул на воду, на идущий впереди ?Хард Гуард?, на небо и снова обратился к Зениту. - Господин адмирал, разрешите задать вопрос.- Прошу вас, Биг, - произнёс Зенит.Макинтош глубоко вдохнул.- Враг становится всё сильнее. Я слышал от капитана Соарина, что немцы теперь будут использовать на эквестринском театре более опытных пилотов и экипажи.- Что же, мы и раньше сбивали с них спесь — собьём и теперь. Не забывайте, Макинтош, машина — всего лишь машина, а воюют пилоты. Наши пилоты преисполнены боевым духом и желанием показать врагу, чего они стоят. Я уверен в своих лётчиках и знаю, на что они способны — и пони, и зебры. Да и люди показали себя с отличной стороны. С такими пилотами, как Андрей, мы сможем одолеть любого врага.Зенит сделал новый глоток кофе, переводя дух после своей речи. Биг помолчал — ответ его вполне удовлетворил.- Сейчас мы находимся всего в нескольких часах пути от водных границ Эквестрии, - неожиданно поменял тему адмирал. - Смотрите в оба. Вполне возможно, что скоро мы встретимся с эквестринскими кораблями.Первые признаки активности пони появились на рассвете. Когда лучи солнца рассеяли предрассветные сумерки, фестралы оставили свою вахту и их заменили пони и зебры. Один из полосатых и заметил появившуюся на севере точку. Услышав его крик, Биг резко развернулся и посмотрел в сторону приближающегося самолёта, почти сразу найдя его в небе. Уловив цокот копыт Зенита, Биг пристально вглядывался в машину, пока невольно не выдохнул:- Это ?Грифон?, господин адмирал. Наша машина… А вот и ещё две.- Патруль?- Да, сэр, патруль, - Биг краем копыта покрутил колёсико, до рези в глазах всматриваясь в машины. - Несут эмблемы ВВС Эквестрии, да и размеры их — под пони.- Отлично, - облегчённо выдохнул адмирал. - Радио на самолёты, доложить о нашей принадлежности. Кораблям сопровождения перестроиться по схеме номер один. Приготовьте один ?Зайти? для доставки данных о наших повреждениях докмастеру, - Биг недоуменно взглянул на адмирала и тот пояснил. - Не стоит извещать весь мир о наших повреждениях.- Верное решение, сэр, - кивнул Макинтош и снова вернулся к созерцанию истребителей.Узнав ?Лонг Найт?, эквестринские машины поменяли курс и, выставив напоказ опознавательные знаки, пролетели в стороне от соединения. Хотя в принадлежности самолётов никто не сомневался, эскорт всё равно поднял стволы зенитных установок и пулемётов, а с палубы авианосца кроме ?Зайти? взлетели ещё и тройка истребителей: два ?Зеро? и один ?Як?. Несмотря на ранний час, майор авиации Спитфайр уже была на копытах и вместе с Андреем и своим новым ведомым обеспечивала защиту авианосца.Вскоре Биг смог различить на северо-западе полоску гор, раскинувшихся на острове, вонзающемся в Океан Луны и делящий его на Северную и Южную части. Появились ещё несколько самолётов, затем БВП доложил о эсминцах класса ?Эплуза?, вышедших из-за мыса Зелёного Клыка. Авианосец чуть сбавил скорость и стал поворачивать на восток. Ещё примерно через полчаса, к концу своей вахты, Биг увидел низкие облака Лас-Пегасуса, горы Эпплвуд и парящие над аэродромом Белохвостого Леса искорки самолётов. ?Лонг Найт? приближался к берегам Эквестрии. Адмирал Зенит немедленно разделил свои силы. Док в Лас-Пегасусе предназначался для дредноутов класса ?Фобос?, и был расширен специально под размеры ?Лонг Найт?, так же, как и аналогичный док в Мэйнхеттене. Но если у островного города могли встать на ремонт все корабли, то здесь эсминцам пришлось лечь в дрейф, пропуская авианосец. Вынужденную заминку, связанную с удалением из порта гражданских и военных судов, авианосец использовал для того, чтобы разделить свою группу: оставив всего девять истребитель (с БВП набиралось двенадцать), адмирал послал все остальные машины на Вайлттайл, то есть на Белохвостый аэродром. Впрочем, Спитфайр после дозаправки тоже должна была улететь на аэродром, чтобы заняться обучением молодых пилотов, которые лелеяли надежду когда-нибудь попасть на ?Лонг Найт?. А вот Соарин, Зак и Тандерлейн были достаточно опытными лётчиками, и потому оставались на ?Лонг Найт?: совместное дежурство в гавани поможет им выработать слётанность. Наконец, громадный авианосец получил разрешение войти в док. Биг, выйдя на полётную палубу, откуда только что поднялся последний ?Зима?, стоял у заградительных поручней и смотрел на родные земли. Если от Лас-Пегасуса провести диагональ на северо-восток, то она приведёт точно в Понивилль и в Кантерлот, два самых прекрасных города Эквестрии. Первый был домом для Макинтоша, второй же был столицей его страны, нет, целого мира. Величественный Город-на-Горе во время войны с зебрами два раза подвергался бомбардировкам, но ни один чёрный цилиндр не коснулся его улиц, ни одна пуля не смогла пробить щит, воздвигнутый магией Двух Сестёр. Да, столица много раз подвергалась нападениям, выдержала десятки осад, и даже несколько раз попадала в лапы и копыта многочисленных врагов Эквестрии, но снова возрождалась, словно феникс Селестии, и снова флаги Эквестрии гордо реяли над городом. И раз уж он вынес столько войн и вышел из них победителем — значит, пони справятся и с этой угрозой. И никогда на его улицах не раздадутся немецкие песни, никогда на шпили дворца не поднимутся флаги нацисткой Германии! - Никогда… - повторил про себя Биг и до боли стиснул зубы.?Лонг Найт? на минимальной скорости вошёл в порт Лас-Пегасуса.