"Объятия, из которых никто не выходит живым" (2/2)

Юноша сделал еще один осторожный шажок, и тут что-то произошло. Он просто оказался в грязи, запоздало пришло чувство боли в животе. Хвост!

Убедившись, что мальчишка приблизился на нужное расстояние, Анат просто откинул его назад. Тот, явно не понимая, как так получилось, барахтался в грязи неподалеку.

— Соберись! Тебя не будут ждать!

Харим вскочил на ноги. Теперь-то он знал, почему змей был так уверен, что к нему даже и не приблизятся. «Еще посмотрим кто кого!» С азартом юноша кинулся обратно.

Но осознание факта, что горгона орудовала своим хвостом, чтобы откидывать его в разные стороны, не прибавило успеха юноше. Раз за разом он оказывался на земле. Подниматься на ноги становилось все труднее. Бил змей аккуратно, но сильно.

В тех редких случаях, когда Харим запросто мог увернуться от атаки, мешал меч. Он отягощал ловкого подвижного юношу, заставляя того копаться и сопеть как медведя, засыпающего в своей берлоге.— Погоди!.. – Харим, с ног до головы обмазанный грязью, поднял руки, — я больше… не могу. Сил нет.

Глаза Аната сузились, уж он-то ни капли не устал, и это было видно сразу.

— Харим, так у нас ничего не получится. Если ты будешь всякий раз опускать руки.

— Я… не опускаю руки! Но я устал. И у меня все болит, благодаря тебе!

— Не двигайся ты, словно ожиревшая свинья, ушибов бы не было. Вот, — змей извлек на лунный свет нож, которым отец потрошил птицу, — попробуй с этим.

— И что я должен сделать? – Харим принял из рук змея нож и пальцем попробовал острие.

— Попробуй зайти мне за спину.

— После того, как я даже не смог приблизиться к тебе? – усмехнулся юноша. Анат слегка приподнял бровь в ответ.

— Как и прежде я буду атаковать тебя хвостом, старайся избегать ударов и не забывай, что перед тобой уже не чучело…«Да,не чучело… Это уж точно!»

Несмотря на все болячки, полученные ранее, двигаться было легко. Первые шаги Харим делал с опаской, но потом постепенно втянулся, страх, как рукой сняло. Юноша кружил по поляне, изгибаясь и увертываясь от ударов хвоста. Они двигались по кругу, постепенно смещаясь к кромке леса.

Пичуга на дереве возмущенно защебетала, когда хвост горгоны врезался в ствол. Не увернись Харим от подобного удара, от него бы осталось одно мокрое место. Противники полностью перешли в лес, петляли меж деревьев и неожиданно потеряли друг друга из виду.

Стало тихо. Если неподалеку и были звери, то они давно разбежались. Харим притаился за дубом, зная, что Анат мог делать то же самое. То же самое только лучше. Он мог быть бесшумным, если то требовалось. Кое-как приведя в норму, дыхание юноша прислушался. Как он и ожидал, не было слышно ни звука. Конечно, можно выйти на поляну и сказать, что тренировка закончена. Но это против правил, и эти правила, конечно же, установил не он.

На макушку опустился сухой листочек. Юноша задрал голову наверх, обозревая нижние ветви, с редкими удержавшимися на черенках листиками. «Анат может лазить по деревьям...» — сердце тревожно забилось, и Харим только сейчас обратил внимание, что он совершенно один в темном лесу играет с горгоной в игру, победителем в которой может быть лишь один из них… Не в силах оторвать взгляд от тревожно шелестевшей кроны дерева, Харим не мог видеть, что творилось совсем рядом с ним.

Анат бесшумно завел кончик хвоста за спину юноши и в момент, когда тот меньше того ожидал, крепко стиснул в «объятия», прижимая к себе.

Когда что-то дернуло его вперед, Хариму чудом удалось приподнять руку с ножом и не выронить его, когда ребра плотным кольцом сжал чешуйчатый хвост. Юноша приставил нож к горлу змея.

— Ничья!

— Я бы не стал торопиться с выводами, Харим. Ты проиграл.

— С чего бы это? – позже Харим удивится, с каким воодушевлением он спорил за право первенства, но сейчас адреналин будоражил кровь, мешал мысли…

— Ты беспомощен. Одним движением я могу лишить тебя жизни.

— Но мой нож приставлен к твоему горлу. Это тоже кое-что значит… — Харим запнулся, когда руки змея обвили его пояс, притягивая чуть ближе. – Анат?..

Змей молчал. Даже через одежду чувствовалась прохлада его тела. Хариму стало неловко, захотелось освободиться, но не уступить хотелось сильнее. Иногда без слов все ясно, Харим слегка усилил давление ножа.— Ничья. – Повторил он, глядя в глаза горгоне. На этот раз Анат не стал спорить и медленно убрал руки.

Позже когда они возвращались домой, Анаттихо сказал.

— Никогда не приближайся к горгоне на расстояние удара. Даже если бы у тебя получилось, ты бы оказался опутанным хвостом. Горгона или предсмертные сокращения ее тела раздавили бы тебя. Лучше просто беги, это те объятия, из которых никто не выходит живым.