Часть VIII Противоречия (1/1)

Иван постоянно вспоминал: Вот он, грязный, вымотанный, возвращается из Германии. Люди бегут навстречу, радостно крича ?Ура? и плача. Как давно они не плакали от счастья… Ведь Иван возвращался с победой – самой великой победой, которая дорого ему стоила. А рядом – прибалты. Литва, тоже потрёпанный, идёт и радостно улыбается, машет руками советскому народу. Латвия и Эстония – шагают, придерживая друг друга, смеются. Украина вся в слезах плетётся рядом с Беларусью, у которой, может, и нет улыбки, но лицо по-настоящему расслабленно, у неё глаза улыбаются. И ведь все счастливы. А неподалёку от радостной толпы Ваня замечает знакомую фигурку. В тот день Китай сиял улыбкой, глаза его играли солнцем, он встретил его со словами: ?Поздравляю с победой, товарищ Иван?, а после крепко обнял. К сожалению, о том светлом образе Китая Россия мог только вспоминать. Сейчас, в тёмном кабинете, за переговорным столом, на него смотрели тёмные недовольные глаза. Руки Китая были скрещены на груди, а взгляд иногда метался к висящим на стене часам. – Спокойно, – тихо сказал Брагинский. Честно сказать, вся эта обстановка и ситуация его забавляла. – Я спокоен, – отрезал Ван. – Я не понимаю, почему ты на меня злишься. Это же у тебя возникла идея какого-то особенного социализма. Почему я должен обращать на это внимание? Мы всё равно должны быть оба против капиталистов и Америки. – Это я не понимаю, почему ты не хочешь признать меня вторым центром соцлагеря, ару. – Яо, пойми ты… – Это ты пойми. Мне надоело твоё самодовольство, ару. Ты не центр вселенной… – Я знаю, – Иван перебил, не дав Китаю договорить. Яо глянул на него исподлобья и положил руки на стол. Всё внутри кипело раскаленной лавой и желало взорваться. – Ты даже дослушать меня не можешь, ару… Ладно, это не суть. Но почему ты закрепил за собой спорные территории? – Потому что они мои. – А не много ли тебе? – Я беру лишь то, что мне принадлежит. Это я должен спросить, почему ты туда загнал военные силы. Я не хочу конфликтов, – Иван встал и подошёл к окну. – Конфликт уже есть. И ты должен отдать мне эти острова, – Китай тоже встал из-за стола. Россия посмотрел на него, взгляд его похолодел, а настроение становилось всё хуже и хуже. Оба они упёрлись, и никто не собирался уступать. Иван шагнул к Яо поближе и взглянул ему прямо в глаза. – Ни тебе, ни твоему брату я ничего не должен, так и знай. Я не буду раздавать землю направо и налево. – Твой дом огромен, твои сёстры с тобой, любят тебя, Советский Союз крепок, а народ доволен, но он малочислинен. А ты так недостойно мелочишься, ару, – Китай заговорил громче. – Эти земли мои и точка! – также на повышенных тонах ответил Иван. – Не заставляй меня разочаровываться в тебе, – прошипел Ван. – Ну что ты от меня хочешь?! Что?! Хочешь, чтобы я тебя пожалел, что даже брат от тебя отвернулся, да и Тайвань с Вьетнамом, да? Хочешь? – вспылил Ваня. Щёку его обожгла звонкая болезненная пощёчина. Китай умеет так делать. Вроде не сильно, но очень больно. И смотрит на Россию с искренним непониманием. Но говорит грубо, вычеканивает каждое слово: – Знай, с кем разговариваешь, Брагинский. Мне не нужна твоя жалость. Она нужна скорее тебе и твоей доверчивости, – старается бить по самому больному. Иван как-то невесело усмехнулся, а потом и вовсе залился громким смехом, насквозь пропитанным горечью. – Да, я – дурак! Да, это было глупо, подписывать договор о ненападении и надеяться, что этот немец его соблюдёт. Но причём здесь это? Китай развернулся и направился к двери, даже не попрощавшись. Но Иван остановил его за руку и притянул к себе: – Куда ты? – он провёл рукой по волосам Яо и приподнял его лицо, их лбы соприкоснулись. Тесный контакт был просто необходим. – Яо, мы должны постараться забыть наши противоречия и превзойти Америку, – тихо сказал Россия. Но тут Китай резко отшатнулся и почти прокричал: – Да что ты всё заладил: Америка то, Америка сё… Откуда он вообще взялся?! Прекрати о нём постоянно думать, ару! Почему ты всё время стремишься быть впереди него? Перед кем ты красуешься? Мало тебе было Второй мировой войны, теперь холодной захотелось?! Иван со всей силы ударил кулаком в дверь: – Да прекрати ты уже! И разберись, наконец, со своей революцией – ты сам на себя не похож! – Не тебе мне указывать, с чем мне следует разобраться. А острова… Так и знай: эти территории я так просто не отдам, – уже спокойней сказал Китай, с гордым видом открыл дверь и удалился из кабинета. – Стой! – крикнул Иван, но дверь уже громко захлопнулась. Догонять он не стал. Только медленно подошёл к окну и через какое-то время увидел, как Китай выходит из здания, подходит к машине с водителем, открывает дверь автомобиля и оборачивается, глядя на окно, в которое наблюдает за ним Иван. Они оба разочарованы, а от ярости осталась лишь странная грусть. Однако, посмотрев напоследок друг другу в глаза, зародилось ощущение, что всё может исправиться. Со временем они найдут решение этому конфликту. Тут важную роль играет время. Китай садится в машину и уезжает, а Брагинский опускается обратно за стол и достаёт из ящика небольшую бутылку водки. Отпивает, не морщась, и думает только об этом разговоре. Как жаль, что опьянеть всё равно не получится.__________(самое основное)23 августа 1939 года — был подписан Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом, который немцы, как известно, благополучно нарушили.15 марта 1969 года произошёл советско-китайский вооруженный конфликт на острове Даманский.