Часть 14 (1/1)

***– Мы сегодня раньше, Стив, кажется, отравился чем-то. – Баки поставил ведро с рыбешками у входа и закрыл за собой дверь.Мать собиралась на дежурство, но тут же подошла к ним.– Отравился? – Она приложила руку ко лбу Стива. – Ты весь в испарине, но температуры, кажется, нет.– Со мной все в порядке, – отмахнулся Стив. – Просто вырвало и все.– Мне остаться? – спросила мать.– Не надо, – ответил Стив.– Я присмотрю за ним, миссис Роджерс, – заверил ее Баки.– Дашь ему микстурного порошка от рвоты и следи, чтобы пил каждый час.– Хорошо, миссис Роджерс, – ответил Баки.Стива отправили лежать, несмотря на его протесты. Мать достала лекарства из шкафчика и подробно объясняла Баки, как их использовать.Стив сидел на своей раскладушке и словно в тумане наблюдал за Баки и матерью. Она собиралась, попутно что-то вспоминала, доставала из шкафчика то порошок, то микстуру, сетовала, что лекарств осталось мало, вздохнула: “Лишь бы не желудочный грипп”. Дала Баки последние указания и ушла на дежурство.– Стив. – Баки оказался рядом с ним, как только мать ушла, в его руке был стакан воды: – Ты должен попить.– Я не отравился, ты же знаешь. Просто вся эта рыба. Мне стало плохо, вот и все. Запах этот еще, будто прилип к коже.– Выпей все же воды, – сказал Баки и вложил ему в руки стакан.Его пальцы чуть задержались на запястьях, легкие, как крылья бабочки. Стив послушно выпил все до капли. Его рука дрожала, и край стакана тихонько звенел, ударяясь о зубы. Баки успел поймать стакан, выскользнувший из его рук. – Прости, – Стив не узнал свой собственный голос. – Просто руки все в рыбьей требухе, и запах этот…– Пошли, помоем их, – сказал Баки.Стив тяжело поднялся – ноги были словно ватные, но как-то Стив умудрился дойти до рукомойника. Баки поставил на дно раковины тазик и уже налил воды. Когда Стив опустил руки в воду, она стала неприятного цвета - мутная и грязная. Наверное, Стив стоял так слишком долго, потому что Баки взял его запястье и начал осторожно очищать грязь из-под ногтей мыльной щеткой. Одну руку, вторую. Баки несколько раз менял воду и продолжал сосредоточенно мыть его ладони, запястья, пальцы. Солнце из маленького окошечка светило на щеку Баки, золотя светлый пушок. На скуле блеснула рыбья чешуйка. Стив осторожно убрал ее, подцепив кончиком мокрого пальца.– Чешуйка, – сказал Стив хриплым голосом.– Ерунда, – ответил Баки, поймал его руку и поднес к лицу. - Больше не пахнет рыбой. Только мылом и тобой.Стив кивнул, молча соглашаясь.– Тебе лучше сейчас отдохнуть, - сказал он.– Ладно, - Стив не стал спорить. Он и правда чувствовал такую усталость, что готов был рухнуть немедленно, но все же добрался до раскладушки сам, сразу же опустив голову на подушку.Их темная и тесная квартира была для него благословением. Баки ушел на кухню и занимался с рыбешками, которые принес сегодня. Луч солнца падал на него и стол, заставляя золотиться кожу и волосы Баки. Стив моргнул раз-другой и, кажется, уснул.– Стив, я рад, что ты тогда пришел, – услышал он голос Баки сквозь сон.Он проспал весь день. Встал под вечер, мать уже вернулась со смены.– Как ты, родной? – спросила она.– Нормально, – отозвался Стив.Он даже поужинал тем вечером, а следующим утром они, как всегда, пошли на работу. И следующим днем, и через день. К концу недели говорить об убитом Стенли Пайке почти перестали. Расследование зашло в тупик. Говорили, что полиция только и делает, что опрашивает свидетелей. Стив жил все это время, как в тумане, и только когда по району прошел слух, что Энди Девиса допрашивали два раза, Стив будто очнулся от монотонного существования. Он с болезненным вниманием слушал все, что говорили об Энди.– Энди укажет на тебя, – сказал он Баки.– Если они узнают твое имя, то найдут и меня, а потом придут за мной и твоей мамой, – сказал Баки тогда. – Лучше я, чем ты.Не лучше. Стив потерял бы уважение к себе, не смог бы смотреться в зеркало. Если бы кого-то арестовали вместо него, если Энди укажет на Баки, он не простит себе такой подлости. Стив не мог этого допустить. У него был порыв пойти и сознаться сразу. Ему бы поверили и посадили бы в тюрьму или на электрический стул. Но Баки, Баки пойдет за ним, Стив это чувствовал, знал. Баки был не виноват, он не убивал никого, он не был достоин ни электрического стула, ни тюремных застенок. Его мать не была достойна того позора, который сулил арест единственного сына и осуждение его за убийство.Он пошел к Энди.Они с Баки вернулись как обычно с работы, прибрались в квартире, Стив уличил момент, когда Баки пошел набрать воды, а сам вышел из квартиры.Найти Энди было не сложно. Все знали, где он проводит время. Если он был не на работе, о которой не говорили вслух, то зависал с ребятами в гараже Толстяка Вилли.Стив направился сразу туда. Гараж стоял почти у самого порта. Здание было деревянное и покосившееся, с облупленной краской, изъеденной морским ветром. Внутри – всегда шумно и всегда горел свет. Про этот гараж ходило много всяких слухов, поговаривали даже, что тут по ночам разбавляют контрабанду и на самом деле только здесь можно найти стоящий виски. Войдя внутрь, Стив не увидел ничего примечательного, только несколько машин, стоящие на ремонте. Совсем старенький Форд-Т, плохо укрытый брезентом, и развороченный мотор.– Чего тебе? – спросил один из парней, проходящий мимо него с шиной в руках.– Мне нужен Энди Девис, – ответил Стив.Парень громко свистнул и крикнул куда-то вглубь:– Эй, Энди, тут какой-то малец тебя ищет.Энди вышел к Стиву, вытирая руки о промасленную тряпку. Если он и удивился, то не показал этого.– Чего тебе, Роджерс? – спросил он.– Есть разговор, – серьезно ответил Стив, и тот парень, который звал Энди фыркнул, усмехаясь.– Что тут смешного? – Стив начал закипать, в его словах не было ничего забавного.– Пошли, – Энди не стал над ним насмехаться, он воспринимал Стива всерьез, и Стив за это его уважал. – Я на перекур, Толстяк, – крикнул он куда-то в зал, и вышел вместе со Стивом из гаража.Они зашли за угол, где шум мастерской был не так слышен, Энди закурил, присев на старые шины, и спросил:– Ну?– Тебя вызывали по делу того парня? Стенли Пайка?Энди выдохнул дым в сторону:– Так и знал, что вы в этом замешаны. Ты и Барнс.– Баки тут не при чем, – сказал Стив.Энди смотрел на него и курил молча, ожидая более развернутого ответа.– Не говори копам, что я искал тебя потом. Это Баки велел мне так сказать, чтобы на меня не подумали.– Это ты его убил? – спросил Энди прямо.– Да, – ответил Стив, глядя ему в глаза.– Копы искали человека маленького роста. Думали на моих парней… Почему ты убил этого крысеныша? – спросил Энди. – Он донимал твою мать?– Он напал на Баки. Хотел его убить.Энди затушил окурок о шины, на которых сидел, и легко поднялся на ноги.– Я ничего не сказал копам, Роджерс. И ничего не скажу. Я не стукач.Энди потянулся и размял плечи.– А тебе не советовал бы жалеть этого подонка. Он бы все равно попал в руки Дину Валенсо. Крысеныш придумал себе занятное развлечение: заманивал девочек в подсобку и заставлял за четвертак или угрозами задрать свитерок. Дин вот про сестренку узнал тем вечером, искал Пайка, да только ты его опередил. Так-то, Роджерс.– Ясно, – Стив поджал губы.Энди вернулся в гараж, а Стив отправился домой. Солнце уже не палило так нещадно, лишь золотило окна и стены зданий, наполняя Бруклин светом.Баки сидел за обеденным столом, положив голову на сложенные руки. Его спина и вся фигура показалась Стиву маленькой и хрупкой. Баки поднял глаза, они были сухие, но будто бы стеклянные. – Этого никогда не было, – сказал Стив.Он подошел к Баки, положив руку на его плечо.– Никогда не было, – повторил он.Баки накрыл его руку своей.– Не было, – согласился он.