Часть 15 (1/1)

***Баки казалось, что их жизнь после того события никогда уже не станет прежней, однако он ошибался. Стив, раз решивший вычеркнуть что-то из своей жизни, действительно вычеркивал это, словно запечатывал в железном ящике и прятал в самый дальний угол чулана, запирая тот на амбарный замок. А где был ключ от того замка, знал только Стив.Время шло, утихли разговоры о Стэнли Пайке, расследование зависло и, вероятно, материалы дела положили в хранилище со всеми нераскрытыми убийствами, которые случались в Бруклине.А они продолжали жить. Их рыбный цех вскоре распустили: в конце июля на побережье налетел ужасный ураган, уничтоживший две трети рыболовных судов, улов резко сократился, а работникам дали расчет.– Найдем другую работу, – сказал тогда Баки. Именно в это время Стив увлекся профсоюзным движением.Он с упоением читал Баки очередную брошюру, сидя на горе металлолома, пока Баки повторял подсмотренные в негритянских кварталах движения линди-хопа. Мечтать о танцах он так и не перестал, разве что немного расстраивался, что Стиву они не интересны. Ходить на танцы одному было бессмысленно.Каждый их день начинался с поиска работы. В город тянулись вереницы машин, свободных рук становилось все больше, платили все меньше, а работу найти было все нереальнее.Они опознавали место, куда набирали людей по очереди, тянущейся через весь квартал. Соискатели сидели на тротуаре под знойным солнцем или прятались под узкими козырьками бесконечно-высоких небоскребов в дождь. Их самих спасали только деньги, накопленные с мая. В конце концов, Стив решил, что вдвоем они работу не найдут, поэтому начали искать по одиночке.Исходив весь район вдоль и поперек, Стив нашел только место посудомойщика в небольшом кафе, а Баки устроился кем-то вроде кельнера в дешевой забегаловке, торгующей алкоголем из-под полы. Он наврал о своем возрасте: хозяйка заведения ему, конечно, не поверила, но ей понравилась, как сообщила она сама, его симпатичная мордашка. Разносить заказы ему не давали, в обязанности Баки входило следить за чистотой на столах и в зале, потому и рассчитывать на щедрые чаевые не приходилось. Зато у него была работа.Саре, конечно, пришлось сказать правду. Она была не в восторге, но скрепя сердце разрешила ему все же остаться там до начала учебного года, понимая, что ситуация с деньгами изменится в худшую сторону.Надежды о том, чтобы найти соплеменников Баки таяли с каждым днем, хотя Стив и не оставлял эти планы. Да и сам Баки нет-нет, да и заглядывал в картографический справочник, рассматривая нити дорог, опутывающие озера. Что стало с теми семьями, что они думали о семье Баки? Обмениваться контактами было запрещено, называли друг друга по именам, а когда какая-то из семей не приезжала в условленное время, то все понимали, что случилось что-то плохое. Об этом не говорили, но все это понимали.Баки знал, что есть все же человек, который ведет учет. Знал, что их семья тоже была вписана в Книгу, а теперь наверняка вычеркнута вместе с его именем. Баки тосковал по родным, грустил немного, что прервалась его связь с тем миром. Он хотел бы привести в их общину Стива, показать ему все. Его пускали бы на закрытые собрания, ведь теперь он считался самостоятельным и взрослым, может, он получил бы ответы на те вопросы, которые задавал Стив.Со Стивом они стали видеться реже, их графики не совпадали. Они были вместе теперь всего лишь один день в неделю, и Баки тосковал. Стив, наверное, тоже, потому что иногда, приходя с работы так поздно, что уже все спали, Баки тихонько ложился на свой расстеленный Стивом матрас и через некоторое время чувствовал, как Стив перебирается к нему, обнимая одной рукой.Они тихонько рассказывали о том, что с ними случилось за день, потом Стив засыпал, а Баки, подождав еще немного, перекладывал его обратно на раскладушку, но так, чтобы можно было держать за руку.Баки не понимал почему, но ему было невыносимо стыдно перед Сарой. Они не делали ничего недозволенного, но Баки не хотел, чтобы она знала, что Стив перебирается к нему на матрас все чаще. Не хотел, чтобы она знала, что Стив обнимает его и Баки обнимает Стива в ответ. Баки начал думать, что Сара что-то знает о них, догадывается, что он вампир, знает, что он отнимает кровь у ее сына, что он всего лишь паразит.Он все чаще думал об этом, боялся разоблачения, но чем больше боялся, тем больше жаждал Стива, быть рядом с ним, прижиматься к ранке на его руке губами и пить его кровь. Больше всего он любил чувствовать своими губами его пульс, закрывать глаза и ощущать биение его сердца. Стив иногда говорил с ним, пока Баки прижимался губами к его руке.Он рассказывал о профсоюзах, о классовом неравенстве, о несправедливости, и его сердце билось часто-часто, кровь становилась горячее и немного обжигала язык появившейся остротой. Но еще сильнее сердце Стива билось, когда он не говорил с Баки. Его запах, его вкус менялся, становился тягучим и сладким, как мед, а ранка дольше не затягивалась. Баки сидел перед ним на коленях, поднимал на него глаза и видел что-то в ответном взгляде Стива. Его щеки и губы краснели, глаза становились темными, он отводил взгляд и начинал рассказывать что-то о профсоюзах.Лето подходило к концу, и зной все чаще прорезал прохладный осенний ветерок. Тогда они распахивали свое оконце настеж, хотя это и не приносило ощутимой прохлады.Был один из их редких совместных выходных. Стив изнемогал от духоты и лежал в трусах на влажном покрывале на полу.Баки включил радио и бездумно двигался под резвые ритмы чарльстона. Его рубашка и брюки все еще сушились после стирки. Он совсем забылся, прикрыв от удовольствия глаза, резко крутанулся на месте и, открыв, испугался, увидев перед собой Стива.Тот стоял так близко, что Баки вздрогнул и сделал маленький шажок назад, но его удержала неожиданно крепкая рука. Стив, который обхватил его за талию, смотрел на него снизу вверх пристальным, потемневшим взглядом. Сердце Баки заколотилось, как бешеное. Хватка Стива на его талии стала жесткой, словно стальной, а ладонь горячей, будто бы была раскалена до бела.Баки почувствовал, как его колени предательски подгибаются. Стив не давал сделать ему и пол шажка назад. Его лицо было серьезное и сосредоточенное. Он скользнул второй рукой вверх по плечу Баки и коснулся большим пальцем места под грудью, куда в ребра колотилось сердце.– Стив… – выдохнул Баки, сам не зная, чего ожидать.Стив же, словно очнувшись, отпустил его и отошел на шаг назад. Кожа Баки покрылась мурашками, а сердце все так же билось в грудную клетку.– Мне кажется, ты уже вполне прилично танцуешь, – услышал он Стива. – Можешь уже ходить на танцы, – добавил тот и лег на свое покрывало устроившись на животе, и повернувшись к Баки худыми лопатками.– Я хочу ходить на танцы с тобой, – рассеянно ответил Баки.***Стив действительно начал ходить на танцы с Баки. Блэк Холл остался для них под негласным запретом на очень долгое время, но вокруг были и другие клубы. Приходили они туда вместе, покупали бутылку содовой с сиропом будто бы на двоих и сидели, наблюдая за всеобщим весельем. Баки очень скоро начал пользоваться популярностью у девушек, и чем большей популярностью пользовался Баки, тем чаще Стив ввязывался в драки.– Иногда мне кажется, что ты специально ищешь повод, – грустно говорил Баки, обрабатывая ему уголок разбитых губ.Стив смотрел на ватку со спиртовым раствором в руках Баки, на которой расцветал бледно-розовый цветок из капли его крови. Стив подумал, как быстро затянулась бы ранка, если бы Баки прижался к ней губами или полизал ее.– Слышал бы ты, что они говорили о Рози Спаркс, – ответил ему Стив. – Ты тоже не смог бы смолчать.Баки не ответил, обрабатывая сбитые костяшки. Его рука, всегда чуть прохладнее, чем у других людей, осторожно держала ладонь Стива. Баки рассматривал ссадины на пальцах и рассеченную кожу.– Твоя рука распухает все больше. Ты еще можешь сжать кулак?– С трудом, – нехотя признал Стив.Баки наклонился и очень медленно и осторожно коснулся ранки языком, а потом губами. Сердце Стива начало биться сильнее, он задержал дыхание, боясь спугнуть этот момент.– Они разносили сплетни, Бак, – с жаром ответил он, когда Баки поднял на него глаза. Боль в руке уходила, ранки начали зудеть, и острые клычки Баки приносили небольшое облегчение.– Говорили, что она за двадцать центов показывает грудь, а за доллар работает рукой.Баки оторвался от его полностью зажившей руки.– Она и правда это делает, Стив, – сказал он.– Откуда ты знаешь? – Стив почувствовал гнев и разочарование.– Видел, – ответил Баки. – Слышал просто, как она выставляет цену.Стив кипел от злости. Он чувствовал себя униженным глупцом, чувствовал злость и досаду.– Все равно! Они не должны были говорить о ней в таком тоне.– Не должны, – сказал Баки. – Ее отец потерял работу, а мать только что родила шестого. Она отдает все деньги ей.– Откуда ты знаешь? – спросил Стив.– Слышал ее отца в баре, когда тот напивался.– На что он пил? – бросил Стив.Баки не ответил, только вздохнул.Драки за клубами были не самым опасным из того, что делал Стив. Он скрывал от Баки и матери, но он все сильнее увлекался профсоюзным движением и при каждой возможности участвовал в стачках. Несколько раз их разгоняли штрейхбрейкеры, несколько раз полиция молотила дубинками. Стиву удавалось уйти относительно целым, но один раз он все-таки загремел в тюрьму на ночь.Мать была в ярости, забирая его из полицейского участка. На него завели дело, в школу отправили копию полицейского протокола. Не говоря уже о том, что пришлось внести залог.Баки не разговаривал с ним целый день, но потом сдался. Всегда сдавался.– Почему ты не убежал, Стив?! – воскликнул он.– Побежишь один раз, всю жизнь будешь убегать, – ответил Стив. – Они чуть не забили дубинками одного парня, Бак. Не мог же я просто стоять и смотреть! Если бы все взяли палки, если бы все бросились на помощь!..Баки вздохнул:– А если бы забили тебя? Что чувствовала бы твоя мама?– Но Бак, они стараются запугать людей! Чтобы они не самоорганизовались, чтобы думали, что они одиноки перед системой…– С тобой невозможно спорить, ты знаешь? Всякий раз, когда я говорю тебе что-то разумное, то ты выворачиваешь мои слова так, что мне становится стыдно.– Я не стыжу, Бак, но ведь если все будут закрывать глаза на несправедливость, ее станет только больше.– Но почему этим человеком должен быть ты, Стив?– А почему не я, Бак?После начала учебного года им обоим пришлось оставить работу. Они как и прежде начали искать другую. Стиву было мучительно стыдно: большая часть их сбережений ушла на уплату залога и штрафа. Мать и Баки ни разу не попрекали его этими деньгами, но сам он чувствовал раздражение и беспомощность. Он хотел даже бросить школу, чтобы остаться на своем месте, но мать не позволила.Мест, где могли бы работать школьники, было катастрофически мало, плата – ничтожная в сравнении с тем, что они получали, работая в забегаловках, но и эти места заняли толпы безработных, приехавших в город с разорившихся ферм.Они оба выросли из своей одежды. Баки пришлось еще на раз отвернуть подвороты на брюках, а Стиву купить новые. И тем не менее, Стив оставался ниже всех мальчишек в своем классе. Иногда его даже путали с младшеклассниками. Из-за его субтильной внешности никто, кроме Баки и матери, не воспринимал его всерьез. Девчонки, хотя ему было на них все равно, не горели желанием стать его партнерами по танцам, а Баки внезапно решил, что им не подобает ходить на танцы вдвоем и начал устраивать двойные свидания.Ему легко удавалось очаровать любых девочек, даже самых красивых и, казалось бы, неприступных, уболтать их пойти на парное свидание. В итоге кончалось тем, что девушки не горели желанием танцевать со Стивом, сам Стив грубил или делал что-то из ряда вон глупое или мерзкое, что только усугубляло и без того испорченное впечатление. К счастью, Баки умел сгладить любые углы. Танцевал с девушками по очереди, а Стив отчаянно злился, оттого что Баки теперь смотрит не только на него.Он страшно завидовал тому, что Баки, наконец-то осознал, какой он прекрасный, и начал сиять, как самая яркая звезда на ночном небосклоне. Во всем Бруклине не было мальчика красивее, чем Баки. Стив это точно знал, уж он-то мог отличить действительно красивого человека от просто симпатичного. Баки был красивый, очень красивый. Может быть, не такой, как холодные и суровые мужчины на обложках Лейендекера, но Баки с каждым днем расцветал дивной, совершенно сказочной красотой. Однажды Стив увидел иллюстрированную книжку ирландских и английских сказок, там, на обложке, среди нарисованных ветвей был изображен какой-то лесной дух, то ли фейри, то ли эльф. Его как будто срисовали с Баки, Стив даже привел того к витрине магазина и показал на обложку, ожидая реакции.– Ты хочешь книгу сказок? – удивленно спросил Баки.– Да нет же! Смотри, ведь вылитый ты, Бак!– Разве? – только и спросил Баки. – По-моему, не очень похож.Но он был. Нежное лицо, большие мерцающие глаза серого цвета, мягкий изгиб губ и темные кудряшки. Стив даже хотел какое-то время купить книгу, чтобы у него была эта иллюстрация, но она стоила нереально дорого. Тогда-то у него и зародилась мысль нарисовать Баки. И он начал наблюдать. Баки выделялся. Он был окружен плеядой других подростков, но рядом с ними блистал только ярче. Стиву хотелось быть рядом с ним. Стиву хотелось быть на его месте, он отчаянно желал этого, но долго не мог признаться себе. Он мечтал о том, чтобы все смотрели только на него, чтобы все восхищались им, чтобы все слышали его и слушали, а он смотрел бы только на Баки. На Баки, вокруг которого нет никого на свете и Баки смотрел бы только на него. Светил бы только ему и никогда не оставлял бы его.Стив мечтал об этом и немедленно одергивал себя. Это были порочные мысли, злые, собственнические. Баки не достоин такого. И он не будет достоин Баки, если продолжит желать подобного.Он знал, что гордыня грех, но отчаянно желал быть услышанным, не быть пустым местом.Во время одной из потасовок Баки заметил парень из боксерского клуба и привел их к своему тренеру. Тот посмотрел на Баки и сказал, что, может, какой толк и выйдет. На Стива он даже не взглянул.– А я? – возмутился Стив и залез в сетку.– А ты кто такой? – спросил тренер, нависая над Стивом.– Это мой друг. Можно он тоже будет боксом заниматься?– Да его соплей зашибут, – сплюнул тренер.– Почему это?! – возмутился Стив. – Дайте мне партнера! Я тоже могу драться!Тренер окинул его взглядом, усмехнулся и позвал какого-то парня. Стив отметил, что тот был не очень высокий, скорее, широкий.– Ну вот, парень, твоя задача удержаться сейчас на ногах, – сказал тренер.– Не надо, Стив, – шепнул ему Баки, но Стив отмахнулся от него.– Сможешь?– Да хоть целый день, – буркнул Стив.Он не продержался двух ударов. Стив поднимался на ноги еще два раза, а что было потом, не помнил совсем.– Меня взяли? Будут меня тренировать? – спросил он, придя в сознание на коленках у Баки.– Почему ты не отказался, Стив? Ты же видел, что он весит раза в два больше, чем ты!– Я же вставал! – возмутился Стив. – Он был не сильно выше меня.– Он был тяжелее тебя и тренировался лет пять!– Против тебя тоже громилу поставили! Ты тоже падал, – вывалил на него свою обиду Стив. – Чем я хуже? Я тоже могу!– Я буду сам тренировать тебя. Буду ходить в клуб, а потом рассказывать тебе, чему учили, – сказал Баки. – Сейчас все равно работы нет, а когда найдем, то, может, и сам секцию брошу. Работа важнее.– А вдруг ты станешь великим боксером? – спросил Стив.– Не очень-то мне хочется становиться великим боксером.– Почему это?– Ну вот стану я. Будут у меня какие-то матчи лет до тридцати. В тридцать пять я уже не буду никому интересен. Что мне останется? Открыть свой зал и готовить других боксеров?У Стива уже почти совсем не кружилась голова, но он продолжал лежать на коленях Баки.– Но ведь тебя будут все знать, будут прислушиваться к тебе. Ты сможешь влиять на что-то.– Где это ты слышал, чтобы кто-то слушал боксеров, Сопляк? – спросил Баки.– Ну вот будут у тебя брать интервью, и ты расскажешь про что-нибудь действительно важное…– Ну, в лучшем случае, надо мной просто посмеются, а если я скажу что-то, что идет вразрез с политикой спонсоров, то останусь без контрактов. Я бы хотел так же рисовать, как ты. Вот уж где можно высказываться так, чтобы тебя услышали все.Стиву нечего было возразить, поэтому он замолчал.Баки стал ходить после школы в боксерский зал, а Стив торчал с ним за компанию. Сидел на сложенных в углу матах и рисовал. Так продолжалось некоторое время, пока тренер не подошел к Стиву и не спросил:– Хочешь подзаработать, парень?– Хочу, – сразу же ответил Стив, спрятав блокнот.Тренер кивнул на подсобку.– По вечерам нужно мыть пол здесь и в раздевалке. Плачу доллар в неделю.– По рукам, сэр, – тут же выпалил Стив, наверное, чересчур громко, потому что Баки отвлекся и пропустил удар.Стив начал в тот же день. Баки ошивался рядом, пытаясь помочь, но только мешался.– Стив, давай будем убираться тут вместе. Я совсем не устал, быстрее получится…– Лучше бы ты отрабатывал блок. Вон тебе как прилетело, – Стив кивнул на здоровенный фингал под глазом у Баки.– Я отвлекся на тебя, Сопляк. Когда ты так радостно на что-то соглашаешься, нужно быть готовым ко всему.– Да просто ты прозевал удар, а признаться стыдно, Придурок.Баки фыркнул, но отошел.Стив с интересом наблюдал за ним. Тот действительно занимался отработкой блоков на ринге. Стив закончил мыть пол в зале и тоже залез на ринг.– Я готов, – сказал он, снимая свою рубашку.– Ты разве не устал?– Да ерунда. Я хочу учиться.Баки снял свои перчатки и отдал Стиву, помогая завязать их, а сам взял щиток.– Сегодня была серия прямой-прямой-боковой. Старайся работать всем корпусом…