Часть 5 (1/1)

Стив сидел на своей раскладушке и в бессильной ярости сжимал кулаки.?Не смог отстоять! Струсил пойти вместе с Баки! Дал себя уговорить остаться! Какой же слабый! Какой трусливый!?От злости на себя Стив хлопнул ладонью по раскладушке. Ему нужно было что-то сделать. Нужно было как-то помешать, спасти Баки. Быть с ним, не оставлять его, ведь Стив обещал Баки не отказываться от него. Он должен был, он хотел быть самостоятельным. Баки попал в беду, и Стив обещал быть с ним. Обещал спасти. А сейчас ничего не мог сделать.Стив пробовал найти себе подработку. Еще когда Баки не появился в его жизни. Но все эти попытки оказывались провалом. Летом он не мог и часу простоять на улице, продавая газеты, без того, чтобы не обнаружить в пределах видимости несправедливость. Он не молчал и получал за это. Газеты, вверенные ему, тоже страдали, и его перестали нанимать все распространители в округе уже через две недели. Затем он нашел место чистильщика ботинок. Отработал лишь один вечер в слякоть и свалился с простудой на две недели. Продавал спички в ноябре, что закончилось пневмонией. Устроился разносить молоко. Сначала казалось, что это ему подошло как нельзя лучше. Работа была утренняя, хулиганы, с которыми Стив мог подраться, спали, он двигался и не мерз. У него начала болеть спина и шея, и однажды утром он просто не смог подняться. Оказалось, что из-за тяжелой повозки он повредил спину, и он вынужден был ходить в ужасном корсете почти четыре месяца.Он достал банку с теми жалкими грошами, которые ему удалось заработать. Он не тратил их. Оставил на черный день, если такой вдруг наступил бы. Если бы у них не хватало на еду. На эти деньги легко можно было купить мешок картошки.Стив вывалил содержимое банки на свою постель. Только как могут помочь Баки эти жалкие гроши? Он работал с перерывами почти целый год! Но все, что удалось накопить – вот эти четыре доллара пятнадцать центов. Его слабое, больное тело держало его в клетке.Стив зло растер увлажнившиеся глаза и чуть мокрые щеки. Он чувствовал себя маленьким и слабым. Он думал попросить мать о том, чтобы вернуть Баки. Рассказать ей о том, что Баки вампир, он не мог, но попытался бы убедить ее в том, что сможет помогать их семье деньгами. Пообещать, что он и в следующем месяце принесет не меньше. Можно ведь попробовать устроиться курьером или вовсе коридорным в отель. Говорят, там неплохо платят. Поговаривали, Красавчик Тимми за смену получает по пятнадцать долларов. Стив слышал, как об этом шептались старшеклассники за школой. Работать в отеле совсем не плохой план.Стив решил остановить мать до того, как Баки окажется в детском доме. Он натянул на себя свитер и уже вдевал руки в рукава куртки, когда дверь открылась, пропуская в дом зимнюю стужу и Баки. Вслед за ним вошла мать.– Ты что, все еще здесь, Стив?! – строго спросила она.Стив от удивления не мог произнести ни слова. Баки немного застенчиво улыбнулся ему.– Иди к печке и погрейся, – мать подтолкнула Баки вглубь кухни. – Сделай себе чай и, прошу, доешь свой завтрак.Баки, все так же улыбаясь Стиву, прошел мимо него и, как было велено, сел возле печки. Стив смотрел растерянно.– Мама, он будет жить с нами? – спросил Стив.– Баки будет жить с нами, – ответила Сара. – И это невежливо говорить в третьем лице о присутствующем в комнате.Он не понимал, что должен сказать и как реагировать. Весь его запал был рассчитан на борьбу, а сейчас не с чем было бороться. Стив не понимал, что нужно делать. Подойти к Баки и пожать ему руку? Сказать, как он рад? Предложить располагаться? Но ведь Баки и так фактически жил у них месяц... Стив был растерян, стоял посреди комнаты и не мог придумать ничего лучше, чем отвернуться от Баки, пока обдумывал, что же должен сказать. Победа не так часто обрушивалась на его голову, а этот успех и подарок судьбы он считал незаслуженным. От дальнейшего позора его спасла мать.– Стив, – строго сказала она, – Долго ты собираешься стоять тут? Тебе нужно было выйти из дома еще пять минут назад. Собирайся.– Да, мэм, – ответил он, намотав на шею шарф и натянув на голову кепку.– Пока, Бак, – неловко сказал он, перекинул ранец через голову и вышел за дверь.К его удивлению вместе с ним вышла и мать.– Я схожу с тобой в школу и спрошу, какие документы нужны Баки. Я скажу, что он твой кузен. Сын моей сестры.Стив кивнул, соглашаясь поддержать эту ложь. Говорить на морозе он не любил. Холодный, влажный воздух безжалостно терзал его легкие, и ему становилось трудно дышать. Стив хотел спросить, почему она передумала отправить Баки в приют, но не стал ворошить это. Стив чувствовал, и если уж мама решила, то не передумает. Он был рад, что ему не придется огорчать ее своим поведением.Когда они пришли в школу, уже дали второй звонок. Мать отправилась к директору, а Стив еле-еле успел проскочить в класс до того, как прозвенел третий. Старый учитель закрыл дверь и начался скучный, выматывающий монотонностью урок. Стив отвоевал себе самое лучшее место в последнем ряду у окна. Он просто упрямо садился раньше всех на свою заветную парту. Грубой силы к нему не применяли, но рядом сначала все время порывались сесть мальчишки-второгодники и вытеснить его. Стив не сдавался, пока остальным просто не надоела эта бессмысленная война. Место закрепилась за Стивом на последующие годы, и сейчас оно осталось пустым, дожидаясь его. Стив пытался вникнуть в то, что говорил учитель, но его мысли все время возвращались к Баки. К тому, что он должен был сказать ему. Стив сгрыз кончик карандаша, пока раздумывал. Он вспоминал свой ужас, что потеряет Баки, думал о том, почему не пошел вместе с ним. Думал о матери, которая сказала, что отправит Баки в приют, о том, как в тот момент внутри все свернулось в тугой узел и ему отчаянно хотелось предъявить что-то, сказать, что Баки теперь его, что он несет за него ответственность, и что он не отступит от своих слов.Баки. Они познакомились всего три месяца назад, а он уже не видел смысла в жизни без него. Пока у него не было друга, это было вроде как терпимо. Вставай, иди в школу, вернись из школы, сходи к бакалейщику, вымой дома пол, вынеси мусор, принеси воды на вечер, приготовь ужин... вечером ляг спать, и встань на следующий день. Внезапно Стив остро, отчаянно захотел домой. Захотел к Баки. Он понял, что должен был сказать ему. Сказать, что он его лучший друг, даже больше чем друг. Они как два героя в ?Крыльях?. Баки поймет. Стив водил его на этот фильм раз пятнадцать. Он знал, как тайно можно пробраться в кинотеатр, и пользовался этим, а теперь он пробирался туда с Баки.Прошло уже пол урока. Учитель все гудел и гудел со своего места. Одноклассники сидели бледные и оглушенные ранним подъемом и серостью утра, только-только прорезающей ночной мрак. Они медленно моргали и все еще спали. Стив же не мог усидеть на месте. Ему нужно было сделать что-то, нужно было подскочить и бежать со всех ног обратно. К Баки. Чтобы хоть как-то успокоиться, он перевел взгляд на окно. Видел, как мама вышла из школы и направлялась через школьный двор к воротам, как ей отпер калитку сторож. Она сразу же повернула направо и ушла вверх по улице, мелькая за кустарником и оградой.Стив отчаянно вертелся, как на иголках. Он поминутно смотрел на стрелку часов, двигающуюся невероятно медленно, словно застывшую на месте. Последние пять минут были для него сущим мучением.Когда прозвенел звонок, он скинул в ранец свою тетрадь и учебник, смахнул карандаш, перо и чернильницу и выскочил из класса. Сразу же направляясь в туалет на первом этаже. Дождавшись, пока все кабинки освободятся, он забрался на подоконник, отворил окно и вылез через него, осторожно скользя ботинками по кирпичной стене школы. Когда его ботинки коснулись земли, он выбрался и отряхнулся от кирпичной пыли и грязи немытого откоса. Стив сразу же юркнул в кусты и пробрался к погнутым прутьям школьного забора. Пришлось встать на колени, чтобы удачно просунуть голову и туловище между ними. Протискивался он туго из-за тяжелой и плотной верхней одежды, Стив даже немного запаниковал, когда слегка застрял в районе талии, но потом осторожно подтянул куртку повыше и благополучно оказался на улице. И тут же перебежками добрался до дома, боясь быть обнаруженным вездесущими соседками по кварталу, которые непременно доложили бы его матери.Он прибежал домой взмокший и, пока искал ключ в карманах, громко шмыгал носом. Наверное, слишком громко, потому что дверь открылась изнутри. Там стоял Баки в рубашке. Дома было тепло от печки, а Стиву стало тепло, потому что здесь был Баки.– Стив... – Баки произнес его имя нежно, радостно и в то же время смущенно.Стив шмыгнул носом, конечно же из-за соплей, и обнял друга, обдавая его холодом.– Бак! – Стив вновь не знал, что сказать, просто не решался произнести то, что надумал себе, сидя на уроке.Он смущенно толкнулся лбом в его плечо, слегка отступил и шмыгнул носом. Баки немедленно втянул его в дом, заставляя снять куртку и шарф, вымокший свитер и ботинки вместе с носками.– Ты что же, Сопляк, сбежал с уроков, да? – Спросил Баки, развешивая одежду рядом с печкой.– Я хотел сказать, Придурок... Я хотел…Стив снова расчувствовался, в горле стоял комок, а желудок от страха, казалось, прыгал внутри. Хотелось снова бежать. И чтобы Баки бежал с ним.– Что? – Баки обернулся. Он был такой бледный в утреннем свете, проникающем сквозь маленькое окошко. И будто бы немного светился серебром и мягко улыбался Стиву.– Бак, – Стив поднялся с места и порывисто обнял его. – Ты мой самый лучший друг! Прости, что не пошел с тобой! Но теперь уж я не оставлю тебя! Я тебя больше не предам! Я всегда буду с тобой, даже если придется сбежать, я все равно буду с тобой! До конца!Выговорив это Стив быстро прижался губами к его щеке, даже не размыкая своих сухих губ. Баки обнял его в ответ и весь подался к нему. Обмяк. Стал таким правильным и удобным, будто подстраивался под худое, корявое тело Стива.– Стиви... Стив... – только и сказал Баки. – Я ни разу не сердился. Я так был рад, когда твоя мама разрешила остаться. Я был так рад.Так же, как только что сделал Стив, Баки неловко мазнул губами по его щеке. Он не сдержался и поцеловал его в щеку еще раз, а потом Стив почувствовал, как Баки выпустил клыки и царапнул его за шею. Даже не царапнул, просто коснулся. Стив на мгновение ощутил странное, непонятное чувство, разрастающееся где-то под животом, теплоту и желание. Баки... Баки хотелось обнять как-то по-другому. Стив попробовал сместить руки, но в этот момент сам Баки очень резко отстранился. Он выглядел испуганным и смущенным. Прикрывал рукой выросшие зубы, часто дышал, его щеки налились кровью.– Ой, прости! – сказал он.– Да ничего, – Стив осознал, что сам дышит часто-часто, словно только что пробежал стометровку. Его щеки и уши горели.– Это, наверное, потому что ты голоден, – сказал Стив.Баки быстро кивнул. Стив смущался, не понимая почему. Он делился кровью уже раз двадцать.– Чего же тогда молчишь? – спросил Стив, протягивая Баки руку.– Спасибо, – ответил Баки, подошел к Стиву поближе и мягко прокусил кожу.Это было совсем не больно, только страшно в самый первый раз. Баки всегда кусал быстро и осторожно. Стив думал, что это может быть противно и слюняво, но губы Баки были всегда мягкие и приятно-теплые. Он пил столько, сколько позволяла быстро затягивающаяся ранка. И Стиву нравилось смотреть, как Баки преображается на его глазах. Это были почти невидимые изменения, но он становился другим.– Вот и все, – Баки отстранился, кожа на руке Стива совсем стянулась, но немного зудела, оставив незаметный розовый след. – Спасибо.Баки всегда благодарил до и после.– Да не за что, – отмахнулся Стив. – Ты только не терпи в следующий раз.– Не буду, – улыбнулся Баки.***Баки был рад, что Стив сам обошел этот неловкий момент с зубами. Он так размяк от близости Стива, запаха его разгоряченной кожи, его дыхания и все еще прохладных волос, что совсем забылся и скользнул к его шее, и чуть не укусил. Искушение было слишком велико, но страх запрета тогда пересилил желание.Баки очень живо помнил об этом запрете, хотя тогда он был совсем маленьким. Ему было не больше пяти. Мать сидела с ним в большом кресле, он был только после ванны. Баки смутно помнил, что происходило перед этим, но, кажется, он совсем расшалился, не хотел одеваться, прыгал на коленях у матери, потом обнял ее. Он всегда был очень ласковым ребенком. Даже ласковее сестер. Обнял и целовал в щеки, а потом внезапно потянулся к шее и выпустил клыки. Мать вскрикнула, а отец, сидевший рядом, увидев это, рассердился, снял Баки с материнских колен и отшлепал первый и единственный раз в жизни. Рука у отца была тяжелая, попа горела, но Баки испугался не наказания, а той резкости, с которой отец забрал его от матери. Он разрыдался тогда, не понимая, что произошло. Не решался подойти ни к матери, ни к отцу, хотя последний и сам выглядел испуганным, растерянным и смущенным. Он забрал Баки и увел его, плачущего, в детскую. Успокаивал и, когда Баки смог услышать его, он строго настрого запретил кусать мать в шею. Не объяснил почему, просто сказал, что так он будет кусать только своего человека, если тот позволит. Заставил повторить это самого Баки и, когда убедился, что Баки его понял, повел на кухню пить какао.Только сейчас Баки действительно понял, чего так боялся отец. С ним не говорили дома о тонкостях семейной жизни, о размножении он узнал в школе. Только от того, как об этом говорили другие мальчишки, было неловко и стыдно. Дома он видел совсем другое. Он видел, как отец любит, даже боготворит мать, и как она отвечает ему взаимностью. Он понимал, что мать родила его и трех его сестер, в их доме не рассказывали глупостей про аистов, но процесс зачатия и родов был для самого Баки очень отвлеченным, он отказывался примерять то, о чем говорили мальчишки, на своих родителей. Грязи и пошлости грубого секса в их доме не было.В четырнадцать лет Баки не знал об этой стороне жизни вампира и его человека ничего. И спросить было уже не у кого. Баки чуть было не укусил Стива за шею, только провел по ней клыками, как по всему телу прокатилась теплая волна, схожая с обычным физическим возбуждением, только ярче. Баки перепугался, что Стив заметит, и быстро отстранился. Это было неправильно. Совсем неправильно. Было как будто на тех фотокарточках, которые ему показывали мальчишки в школе, а он не хотел так со Стивом. Стив не достоин такой грязи. Стива хотелось любить. Не так. Не вот так, как рассказывали мальчишки. По-другому.Поэтому Баки был благодарен Стиву, когда тот предположил, что Баки просто оголодал. Он не знал, почувствовал ли Стив что-нибудь, не спрашивал – боялся. Баки сразу же запретил себе думать об этом, а Стив как будто и не обратил на это внимание, просто начал болтать о своих планах найти подработку, пока сам намывал пол, а Баки чистил одежду Стива, измазанную в мокром городском снегу.Когда все их домашние дела были сделаны, Стив забеспокоился, постоянно вставал на табурет и смотрел из оконца на людей, шедших домой. Он сказал, что переживает немного, вдруг Сара все же передумает и отправит Баки в приют. Тот возразил, что она не похожа на человека, который будет передумывать трижды.– Почему мама разрешила тебе остаться с нами? – спросил его Стив.– Это было ужасное место, Стив, – ответил Баки. Он не вправе был выдавать чужие секреты, но и врать своему человеку не мог.Сара вернулась поздно вечером, держа в руках большой сверток.– Баки, иди-ка сюда, – позвала она, раздеваясь.Баки подошел, и Сара вынула из свертка тяжелое шерстяное пальто.– Примерь, – велела она, держа его на весу, чтобы Баки мог продеть в него руки.Оно было велико ему в плечах, длинно в рукавах, а полы почти касались края ботинок. Стив хрюкнул в кулак, а Баки смущенно посмотрел на себя в зеркало.– Велико, – вздохнула она. – Как думаешь, подшить?Сара с сомнением приподняла полы пальто, на добрый десяток дюймов.– Рукава можно подвернуть, – предложил Баки.– Пожалуй, – задумчиво согласилась Сара. – А полы придется отрезать.Баки кивнул.– Думаю, что смогу надставить их обратно, в случае чего.Баки промолчал, он прекрасно понимал, чего боялась Сара.– Хорошее пальто, миссис Роджерс, – только сказал он.– Будет, в чем пойти завтра в школу. Ты записан в класс Стива, директор сказал, что ты слишком много пропустил и не нагонишь свой год.Весь вечер Сара строчила на машинке, Стив сидел за уроками, Баки был рядом, но то и дело мечтательно смотрел на огонек лампы, освещавший их тесную комнату на троих.