Часть 4 (1/1)

Всю дорогу до бывшего дома Баки они шли молча. Сара крепче сжимала его плечо. Будто боялась, что Баки вывернется и убежит. Они прошли всего несколько кварталов, но их путь растянулся на час – Баки петлял, обходя все дворы и подворотни. Он не знал, на что ему надеяться. Ему не на что было надеяться, но он боялся идти назад, увидеть свое прошлое. Когда для маневров не осталось никаких вариантов, Баки вышел к месту, где стоял его дом. Он почему-то ожидал увидеть мрачное здание с черными провалами окон, но реальность потрясла его гораздо сильнее. На месте когда-то красивого и чистого особняка с белым резным крыльцом и покатой крышей, высилась груда сваленных в одну кучу, черных, обгоревших до углей досок. Кирпичные стены соседних зданий хранили на себе следы пожара – вымазанные сажей и гарью росчерки огромной огненной кисти.Баки замер перед останками своей прошлой жизни и опустил глаза. Сара вздохнула.– Я догадывалась, – сказала она. – Ты – Джеймс Барнс. Тебя ищет полиция.– Миссис Роджерс! Не сдавайте меня туда, прошу! – Баки готов был упасть на колени перед ней. – Я прошу вас, не сдавайте!– Я могу отвезти тебя к родственникам. Есть у тебя родственники в другом городе или штате?– Нет, мэм, – ответил Баки, глотая холодный воздух. – Прошу вас, не отправляйте меня никуда! Не отдавайте в полицию, они найдут! Найдут меня, если вы это сделаете!– Ну вот что, пойдем, – Сара приобняла его за плечи, спеша увести подальше отсюда. Баки видел, как заинтересованно шевельнулась занавеска на первом этаже соседнего здания.Баки шел рядом и просил оставить его у них, беспрерывно расписывая все то, что он может делать по хозяйству в доме Роджерсов и что еще он может сделать полезного.– Ох, Джеймс, – вздохнула Сара. – Я не могу оставить тебя у нас, милый. Я просто не смогу прокормить двух детей. Мы и так еле сводим концы с концами, а что будет, если Стив заболеет и придется выкраивать деньги на его лечение? Что я буду делать тогда? Как я скажу тебе, что ты теперь будешь жить впроголодь?!– Я совсем мало ем, мэм! Совсем мало! – Умолял Баки, забежав чуть вперед. – И я буду есть еще меньше! Я умоляю вас, мэм! Я буду есть еще меньше! Я клянусь вам!– Ты думаешь, я не видела того, что ты делал, Баки?! – возмутилась Сара. – Думаешь я не видела, что ты не взял в рот ни крошки, пока жил у нас целый месяц? Господи, Баки! Чем ты питался все это время?– Я и дальше не буду объедать вас! – снова взмолился Баки.– Мэм, я устроюсь на работу, я буду полезным, я буду приносить в дом деньги! Разве деньги будут лишними, мэм?!– Ох, Баки, милый. Тебе ведь нужно учиться…– Я буду учиться! – с жаром заверил ее Баки. – Я буду учиться по учебникам Стива! Вместе с ним!– Баки!.. – Сара снова обняла его за плечи и завернула в переулок, где располагались рабочие дома. Не петляя, они дошли до них меньше чем за полчаса.Баки остановил ее в темном проулке, ведущем в закрытый освещенный двор, где их мог увидеть Стив. Баки не хотел, чтобы он видел это. Он встал на колени.– Миссис Роджерс, я молю вас! Не отдавайте! Не отдавайте меня! Не разлучайте меня со Стивом!Он выкрикнул это и сам испугался того, что сказал.– Со Стивом? – Голос Сары дрогнул.Баки смотрел на то, как лицо миссис Роджерс становится холодным и твердым, словно каменная маска. Ее губы сжались в тонкую линию, а крылья носа некрасиво очертились. Баки тяжело дышал, пар вырывался из его рта клубами.Сара сжала его плечо, заставляя подняться на ноги. Она подтолкнула Баки к дому:– Сегодня ты переночуешь у нас в последний раз, Джеймс Барнс. Я не сдам тебя в полицию, но и в моем доме ты не останешься.Баки хотел снова начать умолять, но ему не дали сказать и слова.– Видит Бог, я не хочу тебе зла, но подобного я не потерплю. Ты останешься сегодня у нас, завтра я отведу тебя в церковный приют. Там позаботятся и о тебе, и о твоей душе. Я не смогу запретить Стиву видеться с тобой, но я буду надеяться на твое благоразумие и на то, что ты не сделаешь Стиву зла.– Я не причиню Стиву зла никогда, – Баки почувствовал, что очень замерз, его знобило. – Я не причиню Стиву зла. Не причиню.Сара молча довела его до квартиры. Внутри их встретило тепло нагретого помещения, давно приготовленного ужина и Стива. Теплый сладкий запах Стива, который сидел все это время напротив двери и поднялся с табурета, как только они вошли.– Баки останется у нас? – спросил Стив, обращаясь к матери.– Он останется с нами еще на одну ночь, а завтра я отведу его в приют, где о нем позаботятся, – ответила миссис Роджерс.– Хорошо, – очень спокойно сказал Стив.Его тон и его показное спокойствие заставило Баки нервничать. Никогда еще такой спокойный тон не предвещал ничего хорошего, потому что именно с таким ледяным спокойствием Стив ввязывался в проблемы.– Пошли спать, – буркнул он, направляясь в комнату.Баки прошел в угол, где они устраивались на ночь, опустив голову, он, как и всегда, готовил раскладушку Стива и разворачивал свой матрас рядом, натягивая простыни и взбивая подушки. Стив стоял у кресла, раздеваясь для сна и аккуратно расправляя свои брюки.Стив лег первым, повернувшись лицом к стене. Баки очень хотел, чтобы Стив лег как обычно – лицом к Баки или на спину. Казалось, что сейчас Стив обиделся и не хочет его видеть совсем. Баки не понимал почему и от этого чувствовал себя ужасно. Он лег лицом к раскладушке, надеясь, что Стив повернется к нему, и, может быть, даже заговорчески улыбнется, как бывало иногда, когда Стив планировал на следующий день какое-нибудь интересное занятие. Баки так ждал этого, что не заметил, как миссис Роджерс тоже приготовилась ко сну. Свет внезапно погас, оставляя Баки одного со своими мыслями в темноте. За себя он не боялся, ему было все равно, что с ним будет в приюте. Он только хотел, чтобы Стив не сердился на него и, может быть, хоть изредка навещал. Пусть бы и не кормил вовсе. Стив уже подарил ему целых три месяца счастья. Баки не жалко было умереть. Только бы увидеть его снова. Хоть издали, хоть из-за забора.Баки услышал, как Стив перевернулся на другой бок, и он начал всматриваться темноту, где должно было быть его лицо, но видел лишь темноту. Фигура Стива чернела, нависая над Баки, как причудливый ночной монстр. Скрипнул диван. Баки бросил взгляд в тот угол, но и там не разглядел ничего. Где-то за ним громко тикали ходики. Он совсем осмелел, протянул руку и наугад провел ею по краю раскладушки, ища руку Стива. Тот не дрогнул и не проснулся.– Спасибо за все, – тихо шепнул Баки и неожиданно почувствовал, как Стив сжал его запястье.Как-то он пережил эту ночь. Зная, что Стив с ним, что он слышал Баки. Что он понимает.Утром у него кружилась голова. За окном все еще стояла темень, будильник еще не звенел, но вот-вот должен был разрезал тишину своим звоном. Баки слышал, как за стенкой тяжело ходит миссис Левински, как скрипят под ее весом деревянные доски, как на ее плите закипает чайник со свистком. Пора было подниматься.Он умылся в темноте, не зажигая лампу, тихо вышел из комнаты и принес ведро воды для Стива и Сары. Когда он вернулся, миссис Роджерс уже проснулась, она стояла у плиты и грела воду в чайнике. Вторую конфорку занимала сковорода, на которой шкварчали шесть яиц.Стив тоже уже поднялся. Он сидел на раскладушке, поджав голые ноги, и кутался в одеяло, пытаясь сохранить еще хоть толику сонного тепла.– Садись, Джеймс. Скоро будем завтракать. Стив, вставай, – поторопила его Сара.– Миссис Роджерс, я попью воды, – сказал Баки. – Я совсем не хочу есть. Совсем.– Не говори глупости и садись, – велела ему Сара, и Баки сел на свое место, уставившись на кисти рук, сцепленные на коленях. – Стив, садись, – поторопила она сына, раскладывая порции по тарелкам.Но Стив, игнорируя приказ, подошел к Баки и спросил, положив ладонь ему на плечо:– Ты окончательно решила отвести Баки в приют?Сара обернулась от плиты и уперла руки в бока, она даже выпрямилась, становясь монументальной даже при ее среднем росте.– Разве я не сказала об этом вчера? – спросила она, и тон ее голоса мог бы заморозить и без того не очень теплую комнату.– Хорошо, – спокойно отозвался Стив, сжимая свою тонкую птичью кисть на плече Баки. – Тогда можешь и меня сдать в тот же самый приют. Потому что я Баки не брошу.Баки дернулся встать и отшутиться, поскорее уйти, чтобы Стив не наделал глупостей, чтобы эта ссора не переросла в настоящую войну, но тот только крепче сжал его плечо, заставляя сидеть на месте и не двигаться. Сара прожигала сына взглядом и спросила через несколько мгновений, когда рука Стива сдавила его особенно сильно. Стив нервничал и был готов идти до конца, и Баки переживал, что он дойдет.– Иди в школу, – сухо сказала Сара. – Завтрак ты не получишь.– Никуда я без Баки не уйду.– Твоя воля, – ответила Сара, поджав губы. – Я от своих слов не отказываюсь, и ты уже взрослый, чтобы держать свои. Собирайся.Стив отпустил плечо Баки, оно болело, будто бы он ударился о каменную стену. Но сейчас это волновало его меньше всего на свете.Он с ужасом следил за тем, как Стив вытряхнул из портфеля все свои учебники и тетради и складывает туда немногочисленные рубашки, белье и носки. Теплые брюки и свитер были уже на нем.Сара налила себе чай в высокий стеклянный стакан и села за стол.– Миссис Роджерс… – растерянно протянул Баки, но она молчала и даже не смотрела на сына.Баки поднялся и подошел к нему.– Стив, что ты делаешь?У Стива не вошли карандаши, подарок Баки, и он молча перекладывал вещи.– Стив, ты что, серьезно решил уйти?– Серьезно, – ответил Стив, и Баки перехватил его руку, останавливая.– Не надо, прошу тебя. Не надо.– Я так решил, Баки. Я говорил тебе, что не откажусь? Я не откажусь, – Стив посмотрел на него такими чистыми и решительными глазами, что Баки понял, насколько это все серьезно.– Стиви, Стив… – он лихорадочно соображал, что должен сказать, чтобы тот послушался, чтобы остался в доме, где у него будет тепло и пища, где о нем позаботятся во время простуды, где он сможет выжить.– Я прошу тебя, не уходи из дома, – зашептал Баки. – Мы ведь сможем видеться. Обязательно будем видеться. Это ведь не запрещено.– А как же?.. – громко начал Стив.– Мы придумаем, – Баки снова перешел на шепот. – Мы придумаем, как видеться раз в две недели, можно и реже, ты же знаешь. Стив, тебе нельзя в приют.– Я не цветок в оранжерее, Бак, – зло зашипел Стив.Он всегда становился нервный, если Баки напоминал о его слабом здоровье. Обычно Баки старался обходить эти темы, но сейчас был слишком напуган открывающейся перспективой. И он решился на отчаянный шаг:– Если ты умрешь, что станет со мной?!Стив мял в руках свою майку, не смотря на Баки. Будто бы майка сейчас была самым важным предметом в его жизни.– Я не брошу тебя. Не откажусь. Я решил, – тихо сказал Стив.– Ты не бросишь, – ответил Баки. – Я же буду здесь, в Бруклине. Мы будем видеться. Я буду помогать тебе с домашними заданиями. И это всего лишь на четыре года, пока мне не исполнится восемнадцать.– Это целая вечность, – буркнул Стив.– Это не так, – ответил ему Баки. – В марте мне уже исполнится пятнадцать… Это же совсем мало, всего-ничего, два месяца, понимаешь?Стив сжал челюсть, как всегда, когда боролся сам с собой, когда вынужден был столкнуться с обстоятельствами, которые были выше него. Стив, казалось, поставил себе целью устранить их все. Устранить любое из появившихся на его пути препятствий, и пока ему это удавалось, но Баки боялся, что когда-нибудь Стив не устоит, разбившись о слишком прочную стену.– Так нечестно, Бак. Так нечестно, – упрямо выдавил он. – Я обещал.– Ты не нарушишь клятву, – тихо сказал ему Баки. – Я буду волноваться, если с тобой случится что-то в приюте.– Ничего не случится, – возразил Стив.– Обязательно случится, Сопляк, – убедить в этом Стива не составило труда, ведь Баки сам искренне в это верил. – С тобой вечно что-то приключается, стоит только отвернуться.– Придурок, – фыркнул в ответ Стив.Баки положил руку на его плечо:– Не натвори глупостей, Стиви. Хотя бы до завтра.– Ты все их заберешь с собой, – Стив прерывисто вздохнул, стараясь спрятать слезы обиды.Баки вернулся к столу и сел на свое место, опустив голову. Стив отказался от своего плана, а сам Баки теперь был готов к любому повороту судьбы.– Я готов, миссис Роджерс, – сказал он.– Пойдем, – в ее голосе уже не было стали, как и не было холодных ноток, появившихся вчера, после их разговора.Сара обмотала вокруг его шеи синий шарф, сказав, что он теперь принадлежит Баки. Вышли они молча, Стив не оглянулся на них, стоя в полутемной спальне и расскладывая свое белье по полкам. Баки казалось, что его худые плечи вздрагивали от слез.Они шли не очень долго. Миссис Роджерс вела его к приюту при католическом монастыре. Этот приют знали все вокруг. Считалось, что это лучшее место для сирот или детей из бедных семей. Ведь за него не нужно было платить, и многие родители в Винегар Хилл отдавали туда детей, иногда забирая их домой, если улаживали свое финансовое положение. Единственным условием было обучение католическим догматам и катехизису. Баки было все равно, что учить. Он не верил в бога, для него теперь существовало лишь одно божество.Приют находился всего в шести кварталах от дома Роджерсов. Они со Стивом часто пробегали мимо высокой кованой решетки и пышных кустов, скрывающих от постороннего взгляда двор приютской школы. Ранним утром выпал снег, и все вокруг стало белым, сверкающим в свете желтых фонарей. Баки продрог, несмотря на то, что укутался в шарф. Он спрятал свои замерзшие пальцы в рукава свитера и засунул их себе подмышки. На его ресницах оставались снежинки.Миссис Роджерс молчала, несколько раз она бросала на Баки мимолетный взгляд и потом шла быстрее. Скоро они увидели высокий шпиль неоготического собора и кованые ворота, за которыми находился мрачный школьный двор и серое строение, где жили воспитанники.Сара остановилась перед ними и смотрела на черный узор решетки несколько мгновений, а затем взяла Баки за руку, будто он пытался сбежать, и покрутила ручку механического звонка. Баки стоял тихо, его рука обреченно висела в крепкой хватке Сары. Он понимал, что и просить, и умолять, как вчера, бесполезно. Бессмысленно.– Здесь тебе будет совсем неплохо, – сказала миссис Роджерс. – Ты хороший мальчик, Баки. Может быть, здесь тебе помогут изгнать демонов из твоих помыслов.– Да, мэм, – ответил он тихо, его голос охрип на холодном воздухе. – Можно мне видеться иногда со Стивом?Сара не ответила ему.Они стояли так еще с полминуты, когда увидели, как дверь приюта приоткрылась и из нее вышла монашка. Она направилась к ним и отперла калитку ворот.– Что вам угодно, мадам? – спросила она, окинув Сару и Баки цепким взглядом и поджав и без того тонкие губы.– Я хотела бы устроить моего племянника в вашу школу. Это сын моей покойной сестры, он остался сиротой, а у меня нет возможности содержать его.После слов Сары, монашка пропустила их внутрь. Когда они вошли, она снова заперла калитку и направилась в приют. Она была широкая и мощная в плечах, женщина средних лет. – Что же это у мальчика и куртки на зиму нет? – спросила она надменно.– Случился пожар, все имущество пропало. Джеймс, по счастью, был в школе.– На все воля Божья, – монашка возвела глаза к небу и перекрестилась.Они вошли в приют. Стены были окрашены в грязно-коричневый тон сверху и обиты темным обшарпанным деревом снизу. На полу лежала растрескавшаяся плитка. В коридоре стояла вековая сырость, но изо рта вырывался пар. Стив не должен был здесь оказаться ни за что.Все внутри Баки сжались в тугой комок. Он с тоской вспомнил свой подвал, ему казалось, что даже там было бы лучше. В этом месте он должен будет провести целых три года. Умолять миссис Роджерс бессмысленно. Ну что он мог ей сказать?– Есть ли у него документы?– Боюсь, что нет. Все пропало в пожаре, а городской архив пострадал из-за наводнения в Индиане. Это сын моей сестры, его зовут Джеймс Барнс.– Что ж… Отказать мы, разумеется, не можем и примем этого мальчика. Сколько тебе лет? – строго спросила его монашка.– Мне четырнадцать, – ответил ей Баки.– А твое вероисповедание?– Мы ходили в церковь Святого Причастия.– Не слышала о такой, – монашка снова поджала губы и смотрела на Баки с презрением. – Что ж… Это не страшно. Тебя крестят в католической вере и приучат к новым обрядам. Ох! Вы видели, конечно же, наши шествия.Баки видел. Несколько раз в год церковь устраивала крестные ходы с разодетыми в бело-голубые мантии воспитанниками. Баки тогда был еще совсем маленький и жил со своей семьей. Он спросил у отца, почему мальчики одеты в такие красивые мантии с белыми кружевными воротниками, но в стоптанных и прохудившихся ботинках. Отец погладил его по голове и поджал губы, сказав что-то невнятное.– Джеймс сдружился с моим сыном, – внезапно сказала Сара, и сердце Баки забилось чаще. – С его кузеном. Смогут ли они видеться?– Обычно, мы не поощряем контакты с детьми вне стен школы, – чопорно ответила ей монашка. – Мир вне приюта полон порока и соблазнов. Но для родственников мы можем сделать исключение. Возможно.– Что ж… – Баки почудилось, что Сара в замешательстве. – Что ж, должна ли я подписать какие-то бумаги?..– Да-да, разумеется.Монашка достала бланк и положила на стол перед Сарой. Минуты тянулись как часы. Баки смотрел на строгий почерк, заполняющий строки сухого канцелярского бланка, и его сердце превращалось в пепел. Тишину разорвал голос монашки:– Джеймс весьма хорошо воспитан, хотя и не католик. Ох, знали бы вы, каких порой приводят детей. Чистые звереныши. Бедный мальчик! Какая трагедия! Потерять всю семью. Но видит бог, это лучше, чем если бы его привела мать-кукушка. Как пали нравы, мадам. Ведь половина наших детей нагуляны вне брака. А как по мне, так нужно перевоспитывать этих распутных девиц.Сара неожиданно отложила перо, сжала бланк в руке и смахнула его в ведро для бумаг.– Что с вами? – спросила монашка. – Испортили бланк? Выдать новый?– Не нужно, – сухо ответила Сара. – Я передумала. Джеймс останется с нами.Сердце Баки пропустило удар, он боялся поверить в то, что только что услышал.– Как пожелаете, – в голосе монахини сквозили раздражение и надменность.– Пойдем, – позвала Сара, поднимаясь.Баки не верил своему счастью. Миссис Роджерс шла впереди него быстрым шагом. Она была невысокая и стройная, но в ее фигуре чувствовался несгибаемый стержень, и вся она была похожа на бронзовую статуэтку, обманчиво хрупкую, но тяжелую и твердую. Но Баки чуть ли не бежал за ней, еле поспевая, ее походка была столь же порывистой, сколь и решительной.Возле калитки она остановилась, нетерпеливо обернулась, бросив гневный взгляд на монашку, отставшую на полпути от них. Сара вновь взяла Баки за руку и подтянула к себе, словно ограждая его от этого места.– Всего хорошего, – холодно сказала Сара, когда монашка все же дошла до них.Она направила Баки за ворота первым и затем вышла сама.– До свидания, мадам, – отозвалась монашка едко.Сара оглянулась и надменно, с ненавистью, звенящей в ее голосе, как лед, произнесла:– Уверена, что этого не случится.Она положила руку на спину Баки, придерживая его рядом с собой. Они шли так, пока приют не скрылся в темноте. Утро все еще не могло победить ночь. Неожиданно Сара остановилась, отпустила Баки, вздохнула глубоко и нервно, закрыв лицо ладонями в перчатках.– Вам плохо, мэм? – спросил Баки.– Все хорошо. – Сара опустила руки, обхватила себя за локти и направилась дальше.Баки последовал за ней.– Мэм, что со мной будет? – осмелился спросить он.– Будешь жить у нас, – ответила Сара.Она шла молча, смотря перед собой. Баки украдкой поглядывал на ее тонкий профиль с поджатыми губами и не мог не радоваться тому, что его желание быть рядом со Стивом теперь исполнится. Он видел – Сара неспокойна, и это внезапное решение было продиктовано чем-то, что заставило ее передумать отдавать его. Что было сильнее возможных проблем с еще одним человеком на ее попечении. Баки заволновался, что может быть, она все-таки решит отвести его в полицию, поэтому он заговорил первым:– Миссис Роджерс, я попрошу бакалейщика взять меня на постоянную работу. Или, если он откажет, я пойду в доки. Я сильный, мэм. Я буду приносить деньги и платить вам за угол. Я…– Ты пойдешь в школу и доучишься вместе со Стивом, – сказала Сара. – Я схожу в муниципалитет и решу вопрос с твоими документами.– Я не хочу быть обузой, мэм. Я могу быть полезным…– Я не отдам тебя в полицию или приют, Баки, – сказала Сара. – Не откажусь от твоих денег, если ты устроишься на работу во внешкольное время, но и не стану лишать тебя образования.– Спасибо, миссис Роджерс.– Миссис Роджерс, – хмыкнула Сара.Баки притих. В этом смешке ему послышалась горечь. Они шли все еще достаточно быстро, но чем дальше уходили от приюта, тем медленнее шла Сара.– Я должна попросить у тебя прощения, Баки.– Мне не за что прощать вас, мэм, – отозвался он тихо.– И все же, должна. Я говорила тебе, что молитвенный дом поможет изгнать из тебя демонов и порок… И я говорила точно то, что говорили мне. Удивлен? – спросила она, резко остановившись.Баки молчал в ответ, и Сара зашагала снова. Снег скрипел под ее тонкими ботинками.– Я забеременела, когда мне было шестнадцать. Тогда я жила еще в Ирландии и безумно влюбилась в отца Стива. Он был старше меня, красиво ухаживал и обещал увезти в Дублин. Разумеется, как только он узнал о моем положении, он исчез. Я его больше не видела ни разу. Я сначала все говорила себе, что он вернется. Потом злилась… Потом вновь писала ему, надеясь на чудо. И это письмо случайно попало в руки соседки... И об этом узнала вся наша деревня и моя семья. Тем же вечером отец и брат избили меня, кричали, что я падшая женщина, шлюха и проститутка, а утром, они отвезли меня в церковный приют. Вот такой же, как этот. Девушки оттуда выходили только когда их забирали родственники, Баки. Или не выходили вовсе. Это тюрьма для тех, кого нельзя запереть в обычной. Отвратительное место, где с девочками могли делать что угодно. Перевоспитывать, – последнее слово Сара выплюнула с омерзением.Баки слушал, опустив глаза.– Я бы так и осталась там, родила бы Стива, которого отняли бы у меня сразу же, если бы не Джозеф. Он служил в армии США, видел меня, когда привозил и увозил вещи, которые мы стирали там, видел на богослужении, когда нас вывели на большой праздник в город… Тогда серая роба послушниц уже не могла скрыть мой живот. Он все знал и понимал... И все же… Помог мне бежать. Увез меня в Америку, когда ему дали увольнительную. Мы венчались на корабле. Стива я родила почти сразу по прибытии. Он признал его своим и ни разу не упрекнул меня, ни разу не напомнил… Я не была в него влюблена, но любила его. Уважала. Он был хороший человек, порядочный. Стив родился в июле. Мы прожили все вместе всего месяц, а потом Джозефа отправили обратно, а вернули мне в гробу. Я до сих пор помню запах хлорки, пропитавший все в том проклятом приюте. Я не понимаю, как я решила отправить тебя в подобное место. Пообещай мне только одно, Баки. Обещай мне, что ты не сделаешь Стиву ничего плохого! Обещай!– Я не сделаю, мэм! Я не сделаю! Он для меня все.