Глава 14. Мюрид (1/1)

Почти сразу после решетки сухой коридор и заканчивался. Мы пошли по нему метров пятьдесят, не больше, когда под ногами снова захлюпало. А спустя несколько секунд мы уперлись в раздвоение пути.Из четверых пространственную ориентацию под землей сохранил только Деннис-младший. Он и сообщил, что путь налево — это обратно в центр города. Нам туда было не нужно — Николас планировал, наоборот, выбираться ближе к пригородам. Точнее, к очистной станции. Поэтому мы повернули направо, и через минуту снова оказались по лодыжку в мерзко пахнущей жиже. Крыс со знанием дела сообщил, что это стоки из промзоны ?Северная?, что соседствует с водоочистной станцией. Раньше промышленные отходы уходили напрямую в реку, но сейчас предварительно очищаются.Правда, ценой этого праздника экологии было то, что мои ноги напрочь отмерзли и покрылись каким-то склизким налетом прямо внутри туфель. Снимать же обувь по понятной причине было уже совершенно бессмысленно. Да и небезопасно.Об окончании путешествия по канализации сигнализировало то, что ко мне стало возвращаться обоняние. Не сказать, что я начала ощущать ароматы хоть бы и в половину того, как умела до погружения под землю. Однако смогла уловить неприятный запах, который однажды уже где-то ощущала. Отмерзшие ноги, ноющая ступня и пульсирующая боль в разорванном ухе не способствовали воспоминаниям, но я все-таки нашла ту ниточку, что связывала этот запах с моих недавним прошлым.?Мятный рассвет?. Туалетная вода, которой пользовался посланник Питерболда. Как будто — его порученец, но меня терзала мысль, что не все так просто. Когда Бахир рассказывал мне про этого ?заместителя господина Н?, он был уверен, что тот действует по приказу Ноктюрна Питерболда. А почему нет? Буква ?Н? есть? Есть. От имени Египтянина (к слову, кто это додумался назвать сыночка пусть и музыкальным, но таким траурным именем?). Однако тот же Бахир признал, что в последнее время лысый фелис был сам не свой, и как будто даже действовал не от своего лица.Лично мне казалось, что здесь что-то глубже и куда опаснее, чем выходки руководителя коммерческого департамента ?П и Ж?.— Ребята, стоп! — скомандовала я.Все трое разом остановились. Пантер даже не закончил начатый шаг — смутная тень впереди аккуратно поставила на место уже поднятую ногу.— Что такое? — раздался сзади голос Ульфсона.Я не отвечала. Водила носом, пытаясь понять, откуда идет запах туалетной воды. Попросила полицейского подключиться, и мощнейший нюх каниса тут же обнаружил обонятельный след: запах шел от стены коллектора, в нижней ее части. Как будто кто-то то ли садился, то ли вставал на корточки. Но кому понадобится просто так делать это, стоя по лодыжку в затхлой воде?Но дело обстояло именно так. А самое смешное, что ?мятный рассвет? это сугубо кошачий парфюм — по понятным причинам.— Не представляю, чтобы триф залез в такую…, — начал крыс, но я его оборвала жестом. У меня возникла новая идея.— Минуту, — произнесла я и снова достала схему подземелий. Сейчас было уже не до конспирации, поэтому я не стала подкладывать под карту часофон, а попросила крыса посветить фонариком (он забрал его обратно у пантера).— Вот! — я ткнула пальцем в надпись на карте.СМЫВКА ФАНТАЗ. — УСТАН. ФИЛЬТРЫ И ДОСТУП К НИМ С ПОВЕРХН.— Ну и фто? — спросил крыс, почему-то снова шепеляво. — Мы это уже видели.— Видели-то видели, — ответила я. — Только вот этой линии от надписи раньше не было.— Раньше? — переспросил Ульфсон. — Когда раньше?— До того, как бумагу вымочили в воде, — догадался Бахир.Я и не заметила, как он подошел к нам, вернувшись с головного дозора.Бахир продолжил:— Линия совершенно четкая, и ведет вот к этому объекту на карте.Пантер ткнул когтем в бумагу, и мы увидели обведенной все тем же химическим карандашом значок: перечеркнутый крест-накрест круг.— Что это? — спросил Ульфсон и повернулся почему-то к крысу.— А мне откуда знать? — огрызнулся Деннис-младший. — Я эту схему не рисовал. Но по всему похоже, это терминальный выход.— Какой? — переспросила я.— Терминальный, — повторил крыс. — Конечный, то есть. На схемах подземки дважды перечеркнутый квадрат означает конец пути. А если от него вверх идет вертикальный пунктир, то и выход на поверхность.Бахир покачал головой и сказал:— Это совершенно точно не конец пути, — произнес он. — Тоннель тут не заканчивается.— Я что-то не пойму, — не унимался крыс. — Мы вроде бы выход на поверхность ищем, а не источник приятного запаха в канализации. Нет?Я только отмахнулась. Объяснять, почему именно здесь и именно сейчас остро важен именно запах, не было времени. Краем сознания я ощущала, что за нами уже снарядили погоню. Насколько я понимала из ранее сказанного, не в привычках Белых было допускать чужаков на свою территорию.Мои догадки подтвердил Николас. Мужчина напрягся, и даже в почти полной темноте я разглядела, как шевельнулись его уши, настраиваясь на какой-то один ему слышимый звук. Источник его был позади нас по коллектору.— Наших белых друзей нашли сородичи, — произнес полицейский. — Нужно решать, куда идем. Скоро здесь будет людно и шумно. И вряд ли дружелюбно.Я крайний раз бросила взгляд на схему, потом убрала бумагу в карман курточки. Перечеркнутый круг. Что это может означать?Круг — это, скорее всего, люк. Люки ведь обычно круглые, верно? Но почему перечеркнутый. Забытый? Недействующий? Закрытый? Спрятанный? Можно гадать до второго пришествия Мессии. В любом случае, если тайный ход есть, он потому и тайный, чтобы его нельзя было заметить снаружи.Стоп. А если это не знак перечеркивания, а что-то еще?— Бахир, — я повернулась к пантеру. — На раннеимперском косой крест что-то означает? В смысле, знак или буква.Пантер кивнул.— Это буква ?Ксени??. В одиночку означает ?чужой?, в составе же слов дает звучание, близкое к современному ?з?.— Когда-нибудь ты расскажешь, откуда у тебя такие познания в мертвых языках, пробубнил вполголоса Николас, но услышали все.Бахир издал тихий смешок.— Когда-нибудь, — произнес большой кот, окончив свои слова легкой улыбкой и почему-то глянув на Денниса-младшего.А я в это время истошно напрягала голову, пытаясь вспомнить, что я знаю про древнюю письменность. Конечно же, в университете мы изучали основы филологии Империи. Все-таки вся современная грамота, включая родной мырьяр, основой покоится на ранне- и позднеимперских письменных языках. Старые, припорошенные временем знания потихоньку восстанавливались.Да, ?Х? на древнем языке считалось знаком чужеродности. Эта же буква, будучи прописана отдельно, означала ?Хода нет?. Но был в позднеимперском и еще один смысл этого знака — ?Стоп! Стоять на месте!?. Именно так, в приказном порядке. А если соединить это с символом-кругом, то…Где-то позади по тоннелю послышались шелестяще-шлепающие звуки. Пока еще очень тихие, но судя по несмолкающему продолженному звучанию — по нашим следам выдвинулся как минимум целый отряд местных жителей.— Ищем люк на полу! — крикнула я. — Быстрее, ощупываем под водой! Должен быть вход!Я показала пример. Закатала рукава курточки, присела прямо в лениво струящийся гадкий поток и начала ощупывать дно тоннеля. И сама удивилась тому, как послушно три мужчины опустились на корточки вслед за мной и начали проглаживать вонючее и склизкое дно тоннеля. Держа руки по локоть в холоднющей воде. Ну или что ее заменяло.— Похоже нашел! — крикнул крыс, ушедший на пару метров вперед. — Есть круглая щель! Точно люк. Около метра в диаметре где-то.Шум позади приближался. Теперь уже можно было расслышать в нем согласованный топот нескольких десятков быстрых, обутых в резиновые сапоги ног.— Открыть можно? — крикнула я, подлетев к Деннису-младшему. Крыс продолжал возиться.— Найду замок — открою, — отозвался маленький пройдоха. — Не мешайте. А лучше — дайте мне побольше времени.Пантер поднялся во весь рост, картинно отряхнул ладони от скользкой гадости, и я отчетливо услышала, как клацнули острейшие когти-рудименты. Они и у обычных-то кошек — крайне неприятная штука. А у тренированного боевика… В общем, никому не позавидуешь, кто с этими крючками столкнется в драке.Старый сон-видение толкнул меня в висок. Резко, без предупреждения заболела голова. Я снова, как в кино, прокрутила в голове тот эпизод, когда Бахир-в-будущем разбрасывает наемников в темном переулке. С мерзкими брызгами темной, почти черной по вечернему времени шакальей крови.Я подняла голову и умоляюще посмотрела на большого черного кота.— Не надо, Бахир! — почему-то шепотом произнесла я. — Я не хочу этого!Пантер вместо ответа сделал шаг вперед, потрепал меня по волосам влажной ладонью, потом положил мне руку на плечо и чуть-чуть, легонько сжал. Когтей на его пальцах я не ощутила.— А уж я-то как не хочу, — усмехнулся мужчина, еще раз пожал мне плечо и своей невероятной — бесшумной и стремительной — походкой метнулся прочь.Николас Ульфсон тоже встал в полный рост, картинно обтер ладони о видавшие виды спортивные штаны, и достал из-за спины свой полицейский усыпитель.— Я, конечно, не боевой кот, — произнес дознаватель. — На сто метров в темноте не вижу. Но должен же кто-то прикрыть кошачью спину? Не вижу причин, почему бы благородному волку это не сделать.Я закрыла глаза.Почему-то мне казалось, что я знаю, чем это все закончится. Нормально закончится, без трагедий… Но так не хотелось отпускать Николаса от себя! Вот конкретно здесь и сейчас — не хотелось.— Я сейчас расплачусь, — послышался тонкий голос из-за моей спины. — Рыжая, кончай страдать за несчастную любовь. Иди сюда, мне помощь нужна.Ульфсон протянул свободную руку в сторону Денниса-младшего и приказным тоном произнес:— Отвечаешь за Роксану.— Я, мин чиф! — непонятно отозвался крыс. — Иди-иди, канис. Мы с вульпи тут посидим. О делах наших скорбных покалякаем.Николас погрозил пальцем и ушел. Я повернулась к крысу.Деннис-младший как раз в этот момент зажал фонарик в зубах, погрузив обе руки по локоть в воду и что-то там нащупывая.— Как нашел люк? — спросила чуть грубее, чем хотела.Но крыс не обиделся. Лишь скривил свою косую ухмылку и метнул взгляд чуть правее себя. Я перевела взор на указанное место, но в темноте ничего не увидела.— Что там?Крыс кивнул и поднял голову, жестом предлагая мне подержать фонарик. Я взяла у него светящуюся палочку и направила луч в воду.— Не так, — Деннис-младший покачал головой. — Окунай его, мне так виднее. Не бликует.Я послушно погрузила наконечник фонаря в мутную жижу, и действительно — рассеянный в воде свет осветил пятно в полтора метра шириной. Чуть правее того места, где сидел Деннис-младший, вода дышала несколькими струйками пузырей. Какой-то газ выходил наружу.— Где вода, там и воздух, — пояснил крыс. — Старая водолазная мудрость. А теперь смотри левее. Вот там, где мои руки.Я пригляделась и увидела на дне контур небольшого, сантиметров восемьдесят, люка. Крыс какими-то двумя железками возился около щели, что отделяла чугунный блин от бетонного пола.— Понятно, — сказала я.— Моя очередь спрашивать — деловито произнес крыс. — Как догадалась, что люк под ногами?Я пожала плечами.— Просто. Мы в институте изучали основы имперской письменности. В свое время.— Все-то вокруг меня образованные, блин, — усмехнулся крыс. — Один я даже в школе не учился. И что наизучала?— Букворуна ?Ксени?? означает в том числе и ?Стоять на месте?. Ну, буквально. Ногами на земле…— Не продолжай, — прервал меня Деннис-младший. — Круг это общепринятый знак входа или выхода. А все вместе — ?выход под ногами?.Я кивнула, переложив фонарик из руки в руку. Вода неприятно морозила руки, и правую ладонь я почти не чувствовала. И это за двадцать секунд под водой. Каково же крысу, который обеими своими тонкими ручонками уже больше минуты в этом холодильнике?— Видишь, — усмехнулся Деннис-младший. — Я хоть без образования, но тоже головой работать умею.— Ты молодец, — чистосердечно сказала я. — Не думала, что произнесу это когда-нибудь в твой адрес, но ты молодец.— Да, я такой, — произнес крыс и устало вздохнул. — А еще я только что отпер, наконец, замок этой дверки. Теперь ее открыть бы…Эта проблема решилась очень просто, и почти сама собой. Стоило мне заинтересованно подойти поближе и надавить ногой на край люка, как железка поддалась и провернулась на невидимом шарнире. Крыса, сидевшего на противоположной стороне люка, подняло над уровнем воды. Тут же раздался сильнейший шум — нечистоты хлынули в образовавшуюся в виде полумесяца щель в полу. Но даже когда Деннис-младший с нехорошими словами спрыгнул с железки, дальше она поворачиваться не хотела.Крыс подбежал ко мне, перехватил фонарик (снова зажав его в зубах), и всем весом встал на ?мою? сторону люка. Сначала ничего не происходило, но я немного прыгнула на месте, и люк снова провернулся. Да так шустро, что я едва успела отпрыгнуть назад — иначе полетела бы вниз вместе с потоком.Я плюхнулась попой прямо в воду. Деннис-младший умудрился устоять на ногах и услужливо подал мне свою тонкую руку.— Вставай, рыж. Вот он, твой тайный вход.Потом задумчиво посмотрел вниз.— Но вот что нас там ждет…Я поднялась, встала на ноги. Попыталась отряхнуть вымоченные штаны, но бесполезно. Сухой одежды на мне не осталось.— Есть что-нибудь тяжелое? — спросил Деннис-младший. — Хочу проверить, как далеко лететь.Я поняла. Действительно, прыгать в темную неизвестность не хотелось. А надо было. Мерзкий шелест позади в тоннеле мы услышать больше не могли — шум падающей в колодец воды заглушал все. Но краем уха я услышала несколько характерных хлопков — так метает отравленные иглы пневматический усыпитель. Похоже, у наших защитников началась крупная заваруха.— Так есть или нет? — переспросил крыс.Я полезла в карман куртки, вынула и протянула ему свой драгоценный часофон.— Вот, — сказала я, передавая сокровище. — Больше полукилограмма.Крыс, недолго думая, забрал ?Ники-тики-таки?, протянул руку и отпустил устройство в полукружие провала на полу. Мне показалось, что часофон летел целую вечность. Наконец, где-то глубоко внизу раздался негромкий всплеск.— Ничего себе, — прокомментировал крыс. — Секунда с небольшим … так… как там… А-тэ в квадрате пополам… Метров шесть будет. Но судя по звуку, там явно водоем, и глубокий. Ну что, рыжая, плавать-то умеешь?Я кивнула. Оказалось, сделала я это одновременно с двумя хлопками подряд — там, позади в тоннеле. Потом на несколько секунд затихло, и снова хлопки — на этот раз шестикратно.Не надо было быть экспертом в оружии и тактике, чтобы понять: дело плохо. Николас разрядил вторую и последнюю обойму. Значит, Бахир не справился — не разбросал Белых.Может, оно даже и к лучшему, в том числе для пантера. А может и нет… Я уже ни в чем не была уверена. Кроме того, что хотелось выть на луну, как это делают психически больные канида. Жуть как не хотелось бросать своих друзей вот так — на растерзание подземным жителям.Но еще меньше хотелось оказаться растерзанной вместе с ними. В шаге от решения всех загадок, которые мне доверила распутать судьба-интриганка.Я протянула руку, Деннис-младший крепко схватился за мою ладонь, и плавно, но с неожиданной для его телосложения силой опустил меня в провал по грудь. Только успела ойкнуть, когда крыс отпустил меня в свободное падение. И я полетела, так и не успев назвать маленького друга обманщиком.Необразованный он, понимаешь… А подсчитать высоту через время свободного падения может!***Хоть я и готовилась к встрече с водной поверхностью, все равно мой плюх в раз выбил воздух из легких. И тут же — удар пятками о дно. Раненную ногу пронзило острейшей иглой вернувшейся боли. Я заорала, тут же глотнула грязной воды, и обязательно бы захлебнулась, не случись рядом со мной еще один плюх. В резервуар с жидкостью совершил умеренно мягкую посадку Деннис-младший.То ли он из-за своего меньшего веса набрал в полете меньше энергии, то ли просто подготовился получше, но довольно быстро разобрался в ситуации и вытащил тонущую и булькающую меня на поверхность. Признаться, я ничего не помню подробно. Очнулась я уже на сухом месте — Деннис-младший выволок меня из какого-то бассейна, куда в тот момент стекали два потока: один из большой трубы, что выходила из стены, а второй падал сверху. Ну, откуда и мы с крысом упали.Удивительно, но тут можно было видеть. Я подняла взгляд все еще слезящихся глаз и заметила на высоком потолке целую россыпь химических светильников. Их тусклый, рассеянный свет отдавал мерзко-зеленым, в помещении все равно царил полумрак, но я видела теперь метров на двадцать. Для остроглазового пантера, должно быть, света было как в погожий солнечный полдень.Я вспомнила те хлопки в тоннеле и меня передернуло. Кто знает, что сейчас с Бахиром и Николасом.— Очнулась? — раздался голос крыса.Я повернулась на звук.Деннис-младший деловито выливал воду из правого ботинка. Левый, судя по всему, он уже осушил.— Где мы?— Ха-ха-ха, — засмеялся крыс. — Я думал, ты мне скажешь. Понятия не имею. Но больше всего похоже на какую-то промышленную лабораторию.Я окинула взглядом помещение и была вынуждена согласиться с моим маленьким спасителем.Резервуар, в который мы приводнились, оказался не бассейном, а большим металлическим чаном, на три четверти утопленным в каменный пол. Невысокие бортики возвышались над уровнем земли где-то на полметра. Уровень воды был чуть ниже бортика, поэтому изнутри мне и показалось, что я в бассейне. Почему-то в голове засел вопрос, как вода не переливается через бортики, и я никак не могла сбросить эту навязчивую мысль. Хотя понимала, что в моем текущем положении проблема удержания мутной и мерзко пахнущей жидкости внутри огромного чана — меньшая из возможных.Но самое интересное — над чаном нависала железная лестница. Самая что и на есть металлическая конструкция, позволяющая спуститься к резервуару своим ходом, медленно и безопасно. А не лететь туда брошенным якорем. Последний лестничный пролет заканчивался на высоте где-то два метра над чаном, но для знающего человека это не проблема: лестница оканчивалась складным подпружиненным элементом. Оценив конструкцию, я поняла, что в разложенном виде он опустился бы на один из бортов резервуара.То, что мы не заметили эту лестницу, объяснялось только одним: мы не знали, что она вообще существует. И любой, кто даже открыл бы люк наверху, наверняка поостерегся бы сигать в неизвестность.Любой, только не отмороженная на всю голову канида с таким же безрассудным компаньоном-крысом.Я посмотрела чуть дальше и увидела, что следом за ?нашим? резервуаром, следует череда других, идентичных первому. Однако с той разницей, что начиная со второго над водной поверхностью были надстроены металлические конструкции, от которых внутрь ?бассейнов? тянулись какие-то то ли сетки, то ли решетки. Где-то вдалеке раздавалось приглушенное жужжание и какие-то механические звуки. Судя по всему, работала автоматика, поскольку людей в помещении не наблюдалось.Пятый и последний из резервуаров и вовсе был накрыт металлической крышкой с непонятной конструкцией по центру. На таком расстоянии все тонуло во тьме, поэтому я отложила знакомство с неизвестной техникой на потом. Сейчас меня интересовало другое. Я снова повернулась к Деннису-младшему.— Ты чувствуешь этот запах? — спросила я.— Чувствую? — скривился крыс. — Да здесь им все провоняло. Судя по амбрэ, воняет из второго бассейна.Ага, не только у меня возникли аналогии с местом для плавания!— Знакомая вонь? — продолжил Деннис, натягивая ботинок на ногу.Я покачала головой. Если кошачью туалетную воду я узнала без проблем, то этот запах мне был неизвестен. И хорошо, что неизвестен: приятным его назвать мог только форменный мазохист. Говоря честно, воняло просто отвратительно. Дышать можно, но хотелось побыстрее отсюда выбраться.— Ясно, — сказал крыс. — Пойду посмотрю…Оставляя мокрые следы на полу, крыс прошлепал ко второму резервуару, перегнулся через перила и зачерпнул жидкости в ладонь. Поднял к лицу, потянул воздух носом — жесткие щеточки вибрисов смешно задрожали, когда маленький мужчина принюхался.Крыс вылил воду обратно, обернулся ко мне и присел на бортик ?бассейна?. Усмехнулся и покачал головой.— Концентрированная мочевина, — авторитетно заявил он. — Кому может понадобиться вытравливать мочевину из канализационных стоков?Я не знала ответ на этот вопрос. Крыс же тем временем разговорился.— Совершенно натуральный продукт, — сказал Деннис-младший. — Уж на что я необразованный, а органическую химию знаю прилично. И оттенки запахов хорошо отличаю. Но понятия не имею, кому все это нужно и зачем.— А где ты в химии поднаторел? — полюбопытствовала я.— Было дело, — отмахнулся крыс, явно не желая рассказывать о своем прошлом. Но видимо, я настолько жалостливо на него смотрела, что мужчина сдался и рассказал свою историю.Деннис-младший (кстати, это оказалось его настоящее имя) действительно родился под землей, в одном из канализационных коллекторов. И вырос бы в обычного подземного бандита, которых под Фаунтауном несчитано. Но ему повезло и одновременно не повезло попасть в одну из подземных банд. Та занималась распространением самого разного рода кошачьих дурманов. Если кто не знает, кошки без ума от всякого разного рода ароматных травок. Это у них генетическое. Но где найти столько травы на многомиллионную армию обеспеченных токсикоманов? Если есть спрос, будет и предложение. Большую часть натуральных кошачьих наркотиков предприимчивые дельцы из канализации научились синтезировать в загородных лабораториях. И потом нелегально ввозить в Фаунтаун, чтобы продавать ?нюхачам? за бешенные деньги.Кошки (неважно какого размера и рода) в этом смысле идеальные клиенты. Их и от обычной-то мяты растаскивает на две троллейбусные остановки, а уж если подсунуть что-либо более забористое, то… В общем, это реально одна из больших проблем города: трифы из числа наиболее обеспеченных — источник постоянной головной боли для антинаркотического отдела полицейского Департамента. То, что большая часть городской администрации — из числа кошачьих, ситуацию не только не меняет, но и усугубляет. Ведь Департамент полиции, что призван в том числе бороться с наркотиками, почти сплошь набран из канида: волков, собак, лисов, песцов. Словом, всех тех, кто в давние времена сражался с кошками не на жизнь, а насмерть. И только последние полтора века сожительствует более-менее мирно.Но история пишется в том числе и кровью. А она, в отличие от чернил, не выцветает и из памяти миллионов канида не выветривается. Ожидать от песьих любви или даже терпимости к кошачьему племени по меньшей мере наивно.Возвращаясь к истории Денниса-младшего. Молодость его прошла в рискованном стиле. Не потому, что он крыс из коллектора, а потому, что житье у подпольных наркоторговцев хоть и прибыльное, но опасное. Рынок поставок ароматного кошачьего дурмана очень конкурентный. Потребители все наперечет, спрос ограничен только кошачьими, поэтому поставщики выстраиваются в очередь за своей долей прибыли. И драки в этой очереди такие, что клочки летят по закоулочкам.Банда, в которой начал свою карьеру Деннис-младший, была средней руки. Не из крупнейших, но и далеко не на последних ролях. Идеальное место для работы полицейских доносчиков — глубоко внедренных агентов, поставляющих информацию ?Кошачьему отделу?. Так за глаза называли подразделение по борьбе с наркоторговлей. По причинам внутренней безопасности и корпоративной этики он был набран исключительно из трифов. Кошачьи дела (а наркотическая зависимость кошек общеизвестна) должны решать кошки. С этим не стали спорить даже самые упертые фелиданенавистники.На момент, когда Деннис-младший попал в зону внимания полиции, руководила Кошачьим отделом госпожа Хильда Зикенберг. Родственница федерального чиновника — господина Хайде Зикенберга, и это многое объясняло. Сам Зикенберг уже тогда слыл столь высокого прыжка пардом, что мог бы трудоустроить во власть всю свою семью. Но Хайде обошелся тем, что в полиции работала его племянница.И работала на совесть, надо заметить. Большего недруга и для торгашей, и для потребителей душистой отравы, пожалуй, еще поискать. Не один и не два высокопоставленных парда уже лишились своих постов за пристрастие к пахучим препаратам. И ладно бы только пристрастие — за это могут пожурить, но с высокого места не погонят. А вот распространение дурмана среди своих — уже федеральное преступление. Хильда Зикенберг лично отправила на перевоспитание и лечение не меньше десятка трифов разной степени значительности. А уж сколько наркоторговцев были вычищены из города — не сосчитать.И так случилось, что во время одной из облав Хильда Зикенберг заприметила молодого крыса. Необычного. Он явно не тяготел к преступной деятельности и даже имел кой-какие свои понятия на эту тему. Но, увы, рожденному в канализации мало когда удается выбраться в люди — да и не желают они такого счастья. Как правило.Деннис-младший — желал. Он страстно хотел большего, чем развоз отравы по точкам реализации. А госпоже Зикенберг остро нужен был новый, преданный информатор. Таким образом крыс и стал ?слугой двух господ?. Ночью он занимался своей обычной крысиной работой — и даже дорос до смотрящего за целым районом. А днем выбирался наверх, преображался в обычного городского пройдоху с фиксами во рту и сотрудничал с полицией. Сначала только с наркоконтролем, а затем, когда Хильда ушла в мэрию, стал продавать свои услуги через ее дядю — федерального агента.Постепенно Деннис-младший отошел от дел, связанных с кошачьими наркотиками, и стал заниматься самыми разными поручениями. Его прямым куратором со стороны властей по-прежнему оставался Хайде Зикенберг, он же и привлек Денниса-младшего к расследованию таинственного отравления гадалки Абессинской. От этого дела, по словам господина Зикенберга, за километр воняло новым, пока еще неизвестным наркотиком. А учитывая, что в этом деле была замешана и сотрудница Генпрокуратуры госпожа Миу, дело стало совместным, а Деннис-младший оказался агентом сразу двух правительственных учреждений.Так Деннис-младший и попал в соседнюю с Роксаной камеру задержания в полицейском участке. Его заданием со стороны федералов было проследить за лисичкой, которая могла вывести на организаторов отравления гадалки. Прокуратура в лице Мими Миу заинтересовалась в крысе как в хорошем скрытом телохранителе для Роксаны. Ну а потом крыс уже по своему желанию ?поступил на службу? к дознавателю Ульфсону — полицейский никому не верил и считал, что за шустрой журналисткой нужен глаз да глаз. Словом, Деннис-младший увяз в сотрудничестве с властями по самые уши, как художественно обозначил это сам раттус.— Интересное кино, — произнесла я, дослушав историю крыса. — А если твои товарищи под землей узнают, кто ты на самом деле?Крыс усмехнулся.— Помнишь нашу первую с тобой встречу? Когда ты явилась мне без штанов?— Как тут забудешь, — улыбнулась я.— Тогда ты спросила, что будет обычному крысу за фамильярное обращение среди своих? Вот примерно это мне будет и за сотрудничество с властями, — пояснил крыс. — Разве что теперь я уже не молодой. Постоять за себя могу, будь спок.— Да я уж поняла, — кивнула я. — Отравленное шило в кармане?— И это тоже, — кивнул крыс. — Но есть и другие методы обеспечить личную безопасность. Лучше тебе их не знать, девочка.— Вот как? — я округлила глаза. — Фамильярничаем? А в нос?С трудом скрывая улыбку, я подняла кулак в угрожающем жесте.Деннис-младший рассмеялся.— Все-все, — сквозь смех произнес он, подняв руки в притворном ужасе. — Сдаюсь! Куда мне сражаться с молодой и дерзкой фокси.Крыс закончил хихикать и неожиданно серьезно спросил:— Тебе сколько?— В смысле? — не поняла я.— Сколько тебе лет, рыжая?— Вообще, у девушек возраст не спрашивают, — заметила я. — Но если интересно, то тридцать шесть. По приведенной шкале, конечно же.— Выглядишь моложе, — прищурился крыс. — Ну так вот, а мне по этой шкале уже за пятьдесят.Я чуть было не присвистнула. Да, бывало что-то такое в поведении Денниса-младшего, что выдавало его далеко не юношеский жизненный опыт. Но выглядел он самое старшее на семнадцать. Даже по их, крысьему счету.— А по календарном циклу тебе сколько? — спросила я, интересуясь биологическим возрастом крыса.— Двадцать девять.Никто доподлинно не знает, почему так получилось. Но разные роды и даже Семьи внутри одного рода стареют неодинаково. Например, почти все фелис бодрствуют в среднем до пятидесяти — плюс-минус. Кроме фелис-фамильярис — они уходят спать после сорока. А вот гиппо, например, запросто разменивают вторую сотню лет бодрствования. Беары — девяносто и больше. У пардов эта величина около семидесяти (кроме Черных пантеров).Чтобы не путаться, правительство утвердило так называемую приведенную шкалу возраста. На ней ноль — это момент рождения, а сто — средний возраст ухода в сон. Эта шкала позволяет пересчитать наш личный биологический возраст на единую временную шкалу, среднюю для всех видов, родов и Семей. По ней мне тридцать шесть. А вот крысу… Я вспомнила курс антропологии (науке о разумных существах) и коэффициенты для каждого вида. Деннису-младшему по приведенной шкале получалось под шестьдесят. Если точно, то пятьдесят семь.Мне почти в отцы годится.Я потрясенно посмотрела на напарника. Кто бы мог подумать?!— Подсчитала? — улыбнулся Деннис-младший, глядя на мою напряженную мордочку. — Мозг не лопнул?— Подсчитала, дедушка, — вернула я шпильку. — Слушай, я тебе по-хорошему завидую. Скоро на пенсию, а выглядишь пацан пацаном. Я в свои приведенные шестьдесят тоже хочу быть такой молодой.Крыс с горькой улыбкой на устах покачал головой.— Поживешь чуть подольше — поймешь, что и в преклонном возрасте есть свои плюсы, — сказал он. — Но на самом деле я выгляжу так молодо только потому, что я крыс. Мы визуально почти не стареем — как и мюриды, к слову. Но все равно у нас очень низкий средний возраст ухода в сон. Большая часть моих соплеменников и до половины срока не дотягивает. И не все просто засыпают, некоторые и… в общем, совсем.— Почему?— Плохая и скудная еда, недостаток света, отсутствие медицины, антисанитария, постоянный страх за жизнь, преступность. В этом плане нам очень далеко до Белых — они-то себе натуральное государство отстроили в своем секторе канализации. А мы до сих пор живем бандами да мутузим друг друга почем зря… Ладно, не будем о грустном. Ты высохла?И хотя до сухости мне было как до Луны пешком, я кивнула.Все-таки это не было похоже на лабораторию. Скорее, на самый что ни на есть завод. Несколько ?бассейнов? подряд выстроились в стройную производственную цепочку. Второй страшно вонял горько-кислым запахом, в котором крыс узнал мочевину, а в остальных царили совсем другие запахи: щелочи, перекиси, другие запахи, названия которым я не знала. Мой напарник на вопросы только пожимал плечами. Мол, не в курсе.К каждой из емкостей подходили какие-то шланги и трубы. Некоторые ныряли под воду, но кое-какие нависали над очередным ?бассейном?, и с них в воду лилась очередная химическая гадость. Иногда химическая реакция сопровождалась бурлением в резервуаре: над ?бассейном? стояла слабо-мутная дымка с острым, неприятным запахом. Возле одного из таких чанов мы с крысом даже закашлялись.— Аммониак, — прошипел Деннис-младший. — Пошли отсюда, пока не траванулись!Побыстрее отбежав от воняющего резервуара, я попыталась понять, что здесь происходит.Да, я слабо разбираюсь в промышленном производстве, но общую суть процесса понять было несложно. Кто-то фильтровал и обрабатывал канализационную воду, чтобы путем последовательных приближений получить из нее… Получить что? Этого мы с крысом так и не узнали, пока не дошли до конца вытянутого помещения. Все его полы были забетонированы, факт, но стены почему-то оказались стальными. И в конце ?производственного зала? находилась уже знакомая круглая дверь с мощными окружными запорами. К счастью, замка не было — Деннис-младший буквально за пару секунд разобрался. Оказалось, чтобы выйти, нужно было крутить большое колесо, похожее на корабельный штурвал.— Идем дальше? — поинтересовался крыс.Я пожала плечами. А что нам оставалось? Дверь в этом помещении единственная, и мы перед ней стояли.— Как думаешь, что дальше? — спросила я.Я не трусиха, но каждая встреча с неизвестностью вызывает у меня некоторый мандраж. Поэтому спрашивала я скорее сама себя.— А я знаю? — ответил вопросом на вопрос Деннис-младший. — Хочешь, можем никуда не идти и остаться здесь.— Очень смешно, — фыркнула я. — Открывай.Крыс взялся за кольцеобразную дверную ручку и с силой провернул ее на четверть оборота. Громко лязгнул запорный механизм, и дверь тут же сама приоткрылась. Сначала я подумала, это какая-то скрытая пружина, но потом догадалась — просто разжались мощные резиновые уплотнения между дверью и проемом. Зачем нужна здесь герметичность — подумалось мне. Но ответить на этот вопрос я не успела. Стоило крысу отворить створку на четверть, из-за двери дохнуло той самой концентрированной химией, от которой мы только что сбежали. Я не успела задержать дыхание, и меня, что называется, повело.Опять спасибо Деннису-младшему. Он хоть и стоял ко мне спиной, но каким-то шестым чувством ощутил, что я вот-вот потеряю сознание. Обернулся вовремя, чтобы успеть подставить свое щупленькое плечо под мою обмякшую тушку.Колени подогнулись, дыхание сбилось, сердце начало стучать совершенно не в ритм. Я не знала, что со мной, но сквозь навалившуюся сонливость пополам с немощью я увидела несколько рядов каких-то емкостей. Я чуть придержала дыхание и пришла в себя, насколько это было возможно. В смысле так, чтобы стоять, не опираясь на Денниса-младшего.— Что это? — задала я самый глупый, наверное, вопрос в своей жизни.— Похоже на склад, — ответил крыс.Я повела взглядом, оценила картину и… согласилась.Помещение за дверью оказалось куда меньше, чем предыдущее. Где-то тридцать на сорок метров. Освещено еще более скудно, чем зал с ?бассейнами? — я с трудом видела противоположную от входа стену. И повсюду полутьма блестела большими, выше меня ростом, прозрачными колбами конической формы. Много конусов. Не меньше нескольких сотен на первый взгляд. Приглядевшись, я поняла, что все они заполнены какой-то мутной, белесой жидкостью и запечатаны притертыми пробками.Голова уже не кружилась, и я самостоятельно, без помощи крыса подошла к первому ряду стекляшек. Коническая колба оказалась маркирована: на криво наклеенной бумажке трафаретом была отпечатана одна единственная надпись: судя по виду, дата производства с точностью до минуты, а еще химическая формула. Я не сильна в химии, поэтому ничего не поняла. Разве что заканчивалась запись забавной аббревиатурой ONO.— Что это за вещество? — спросила я крыса.— Понятия не имею, — ответил он. — Химии не обучался. Но тут все так провоняло щелочным воздухом, что не удивлюсь, что чистый аммониак.Я согласно кивнула и вспомнила, наконец, где я нюхала этот запах. На курсах медсестры: похоже пахнет нашадровый эфир, который широко используют в медицине.— По-моему, это тот самый склад готовой продукции, — изрек Деннис-младший.Я снова кивнула.Очевидно, здесь хранили полученное вещество. Я понятия не имела, зачем его производить нелегально. Насколько мне известно, амониак — совершенно законное вещество. Да, оно довольно опасное в неопытных руках и оборот его контролируется, но купить его на какой-нибудь химической фабрике не проблема.Что-то в этом всем не стыковалось. Как говорится, или мы с крысом чего-то не знаем, или одно из двух.Вот буквально еще вчера я была уверена, что почти раскрыла заговор, хотя понятия не имела, как это работает и кто за все отвечает. А теперь, стоя перед тысячами тысяч литров совершенно обычного продукта, я вдруг ощутила, что в этом ?заговоре? что-то не так. Не в смысле, что заговор не заговор. Что здесь творятся темные дела, я чувствовала шерстью. Но вот пока никак не могла поймать ту самую главную мысль, которая склеит все мои обрывочные подозрения в цельную картину.Крыс заметил мое замешательство и буквально прочитал мои мысли.— Что-то такое, рыж? Что-то не так?— Нет, — ответила я. — То есть да, не так.Я перевела взгляд на компаньона.— Я была уверена, что найду здесь ответы на свои вопросы.— Какие?— Те, которые мне задала гадалка. Кто смывает детскую фантазию в канализацию, образно говоря.— Ты в самом деле веришь в этот кошачий бред? — усмехнулся крыс. — Фелис-гадалки известные нюхачи, вот поверь мне. У нас на районе среди пары сотен клиентов десятка два подобного рода ?прорицателей? было.Я вздохнула.— Я уже ни во что не верю.Тонкий, немного похожий на крысиный голос у меня за спиной произнес:— Это зря. Вера питает тягу к жизни.Мы с крысом повернулись как по команде — быстро и одновременно. И увидели мюрида. По-нашему, без политкорректности и древних языков — мыша.Как и многие из его рода, мыш был невысок, щупловат, обладал узким лицом с маленькими блестящими глазками, а главное — имел блестящую белую шерсть и несбритую щеточку вибрисов. Одет он был в традиционный для большинства мюридов белый лабораторный халат. Словом, передо мной стоял типичный служитель колб и распорядитель реторт. Лабораторный мыш на службе большой химической корпорации. Каких сотни тысяч по самым разным учреждениям. Не знаю почему, но из мюридов получаются самые лучшие лаборанты: в химии, физике, биологии — в общем, во всех естественных науках, связанных с трудом в лаборатории.Сама по себе встреча с мышем не была проблемой — я уже знала, что рано или поздно мне придется встретиться с тем, кого однажды видела в своем видении. Мельком и мутно, но видела. Помнится, там же был и процио, которого позже из собственного дома похитили два наемника-Золотых.А проблема заключалась как раз в тех самых двух наемниках. Они стояли за плечами лабораторного мыша. Шакалы хоть и немногим выше меня, но над низкорослым мышем возвышались словно две сторожевые башни: молчаливые, настороженные и опасные. Из-под длинных осенних курток виднелись здоровенные, огромного диаметра граненые оружейные стволы. Не знаю, что за оружие, но точно не безобидные полицейские усыпители.Я по возможности спокойней произнесла:— А где ваш друг-енот? Ищет фантазию?— А почему я должен водить дружбу с каким-то процио? — спросил мыш.— Потому, что это так, — уверенно ответила я. — Иначе вы бы не стали тратить свое время на то, чтобы выслушивать его просьбы.— Какие? — насторожился мюрид.— Увеличить концентрацию психоактивного компонента в формуле ?Чистомытика?.Странно, но мыш нисколько не удивился моему всезнайству. Он равнодушно пожал тощими плечами, по очереди оглянул своих опасных телохранителей, после чего заявил совершенно спокойно:— Если вы знаете об этом разговоре, то боюсь, я не смогу вам помочь.— Помочь в чем? — вклинился в разговор крыс.— Хотя бы остаться в живых, — ответил лабораторный мыш. — Мне очень жаль, но мои спутники имеют четкую инструкцию. Тот, кто пришел сюда без приглашения, уже никуда не уходит.Мы с крысом переглянулись. В хитрых, маленьких глазках Денниса-младшего было все, кроме страха.— Док, вы согласны, что этим ставите себя на одну ступень с преступниками? — спросил крыс.— Согласен, и это мне не нравится, — ответил мюрид. — Но у меня нет выбора.— Ну, началось, — хмыкнула я. — Все вокруг просто несчастные жертвы обстоятельств. Без собственных взглядов и с отсутствующей волей.Мыш ничего не ответил ни мне, ни крысу. Лишь еще раз как-то с оттенком жалости посмотрел на нас и кивнул своим сопровождающим.— Ваш выход, господа. Большая просьба: пожалуйста, без членовредительства! Не нужно насилия! Им и так уже перепало.Я заметила, как мыш натренированным взглядом за секунду оценил мое состояние: мокрая, замерзшая, с разорванным ухом и опухшими от рваного сна глазами.Два шакала, впрочем, на меня не смотрели вообще. Они переглянулись и одновременно расхохотались. Один из них произнес в сторону мюрида — с сильным юго-восточным акцентом:— Не будит ниприятно, будь спакоин! Паф-паф, и они на нибисах!На белого мыша было страшно смотреть. Вы когда-нибудь видели, как бледнеют от природы светломастные? Так вот, изначально белесый мюрид не то, чтобы побледнел, а стал почти прозрачным! Страшные, красноватые глаза двумя стоп-сигналами чуть не вылезли из орбит.Золотые снова засмеялись, затем переглянулись и сделали первый шаг навстречу нам с крысом.К несчастью для Золотых, Творец создал их послушными, хитрыми и ловкими, но напрочь забыл про интеллект. Иначе они бы знали, что Деннис-младший вовсе не настолько безобидная жертва, каким может показаться.Первый шакал заграбастал Денниса за шкурку, но тут же получил в бедро едва заметный, быстрый как молния удар чем-то острым и ядовитым. Я увидела это только потому, что знала, куда и на что смотреть. Действительно, отравленное шило — тонкое, легкое, незаметное под одеждой, но в опытной руке очень опасное. Рука Денниса-младшего была опытной — крыс ударил Золотого в единственное место, которое невозможно быстро отодвинуть: большую четырехглавую мышцу ноги. Ее не спрячешь и не уберешь. Каким бы ловким не был шакал, не защитишься.Похоже, Золотой даже не почувствовал укола. Но спустя пару секунд зашатался, отпустил уже поднятого над землей крыса и рухнул как стоял — с нелепо задранной правой рукой.?Мой? наемник успел сделать чуть больше. Заметив падающего коллегу, он тут же отпустил мое плечо (успел схватить) чтобы вынуть свое смертоносное оружие из-под курточки. Глупая затея. Ему бы рвануться в кулачный бой с крысом! Деннис-младший лишился основного оружия, поскольку шило оставило основной заряд отравы внутри ноги первого наемника. Поэтому вряд ли бы смог противопоставить что-то действительно ловкому в ближнем бою шакалу.Но крысы никогда не сражаются честно. Оставшись почти без отравы на окровавленном шиле, Деннис-младший спокойно подпустил к себе второго из Золотых, после чего крутанулся вокруг себя… и ударом хвоста сшиб наемника с ног. Дальше — совсем просто. Рвануться вперед, опорным прыжком перебросить свое легкое тельце через раскорячившегося шакала, развернуться и наколотить в спину с полдюжины ударов тем же самым шилом.Где не работает качество — включай мозг и бери количеством.Большой нервный узел ?пучок?, расположенный в крестцовом отделе позвоночника, крайне деликатная штука. Не любит ни ударов, ни холода, ни отравлений — даже мельчайшей дозой яда. Последним крыс и воспользовался, буквально нашпиговав ?пучок? остатками нейротоксина на игле.Второй наемник не терял сознания, но что толку в полном понимании происходящего, когда отказала нижняя часть тела? Колени шакала подломились, и он упал на пол рядом с напарником. Нелепо выставив попу вверх, Золотой пытался встать, отжавшись руками от пола, но Деннис ему не позволил. Спокойно подошел поближе и двумя неспешными ударами ноги отбил шакалу кисти обеих рук.Потом подошел к первому из выключенных бандитов, спокойно отворотил полог курточки и быстро, но аккуратно забрал смертельное оружие.А я смотрела на все это, как на кино.Нет, конечно, все мы ждем коварства и всяких там штучек от подземных жителей. В умах граждан Фаунтауна давно уже сидит стереотип: крысы —записные разбойники. Отчасти это верно. Но вот спецагентами, способными за три секунду уложить двух тренированных наемников, крысы никогда не числились. Или мне попался дефектный? Сначала преображение от мелкого молодого бездельника в матерого полицейского осведомителя, а теперь на тебе: он, оказывается, еще и боевик, каких мало!Я вспомнила не случившуюся ссору Николаса с Деннисом-младшим и сердечно поблагодарила Черного пантера. Не разведи Бахир крыса с волком, Ульфсону вполне грозило остаться в домике паркового обходчика. Да, канис сильнее ратта. Но Деннис-младший совершенно точно не сражался бы по-рыцарски. А очень даже по-своему — бесчестно и эффективно.— Так вот ты какой, Князь Тишины, — непонятно произнес крыс, разглядывая оружие. — Любопытный метатель.Наконец-то и я смогла рассмотреть эту чудо-пушку.Подобно обычным ручным парализаторам и усыпителям, этот имел пистолетную рукоятку и спусковой крючок, замкнутый в массивной рамке. Однако вместо барабана с иглами в центральной части оружия, как обычно в усыпителях, тут были только шесть стволов. И все они просто поражали воображение размером. Иглы, должно быть, диаметром с мой палец. Сколько воздуха нужно, чтобы пульнуть такое бревно с такой страшной силой, я понятия не имела. Впрочем, оружие никогда не было в сфере моих интересов.Даже издали оружие выглядело массивным и тяжелым. Метатель, должно быть, весил килограмма три. Я заметила, как жилистый и ловкий крыс с трудом удерживает его в согнутой руке.Наставив ствол на оставшегося в сознании бандита, крыс негромко произнес:— Изобрази своего коллегу, медноголовый. Иначе придется мне.Деннис-младший покачал оружием.Наемник все понял правильно и отказался от попыток встать. Даже стонать от боли в расплющенных ладонях — и то перестал. Крыс погрозил ему стволом пистолета, и Золотой послушно убрал руки за спину.— Умница, — усмехнулся Деннис-младший и перевел прицел на онемевшего мюрида.— Теперь ты, — сказал крыс. — Сколько охраны?— Д-двое.— Эти? — крыс кивнул в сторону парочки Золотых.— Нет, — мыш замотал головой, губы его дрожали. — Еще д-двое.— Понятно. Не дрейфь, — усмехнулся Деннис-младший. — я своих не трогаю. Мы с тобой, в общем-то, похожи: оба хвостатые и оба на побегушках у кошек. Пошли, покажешь мне лабораторию.Белобрысый кивнул куда-то себе за плечо.— Вы и пришли из лаборатории, — пробормотал мыш. — Дальше только отгрузочный ангар.— Да ну? — крыс сузил свои и без того маленькие глазки. — А не врешь?— Не врет, — сказала я, припоминая карту подземелья. — На схеме был ангар, точно помню. А еще там были лаборатория главного фильтра и склад готовой продукции.— Ага, — кивнул мыш в подтверждение моих слов. — Здесь склад. Лабораторию вы прошли.— Да-да. Мы такие. Везде пройдем, — хохотнул Деннис-младший. —И вот еще. Почему в этой вашей лаборатории никто не лабоработает?— Все автоматизировано, — ответил мюрид. — Лишние руки и глаза не нужны.— Ясно, — снова кивнул Деннис-младший. — Кому поставляете продукт?— Я не знаю, — пожал плечами мыш. — Ч-честно. Я тут смотрящий за порядком… Чтобы все шевелилось, в общем. Настраиваю оборудование, если надо. Принимаю сырье, маркирую готовую продукцию.— И четыре Золотых у тебя в подручных?— Это с-смотря кто еще у кого, — невесело улыбнулся мюрид. — Дым никому не доверяет. И мне, и Золотым тоже. Шакалам даже больше, но они настолько жадные, а он им столько платит, что…Я вклинилась:— Дым? — спросила я мыша. — Это кто?— Это владелец бизнеса, — с облегчением в голосе ответил мюрид. — Никто не знает, как его зовут. И не видел никогда.Под прицелом смертоносного оружия ему явно хотелось выговориться. Похоже, сам лабораторный мыш не получал удовольствия от того, что ему приходилось делать.Крыс повернулся ко мне и озорно подмигнул.— По-моему, мы нашли главного злодея, — весело произнес компаньон. — Таинственный ?господин Д?.— Почему ?Д?? — не поняла я.— Ну так дым же! Он на ?Д?.— Да-да! — подал голос мюрид. — Кое-кто из Золотых его так звал!— Очень интересно.Не убирая оружия, Деннис-младший скрестил руки на груди и погрузился в размышления, позабыв и о мюриде, и даже о Золотом, что до сих пор лежал на полу и прикрывал копчик разбитыми пальцами. Наконец, крыс обернулся в мою сторону.— Ты у нас образованная, — сказал он. — Семантику мырьяра наверняка изучала.Я кивнула и ответила то, что давно уже хотела сказать:— Да, изучала. Только и ты безграмотным кончай прикидываться. Подземный бандюган не знает формулы расчета расстояния через время и ускорение. Как и значения слова ?семантика?.Крыс рассмеялся и ответил почему-то нараспев, как будто декларировал стихотворение:— Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь.Потом сменил тональность и спросил:— Знаешь, как на каком-нибудь из имперских звучит слово ?дым??— Только на позднеимперском, — ответила я. — Э фузо.— Не подходит, — ответил крыс и задумался снова. Но через секунду продолжил: — А дымка? Мгла? Туман?— Про дымку не знаю, — честно призналась я. — А мгла и туман одинаково: э небуло. Тоже на позднем. Как на раннеимперском — не спрашивай. Его давно уже никто не изучает, кроме историков.— И Черных пантеров, — задумчиво ответил крыс. — Погоди, как ты сказала? Небул?— Э небуло, — повторила я. — Легко запомнить. Туманность на современном астрономическом мырьяре как раз небула.— Небуло… Небула…, — протянул крыс. — Ну, теперь все сходится. Осталось только проверить.Крыс помолчал секунду, что-то припоминая, потом снова повернулся ко мне:— Помнишь первое свое похищение? Как назвался тот тип, что тебя допрашивал в заброшенной больнице?Я мысленно вернулась в прошлое, и в мозгу сверкнула молния! Одна из последних частичек этой большой мозаики только что встала на свое место. Спасибо Деннису-младшему!Таинственный похититель, у которого в услужении был Бахир Безродный, называл себя ?господин Н?. При этом Черный пантер признался, что самого ?Н? в тесном помещении старой больницы не было. Мол, разговаривал со мной его подручный. В это я охотно верю. Сложно представить, чтобы глава криминальной компании удосужился беседовать с рядовой журналисткой.Этот с позволения сказать заместитель главного злодея, сам того не желая, выболтал личность своего начальника. И если бы не крыс и мое знание праосновы нашего современного языка, все бы сошло. Но… Еще раз повторюсь: не надо недооценивать мирных граждан! Деннис-младший головой работает ничуть не хуже, чем отравленным шилом! Ну и моя голова еще на что-то годится.— Назвался ?Господин Н?, — ответила я на вопрос крыса.— Точно сходится, — кивнул Деннис-младший. — Вижу, тоже догадалась?Я кивнула.— Конечно, — продолжил крыс. — Для нас он Небула. А для албанийских наемников — dy?mka. По-нашему — тьма, мгла, туман.— Небулоси, — наконец высказала я то, что вертелось на языке. — Фамилии обычно не переводят, но если перевести с древнего кошачьего на современный язык, то ?Дымчатый, Туманный?.— Именно, — крыс утвердительно кивнул. — Шеф следственного подразделения Генпрокуратуры. О нем рассказывал Николас. Тот, кто подставил нас с Николасом в доме Египтянина. На его совести уснувшее семейство Питерболд.Крыс повернулся к мюриду.— Что-нибудь знаешь про Египтянина?Лабораторный мыш испуганно закрутил головой. Но спустя секунду вдруг замер.— Постойте, — произнес он. — Вы про нашего босса?— А что, лысых котов по фамилии Питерболд в городе с десяток? — хихикнул крыс. — Разумеется, я про него. Высокий тощий фелис. Полностью бесшерстный. Руководит коммерческим департаментом ?П и Ж?. То есть руководил…Мыш снова отрицательно мотнул головой. Потом уточнил:— Нет, в смысле, я знаю, конечно, кто такой Питерболд. Но ничего не знаю про его семью и…— Ну и не знай, — оборвал его Деннис-младший. — Крепче спать будешь…Однако мюрид не унимался, и на этот раз уже он прервал собеседника:— Но я знаю, кто вчера ездил к нему домой.Мы с Деннисом уставились на лабораторного мыша, словно впервые его видели. Крыс повернулся так, чтобы дуло смертоносного пистолета смотрело точно в нагрудный карман белого халата.— Говори, — без малейшего оттенка веселья произнес Деннис-младший.— Один из оставшихся Золотых ночью хвалился своим… кхм… коллегам о том, как они лихо подставили какого-то полицейского. И не абы как, а прямо-таки… погодите, вспомню сейчас… Ах да, вот: ?и не просто абы где, а в доме начальника этого белого урода?.Мы с крысом переглянулись. Судя по удивленному виду Денниса-младшего, тот ничего не понял. Как и я.Мюрид заметил нашу пантомиму.— Я понимаю, звучит непонятно, — поспешил сказать мыш. — Дело в том, что они говорили на своем языке. Но я знаю албанийский. Немного, но понять, о чем речь — могу. Ну и… Понял. Знаете, такая обида взяла. Назвать меня ?белым уродом?! Я ж не виноват, что у моего рода в генетический недостаток пигмента!— Заглохни, — окрикнул его крыс и повернулся ко мне. — Рокси, ситуация понятна?Я кивнула.— Вполне, — ответила я. — Золотые работают с ?П и Ж?, охраняют этот ангар, может еще что. Но вообще-то, их начальник — не из компании.— Именно, — подтвердил крыс. — Их начальник господин Небулоси. И теперь мы точно знаем, что это он организовал усыпление семьи Питерболд, а самого Ноктюрна отправил спать навечно. И почти подставил нас с Ульфсоном.Крыс снова повернулся к мюриду.— Пошли, — сказал Деннис-младший. — Покажешь мне того из Золотых, который хвалился ночными делами.Мыш было дернулся с места, но тут же робко остановился и спросил:— Что вы с ним сделаете?— Скажем ?привет?, — буркнул крыс. — И пожелаем долгих лет бодрствования. Пошли.***Фелида остаются древнейшим и опаснейшим родом в Старом свете. То, что они потерпели поражение в гражданской войне — либо случайность, либо их собственный замысел. Возможно, второе. Многие (и Николас в их числе) полагают, что фелида вовсе не собирались сохранять свою Империю. Возможно, им было проще разрушить ее до основания, чтобы на осколках возродить государство — но уже в формате Федерации. Казалось бы, кошмарный бред? Такие жертвы ради чего?Однако те, кто смотрит на мир не через розовые очки, видят: все мало-мальски значимые посты Федерации заняты представителями трифов. Мэр Фаунтауна — неизменно пард. Последние двенадцать лет — Лион Гривз. До него — тоже череда больших котов. Представитель Федерации — Лео Пардус-пятнадцатый, вообще родом из императорской семьи, которая до сих пор живет и здравствует. Одним из необсуждаемых требований Империи на переговорах с победившим Сообществом племен канис было сохранение статуса и полная неприкосновенность последнего Императора и всей его родни.Империя со своим архаичным методом развития изжила себя, едва ступив в Промышленный век. Невозможно управлять все более и более сложным обществом, оставаясь в русле примитивной имперской системы. Наука, техника, даже экономика — все требовало революционных изменений. Но попробуй провести их в обществе, где кошачьи — высшая раса, на которую трудятся миллионы подданых других родов и семей? Каким бы реформатором ты ни был, немногочисленные избранные не дадут тебе сломать их жизненный комфорт.Да, в сообществе фелида последний действующий Император Лео Пардус-двенадцатый прослыл неудачником и чуть ли не предателем: начал войну, которую не смог выиграть, а после заключил невыгодный мир с племенами канис. Однако посмотрим под другим углом: население Империи в лучшие годы ее рассвета не превышало сорока миллионов. А Федерация сегодня — это почти миллиард трудоспособных, нацеленных на интенсивный труд граждан. Работающих, к слову, не из-под палки и под угрозой голодной смерти, а совершенно сознательно, с энтузиазмом и пониманием — завтрашний день будет лучше вчерашнего.То есть не все так однозначно с той проклятой войной полуторавековой давности. Ой не все так однозначно.Все эти мысли пролетели в голове Николаса буквально за пару секунд. Именно столько времени потребовалось Черному пантеру, чтобы подпрыгнуть и… раствориться в воздухе. Фонарь остался у крыса и лисички, и вокруг царила непроглядная тьма. Но Николас был канисом, а у них обоняние едва ли не сильнее зрения.Николас поднял голову и нюхом ощутил Бахира. Как там держится большущий кот — загадка. Наверное, вцепился когтями в бетон. Какой прочности и, главное, твердости должны быть рудименты на пальцах — Ульфсон запретил себе думать.Минуту назад пантер довольно легко раскидал по стенам тоннеля пятерых Белых, даже не обнажая когтей. Просто отвешивал такие тумаки, что малорослые мыши разлетались, словно кегли от шара.Но оказалось, что это была лишь группа разведчиков с двумя тусклыми химическими фонарями. Основные же силы мышей подоспели меньше, чем через минуту. И вооружены были серьезно: огнестрельными стрелометателями, причем собственного производства. В отличие от барабанных усыпителей или магазинных штурмовых пистолей полицейского спецназа, это оружие было одноразовым. Однако проблема скорострельности или запаса выстрелов решалась у Белых просто и совершенно по-варварски: каждый из стрелков нес в заплечном колчане полтора десятка метателей.Да, его конструкция примитивна — по сути, это тонкостенная труба, в которую со стороны дула вставляется отравленный оперенный болт, а с казенника — водовоспламеняемый порошок и гремучая соль. Целишься во врага, нажимаешь пальцем на пипетку в торце — и бабах! Вода вымачивает водовоспламеняемый порошок, он поджигает соль, а та в процессе горения выделяет газ. Его достаточно, чтобы вытолкнуть из ствола ядовитую стрелку.Не очень точно, но сильно — полицейский бронежилет пробивает легко.Выстрелил — бросаешь трубку на пол, а из колчана достаешь следующий метатель. И так дальше, и снова, и снова. Причем делают это Белые настолько ловко, что по скорострельности не уступают полицейскому усыпителю. Неприятное оружие. Запрещенное к тому же наверху — но когда жителей канализации волновали запреты наземного мира?Когда Бахир своим острым взором разглядел Белых стрелков, он тут же предупредил об этом Николаса. На выработку плана времени не было совершенно, но Черный пантер снова удивил полицейского.— Давай назад, — громким шепотом произнес здоровяк. — Где валяются разведчики. Потом стреляешь по первому ряду и сдаешься! Обо мне забудь!— Но…— Без но! — уже крикнул пантер. — Хочешь жить — слушай меня!— Принято!Ну а потом Бахир повис на потолке.Николас послушно отошел на двадцать метров назад. Почти до того самого места, где пантер расшвырял дозорный отряд мышей. Поднял из воды один из химических фонарей и до времени спрятал его во внутреннем кармане куртки. Отошел, прижался к правой стене тоннеля и присел на колено: лучшая позиция для прицельной стрельбы.Потом проверил оружие — в обойме оставалось две стрелки. Индикатор давления воздуха показывал чуть больше половины: хватит выстрелов на пятнадцать. Понимая, что в следующие несколько минут все будет зависеть от скорости, Николас прицелился в темноту и едва глаз различил движение, нажал на спуск два раза подряд. Усыпитель послушно дернулся дважды, отправляя навстречу атакующим Белым подарок с парализующим ядом. Было попадание или нет, Николас не проверял: был занят заменой обоймы. В старых моделях требовалось перезаряжать стрелки вручную, но в ?Мистерсоне? процесс усовершенствовали: теперь можно было менять целиком барабан на шесть выстрелов.Закончив с перезарядкой за уставные пять секунд, Николас прицелился уже получше и принялся методично расстреливать строй мышей. Благо полицейский усыпитель бил намного точнее, чем кустарные метатели Белых. Кроме того, Николас был один и стоял вплотную к стене: мыши в принципе не могли разглядеть его в темноте, а он их видел сносно — в задних рядах атакующих кто-то нес неяркий фонарь.Трое или четверо Белых упали, сраженные парализующим веществом. Этого было достаточно, чтобы остальные резко ускорились — Белые никогда не начинали перестрелку, если не были уверены, что точно попадут в цель. Николас, однако, совершенно не собирался играть для мышей роль мишени в тире.— Не стреляйте, я сдаюсь! — крикнул он, поднимаясь во весь рост и выходя в центр тоннеля.Вынул фонарь, бросил его за спину, чтобы в неярком свете был виден его силуэт. Потом картинно поднял руки и медленно, аккуратно швырнул ?Мистерсон? в воду перед собой.— Я безоружен, не стреляйте!Если бы дело было на территории крысов, Николас тут же словил бы ядовитый дротик или что-нибудь понеприятнее. Крысы это крысы, подлые и вероломные. Но Белые — другие.Да, они могут неожиданно атаковать врага в спину. Военная хитрость, ничего личного. Но ни один из них не ударит в спину подло, исподтишка. И не выстрелит в безоружного врага, который объявил о капитуляции. Поэтому Николас на секунду почувствовал себя крысом — когда увидел, как за рядами Белых неслышно капнула с потолка массивная черная фигура. Но потом еще раз подумал и решил, что это тоже в рамках правил: военная хитрость. В конце концов, сам Николас действительно не собирался продолжать бой. И усыпитель выбросил.И чуть было не прикусил язык, когда увидел, как Бахир скрывается во тьме тоннеля, оставляя Николаса наедине с целым отрядом Белых. Вот это поворот! Ульфсон был уверен, что Черный пантер начнет раскидывать мышей!Навстречу Николасу вышел один из Белых. Внешне — ничуть не отличимый от других и от тех двоих, которых возле круглой двери уложил Бахир. Та же курточка из плотного серого брезента, те же просторные белые штаны и резиновые сапоги, сваренные из списанных автомобильных покрышек. На поясе — широкий ремень со множеством карманов, а за плечом — колчан с веером трубок-метателей. Из-за скудного освещения Николас не смог подсчитать, сколько.Словом, Белый как Белый. И практически такой же, как остальные бойцы, разве что на голове не черная, а красная повязка. Ах да, и еще дополнительный метатель с коротким стволом и пистолетной рукояткой, пристегнутый к одному из поясных карманов. Приглядевшись, Николас заметил, что у оружия два ствола, соединенные друг с другом при помощи кустарных латунных скоб.Интересные дела. Белые освоили работу с цветными металлами и научились делать полноценные усыпители? Кое-где в правительстве за эту информацию могут очень сильно похвалить. Вот прям совсем сильно. Вплоть до полного снятия всех обвинений в чем-либо.Белый командир встал напротив Николаса, расставив ноги на ширину плеч и спрятав руки за спину. Затылком он едва доставал дознавателю до груди, но это ничего не значило. Ульфсон знал, что в арсенале Белых много хитрых приемчиков — наподобие крысиных, только еще более неприятных. Что поделаешь: маленький народ, лишенный силы и технологий, вынужден обращаться к единственному оружию, которое никогда не подведет — собственной ловкости.— Зинча, — сказал мыш, оглядев Николаса и его ?Мистерсон?. Личное оружие полицейского вытащил из воды один из Белых солдат. — Вейшэмэ шанчэншида зинча лой жели?— Я не понимаю, — отозвался Николас. — Вы говорите на мырьяре?Мыш с красной повязкой на секунду обернулся, и из задних рядов вперед вышел еще один боец, внешне словно брат-близнец остальных.— Фаньи, — приказал главарь.Боец послушно кивнул и встал рядом с командиром и произнес:— Мы хотеть знать, почему верхний город полиция здесь.Склонениями и прочими правилами грамматики мыш пренебрегал полностью, но слов знал немало. И то хорошо.— Я здесь не как полицейский, — сказал Николас. — Я вообще больше не полицейский.Мыш-переводчик смешно наклонил голову.— Еще пересказать.— Что? — не понял Ульфсон.— Ты сказальное раньше сейчас еще один раз пересказать. Чтобы я понять.Николас вздохнул. Переговоры предстояли тяжелые.Стараясь говорить как можно проще, сознательно выключив всю грамматику, Николас по возможности коротко поведал, что им нужно в канализации. Что на территории Белых он вообще случайно — исключительно по подсказке странной карты.Переводчик разродился шипяще-щелкающей речью, постоянно меняя тональность, словно не мог долгое время говорить на одном уровне. Его командир внимательно выслушал, затем снова повернулся Николасу и что-то произнес.— Ты говоришь ты не один? — перевел мыш-толмач. — Почему сейчас нет никто с ты вместе?— Нас было четверо, — сказал Николас. — Я, вульпес, фелида и раттус.— Не понимать, — сказал переводчик после обмена репликами с командиром. — Где другие три?— Я не знаю, — совершенно честно сказал Ульфсон. — Мы разделились.Предводитель в красной повязке выслушал ответ и снова покачал головой. Потом махнул рукой своему воинству и что-то сказал переводчику. Тот озвучил:— Ты идти с мы. Будешь говорить с муши.— С кем?— Не могу переводить, — пожал плечами мыш. — Наш главный.Вдруг мыш с красой повязкой, который уже было повернулся к Николасу спиной, снова заинтересовался разговором.— Шэй далэ водэ жанши? — спросил он. — Жели хэ цайдаменбьяр.— Он спросить кто бил наш воин? — сказал переводчик. — Здесь и большая дверь рядом?Николас понял, что интересует командира Белых. К сожалению, на этот раз сказать правду он не мог, чтобы не подставить Бахира. Поэтому ответил в меру уклончиво, правдиво наполовину.— Здесь я, — Ульфсон для большего понимания ткнул себя пальцем в грудь. — А у большой двери работал фелида.Стоило мышу-толмачу перевести, командир оглядел фигуру Николаса, затем перевел взгляд на разбросанных у стен разведчиков и снова посмотрел на полицейского, на это раз не сумев сдержать скептической улыбки.Затем спросил у переводчика:— Фейлида? — переспросил он. — Вента даоди шишэй.— Какой именно фелида? — произнес мыш.— Черный пантер.— Хэйбао, — перевел обратно мыш и явно в дополнение прокомментировал: — Хуанди шовэй.Командир Белых раздраженно махнул рукой.— Вожидао, — буркнул он. — Хуэй сяощи. Зоба.С этими словами мыш в красной повязке решительно пошел обратно по тоннелю — прямо сквозь свое воинство. Солдаты перед ним расходились в стороны, чтобы через секунду снова занять место. Все время разговора своего начальника с Николасом они послушно и совершенно неподвижно, словно фигуры на шахматной доске, сохраняли строй. Что и говорить, дисциплина у Белых совершенно фантастическая.— Пойти, — сказал переводчик и махнул рукой вслед за удаляющимся командиром.В общем-то, мыша можно было понять и так, но окончательное решение Николас принял по другой причине. За секунду его колебания первые два ряда Белых солдат без команды, но совершенно синхронно подняли метатели и как один прицелились в полицейского. Стволы были совершенно неподвижны — ни малейшего шевеления.— Вы кого хочешь уговорите, — усмехнулся Николас. — Пойти так пойти.И шагнул вперед. То есть назад — обратно по тоннелю, которым сюда пришел.Шли они недолго. Как и предполагал Николас, они миновали ответвление в сторону большой круглой двери и направились дальше, в сторону центр города. Чем дольше они шли, тем более сухим и обжитым становился тоннель. Все еще сыроватый пол вдруг покрылся деревянным настилом, причем сделанным грамотно — доски находились на высоте в полметра над землей. Своим острым нюхом Николас уловил запах дегтя — опорные столбики, как и нижнюю часть настила обработали промышленной смолой — примитивная, но действенная защита от гниения.Появились какие-никакие, но уже вполне себе яркие химические лампы. Причем установленные строго через двадцать мышиных шагов (Николас считал). В какой-то момент отряд Белых остановился перед глухой, как казалось, стеной. Несколько секунд, что-то глухо бахнуло по ту сторону бетонной преграды — и мгновением позже в монолитной стене образовалась щель по форме небольшого — едва в полтора метра — прямоугольного прохода. Часть стены внутри этой рамки пошла внутрь, чтобы спустя секунду довольно шустро и совершенно бесшумно скользнуть в сторону.Белый мыш с красной повязкой что-то приказал, и большая часть отряда отправилась обратно. Николас не знал причины, но предполагал, что главарь не поверил его словам про ?мы разделились с Бахиром?, и теперь Белые начнут планомерное прочесывание канализации.В сопровождении командира и еще двоих солдат Николас прошел в потайную дверь. Краем уха услышал, как заработали какие-то механизмы, и бетонный блок поехал из стены обратно на свое место.Нет, господа из мэрии! Здесь вам не просто какой-то малый народец обосновался. Здесь полноценный анклав технологически развитого государства. Без головастых инженеров и рукастых техников подобного рода штуки невозможны.Еще через десять минут охрана отстала. В компании с Николасом остались только командир и переводчик. Ульфсон заметил, как мыш в красной головной повязке положил руку на ручку своего короткоствольного метателя.— Я не хочу проблем, — примирительно сказал Николас. — Мы не враги.Переводчик что-то прострекотал на своем языке. Командир отряда выслушал в полном молчании, после чего указующе махнул рукой: мол, иди-иди. Ладонь с оружия он при этом не снял.Через минуту ни уперлись в металлическую клетку, за которой виднелась малюсенькая квадратная комната. Вот совсем крохотная: едва ли полтора на полтора метра.— Это тюрьма? — удивился Николас. — А как же разговор с вашим главным?Толмач перевел, но было видно, что слова Николаса не интересуют ни его, ни командира. Ни один из мышей не ответили на вопрос Ульфсона, лишь продолжали стоять перед решеткой. Секунд через двадцать Николас вторично удивился прогрессу Белых. Внутри клетки с потолка на пол медленно, но уверенно сползла платформа подъемника. Судя по тому, насколько бесшумно и ровно двигался лифт, подшипники тут были качественными — и в опорных катках, и в тросовых блоках.— Идти внутрь, — сказал переводчик. — Ты и командир. Я стоять здесь.— А как же общаться с вашим главным?— Ты будешь мочь, — отозвался мыш. — Ты увидеть.Николас пожал плечами.Переводчик открыл решетку, оказавшейся внешней дверью лифта. Ульфсон и главарь отряда вошли внутрь. Потом ереводчик закрыл дверь, и Николас ощутил, как ему в ребро упираются оба ствола командирского метателя.— Бье шаши, — сказал мыш.О смысле сказанного Николас догадался и без перевода.— Не буду, — по возможности спокойно ответил он. — Я не воевать сюда пришел.Клетка пришла в движение. Через минуту они с командиром-параноиком поднялись на приличную высоту. По оценке Николаса — метров двадцать точно. По всем прикидкам выходило, что это уже точно выше уровня земли.Клетку с той стороны открыл еще один мыш — по виду брат-близнец переводчика. Однако Николас заметил разницу: на правой руке Белого тускло блеснул массивный латунный браслет. Да, с цветными металлами мыши действительно ?на ты?. В полицейском департаменте об этом до сих пор никто не знает.— Зоба, — произнес уже знакомое слово командир, подталкивая Николаса стволом.— Да зобю я, зобю, не ворчи.Последний кусок пути они прошли в полном молчании. Но совершенно не в одиночестве. Каждые десять-пятнадцать метров по ту или другую сторону коридора встречались двери. У каждой третьей — охранник. С виду точная копия солдат из подземелья, только одежда уже другая. Резиновые сапоги уступили место приличным кожаным ботам, белые штаны покрылись затейливой восточной росписью, а брезентовые курточки сменились на строгие, опять же белые сорочки с двумя рядами ярко-красных шнурков-застежек на груди. Но самое главное — эти охранники мало походили на солдат экипировкой: метательного оружия не носили, но к поясу каждого из них был приторочен недлинный, изогнутый клинок в богато изукрашенных деревянных ножнах. На головах — легкие конические шлемы из тусклого металла. Судя по всему — стальные. И не абы какие металлические шапки, а самые что ни на есть настоящие боевые — ладно пригнанные, с фиксирующей лямкой-уздечкой на подбородок, а главное — с пластинчатой, опять же стальной защитой шеи от затылка до спины.От подземных дикарей, коими небеспричинно считают канализационных крысов, Белые мыши ушли очень, очень далеко. Прежде всего, в культурном плане. Николас совершенно не разбирался в странах Востока, но то, что Белые принесли с собой традиции своей страны и даже развили их на современном технологическом уровне — безусловно.У одной из дверей стояли аж два охранника — точная копия ранее встреченных. Нас они приветствовали очень своеобразно: как по команде, полушагом вперед — и руки на эфес клинка.Командир подземного отряда что-то отрывисто произнес, после чего полез в курточку и достал из потайного кармана какую-то деревянную трубочку с пробкой на конце. Отвинтив ее, вынул из трубки свернутую в рулон бумагу, размотал и показал охране. Один из сторожей недвижимо стоял на месте и поглядывал на Николаса, второй же подошел и прочитал документ. Затем кивнул, ритуально поклонился и вернулся на место. Руку с рукоятки меча он, впрочем, не убрал.Второй с тем же поклоном дважды постучал в дверь, после чего толкнул створку. Так легко открылась внутрь. Мы с мышем-командиром вошли.— Дэнися, — произнес командир мышиного отряда, едва они переступили порог.— Что? — напрягся Николас.Он был не готов услышать имя своего былого напарника. Еще больше не был готов узнать, что Деннис-младший как-то связан с Белыми. Впрочем, с этого пройдохи станется.— Дэн-дэнидьяр, — произнес мыш. — Арфэн.Ульфсон облегченно выдохнул. Похоже, послышалось.— Ну ладно, арфен так арфен — кивнул Николас и принялся осматривать помещение.Если чему-то Николас еще мог удивляться, то время для этого пришло. Оглядевшись в помещении, Ульфсон не смог сдержать восторженный выдох. Комната была украшена отличного качества шелковыми занавесями всех оттенков желтого, а прочие элементы декора — рамки картин, столы и стулья, мебель — насыщенно красными.Задрапированные желтым шелком стены тут и там были оттенены темными деревянными вставками. На каждой из них висела странная картина, сочетающая живописный пейзаж и неразборчивые каракули чужой письменности. При общей небрежности исполнения они, тем не менее, волшебным образом гармонировали с рисунком. Чем дольше Николас смотрел, тем больше убеждался, что текст и картинка намертво связаны. Ни один элемент не смотрелся друг без друга, но вместе — словно друг для друга же и сделаны.Посередине комнаты стоял простой рабочий стол темного дерева. Николас был готов поспорить на годовую зарплату, что его сделали здесь, в обители Белых. Подобной модели в городе он не видел нигде и никогда. Вроде бы, стол как стол — подобных море. Но от этого за километр пахло чуждостью. Начать с того, что он был категорически низким — едва по колено полицейскому. Да, Белые сильно ниже ростом, но не настолько же! А во-вторых, он был овальным — немыслимое дело в рационально-прямоугольном мебельном стиле Империи, а за ней и Федерации, которая унаследовало большую часть имперского стиля. Очевидно, что его дизайн перекочевал в Фаунтаун с дальнего-дальнего Востока.Стула как такового не было, но с одной стороны стола виднелась вышитая красным шелком подушка с ладонь высотой. С другой стороны стола — от входной двери — на полу располагался коврик из узких деревянных полосок, которые были скреплены меж собой пучками тонких белых нитей.Николас как раз перевел взгляд со стола на одну из стен, как в ней внезапно открылась потайная дверь. Раздвигая плечом желтые занавеси, в помещение вошел высокорослый для Белых мыш. Ростом по подбородок Николасу — то есть где-то около полутора метров. Одет он был необычно: в длиннополый, с просторными рукавами синий халат, перепоясанный широченным поясом с золоченой вышивкой. На голове мыш носил цилиндрическую шапочку в цвет халата и также с золотой вышивкой.Не говоря ни слова, хозяин кабинета запер за собой потайную дверь и прошел к столу. С ловкостью, говорящей об огромном опыте, присел на подушку и изящно сложил ноги крестом. Бросил взгляд на командира подземного отряда. Провожатый Ульфсона также беззвучно отошел назад и недвижимым изваянием замер у двери.Было очевидно, что разговор если и состоится, то будет проходить в формате беседы на двоих.— Присаживайтесь, офицер, — на великолепном мырьяре произнес мыш. — Извините, стульев не держим. Но думаю, вы устроитесь.Николас бросил взгляд назад. Проводник еле заметным кивком подтвердил, что лучше бы воспользоваться приглашением хозяина кабинета.Ульфсон подошел к деревянному коврику, аккуратно снял провонявшую канализацией обувь и движением ноги отодвинул сырые ботинки к стене. Оставшись босиком, Николас аккуратно ступил перед ковриком и, кряхтя, приземлил туловище на деревянное полотнище. Против ожидания, сидеть оказалось довольно удобно: деревянные рейки были упругими и неплохо пружинили под седалищем.— Хорошее воспитание — залог уважения, — прокомментировал хозяин кабинета. — Учили этикет стран востока?— Нет, — Николас покачал головой. — Просто ценю гостеприимство в любой его форме.— Похвально, — кивнул мыш. — Давайте знакомиться. Я — Ши Зедун. Наместник Императора в этих землях.— Императора? — не понял Николас.— Да, но другого, — улыбнулся назвавший себя наместником. — Нашего Императора. Действующего и здравствующего.— Я понял, — кивнул Ник. — Поселение Белых в Фаунтауне не стихийно и не случайно.Ши Зедун согласно качнул головой.— Даже случайности неслучайны, — произнес он. — Особенно, когда вполне себе здоровая Империя вдруг отказывается от своих тысячелетних завоеваний и открывает двери всем ранее унижаемым народам. Это не может не интересовать. В том числе и с научной точки зрения.— Вы ученый? — поинтересовался Николас.— Всякий чиновник обязан быть ученым мужем, — сказал мыш. — Я не исключение. И как желающий познать истину, я хотел бы поинтересоваться о ваших целях. Двое моих людей отравлены кошачьим ядом. Еще пятеро — избиты и контужены. Расскажите, что стоит за столь жестким отношением к хозяевам своей небольшой территории?— Хозяевам своей территории? — усмехнулся Николас. — Вы на территории Фаунтауна, и…— Не будем дискутировать о статусах, — прервал дознавателя мыш. — Меня не интересует, как кошачья мэрия интерпретирует потерю этой части подземных коммуникаций. Если хотят тешить свою гордыню, называя белое черным — это их право. Факт, что мы контролируем эти места. И не собираемся уходить по просьбе кого-либо. Ресурсов, чтобы удержать завоевания, у нас достаточно. Вы полицейский, а стало быть, знаете о сложностях с попытками решить территориальный вопрос силой.— Знаю, — кивнул Николас. — Но вы тоже не забывайте, что со стороны мэрии не были использованы военные инструменты. Только полицейские.— Не опускайтесь до угроз, Николас, — ответил Ши. — У вас как минимум нет права их озвучивать. Кроме того, цивилизация фелида сама наложила запрет на военные технологии внутри самой себя. Это, к слову, одна из причин, почему мы здесь. И не только мы. Но давайте вернемся к начальному вопросу. Что вам надо на нашей территории?— Хорошо, — Николас примирительно поднял руки. — Я погорячился. Давайте с начала. Во-первых, в канализации нет указателя с надписью ?территории Белых?.— Вы правы. Исправим, — улыбнулся мыш. — Но продолжайте.— Во-вторых, я и мои друзья попали в переделку. Единственным способом спасти свои жизни было спрятаться в канализации. Ну а потом мы просто заблудились.— Вот как? — мыш удивленно поднял брови. — Заблудились, значит. И встретив местных, так лихо спросили у них дорогу, что два несчастных обходчика до сих пор между сном и явью?— Мой напарник… погорячился.— Несвойственное Черным пантерам поведение, должен заметить.— От лица нашей команды я прошу прощения за действия Бахира. Обычно он куда более рассудителен, и…— Как вы назвали пантера? — прервал Николаса хозяин кабинета. — Бахир?— Да, — Ульфсон кивнул. — Бахир. Фамилии нет, уж извините. Он же…— Хорошо.Мыш великолепно владел собой, но и Николас за годы полицейской службы научился ?читать с лица? куда лучше доморощенных психологов. Поэтому от полицейского не укрылось, что Ши Зедун сильно взволновался, услышав имя Черного пантера. И мельком, буквально на долю секунды, перекинулся взглядом с командиром боевого отряда.— Я знаю, что такое Черные пантеры, — сообщил мыш. — Ответственно заявляю, что на территории Империи, к коей относятся и наши скромные владения, нет и не будет места этим демонам. Трое из вашей команды вольны идти куда угодно. Но Черный пантер — персона вне закона. Лучше ему не попадаться.— Передам ему, когда увижу.— Надеюсь, что этого не произойдет, — хмуро ответил мыш. — Но продолжайте. Что вам нужно в здешних местах?Николас вздохнул и второй раз за сутки пересказал свою историю. Но, как и до этого федеральному агенту, Ульфсон утаил ту ее часть, которая касалась мира Фантазии и прочих необъяснимых с позиции здравого смысла событий. Мыш слушал внимательно и не перебивал. Когда Николас закончил, господин Ши еще несколько секунд молча сидел, переваривая услышанное.— Крайне интересно, — произнес наконец он. — Но почему-то мне кажется, что вы кое-что утаили.Николас пожал плечами.— Вам ведь нужна помощь? — обратился к нему мыш. — Тогда в ваших интересах рассказать все, как есть. Я слушаю.