Глава 10. Египтянин (1/1)

Если шефу Небулоси чего-то и не хватало в жизни, так это скромности. Это стало понятно, едва Николас заприметил шикарный костюм парда. Лоснящийся безупречной чистотой, сделанный из натуральной пардовой же шерсти. Будь она аккуратно сострижена и собрана персональным цирюльником господина Небулоси — лет за десять постоянных услуг — Николас не удивился бы.Но то лишь цветочки. Ягодки начались, когда Николас увидел машину главного следователя Прокуратуры.Руководители отделов в Департаменте ездят в служебных ?Фиордах? — надежных, комфортных… в общем-то, на этом и все. Корпоративные шишки, у которых нет ограничений бюджета, перемещаются в шикарных ?Роллсах? или чопорных ?Ройсах?. Стоимость подобной машины даже назвать сложно — и нулей в ценнике многовато, и стандартных комплектаций не бывает.Но господин Альфредо Небулоси побил все мыслимые и немыслимые рекорды расточительности и пафоса. Возле подъезда Прокуратуры ожидал пассажиров совершенно безумный ?Восток-Император?. Машина мало того, что представлена в столице в единичном экземпляре (и то за стеклом витрины автосалона), так и у себя на родине редчайшая модель.— Я думал, в городе всего один ?Император?, — произнес Николас, когда они с Небулоси утонули в шикарных креслах пассажирского салона. Его объем позволял пассажирам устроиться друг напротив друга, так что пард и канис могли вести непринужденную беседу тет-а-тет. Водителя от пассажирского салона отделяла массивная стеклянная переборка — судя по всему, звуконепроницаемая.— Так и есть, — с ленцой отозвался Небулоси. — Я купил ее в прошлом месяце. Первую и последнюю в городе.— Понятно, — сказал Николас. — О чем вы хотели со мной поговорить?— Поговорить? — пард поднял бровь. — Я думал, я просто изображаю из себя таксиста и везу вас до Департамента.— Так и есть, — ответил Николас. — Изображаете и везете. Для того, чтобы поговорить. Так о чем?Пард взял небольшую паузу, потом произнес:— У меня есть повод полагать, что вы занимаетесь не своим делом, Ульфсон.— Полагайте, — пожал плечами Николас. — Это ничего не изменит в моей работе. Я буду делать то, что должен.— В том то и дело, что не будете, — выразил несогласие пард. — Пока вы общались со стариком Линьковским, в полицию явились федералы. Каким бы ни было ваше задание, я полагаю, вы больше не ведете это дело.— Полагайте. Но это не объясняет, чего вы от меня хотите, Небулоси.Пард с отвлеченным видом посмотрел в окно. Электромобиль ехал по одной из центральных улиц города. За окном в торжественной, беззвучной плавности проплывали витрины самых дорогих магазинов, кафе и ресторанов. Словом, элементы той самой жизни, от которой Николас был бесконечно далек. И той, к которой, судя по всему, привык Альфредо Небулоси. Во всяком случае, на дорогущие заведения он смотрел со все той же ленцой, не сказать скукой.Наконец шеф Следственного комитета оторвал взгляд от знакомых ему картин и серьезно, без былого добродушия сказал:— Мне известно, кого вы ищете. Вам нужен Ноктюрн Питерболд.— Забавно, — прокомментировал Николас. — Еще мне об этом неизвестно, а вы уже в курсе.— Работа такая, — отозвался триф. — До сегодняшней ночи я думал, что Египтянин не решится на такое. Но похоже, что наши маленькие подруги-кошки смогли его допечь. У Питерболда не самая устойчивая психика — для коммерческого директора.— При чем тут сегодняшняя ночь? — спросил Николас.— А то вы не знаете? — прищурился Небулоси. — Или не вас обстреливали сверхскоростными иглами?У Николаса была другая точка зрение на произошедшее. А еще он только что сделал кое-какие выводы. Но в итоге этого всего лишь качнул головой в знак согласия.— Допустим, — произнес дознаватель.— У Прокуратуры очень много вопросов к корпорации ?П и Ж?, Николас, — доверительно сообщил Небулоси. — И не только по антимонопольным делам. Есть повод подозревать их в выполнении контрактов на разработку запрещенного оружия. Ну а ваши сегодняшние приключения напрямую говорят, что Египтянин влез в слишком серьезные для него дела.— Дела с кем?— Есть несколько версий, — уклончиво ответил пард. — Но пусть о них болит голова у федерального правительства. Я не занимаюсь случаями государственной измены. Мне куда интереснее быть тем, кто арестует Питерболда, а не тем, кто будет выбивать из него выгодное федералам признание.Николас молчал, и парду ничего не оставалось как продолжить:— Вы тоже получите свое, Николас. Возьмите Египтянина, и я обеспечу вас доказательствами того, что это именно он похищал и кошку-гадалку, и эту шуструю журналистку-вульпес.— Каким же образом, позвольте полюбопытствовать?— Очень простым, — улыбнулся Небулоси. — Он сам признается. Полагаю, вы мне не верите. Но даю голову на отсечение, он с радостью положит на себя обвинение в двойном похищении. И даже покушении на усыпление.Николас понимающе кивнул. Он отлично понимал, что задумал пард. Не было ясно только одно — зачем это шефу Следственного комитета. Как Николас не крутил ситуацию в голове, схема не складывалась.— Ну хорошо, — произнес наконец Николас. — Я верю, что этот ваш Питерболд, кем бы он ни был, охотнее повесит на себя похищение, чем признается в создании смертельного оружия. Но мне-то с этого что?Или Николасу показалось, или на губах большого кота мелькнула мимолетная улыбка. В любом случае пард ответил очень быстро:— Я выдам вам расположение прокурорской дочки.— А это тут при чем? — прикинулся дурачком Николас.Но парда так просто было не пронять. Очевидно, господин Небулоси умел читать людей и покрепче, чем дознаватель Департамента полиции.— Не изображайте из себя идиота, Ульфсон, — засмеялся Небулоси. — Лучший дознаватель полиции таким быть не может. Я отлично знаю объект вашего текущего расследования. Помогите мне, и я помогу вам. Не позднее завтрашнего утра федералы заберут у вас это дело. А с моей помощью вы сможете предоставить прокурорскую девчонку Курцпоинту самое позднее к вечеру.У Николаса было всего несколько секунд на то, чтобы сложить в голове все плюсы и минусы. По всему получалось, что шеф Небулоси загнал его в патовую ситуацию. Откажешься от предложения — и с расследованием можно будет попрощаться. Государи действительно имеют право изъять любое дело. Но будет ли от этого плохо самому Николасу? На нет, как говорится, и суда нет. Если дело заберут, Николас за него больше не отвечает.Но проблема с плеч Николаса возляжет на его начальника — полковника Курцпоинта. За невыполненное расследование он наверняка выйдет из доверия генерального прокурора. А господин Леопольд Линьковский не тот человек, чье доверие можно заполучить обратно. И вряд ли Николас сможет сохранить свой авторитет в глазах руководства.Если же пойти на поводу у Небулоси, то получается совсем неэтичная ситуация. Предположим, дочку прокурора он получит. Торжественно представит ее Курцпоинту, тот доложится генеральному прокурору, и госпожа Китти Муар-Линьковская вернется наконец домой. Но вот вопрос: нужно ли это ей самой? И не лежит ли в ее исчезновении какой-то иной интерес, пока еще неведомый Николасу?И еще вилами по воде писано, что федеральные дознаватели вообще собираются забирать это дело у Департамента полиции. Николасу об этом сообщил пард, но с Небулоси станется и обмануть. Высшие чиновники Прокуратуры никаким образом не обязаны быть честными с рядовыми сыщиками. И потом, беседа проходит тет-а-тет. Доказать что-либо потом будет невозможно.Хотя… При таком раскладе, когда никто третий не слышит этой беседы… В игру взаимного недоверия и обмана можно играть и вдвоем.Николас поднял взгляд на Небулоси.— Последний вопрос, — произнес Николас. — Почему вы сами не возьмете Питерболда? И не освободите кошку?Пард довольно усмехнулся.— Я ждал этого вопроса, — произнес Небулоси. — Очевидно, Линьковский мне не доверяет, раз поручил это дело полиции через мою голову. И я бы готов смиренно принять это недоверие. Но знаете ли, я дорожу своей репутацией. Похищен мой сотрудник. Причем похищен тем, задержание которого может послужить мне отличную службу в дальнейшей карьере. Разве я могу пройти мимо такого шанса показать мэру, что подчиненные господина Линьковского заслуживают продвижения по службе? А сам старина Леопольд достоин почетной и хорошо оплачиваемой, но все-таки досрочной пенсии?В глазах кота сверкали озорные искорки. Николас понял, что перед ним очень опасный тип: хитрость и авантюрность соседствовали в Небулоси с решительностью и нацеленностью на результат.Николас до сих пор не верил парду, и правильно делал. Но в сложившейся ситуации у него не было выбора. Поэтому он изобразил на лице положенное служаке неглубокое раздумье, после чего сказал:— Хорошо, я выдам вам этого Египтянина на блюдце с голубой каемочкой. Говорите, где девчонка.Никогда не разговаривайте с большими кошками, не прихватив с собой амулета от сглаза. В случае с Николасом это сработало на все сто. Из всех знаков, что были у него с собой, под рукой имелось разве что полицейское удостоверение. К сожалению, оно не помогло, и неприятные новости не заставили себя ждать.Когда Николас прибыл в Департамент, он ожидал увидеть всю ту же беготню и сутолоку, что началась с утра. В конце концов, не каждую ночь расстреливают полицейские автомобили. Но к удивлению Николаса, никакой особой активности в отделении теперь не наблюдалось. Во всяком случае, ничуть не больше, чем в обычный день. Разве что в окошке почтового офицера Николаса ожидал отчет экспертов-криминалистов об обстреле электромобиля. Этот документ можно было передавать только лично в руки, и Ульфсон забрал запечатанный и опломбированный пакет. Тут же на месте вскрыл и ознакомился с содержимым. Ничего нового, впрочем, не узнал. Разве что с удивлением обнаружил, что стрельба велась не обычными коническими пулями малого калибра (с такими Николас был знаком по службе на ?диком Севере?), а сверхскоростными иглами неизвестного пока типа.Та часть картины происходившего, что содержала роль Альфредо Небулоси, проявилась во всем цвете. Оставалось добавить несколько деталей.Стоило дознавателю с пакетом в руках подняться на второй этаж, как его окликнули из конца длинного коридора. Ник обернулся на звук: так и есть, федеральный агент. Черное, тридцать лет назад вышедшее из моды плащ-пальто, широкие черные брюки с острейшими складками, белоснежная манишка и неизменная для агента фетровая шляпа с прорезями для ушей. Хорошо еще, федерал снял темные очки.Гибкой, скользящей, кошачьей походкой государь подошел ближе. Конечно же, это был пард, но для фелида — невысокий, чуть ниже Николаса. Со стопроцентно узнаваемым пятнистым колором и моложавой, даже чуть наивной физиономией. Агент вынул из кармана и показал свой федеральный значок Николасу.— Зикенберг, — представился пард. — Хайде Зикенберг. Исполнительный государственный советник.Ого! В переводе на полицейский чин пятнистый агент занимал положение, аналогичное должности руководителя ведомства. Для сравнения, чин Николаса, если перевести его в систему федеральных агентов, было на шесть ступеней ниже.Во власти парда было заместить начальника полиции, если необходимо. Или даже временно отстранить от занимаемой должности самого мэра Фаунтауна. По всей видимости, господин Зикенберг был старшим группы федеральных агентов, о которых говорил шеф Небулоси.— Дознаватель Ульфсон, — произнес Николас. — Чем обязан?— Прошу пакет с результатами экспертизы.Федерал протянул руку, и Николас отдал пакет. Пард забрал документ и, не глядя, сунул его куда-то за пазуху. Пухлый конверт исчез в недрах плаща. Как будто и не было ничего.— Зачем вам это? — спросил Николас. — Ваши ребята ведь уже обследовали сожженный ?Кугуар?. Там у пассажира и пистолет, и пули.— Кроме машины, мы ничего не нашли, — спокойно сказал федерал. — Пока не нашли.Пард кивнул в сторону отдела дознаний:— Пройдемте на ваше рабочее место, господин дознаватель.Николас пожал плечами. Пройдем, так пройдем.Вместе с большим котом они добрались до рабочего места Ульфсона. Там и устроились: дознаватель за своим столом, а федеральный агент — на стульчике рядом, где обычно сидят свидетели. Если за пардом и были какие-то смертные грехи, то гордыня точно не в их числе. В этом он разительно отличался от своего сородича из генеральной прокуратуры. Альфредо Небулоси лучился достатком и стремлением этот свой достаток продемонстрировать. А пард-федерал, способный своим решением опрокинуть действующую власть в двадцатимиллионном городе, довольствовался ролью скромного гостя на приеме у столь же скромного полицейского дознавателя. — Не буду скрывать, Ульфсон, — начал агент. — Ваше расследование закрыто. Я арестовал дело о пропавшей фелис. Вместе со всеми дополнениями, включая историю об уснувшей гадалке.— Я понял, — ответил Николас. — Как я понимаю, мои полномочия четвертого человека в городе тоже больше не действуют?— Правильно поняли, — кивнул пард. — И более того, вы отстранены от приоритетных расследований. Вам запрещено заниматься текущими делами, которые я забрал. А с завтрашнего дня вы и вовсе в щедро оплачиваемом отпуске. Все формальности мы уладили.Вот как. Государственный исполнитель и это успел провернуть. Николас не видел за собой грехов и был готов немного отдохнуть за счет федерального бюджета. Однако несделанное дело жгло разум, и противиться этому было сложно. Вот прям очень сложно. Не говоря уж о том, что так он волей или неволей, но подставил своего руководителя.— Я понял, — сказал он парду. — Однако есть кое-какие обстоятельства расследования, которые еще не внесены в документы.— Поэтому мы с вами и разговариваем, — спокойно ответил агент. — Ульфсон, я в федеральное ведомство тоже из сыскарей перешел. Как строится дознание и какова в нем роль дознавателя, я знаю. Расскажите мне все по этому делу. Даже если не под запись. Можете говорить спокойно, это помещение не прослушивается, мы проверили.— Что я буду с этого иметь, агент?Пард картинно поморщился, снял и положил шляпу под настольную лампу. Николас не без удивления рассмотрел уродливую рану на голове большого кота — от левого уха до надбровной дуги. Такие следы оставляет только тяжелое холодное оружие: сабля или кавалерийский меч. Но ведь ими уже сто лет никто не пользуется! Каким образом пард заполучил этот знак воинской доблести?— Мы в госсовете предпочитаем избегать определения ?агент?, — сказал пард. — Если хотите, называйте советником. Но лучше по фамилии.— Хорошо, — кивнул Николас. — Что я буду с этого иметь, господин Зикенберг?Федерал внимательно посмотрел в глаза Николаса.— Вы будете иметь репутацию хорошего парня в госсовете, Ульфсон. Поверьте, это немало.— А если я откажусь сотрудничать? Репутация плохого парня?Пард пожал плечами.— Понятия не имею, — сказал он. — Обычно в таком случае госсоветники никаких досье наверх не передают и решают проблему на месте. Я не думаю, что это вообще стоит обсуждать, Ульфсон. Вы не похожи на человека, сознательно плодящего себе проблемы вот просто так, на пустом месте.Николас усмехнулся. Да уж, никаких проблем он себе создавать не любил. Проблема в том, что за последние пару дней они, проблемы, сами к нему липли словно Николас был медом намазан.— Ладно, — сказал Николас. — Смотрите, госсоветник. Я не хочу никаких проблем. Однако дело достаточно деликатно. И мне, раз уж вы отстранили меня от расследования и отправили чуть ли не на пенсию, нужна помощь.Пард внимательно слушал, не мигая.— Но сначала, — продолжил Николас, — я хочу честного ответа на честный вопрос.— Задавайте.— Почему я отстранен от службы?— Таков порядок, — спокойно ответил агент. — Когда Исполнитель забирает себе дело, он должен обеспечить себе эксклюзивность в расследовании. Никто, кроме меня, не имеет права без моего ведома вклиниваться в мое дело.— А если с ведома? — закинул удочку Николас.— Вы умный человек, — улыбнулся федерал. — И у вас полицейский значок до завтрашнего утра. И еще вот это.Агент вынул из кармана плаща визитную карточку и аккуратно положил ее на стол. Николас поднял кусочек картона. Визитка агента, как и любого другого госслужащего, была отпечатана на дешевом белом картоне. Стандартные шрифты, полное отсутствие оформления. Только имя, должность и номер стационарного фона.— Это телефон быстрого доступа? — спросил Николас.— Да, — подтвердил пард. — Можете звонить в любое время. Если меня не окажется в офисе, я получу извещение на часофон. Итак, вы что-то говорили о том, что нуждаетесь в помощи? Расскажите суть.Николас убрал визитку в карман, взлохматил шевелюру, подумал несколько секунд и… рассказал агенту все то, что произошло в последние пару дней. Очень кратко, но со всеми необходимыми деталями. Закончил пересказом своей беседы с шефом прокурорского следствия, господином Альфредо Небулоси.— Таким образом, у меня на руках информация, которая может помочь мне закончить расследование. Но вы мне этого не позволите, верно?— Я не собираюсь ограничивать вас в ваших правах, Ульфсон, — произнес пард. — У вас еще половина рабочего дня и вся ночь. Делайте, что должно, но на силовую поддержку со стороны Департамента или Госсовета не рассчитывайте. Вы понимаете, почему?Николас понимал.Потому, что официальных улик не было. Ни против шефа Небулоси, ни даже против господина Питерболда.— Да, я понимаю. Это значит…— Это значит, — прервал дознавателя пард, — что у вас есть время уладить кое-какие дела. Но вы встряли в серьезную игру, Ульфсон. Знаете, кем шеф Следственного комитета приходится федеральному представителю?— Понятия не имею, — покрутил головой Николас. — Личное дело Небулоси не содержит его родственных связей.— Еще бы, — усмехнулся Зикенберг. — Так вот. Считайте, что я этого не говорил, вам просто послышалось.— Я не слушаю вас, — улыбнулся Николас.— Господин Альфредо Небулоси — родной племянник супруги Лео Пардуса-пятнадцатого, законного представителя народа Федерации. Назначение Небулоси на должность в прокуратуре муниципального образования — редчайшая редкость. Обычно коты столь высокого прыжка работают на федеральных должностях. И не из последних, смею заметить.— Я так понимаю, на то есть определенная причина?— Вы правильно понимаете, — улыбнулся агент. — Но, если она и есть, меня о ней в известность не поставили.— То есть вы не поможете, если окажется, что господин Небулоси был со мной недостаточно искренним?Пард ничего не ответил, лишь забрал шляпу со стола и водрузил ее на свою изуродованную голову. Потом встал, церемонно приподнял головной убор и прощально кивнул Николасу.— Всего хорошего, Ульфсон, — произнес он громко, чтоб слышно было даже в коридоре. — Надеюсь, вы отлично проведете свой отпуск. Когда вы там собирались отдохнуть?Николас никуда не собирался, однако прощальную фразу агента понял правильно. Поэтому ответил так же громко:— Припоминаю, в подписанном мною заявлении указана завтрашняя дата. С восьми утра.— Еще раз хорошего отпуска, дознаватель.Пард развернулся, поплотнее укутался в свой старомодный плащ-пальто и направился к выходу из помещения. На полпути к двери остановился и произнес, не поворачивая головы:— Не уходите еще полчаса, Ульфсон. Возможно, к вам придет кто-то, кто поможет собрать чемоданы в отпуск.Шутки шутками, а к пожеланию федерального исполнителя нужно относиться всерьез. В данном случае ждать пришлось недолго. Ровно через двадцать семь минут (Николас проверил по настенному хронометру) дверь отдела дознания распахнулась, и в проеме возникла хорошо известная Николасу низкорослая фигура.— Фо как, вульфи? — раздалось с порога.Деннис-младший таинственным образом умудрился восстановить свою прежнюю шепелявую дикцию. Когда крыс уселся на кресло рядом с рабочим местом Николаса, тот понял причину. На месте выбитых резцов во рту подземного жителя красовались здоровые золотые коронки с тоненькими стальными нитками зубного протеза. Проволока цепляла крысиную гордость за какие-то из остальных зубов верхней челюсти. Впрочем, бесследно стоматологическое вмешательство не прошло. Теперь Деннис-младший говорил еще хуже, перестав выговаривать и мягкие согласные.— Соскуфился, дознавафель?— По мелкому подземному жулику — ничуть, — парировал Николас. — Но ходят слухи, ты по совместительству еще и спец по организации отпусков.— Слухи врут, — осклабился крыс, и тут же, словно по мановению волшебной палочки, стал совершенно серьезным. И — удивительное дело! — с абсолютно нормальной дикцией! — Но за тебя просил уважаемый человек, — продолжил крыс. — Поэтому я в твоем распоряжении, полицейский. За кем нужно проследить?— Не поверишь, за мной, — ответил Николас. — Мне нужна помощь. Я еду освобождать Китти Муар-Линьковскую.— Мими Миу?— Ее самую, — кивнул Николас.— И я так мыслю, штурмовую группу тебе выдать зажали?— Верно мыслишь, — кивнул Николас. — И даже намекнули, что я это все делаю исключительно ради собственного удовольствия. Никаких служебных целей.— Однако.Крыс откинулся на спинку кресла и пальцами картинно покачал зубной протез. Потом пожал плечами и повернулся к Николасу.— Да ладно, чего уж тут, — сказал Деннис-младший. — Ты и полицай-то неплохой. А уж отстраненному от расследования частному гражданину почему бы и не помочь?— Спасибо, — ответил Николас. — Только учти, что на этот раз никаких бронированных электромобилей у нас с тобой не будет.— Да? — крыс поднял брови. — А что будет?Ульфсон встал из-за стола. Опустевшего, не сказать пустынного — все бумаги в его отсутствии подчистили, и даже печатную машинку куда-то унесли. Потом Николас с улыбкой произнес:— Тебе понравится. Пошли.Дом господина Питерболда находился не так далеко от квартиры Ульфсона. Пожалуй, меньше километра по прямой, но так только птицы летают. Между районом Северная Пристань, где жил Николас, и элитным поселком Пик Комфорта, где со всеми удобствами устроился Ноктюрн Питерболд, проистекал большущий судоходный канал. Раньше он был небольшой речушкой с позабытым уже названием, но еще во времена Империи ее расширили, углубили и превратили в водную транспортную магистраль, что соединяет Фаунтаун (впрочем, тогда столицу Федерации именовали по-другому — Мокресть) с северными провинциями.По большому счету, квартира Николаса располагалась через реку от частного дома Египтянина. Беда в том, что ширина канала и, главное, необходимость пропускать по нему корабли делали невозможным (ну или невыгодным городу — сложно сказать) создание моста. Поэтому все течение бывшей реки оказалось свободным от дорожных переметов. И Николасу с крысом пришлось ехать сначала по Большому окружному кольцу, а затем продираться по маленьким тихим улочкам элитного района.И это не было бы проблемой, если бы снова, как и накануне, не разверзлись небеса. Противный мелкий дождь не проблема, если едешь на мобиле. Но у дознавателя больше не было ресурсов полицейского управления, поэтому про патрульную машину можно было забыть. Федералы транспорта — в комплекте с крысом — также не предоставили.Поэтому Николас и Деннис-младший дрожали от холода, когда катились по вечерним улицам на личном электрокате дознавателя. Проехав по Корабельной до частного квартала, где стояла резиденция Питерболда, Николас остановился и выключил двигатель.— Нам еще полкилометра, — заметил крыс. — Чего встали?От холода у мелкого напарника зуб на зуб не попадал. К счастью, этот же холод напрочь вырубил у Денниса-младшего желание шутить по поводу и без.Николас стянул с головы шлем. Поморщился от упавшего на шевелюру дождя и объяснил:— Это частные территории, — сказал он. — Здесь куча охраны и посты каждый квартал. Проезд по пропускам. А если махать полицейским значком, то обязательно спросят, куда едешь, и предупредят хозяина дома о визите полиции.— Это я понял, — дрожа всем телом, ответил крыс. — Ну а делать-то что будем?— Нормальные герои всегда идут в обход.С этими словами он снял Денниса с сиденья электроката, поставил на землю и они направились в обход. Удовольствия от этого не получили, поскольку тайная тропа, о которой знал Николас, вела вдоль кромки канала. В низине было еще холоднее и еще мокрее, чем на дороге. Поэтому к концу их полукилометрового марш-броска оба вымокли до нитки, люто замерзли, а Николас к тому же в очередной раз промочил ноги. Сегодня он был не в тряпочных тапочках, но и легкие спортивные туфли на каучуковой подошве никак не походили на экспедиционную обувь. Промокнуть не промокли, но тепла не держали от слова совсем.— Вот его дом, — вполголоса сказал Николас, указывая на небольшой особнячок прямо на берегу канала-реки. — Выход прямо к воде, удобно.— Удобно? — переспросил крыс. — Удобно фто?— Ты опять зашепелявил? — удивился Николас.— Язык не слуфается. Холодно шо пефец.Николасу было ничуть не теплее, но он решительно пошел дальше. Подъездные пути к дому Питерболда он выучил по карте в Департаменте. Включая всю необходимую информацию о районе, конечно же. Ну и потом, в молодости Николас много раз переплывал канал и обратно, да и стройка элитного жилого комплекса прошла, что называется, прямо на глазах Ульфсона. Поэтому этот район он знал неплохо.Фасадом особняк стоял в сторону Корабельной улицы — единственной дороги, соединяющей район Пик Комфорта с городом. Задняя часть дома была обернута к реке, а дополнительно еще и обнесена высокой оградой. Прямо за ней, в тени раскидистых платанов пряталась небольшая лодочная пристань. Яхту там не поставишь, но легкую туристическую лодочку — запросто. Чуть в сторонку от пристани и наверх по берегу тянулся небольшой рукотворный канал. Чем дальше от берега, тем выше были его стенки, отделанные горбылем. Канал втыкался в строение, больше всего походившее на лодочный эллинг, то есть сухой ангар для хранения лодок. И тот уже крытой галереей был пристыкован к хозяйственным постройкам особняка. Именно этот ?черный вход? и выбрал Николас для проникновения в дом Питерболда.Было одно ?но?. Отдельного входа в эллинг не предусматривалось. И единственным способом туда проникнуть было подводное плавание — методом подныривания под шлюзовые створки. Николас поежился, представив себе эту процедуру, но другого выхода… точнее, другого входа не было.— Ты что делаешь, малахольный? — прошептал крыс, увидев, как Николас стягивает с себя одежду.— Готовлюсь нырять, — отозвался Николас. — Есть другие способы проникнуть в лодочный ангар?— Есть, конечно же!Шепча какие-то нехорошие слова, крыс принялся искать что-то во внутренних карманах своей курточки. Наконец обнаружил искомое — два небольших, с ладонь, крюка с крепко отточенными остриями.— В следующий раз сначала спрашивай меня, а затем устраивай раздевание, — произнес Деннис-младший. — Влезай обратно в одежду и жди.С этими словами крыс исчез в темноте. К моменту, когда лодочная створка ангара стала медленно, преодолевая сопротивление воды, открываться наружу, Николас успел не только одеться, но и вдоволь напрыгаться на берегу в попытках согреться. Ульфсон аккуратно подошел к ангару, вгляделся в проем шлюзовой створки и с огромным трудом заметил внутри помещения крыса. Тот воевал с швартовым багром, пытаясь вытолкнуть нос широкобедрой лодки из ангара так, чтобы в нее мог погрузиться напарник. По счастью, из-за очень высокого в этом месте берега запрыгнуть в лодку не составило труда.Крыс дождался, пока Ульфсон займет свое место в лодке. Затем зацепил корму лодки багром и потащил ее обратно в ангар — вместе с Николасом. Когда дело было сделано и Ульфсон выгрузился на внутренний причал, крыс тем же самым багром зацепил ангарную створку и притянул ее в закрытое положение. Негромко хлопнул затворный брус, дверь плотно встала на место и в помещении воцарилась полная тьма.— Не грохнись в воду, смотри, — раздался голос серого взломщика. — Погоди, я подсвечу.Через секунду стало светлее — Деннис-младший зажег небольшой электрический фонарь. Николас огляделся.Кроме большой прогулочной лодки, в эллинге была еще одна. Но если прогулочная посудина покачивалась на воде, то вторая — поменьше размером — была вытащена на сушу и даже установлена на стеллаж. Причем не абы как, а по науке — днищем вверх. Николас присмотрелся получше и удивленно присвистнул. Оказывалось, у них с Питерболдом было общее хобби — спортивная гребля на лодке-одиночке. Узкий, клиновидный корпус сверкал свежей смолой, клинкерная укладка идеальна — дощечка к дощечке — и в целом лодка выглядела хоть сейчас на гонку. На вешалке рядом сохли два комплекта весел. В одном из них Николас узнал соревновательную пару из клееного тиса под упругим лаком. Второй набор — потяжелее и помассивнее, из цельного дерева — явно знавал лучшие времена. Похоже, их давно уже не использовали, поскольку местами они успели потемнеть от слишком долгого пребывания на воздухе.— Это что такое? — спросил крыс, светя фонарем на стеллаж.— Это спортивная лодка, — ответил Николас. — Видишь ли, наш кот оказался любителем водных видов спорта. Но у меня другой вопрос. Как ты проник в ангар?— Каком кверху, — буркнул крыс, но смилостивился и пояснил. — Крышу разобрал, как-как. Если видишь хозяйственную пристройку или какой-нибудь другой не капитальный объект, то сто процентов у него очень слабая наборная крыша.— Я смотрю, ты большой специалист по хождению в гости без приглашения.— Именно поэтому ко мне и обратился федерал, — согласился крыс. — Он понял, что тебе в этом понадобится помощь. Ну и…— Ну и как не помочь хорошему человеку? Я понял.— Именно так. Ну что, пошли в дом?Внутренняя дверь из лодочного ангара запиралась уже из галереи, хотя открывалась внутрь эллинга. Поскольку крыс проник в ангар именно в галерее, дверь он открыл снаружи, и проблем с ней не было. Они поднялись по крытому коридору (где-то наверху осталось ограждение домового участка) и метров через тридцать уперлись в солидную дверную створку. Эта тоже закрывалась изнутри, то есть со стороны хозяйственной пристройки. Причем капитальным образом — запорным брусом. Но для маленького серомастного взломщика это оказалось плевым делом — при помощи тонкой металлической линейки и пары каких-то зацепов он справился с проблемой меньше чем за минуту.— Да ты просто опасен! — улыбнулся Николас.— Родись в канализации без надежды на гражданство, и не такие навыки освоишь, — отозвался крыс. — Аккуратно, в доме светло. Я гашу фонарь.Крыс выключил свет и убрал фонарь в тайный карман куртки. После чего аккуратно, по нескольку миллиметров начал открывать дверь, толкая ее от себя. Николас было приготовился к потоку света, но напрасно: вход в хозяйственную пристройку шел через полуподвальное помещение, куда освещение не провели. То, что крыс увидел через узкую щель, оказалось лишь отблесками света, идущего сверху.Они с подельником поднялись на полпролета, и Николас прислушался. Уж что-что, а хорошим слухом его природа не обделила. Но в пристройке было тихо. То же самое и в доме, куда они с крысом пробрались спустя минуту. Полная тишина. Даже слишком полная.— Мне это не нравится, — шепнул крыс, словно читая мысли напарника. — Вечером в воскресенье… Слишком тихо.Николас подал знак сохранять молчание, после чего тихонечко вынул из кобуры пока еще не сданный в арсенал ?Мистерсон? и пошел дальше по лестнице. Та вывела в торец длинного коридора — он шел по первому этажу всего дома от входной группы до задней стены здания. Света тоже было немного: три настенных светильника, да и те на приличном расстоянии друг от друга. Николас добрался до крайнего и аккуратно выглянул из-за угла коридора. Потом повернулся к напарнику и дал знак следовать дальше.Крадучись, Николас и крыс обошли весь первый этаж, но не обнаружили ни единой души. Столовая, кухня, кладовка, терраса с отдельным выходом на улицу — никого.Второй этаж — те же результаты. То есть их отсутствие. Мало того, что хозяев нет, так еще и Китти не видно. Если кто-то действительно и держал в этом доме пленную кошку, то явно не в жилых помещениях.— Третий этаж смотрим? — спросил Деннис-младший.Крыс явно трусил. Маленькие глазки стреляли из стороны в сторону, колени полусогнуты, дыхание частое и прерывистое. Николас контролировал себя лучше, но и ему все это начинало казаться форменной подставой. В доме пахло западней, и они с крысом стоят в миллиметре от ее спускового механизма.Однако уйти, не обследовав жилище Питерболда как следует, Николас никак не мог. Просто не имел на то морального права. Он аккуратно отступил от лестничного пролета, зашел за стенку и поманил к себе напарника.Крыс послушно приблизился.— Значит, так, — приказал Николас, стараясь не повышать голоса выше еле слышного шепота. — Давай вниз, к лодкам. Снимай маленькую со стеллажа. Не боись, она хоть и длинная, но легкая — справишься. Ставь ее на воду и открывай створку ангара.— Понял, — кивнул крыс. — Какие весла брать?— Никакие, — покачал головой Николас. — С ними ты точно не совладаешь, тут сноровка нужна. Если ничего страшного не случится, они нам вообще не понадобятся, как и лодка.— Значит, точняк поплыли…, — сбился на преступный жаргон Деннис-младший. — Ладно, я пошел. Кричи, если что.Николас кивнул и отпустил крыса. Конечно же, кричать он не собирался ни в каком случае. Однако оценил показную храбрость Денниса-младшего. Впрочем, чего тут удивляться? Федеральные агенты абы кого себе в помощники не набирают.Обратный путь у крыса должен был занять минуты две. Еще пять — на то, чтобы поставить лодку на воду. Хорошо, пусть шесть. Меньше минуты на то, чтобы открыть шлюзовую створку. Всего до девяти минут времени. Николас отсчитал про себя десять с половиной, затем перехватил оружие поудобнее и начал аккуратное восхождение на третий этаж.Как он и предполагал, это была ловушка. Причем довольно грубая, но безотказная.В первой же комнате третьего этажа Николас обнаружил то, чего подсознательно боялся увидеть больше всего. Это была детская спальня, и на одной из кровати лежало бездыханное тело. Полный самых мрачных предчувствий, он подошел и присмотрелся.Слава богу, обошлось. Никаких усыпленных котят — просто девушка-гувернантка. Молодая, маленькая, из самого нижнего сословия кошек — семьи Фам. Маленькие, слабые, необразованные и с обилием совсем крохотных детишек — лучшие кандидаты на роль обслуги для денежных мешков.Девушка была без сознания. Николас наклонился проверить пульс, но отдернул руку — из шеи симпатичной фелис торчал наконечник отравляющей иглы. Николас аккуратно повернул тело, чтобы рассмотреть маркировку на стержне. Так и есть: две черных полоски на сером фоне — табельный заряд к усыпителю типа ?Мистерсон?. Точно такими же иглами в количестве шести штук заряжено его собственное служебное оружие.— Умно, — вполголоса произнес Николас. — Дерзко, но умно.Дальнейшее он представлял себе вполне отчетливо. И даже знал, где искать. Как и предполагал, тончайшая сигнальная струнка-паутинка была натянута прямо на входе в комнату. Николас порвал ее, когда заходил. Значит, у него не больше пары минут. Остается надеяться, крыс все сделал правильно. Если он не справился с лодкой и дверью эллинга… Лучше не думать.Николас молнией метнулся по остальным комнатам этажа. В следующей спальне он увидел похожую картину — отравленная женщина. Кошка. Иностранка — Николас никогда в жизни не видел смуглых, начисто лишенных шерсти фелис. Абсолютно лысая, но нельзя сказать, что уродина. Раскосые, крепко подведенные тушью глаза хоть и смотрели невидящим взглядом, но выдавали в хозяйке если и не аристократку, то уж точно даму высокого происхождения. Николас припомнил, что существует какое-то южное государство, где все фелис обходятся гладкой, как у гиппо, кожей. Но самих представителей этого племени до сих пор еще не встречал.Отравленных иголок в шее иностранки не было. Но это ничего не значило — тонкая, быстрая шприц-пуля ?Мистерсона? легко пробивает даже зимнюю одежду, что уж говорить про легкое платье хозяйки дома. Ощупывать дамочку в поисках иглы Николас не стал.На этаже оставалась всего одна комната — очевидно, спальня господина Питерболда. Николас прислушался к себе: внутренние часы сказали, что у него в запасе около сорока секунд. Может, чуть больше. Успеет.Он решительно вошел в хозяйскую комнату, огляделся — никого. Да и комната не спальня, а личный кабинет. Николас пересек его по диагонали и толкнул одну из двух створок в стене. Мимо! За дверью оказалась ванная.Открыл вторую — бинго!Господина Питерболда, как и жену с прислугой, застали врасплох. Но женщин вырубили аккуратно — подхватив падающие тела и уложив на мягкие кровати. А Питерболд все-таки что-то услышал. Он поспешил к двери комнаты и уже почти добрался до нее… Чтобы увидеть направленный в грудь ?Мистерсон? и словить сразу четыре оперенных стрелки с отравой.Николас нагнулся над упавшим навзничь телом. Два попадания в грудь, одно в шею и одно — самое неприятное — в левый глаз. Точнее, в веко над глазным яблоком, прямо под бровь. Даже если кот каким-то чудом выживет, зрение на один глаз он потеряет. Хотя…Николас распрямился в полный рост и оглядел невольную жертву.Безусловно, одноплеменник своей супруги. Смуглый, высокий, абсолютно лысый фелис. Именно фелис — даже дюжий рост не позволял причислить его к роду фелина, не говоря уж о фелида. Тонкий в кости, чем-то даже изящный… Но очень уж хлипкий.Один выстрел отравленной иглой — и любой котик уснет, не успев сказать ?мяу?.Двух выстрелов из полицейского усыпителя достаточно, чтобы вырубить беара. Крепко так, часов на восемь. С очень неприятным пробуждением.Три попадания из ?Мистерсона? — гарантированная инвалидность любому жителю Фаунтауна. Хоть бы и гиппо. А малорослых граждан сразу отправляет навечно в царство снов.Четыре иголки в теле, включая одну в глазной впадине — без шансов. Бедолага уснул и будет спать, пока не состарится и… Ладно, не будем об этом.Кто-то очень хотел как можно сильнее подставить Николаса. Впрочем, почему ?кто-то?? Господин Альфредо Небулоси собственной персоной. Значит, Николас сделал верные выводы и перешел дорогу этому скучающему парду. Это хорошо. Плохо то, что теперь прокурорский чиновник сделает все возможное, чтобы Николас больше не становился на пути. На месте Небулоси Николас бы подрядил половину полиции города, чтобы упечь себя в тюрьму. Ну или хотя бы вынудил панически бежать, и больше не появляться на глазах у полицейских.Хорошо сработано. Умно. Работай Николас один — он, безусловно, попал бы в расставленную западню. Но господин Небулоси, очевидно, не учел, что у одного скучного федерального агента есть свое собственное видение места Ульфсона в этом расследовании. И пронырливый помощник-крыс в рукаве.Николас спешно покинул место преступления и бегом, перепрыгивая через две ступени, слетел по лестнице в полуподвал. Когда он пробегал через первый этаж, по ту сторону длинного сквозного коридора уже мельтешили огоньки секретных фонарей полицейской бригады. О, да — господин Небулоси не терял времени зря и спроектировал засаду по всем правилам. Беда в том, что прокурорский работник слишком уж самонадеян и не подозревает, что некоторые полицейские тоже не лыком шиты. А главное, у них есть ответственные напарники, пусть и из числа криминальных элементов.Крыс оставил открытыми все двери от дома, через хозяйственную пристройку и галерею — до ангара с лодками. Когда Николас ворвался в эллинг, Деннис-младший был готов. Он помог Николасу захлопнуть дверь в галерею и быстренько подсунул в щель под нее какую-то деревяшку — это оказался распорный клин, который удерживал гоночную лодку на стеллаже.— Молодец, — похвалил Николас напарника. — Дай я.Ульфсон повернулся к двери спиной и несколькими мощными ударами пятки забил клин глубоко в щель под дверью.— Это остановит их минуты на две-три, — произнес Николас и огляделся. — Еще раз молодец, напарник.Крыс не только спустил спортивную лодку на воду, как и было велено. И не только открыл шлюзовую створку, как ему сказал Николас. Но и положил оба весла в лодку. Понимания как они вставляются в вертлюки у Денниса-младшего, конечно же, не было. Но он хотя бы сообразил, какое весло левое, какое правое, и правильно разместил их вдоль бортов.Николас еще раз оглядел транспорт для побега и нахмурился.— Где банка? — спросил он. — Такая деревянная дощечка с полозьями.— Эта? — крыс указал на небольшой верстак в углу, где были размещены недостающие элементы. Банок оказалось две: одна под комфортную греблю, обшитая водостойкой тканью и спрофилированная под высокую посадку и неглубокие гребки. Вторая — лежащая наверху — была под спортивный ритм: без набивки, неглубокая и с вырезами под ягодичные мышцы.Николас рванулся к указанному месту, взял гоночную банку с ее кареткой, и также оперативно вернулся к лодке. Собрал сиденье на полозьях, поставил себя на одноногий присяд и одним заученным движением метнул тело в лодку. Лишенная баланса, та опасно закачалась, но Николас ухватился за край ?причала? и успокоил ее.За дверью со стороны галереи послышались чьи-то голоса и согласованный топот нескольких пар ног.— Прыгай сюда, — крикнул он Деннису-младшему.— Куда?— Вот сюда! Видишь, лючок круглый. Вот сюда и прыгай.Крыс был куда меньше телосложением, чем Николас, поэтому от еще одного внезапного пассажира на борту лодка лишь недовольно вздрогнула. К тому же Ульфсон все еще держался рукой за настил пола. Николас подхватил одно из весел, погрузил его лопасть в воду и отталкиваясь ото дна, как шестом, вытолкал лодку из ангара. Пока они плыли по рукотворному каналу до большой воды, Николас усиленно изображал из себя паромного служащего и припоминал, что быему сделал его тренер за такую ?греблю? дорогущим гоночным веслом.Полиция (или прокурорские — сложно сказать) проникла в эллинг ровно в тот момент, когда лодка с беглецами уже покачивалась на спокойной воде канала, а Николас вставлял второе весло в вертлюк. Между лодкой и погоней оставалось всего ничего — метров двадцать-тридцать. Преследователи не могли выйти из ангара иначе, как на оставшейся на плаву большой лодке. Но почему-то не пользовались этим.— Вот думаю, чем они толкаться будут, — угадал мысли Николаса крыс. — Я все оставшиеся весла и багор в канал перед ангаром выкинул.Николас мысленно поаплодировал находчивости напарника, а вслух произнес:— Ничего, сейчас на берег со стороны дома выбегут. У нас минуты две-три, чтобы отойти подальше.— А потом что? — поинтересовался крыс.— А потом суп с котом, — огрызнулся Николас. — То есть с волком и крысом.Думать о том, что будет после, ему не хотелось. Потому что Николас, в отличие от Денниса-младшего, в целом представлял, как их сейчас будут затравливать. Очевидно, что оба берега канала уже кишат патрулями. Скорее всего, Прокуратура ради такого случая выгнала на ночные улицы половину состава Департамента полиции. Возможности такие у Небулоси есть.Ну а потом… Река не такая темная, как это некоторым кажется. Если смотреть на водную поверхность под нужным углом, то ее цвет повторяет оттенок неба. А сегодня небеса над городом окрашены в свинцово-серый цвет. Да, в ясные ночи река темная, почти до черноты. Но где ж сейчас взять ясное небо? Хорошо, хоть дождь прекратился. Но во все стороны до самого горизонта — та самая осенняя хмарь.То есть отследить лодку на реке — не вопрос. Ну а дальше от полиции нужно просто нужно вести беглецов, координируя свои усилия с отрядом речной охраны на дизельном катере. Максимум, через полчаса песенка Николаса и крыса будет спета. Если они не оторвутся от погони прямо здесь и сейчас. И, по возможности, спрячутся как можно незаметнее — тогда будет шанс просочиться через редкую пока облаву. Ближе к утру, когда рассветет и полиция пригонит подкрепление, уйти будет невозможно.Николас наконец затянул ремни на подножке, поймал дрейфующие весла и приготовился к гребле. Но перед этим развернулся к сидящему спереди крысу.— Сейчас будет болтать вперед-назад, — предупредил Николас. — Старайся не рухнуть в воду и не давай мне лишнего крена.— Какого еще хрена?— Говорю, из стороны в сторону не мотайся, — пояснил Николас. — Чтобы мне веслами воду не причесывать лишний раз. В общем, сиди как изваяние.— Хорошо, — послышался голос крыса. — Буду как сфинкс.— Как кто?— Сфинкс, — повторил Деннис-младший. — Кошки такие. В Египте живут. Мерзкие, аж жуть. Морщинистые и полностью лысые, даже бабы. Представляешь?Перед глазами Николаса мелькнули фигуры господина и госпожи Питерболд. Неподвижные и, в случае с хозяином дома, обреченные на долгую-долгую не жизнь.— Представляю, — вздохнул Николас и выдвинулся в позицию для начала гребка. — И, рррраз!Если бы не крыс, положение беглецов шаталось бы между ?плохо? и ?катастрофически плохо?. Но Деннис-младший сегодня был ангелом-хранителем Николаса. Когда они на всем доступном ходу приблизились к другому берегу канала, канализационный житель указал на еле видное по ночному времени темное пятно в темноте. Именно так Николасу виделось то, куда крыс указал ему грести. Собственно, сидящему спиной вперед Ульфсону было все равно, куда направлять лодку. А крыс лишь корректировал ход.— Так, еще немного левее! — крикнул ставший на время впередсмотрящим Деннис-младший.Николас послушно укоротил гребок правым веслом, и лодка повернула нос.— Вот так и идем! — продолжал командовать крыс.Еще полминуты, и серый рулевой попросил сбавить темп. Николас с радостью подчинился. В последний раз он держал в руках весла лет десять назад. И с тех пор, понятное дело, ни разу к спортивной гребле не возвращался. Энергии у него все-таки поменьше, чем в молодости, ради результатов его уже никуда не возьмут. А заниматься этим самостоятельно — слишком уж дорогое удовольствие. Хорошая лодка стоит с его годовое жалование. Плюс весла — еще два месяца. Плюс хранение в эллинге. Плюс аренда воды на сезон и выплаты вымогателям-спасателям. Слишком затратно для катания ради удовольствия.— Все, тормози! — крикнул крыс. — Тормози, говорю!Николас послушно погрузил весла и налег грудью на рукоятки. Забурлила вода за лопастями, лодка резко затормозила, и крыс едва удержался от кувырка в студеную осеннюю воду. Опять же, Николас сидел спиной по ходу движения и не видел, но слышал все те нецензурные слова, что изрекал крыс.Впрочем, Деннис-младший быстро успокоился и даже помог Николасу ошвартоваться возле здоровой черной дыры в каменном желобе канала. Оттуда несильным потоком струилось что-то, название чему Николас решил не давать. Он понял, куда привел лодку глазастый напарник — к канализационному сливу в реку. Странное дело, из дыры ничем, кроме запаха проточной воды, не пахло.— Приехали, агрегат ты наш, — сказал крыс. — Никогда не думал, что можно с такой скоростью на лодке плавать.— Плавают чайки в пруду, — ответил Николас, переводя дыхание. — Ну или еще что-нибудь. А на лодках ходят.— Водоходный агрегат Ульфсон! — засмеялся серый. — Ну как, выберешься из лодки без посторонней помощи?— Жену поучи обед готовить, — отозвался Николас.Освободил ноги от подставки, переложил весла лопастями на корпус лодки и одним движением выпрямился, вставая с подвижной банки. Лодка опасно закачалась, но Николас уже держался за кирпичи, которыми была облицована набережная канала. Дождался, когда крыс, плюясь и отфыркиваясь, проникнет в сливное отверстие, потом подтянулся туда сам. Благо, струя воды была несильной. Вымок, правда, но разгоряченное греблей тело не заметило очередного заряда влаги. На фоне тотально мокрой одежды — просто ерунда.Освобожденная лодка плавно отчаливала от берега. Вскоре она вышла на стремнину, набрала скорость и удалилась вниз по течению. Когда длинный, клинообразный силуэт исчез в ночи, Николас наконец оторвал взгляд от реки и повернулся к напарнику.— Ты в курсе, что мы только что оставили с носом одновременно Департамент полиции и Прокуратуру?Крыс в это время выжимал курточку и на риторические вопросы отвечать счел излишним. Николас последовал разумному примеру. Через пять минут, основательно продрогший, но несравненно более сухой, он повернулся к своему серому другу.— Куда теперь, напарник? — спросил Николас. — И второй вопрос. Если это канализация, почему вода ничем таким не пахнет?— Таким это чем? — с вызовом спросил крыс. — Или ты в самом деле уверен, что если канализация, то это лишь вонь, нечистоты и ничего, кроме того самого, что только плавает, а не ходит?— Ладно-ладно, уел, — Николас примирительно поднял руки. — Извини, я что-то в самом деле ступил.— В самом деле, — буркнул крыс. — Вы все такие, наземные. Понятия не имеете, что под вами целый город, населенный, к слову сказать, совсем не отбросами.— Сказал же, прости меня. Беру все слова назад. Без обид?Николас протянул руку Деннису-младшему. Тот секунду колебался, но все-таки шагнул навстречу и пожал ладонь.— Проехали, — сказал крыс, отпустил руку Николаса и добавил: — А не пахнет здесь потому, что это ливневая канализация. И вонь стоит только там, где по дорогам еще ездят дизельные недобитки. Ну или какая-нибудь еще рухлядь внутреннего сгорания, что маслом и мазутом на асфальт капает.— Понятно, — ответил Николас. — Стало быть, выйти отсюда можно только на дорогу?— С чего ты взял? — изумленно ответил крыс. — Много куда можно выйти. Ливневка с коллекторами пересекается в миллионе мест. А еще есть вертикальные шурфы перевода горизонтов, тоннели обслуживания, решеточные фильтры с их выходами на поверхность, сбросы-песколовки…— Верю-верю, — рассмеялся Николас. — Так куда нам сейчас?— А куда тебе нужно?Николас призадумался. В общем-то, он сейчас недалеко от своей квартиры. Однако наивно полагать, что Небулоси не позаботился послать туда бригаду-другую. И хорошо еще, если это будет полиция. С парда станется делегировать туда каких-нибудь других, куда менее добродушных товарищей. Например, кого-нибудь на газотурбинном ?Кугуаре? с длинноствольным пистолетом. Нет, домой точно не надо.Так куда же?— Скажи, а из канализации в подземку попасть можно?Крыс почесал подбородок.— Не везде, — сказал подземный житель. — На линиях глубокого залегания свои насосы стоят, они воду поднимают в городские коллекторы. Трубы там тонкие и, опять же, только через насосы идут.— А на второй ветке как?— Если в северной части, то там неглубокое залегание, — проявил эрудированность крыс. — Там стоки с городской ливневкой объединяются. Да, там можно выбраться наверх. Везде, где соединения сточных потоков, обязательно есть вертикальные отводы для обслуживания. На стыках ливневых коллекторов засоры — обычное дело.— Отлично. Выведи меня поближе к станции Бассейной.Крыс заливисто засмеялся. Николас спросил:— Что смешного?Деннису-младшему понадобилось с полминуты, чтобы успокоиться.— Не наплавался сегодня? — спросил крыс.