Глава 7. Линн Лин (1/1)

Я открыла глаза за полминуты до того, как машина остановилась. Водитель повернулся ко мне и хотел что-то сказать, но я проворно выпорхнула из автомобиля. Машина постояла с минуту и с недовольным гулом уехала, а я осталась одна в ночном городе.Я вздохнула, еще раз проверила часофон — там по-прежнему красовалось сообщение от Сильвы. Госпожа Лагус приглашала переночевать у нее дома. Подруга не собиралась отказываться, хотя видит бог, мне очень не хотелось тревожить лепориду в столь поздний час.Да, я набрала сообщение ей на часофон еще из квартиры Ульфсона. Со стыдом, что ломлюсь в гости к лепориде в начале второго ночи, но… Мне больше было не к кому ломиться. Родственников в Фаунтауне у меня нет, близких знакомых тоже, молодого человека — тем более.Конечно, Сильва уже встречала меня. И конечно же, она успела не только убраться в прихожей, расставив все вещи в строжайшем порядке, но и встретить меня с чашкой ароматного травяного чаю в руках.У меня защипало в глазах. Сколько раз она поила меня божественным утренним кофе на работе? Сколько раз она прикрывала меня от немилости господина Кроткина? И сколько раз я хоть чем-нибудь ее благодарила? Да нечего считать. Ни разу! Мелкие подарки не в счет. Это не взаимность, когда дело касается того обилия тепла и душевности, которое буквально источает Сильва Лагус.Когда я пришла в себя, мы уже сидели в гостиной (она же — единственная комната в квартире), попивали чаек и закусывали печеньками. Подруга решительно отставила блюдце с чашкой на прикроватный столик.— Рассказывай, дорогуша, — произнесла Сильва. — Что произошло?— Ничего особенного, — пожала плечами. — Мою квартиру залило целым водопадом соседской воды.Меня передернуло.Ненавижу врать вообще, а уж столь близким людям — тем более. Но погружать Сильву в свои проблемы я не собиралась. Мои дела ее не касаются, ей своих хватает. Копит деньги на собственную квартиру, опекает молодежь из числа подземных жителей, а еще у нее многочисленная родня в городе, и всем им тоже нужно помогать.— Ого! — изумилась Сильва. — Что, сильно затопило?— Да считай, скорее уж смыло, — невесело улыбнулась я. — Пожарные сказали, стулья на лестничный пролет сами выплывали и гребли ножками до первого этажа. Хотя я этой сказочной картины лично не наблюдала.— Да, конечно, — Сильва снова подняла чашку и отхлебнула хороший такой глоток. — Там, наверное, не только тебя залило? Это, считай, все кто под тобой тоже без дома сейчас.Вот честное слово, приведи я сейчас с собой два десятка жильцов моего подъезда — госпожа Лагус всех разместит в квартире. Она может.Я пожала плечами. Мол не только мне досталось.— Сильвочка, можно я в ванную и спать? — взмолилась я.— Да, конечно! — Сильву катапультировало из кресла, она подошла ко мне и начала доклад: — Там все приготовлено. Твое полотенце розовое. Ночнушечку я тебе тоже нашла. Зубная паста в синем стаканчике, щеточку я тебе новую раскупорила, она…— Спасибо, милая! — я коснулась рукой плеча подруги, прерывая словесный поток лепориды. — Я все найду, вот честное слово.По пути в ванную я не удержалась и заглянула в прихожую. Достала из курточки часофон и открыла крышечку.ОХРАНА ДОМА СИЛЬВЫ ЛАГУС УСТАНОВЛЕНА · ВСЕ ПОД КОНТРОЛЕМ. СПОКОЙНОЙ НОЧИПочему я не удивлена?Улыбнувшись мыслям о бдящей полиции, я пошла в ванную. И уж поскольку там точно не будет ?Чистомытика?, я рассчитывала на спокойный сон в остаток ночи. Меня немного пошатывало, я действительно вымоталась.Но у провидения на этот счет были свои планы, и чихать оно хотело на мои хотения.Четвертый сон РоксаныТемнота. Свет. Яркий свет.Я не выдерживаю этого издевательства и открываю глаза.Передо мной — госпожа Абессинская. Гадалка. Прорицательница. Ворожея и магистр тайных знаний собственной персоной.И еще — десятки и сотни кошек вокруг. Их так много, что я даже не могу сосчитать. И они все такие разные, что я не понимаю, в самом ли деле это все фелис, или среди них представители больших родов?— Где я?— Ты в Фантазии, — отвечает Абессинская.Она стоит чуть ближе ко мне, чем остальные, поэтому я отлично ее слышу. В то же время голоса других кошек доносятся до меня как сквозь толстую вату.— Не думала, что у меня столь бедная фантазия, — пытаюсь пошутить я. — Белый свет и миллион кошек — это все, что я могу придумать?— Ты в мире Фантазии, — поясняет Абессинская, — но это твой первый самостоятельный выход. Считай, это прихожая нового, неведанного мира. Тебе только предстоит учиться путешествовать по нему. Мы тебя научим, не бойся. Потом. Но сейчас у нас нет времени. И особенно — у меня. Ты ведь помнишь, в каком я состоянии?Я все вспомнила. И про то, чем грозит миру ?Чистомытик?, и то, что жить гадалке оставалось несколько часов со времени нашей с ней невольной встречи.— Что я должна сделать?— Как я и говорила. Искать Мими.Гадалка замолкает.— Что? — не выдерживаю я.— Я не знаю, где она, — говорит Абессинская. — Но я могу показать тебе видение из прошлого. Оно подскажет, где искать.— Показывайте! — решительно говорю я и сама удивляюсь. С каких это пор я стала детективом, спасающим знакомых??Может быть с тех пор, как тебя дернуло собрать улики из медицинской лаборатории??— Хорошо, — говорит гадалка. Смотри, дело было так…***Фелис в кепке с логотипом музыкальной группы незамеченной проходит на производственную площадку. Судя по обилию расставленных тут и там канистр, цистерн и прочих емкостей, дело происходит на каком-то химическом предприятии.Мими (а фелис в кепке это она) пробирается в коридор, ведущий к одной из лабораторий. В отличие от всех остальных помещений, комната ярко освещена, и в ней расположились еще двое.Первый — работник фабрики, скорее всего, инженер. По роду — мюри?д, из семьи Мыш-Кин. Одет в белый лабораторный халат. Стоит, прислонившись к стене.Напротив него расположился аниматор с телестудии, ведущий телеутреника ?Доброе утро, малыши?. Сидит на стуле, нервно потоптывая ногой по полу. Это про?цио. Темная полоса через все лицо говорит о его родовой принадлежности более чем наглядно.Лабораторный мышь и енот чем-то ожесточенно спорят.Пользуясь этим, Мими подбирается к большому окну из коридора в лабораторию. Чтобы не привлекать внимания она достает из кармана маленькое зеркальце со складным штативом. Закрепляет его на стене так, чтобы в него была видна лаборатория за стеклом. Вместе с этим она вынимает из кармана маленький блокнотик с карандашом на резинке и начинает что-то записываясь, прислушиваясь к говорящим в помещении.Мыш: — Я тебе трижды объяснял, что сделать концентрацию выше невозможно! Невозможно, понимаешь? По технологическим причинам.Енот (отвечает с плохо скрываемой агрессией, пока маскируемой тихим голосом): — Я знаю. Ты говорил. Но мне нужно более сильное действие.Мыш: — Тебе не хватает фантазии? (усмешка) Судя по рейтингам твоего шоу, малыши в восторге.Енот: — Мне всего хватает. (морщится) Проблема не в шоу вообще. Мне нужно больше энергии.Мыш: — Разве Нок тебе не запретил?Енот: — Запретил что?Мыш: — Я помню, он четко и ясно дал понять, что вторичный эффект от действия шампуня мы пока не используем. Да и я тебе объяснял, что химия этого процесса изучена плохо.Енот: (ожесточаясь) — Ты ничего не понимаешь! Мне нужна эта энергия! Я только ощутил себя вновь молодым! Я чувствую, что могу свернуть горы! Меня захлестывает поток фантазии. А главное — способности эту фантазию выплеснуть в картины, образы!Мыш: — Так чего еще? Не понимаю, чего тебе не хватает.Енот: — Мне не хватает возможности облечь эти образы в связное изложение. (Встает со стула, начинает ходить по комнате.) Но главное — я чувствую, что могу доносить эти образы до зрителей! Напрямую, минуя все эти телевизионные штуки!Мыш: — Я не могу тебе помочь. Концентрация психоактивного вещества предельна. Я не буду менять технологию. Во всяком случае, без личного разрешения Ноктюрна.Енот (кричит): — Но он не хочет со мной разговаривать!!! Его волнуют только рейтинги и продажи, а речь идет о прорыве в дистанционном воздействии на зрителя! О будущем лицедейства вообще! Как ты не понимаешь!Мыш: — Извини, ничем не могу помочь.Енот в ярости пинает стул, тот отлетает к стене и разбивает какие-то стеклянные реторты. Мыш не реагирует. Наконец ярость енота истлевает, и он снова поворачивается к собеседнику.Енот: — Я смогу донести это выше Нока. Ты еще пожалеешь, что огранил полет моей фантазии!Мыш (пожимает плечами): — Ты можешь делать что хочешь, Линн. Но формула останется прежней.С этими словами мюрид направляется к выходу.Мими спешно снимает зеркало со стены и удаляется в боковой коридор. Из-за спешки кошка не замечает, что блокнотик для записей упал на пол, когда она возилась с зеркалом.Вышедший из лаборатории лабораторный мыш задевает записную книжку ногой. Удивленно приглядывается к объекту на полу, нагибается и поднимает его. Внимательно разглядывает, открывает, начинает листать. Потом закрывает и рассматривает обложку.Из лаборатории вслед выходит енот. Уже более спокойный, он подходит к мышу.Мыш: — Твоя? (Показывает записную книжку еноту.)Енот: — Нет, точно не моя. (Разглядывает находку.) Мне записи без надобности, у меня память хорошая. Погоди… (Забирает книжку и листает ее постранично до буквы ?Л?.)Мыш: — Что там? (Интересуется, заглядывая через плечо.)Енот: — Да чтоб я высох! Это же мой номер! Смотри, буквы Л. Л., и дальше номер моего стационарного фона. И еще какие-то записи.Мюрид решительно забирает записную книжку у енота, убирает ее в карман лабораторного халата и произносит:— Я доложу об этом в службу безопасности. У нас завелись вредители.Видение заканчивается также внезапно, как и накатило. Я снова вижу перед собой госпожу Абессинскую.Кошка улыбается.— Не видала еще, чтобы перенимали образы столь же быстро, как ты, милая, — говорит гадалка.Мне не до похвал.Я понимаю, что Мими прокололась, выслеживая Линна Лина — енота-аниматора, бессменную звезду нашего телевизионного утренника. Престарелую звезду, надо сказать. Он ведет эфир почти двадцать лет.Но причем тут это химическое производство? Да, я понимаю, что это место, где придумали рецептуру ?Чистомытика?, но где? Очевидно, что где-то на мощностях ?П и Ж?, но… Опять тот же вопрос — где именно?Я задаю этот вопрос гадалке. Та пожимает плечами.— Тебе придется найти это место самостоятельно. Я больше ничем тебе не помогу. Но единственное, что я знаю точно, дорогая…— Ну? — с нетерпением спрашиваю я.— Тебе лучше не рисковать и не оставаться на одном месте надолго. Если твои враги готовы отравить целый этаж дома, то стоит подумать: как они тебя находят и, главное, кто еще, кроме тебя, находится в опасности??Сильва!?, — достигает моего подсознания мысль из реального мира. — ?Она из-за меня в опасности!?.С пониманием этого факта я просыпаюсь.***На улице было темно. А мне было холодно.В хорошо натопленном доме меня знобило так, как будто подхватила простуду. Я попыталась вспомнить, что меня встревожило, отчего я волнуюсь. Но в голове как будто бы выключили электроэнергию. Мозг не работал.Единственная мыль, гвоздем забитая под крышку черепа — моей подруге грозит опасность! Я понятия не имела, откуда это чувство. Но оно был реальнее теплого одеяла, который мне дала лепорида.Я аккуратно встала с кровати, глянула на Сильву. Девушка устроилась на диване и крепко спала, чуть подергивая во сне своими смешными ушками — вечным предметом насмешек и подтрунивания всех без исключения сотрудников телеканала.?Извини, Сильва, что не воспользовалась твоим гостеприимством?, — подумала я. — ?Но сейчас я слишком опасна даже для самой себя, что уж говорить о близких?.Я аккуратно собрала вещи и ушла переодеваться на кухню. Мельком глянула на часофон — ого, половина пятого утра. Следует поторопиться. Почему-то (сама не понимала почему) я была уверена, что обоих моих знакомых кошек осталось очень мало времени.С мыслью об этом я закончила одеваться и аккуратно вышла за дверь. К счастью, замок был с защелкой. Мне не пришлось придумывать оправдание самой себе, почему я оставила подругу в незапертой квартире.Полицейский шпион если и был поблизости, то умело скрывался. Или просто наплевал на свои должностные обязанности и отправился спать в машину. Я не знала, как работают шпионы полицейского департамента. И, если честно, не очень интересовалась. Единственное, что меня сейчас беспокоило, так это здоровье близких. Что же касается себя самой, то меня как будто бы охватило некое возбуждение, спортивный азарт… Не знаю, как это назвать. Да, попала в заварушку — факт! Но таинственным образом я понимала, что мои возможности словно бы кто-то накачал. Я чувствовала себя сильнее, быстрее, прозорливее. Наверное, сейчас я могла бы уже осознанно, с совершенно холодным рассудком выстрелить в кого-нибудь.К счастью, ночью на пустынной улице обычно ни души. Поэтому стрельба на поражение откладывалась.Я достала свой верный ?Ники-Тики-Таки?. Он меня никогда не подводил и всегда был рядом, что бы не случилось. А однажды даже спас мне жизнь. Кто знает, куда бы отправился здоровяк-пантер, если бы не услышал вой полицейских сирен. И все благодаря радиозову моего часофона.Радиозову…Я застыла в оцепенении, словно сама в себя пульнула из ?Клеща?.Если полиция знает, как отследить меня по сигналу ?Ники-Тики-Таки?, то кто гарантирует, что это не под силу кому-то еще? Все разы, когда я попадала в неприятности, часофон был при мне.Я посмотрела на прибор так, словно впервые его видела. Вместо изящного блюдца мне теперь виделась химическая шашка, которой можно отправить ко сну целый этаж многоквартирного дома.Очень не хотелось расставаться со своей любимой игрушкой, за которую были заплачены бешеные деньги. Но рисковать хотелось еще меньше.Я вернулась в дом и прошла до конца коридора первого этажа к мусоропроводу. Открыла крышку и, перетерпев мгновенный приступ жадности, положила часофон в приемную корзину. Отсюда, с первого этажа, прибору лететь всего-ничего — до подвального помещения коммунальных служб. ?Тики-Таки? противоударный, так что ничего с ним не случится.Я закрыла корзину и услышала, как часофон мягко упал на кучу мусора. Хотелось надеяться, что это не продуктовые отходы.За пять минут моего отсутствия на улице пустил дождь. И не мелкая морось, что еще можно пережить, а настоящий осенний ливень. Пока еще умеренный, но хороший такой: с крупными каплями, бьющимися об асфальт маленькими ажурными взрывами. Вот почему накануне так парило!Похолодало. Я зябко поежилась — осенняя курточка совершенно не годилась для непогоды. Спортивные тапочки — еще меньше. Про мое тонюсенькое вязаное платьице с короткой юбкой, что прикрывала обтягивающие штанишки, вообще не стоит говорить.Можно было вернуться к Сильве и позаимствовать у нее плащ и сапоги, благо мы почти одного роста. Но для этого придется будить мою зайку. И можно будет попрощаться с идеей свинтить из дома по-тихому. Лагус отпустит меня только с прощальным завтраком, торжествами, лимузином у подъезда и водителем в белой ливрее.По возможности плотнее прикрыв уши от падающей с неба воды, я быстрым шагом направилась к стоянке ночных такси. К счастью, Сильва жила неподалеку от большого транспортного узла, и найти там машину можно было даже ночью.На месте я оказалась минут через двадцать, крепко намокшая и еще крепче замерзшая. Теперь идея вернуться в дом за плащом казалась просто гениальной. Но ничего не попишешь, что сделано, то сделано. Точнее, что не сделано, то не сделано.— Островная, — кинула я сонному водителю. — Двадцать лаки.— Ах! — встрепенулся водитель. — Зачем двадцать? Давай бесплатно довезу! Дождь падает, ты мокрый вся!Я лишь вздохнула. Вечно такая ерунда с приезжими.— Сорок лаки, и ты не возишь меня два часа, а едешь куда надо — сказала я. — Учти, я отлично знаю город. Хоть бы и ночной, и под дождем.Водитель рассмеялся и потянул за ручку на центральной панели. Щелкнул замок, и пассажирская дверь приоткрылась на пяток сантиметров. Я расширила щель, проникла в салон и захлопнула за собой гулко звякнувшую железку.Да, это не лимузин. Таксомоторные компании не считали нужным покупать дорогие машины. Поэтому комфортом тут и не пахло. Как и техническими данными. В движение машина приводились от тех же электрических проводов, что и троллейбусы, а запас хода на заезды во дворы или маленькие, не электрифицированные улицы, гарантировал примитивный химический аккумулятор.К счастью, от квартала Рыбное место, где жила Сильва, до местожительства Линна Лина (адрес я помнила по моей работе, поскольку несколько раз приходилось отправлять к нему курьера) было всего несколько километров. С другой стороны, на пути было шесть или семь перегонов без электричества. Каждый раз водитель ругался на своем языке и запускал реакцию в аккумуляторе. И не трогался с места, пока тот не прогревался до нужной температуры. Я терпеливо ждала. Как и водитель, я знала, непрогретая батарея опасна.Наконец мы доехали. Я расплатилась с водителем (в кошельке осталась жалкая десятка с мелочью) и вышла на улицу. К счастью, дождь ослаб — на голову приземлялись лишь редкие капли. Правда, сильно лучше с того не было: в таксомоторе не было печки, и ноги в мокрых тапочках уже конкретно подмерзали.Линн Лин жил на Островной улице. Не так далеко от центра, в общем-то, но такая глушь! Мало того, что сюда не ходит общественный транспорт, а до ближайшей станции подземки почти час пешего хода. Так еще и до его дома вела единственная дорога, которая виляла, петляла и не хотела кончаться.Малый остров (или просто Остров, поскольку Большого в городе никогда не было) не являлся в полной мере ?частью суши, со всех сторон окруженной водой?. Еще полсотни лет назад территорию в дельте Молочной реки соединили насыпью с большой землей, и так Малый превратился в полуостров. Но сообщение с остальной частью города не сделало его популярным для застройщиков. Селились тут в основном небогатые горожане. По этой же причине почти вся территория была застроена сверхэкономично: три четверти покрывали холмы земляных куполов — проще говоря, землянок. Некоторые из них щеголяли аж двумя рядами маленьких круглых окон, но в любом случае это были вовсе не здания, а, скорее, большие норы. И жили здесь преимущественно тальпи?да и их родственники-кроты всех мастей и семей.Енот по имени Линн Лин никаким образом не относился к семье Кроткин, однако поселился здесь очень давно и даже стал в своем роде местной знаменитостью. Долгая карьера ведущего самого старого в городе телеканала не сделала Линна звездой. Но узнаваемой персоной — вполне. Однако мне пришлось изрядно поплутать, прежде чем я нашла землянку енота. От прочих на улице она отличалась разве что размерами — все-таки ее обладатель был куда крупнее, чем средний тальпида.Смахивая с бровей мерзко налипающую влагу, я подошла к землянке под номером ?2/12?. Как и в кротовьих домах, окон здесь не было, а единственная полукруглая дверь оказалась запертой. Поэтому я не могла понять, дома ли хозяин. Тем более, неясно было, спит он или бодрствует.Признаться, мне очень не хотелось стучаться в дверь потенциального преступника прямо в ночи. Но и проникать в жилище помимо воли его хозяина я опасалась. А поговорить с ним нужно. Вот ведь незадача.Я поняла, что окончательно промокла, когда закончила первый и единственный круг вокруг землянки. Обход показал, что черного хода дом не содержит, а трава вокруг холма невероятно мокрая и высокая. Дрожа от холода, я уже начала сомневаться в том, что прибыть к Линну Лину незваным гостем было хорошей идеей. Но тут все дурные мысли покинули мою голову — в конце улицы, из-за плавного поворота показалось зарево от головных огней автомобиля.Не разбирая пути, я метнулась за купол дома. Быть замеченной возле жилища процио мне совершенно не улыбалось. Вымокнув вдоль и поперек, я плюнула на погодные условия и риск заболеть: аккуратно запрыгнула на пологий холм, упала в поросшую на нем траву и поползла наверх. С крыши я могла увидеть все, оставаясь незамеченной — купол дома находился на метр выше уровня редких фонарей на дороге, поэтому совершенно не освещался. Кроме того, прямо над входной дверью дома висела мощная лампа, оставляющая все позади в кромешной темноте. Отличная светомаскировка!Машина подъехала. В темном приземистом контуре я узнала пижонский ?Восток-Корона? — мощный двухместный электромобиль с огромной батареей под капотом. Что нужно богатеям в это время? А главное, в этом далеко не престижном месте города?Двери машины открылись, и на улицу вышли водитель и пассажир. Я от удивления расширила глаза — уж кто-кто, а эта парочка не походила на припозднившихся туристов. Скорее, на сотрудников охраны какого-нибудь банка. Невысокие, но жилистые и поджарые канис, темно-золотистая шерсть, черные плащи и короткополые шляпы, словно с одной полки магазина…Золотые!Я покрепче вжалась в холодный мокрый грунт. Я понимала, что меня не заметить, но вид этих товарищей вгонял в оторопь. Я не трусиха. Просто очень страшно увидеть воочию кошмар, которым тебя в детстве пугали на ночь.Может быть, когда-то Золотые и были гордым племенем, но полное поражение в правах, которое они получили за бесчинства своих наемников во время войны, сделали из этого племени своего рода неприкасаемых. Только напрочь лишенные брезгливости граждане Фаунтауна позволяют себе общаться с наемниками. А я вообще считала, что все Золотые либо выгнаны из города, либо влачат жалкое существование. А тут на тебе — явились сразу двое на шикарном спортивном автомобиле.Я еще больше вжалась в стылую холодную траву. Что тут нужно Золотым я не знала. Не потому, что это сложно понять. Просто сами они редко когда что-то задумывают. Их профессия — выполнять замыслы хозяев. А я не знала, кто ими в данный момент управляет. Однако то, что парочка шакалов бесшумно и решительно направились к входной двери Линна Лина, мне не нравилось.Не нравилось, но поделать я с этим ничего не могла. Позвать полицию невозможно. Закричать и привлечь внимание енота — ему не поможешь, а себе же хуже. Даже угнать машину у преступников не получится. Ну не умею я управлять автомобилем, какого бы типа он ни был. Все, что мне оставалось — замерзать в холодной мокрой траве под заново припустившим осенним дождем и ждать, чем все закончится.Закончилось все довольно быстро. Минуты через три парочка Золотых буквально на руках вынесли Линна из дома. Один наемник держал енота за руки, второй — за ноги. Процио всячески извивался, но толку ноль. Золотоволосые в полной тишине (рот енота был завязан полотенцем) донесли свою жертву до машины, потом сноровисто кинули несчастного в грузовое отделение электромобиля. Единственный серьезный звук, нарушивший ритмичный клекот дождевых капель по асфальту — хлопок крышки багажника.У нас в городе стартовала неделя похищений?Похитители запрыгнули в свою пижонскую машину, аккуратно закрыли за собой двери, тихонько загудел электромотор, и ?Восток? с похищенным енотом скрылся в пелене дождя.Я наконец смогла покинуть остывшее и постылое место. Выбежав на площадку перед входом, оглянулась. К счастью, дверь Золотые оставили незапертой. Мне было настолько плохо, что онемевшие от холода ноги сами понесли меня в землянку енота. Честно говоря, даже не очень помню, как прошла внутрь.Пришла в себя я в неожиданно большой и с умом обставленной ванной. Уже раздетая, млеющая в большой медной кувшинке. Струя горячей воды струилась из крана. К ногам через пощипывание миллионов иголочек потихоньку возвращалась чувствительность. Памятуя о том, где я нахожусь, я заставила себя выйти из ванной сразу же, как только согрелась. Не хватало здесь уснуть!Вытерев себя насухо одним из пары десятков любезно приготовленных хозяином полотенец (зачем ему столько?) и заново одевшись, я вернулась к входной двери и взяла насквозь промокшие тапочки. Отнесла их в ванную комнату и поставила на газовый водогрей. Авось хоть немного высохнут, покуда я в доме. Та же участь постигла и курточку — я повесила ее прямо на удивительно большой полотенцесушитель, запитанный все от того же котла.Появилась возможность осмотреться.Землянка, которая снаружи казалась откровенно здоровой, изнутри оказалась вовсе не столь большой. Всего две жилые (и надо сказать, весьма захламленные) комнаты плюс что-то, что можно было назвать кухней, если бы там можно было что-то приготовить. Судя по состоянию посуды, а главное, полному отсутствию кухонной плиты, последний раз кухарили здесь лет десять назад.Я вернулась в общий коридор, куда выходили двери всех внутренних помещений. Интересного тут решительно ноль. Я даже не знала, зачем вообще тут задерживаюсь… Ах, да, курточка и тапочки.Итак, что еще можно проверить, госпожа детектив?По большому счету, непроверенной оставалась только смежная с ванной комната. Поначалу я думала, что это туалет, но потом вспомнила, что санитарный блок стоял и в ванной комнате. Я с некоторой опаской открыла последнюю дверь, щелкнула выключателем и заглянула внутрь.Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать.Во-первых, комната была очень большой. Нет, не так. ОЧЕНЬ большой. Размером с половину землянки, не меньше. Вот почему остальной дом казался мне таким мелким.Во-вторых, вся она напоминала компактную прачечную. Я как-то бывала на заводской химчистке, знаю технологию. Так вот, лаборатория енота была обставлена круче фабричных заведений. Машина сортировки, машина сухой химической очистки, мешки химических реакций, сорбирующие контейнеры, валки сухой и влажной прокатки, несколько водогрейных газовых печей наконец целый ряд автоматических утюгов и настоящая промышленная машина складывания и упаковки обработанной одежды. Правда, почему-то огромных размеров. В свободное от работы время енот обслуживает слонов?Но и это еще не все.Целый ряд полок, прибитых к противоположной от входа стене. На них — наверное, несколько сотен разнообразных чистящих средств, а также материалов, названия которых я не могла даже прочитать. На полу под ними стояли то ли шесть, то ли восемь ящиков знакомых мне коробок с логотипом ?П и Ж?.Я подошла ближе, открыла одну из них. Действительно, продукция известного мне гиганта. Я вытащила одну из бутылочек. ?Чистомытик?.Почему я не удивлена?Другой вопрос, почему при всей очевидности этой прачечной здесь ни одного комплекта одежды? Что, спрашивается, здесь чистит, моет и полощет енот? Ответа на эти вопросы у меня не было.Я вернулась в коридор, подошла к входной двери, приоткрыла ее и глянула на улицу. Поежилась. Дождь снаружи уже не барабанил редкими каплями, а лил как из ведра. Выйти из теплой и даже уже почти уютной землянки, чтобы бежать километр до ближайшей стоянки таксомоторов… Бр-р-р.Может, у процио есть фон? Я бы вызвала такси. Увы, если таковой и был, я не нашла. Обнаружила стандартную точку доступа, но у меня с собой не было часофона.Впрочем, чего я боюсь? Возвращения хозяина? Так он вряд ли сделает мне что-то плохое. В конце концов, мы с ним коллеги и знаем друг друга. Да, будет сложновато объяснить, что я здесь делаю. Но… Я журналист, неужели не придумаю подходящую легенду? Даже правда сойдет на крайний случай.С этой мыслью я вернулась в ванную комнату (честно говоря, после ?прачечной?, она была самой чистой). Вода из кувшинки уже слилась, я набросала на дно ванной несколько штук полотенец, еще одно свернула валиком и положила на край медной посудины. Потом залезла в нее и устроилась с максимально возможным комфортом. Пусть сюда возвращается кто угодно, хоть хозяин, хоть бандиты, хоть полиция. Я зверски устала, и хочу поспать.Пятый сон РоксаныЯ почему-то снова в ванной енота. Только уже не сплю в медной кувшинке, а стою рядом. Передо мной — вскрытая кафельная плитка, изуродовавшая опрятную ванную комнату. Под плиткой какие-то трубы. Похоже, что сливные из ванной.Я иду вдоль ?ремонтных работ? и натыкаюсь на стену. Внезапно стена становится как будто бы прозрачной, и я вижу, что в ней есть потайная дверь. Я буквально вижу ее контур, как будто бы мой взгляд получил возможность пробивать толстую керамическую плитку. Я приглядываюсь внимательнее и вижу, что от замка этой потайной двери к раковине идут какие-то провода. Доходят до смесителя и в нем теряются.Я подхожу к раковине и трогаю смеситель. Вопреки здравому смыслу, вода не льется, как бы я не поворачивала краны. Наконец в ответ на какую-то очередную мою манипуляцию что-то щелкает, и тайная дверь в другой части комнаты открывается. Я рвусь туда, но створка закрывается прямо у меня перед носом. Похоже, я даже втыкаюсь этим самым носом в кафельную плитку перед глазами, в последний момент уворачиваюсь и… получаю дверцей по затылку.Под рефлекторный вскрик я просыпаюсь.Моя многострадальная голова свалилась с буртика ванной и пребольно ударилась темечком о стенку. Я с протяжным стоном поднялась, стараясь не крутить головой — шея затекла, затылок болел, и чувствовала я себя премерзко. А хуже всего, что я отлично помнила тот сон, в котором изучала ванную комнату и бегала за убегающей дверной створкой. Приснится же такое…Баюкая затылок в полотенце (слава богу, до крови не разбила), я интереса ради все-таки посмотрела на ту стену, где во сне была дверь. Конечно же, полная ерунда. Никаких дверей ни в стене, ни рядом с ней не было. Ни потайных, ни явных, ни вообще каких-либо.Однако затылок ныл не по-детски, и я направилась к раковине. Смочив край полотенца холодной водой, я приложила его к голове. Немного полегчало.Посмотрела в зеркало над смесителем. На меня смотрела уставшая, измученная и совершенно не выспавшаяся лисичка. По своей личной пятибалльной шкале я смотрелась на троечку с минусом.Всмотревшись в изображение, я вдруг обнаружила, что кроме моей физиономии зеркало показывает что-то еще. Стоило минуты две пристально изучить отражение, чтобы понять — за зеркалом пустое пространство с какими-то полочками или палочками. Похоже, зеркало частично прозрачное.Что мне это дает?Во-первых, это значит, его делали по дешевой технологии: вместо ртутной амальгамы заднюю поверхность зеркала покрыли дешевым серебристым лаком. То-то мне показалось, что в отражении не хватает красок и контраста!Но низкокачественные зеркала меня не интересовали. Любопытство грызло по другому поводу: что за стеклом? Разбивать зеркало я не решалась. Во-первых, это неэтично в чужом-то доме, а во-вторых, к несчастью.Несчастья мне хватало и без этого. Я поискала, как открыть зеркальную стенку, но ничего не обнаружила. Наконец в мозг робко постучалось воспоминание из сна.— А что я, собственно, теряю? — спросила я сама себя.И несколько раз покрутила смеситель в произвольном порядке. Поначалу ничего особенного не происходило. Из крана потекла вода, я меняла ее температуру и напор. Однако через несколько секунд упражнений (и обрызганного платья) я обнаружила, что в сторону холодной воды смеситель поворачивается на больший угол, чем в сторону горячей. Я до упора передвинула рычаг по красной метке, а затем нажала на него посильнее.Вуаля! Внутри смесителя что-то щелкнуло, и дверца с зеркалом распахнулась, чуть не ударив мне по моему любопытному носу.За зеркальной стенкой оказались не полки, а ряды каких-то трубочек, каждая из которых оканчивалась маленьким краном. На кранах висели умилительно маленькие таблички с надписями на неизвестном мне языке. Некоторые из них пестрели химическими формулами, значение которых я тоже не знала.Но самое главное — под нижней из трубочек было небольшое пустое пространство, занятое свернутыми бумагами. Я аккуратно вытащила их все, развернула и убедилась, что бумаг-то на самом деле немного. Точнее, одна единственная. На полу передо мной оказалась приличных размеров карта городских канализационных коммуникаций. Я бы, может быть, и не придала этому значения, если бы в одном из уголков карты не было написано от руки:СМЫВКА ФАНТАЗ. — УСТАН. ФИЛЬТРЫ И ДОСТУП К НИМ С ПОВЕРХН.Меня как током ударило. Я разом вспомнила разговор во сне с гадалкой. Какой бы лютой дичью мне это не казалось сейчас, во здравии и бодрствовании, но я похолодела.Выходит, все сказанное гадалкой правда?Кто-то смывает детскую фантазию, извините, в канализацию?А главное, кто-то имеет с этого свою выгоду?Вспомнилась картинка, которую Абессинская показывала мне в одном из снах: разговор лабораторного мыша с енотом. Из этого видения напрямую следовало, что Линн Лин, оказывается, каким-то образом получил возможность присваивать смываемую ?Чистомытиком? детскую фантазию.Трясущимися руками я свернула карту обратно, засунула ее в сумочку, подхватила еще не высохшие тапочки с курткой и поспешила на улицу. Мне было совершенно очевидно, что не просто так Линн Лин спрятал эту карту. И не просто так за ним приехали в ночи два наемника.Я влезла в сырые тапочки, набросила мокрую верхнюю одежду и вышла под проливной дождь.К счастью, ему не удалось смыть мое хорошее настроение. Смывать сейчас было нечего. Я была зла, раздражена и очень хотела вывести на чистую воду всех этих отмывателей, простите за каламбур.