"Мы должны расстаться. Надеюсь, не навсегда" (1/1)
Нюта, наконец, добилась разрешения въезда для Ваньки. Вопрос с Шарлем еще решался, но Ванька вылетел в Москву, и Нюта стала собираться уезжать. Наше прощание не было похоже на те молчаливые, волнующие, три недели, что она прожила у меня, именно потому, что эти недели были такими волнующими и счастливыми. Я не хотел, чтобы она уезжала. Я хотел невозможного: чтобы она была моею женой и всегда встречала меня по утрам запахом кофе, светлой улыбкой провожала на службу, а вечером я мог долго рассматривать ее профиль на фоне светло-синего окна. Я был не осторожен. Не смог скрыть своего отчаяния. Одно резкое слово, сглаженное десятками других, которые должны были меня оправдать, и Нюта отстранилась. Она все еще мне улыбалась, и будто бы ничего не переменилось между нами, но все же она стала прохладно-вежливой, уже не такой домашней, будто навсегда покидала эту квартиру и меня. Я знал, что она не терпит вероломства. Я знал, что стоит за ее прохладной вежливостью. Она не сказала прямо: "У меня уже есть муж, и я безумно за него беспокоюсь", но именно это означала ее как будто бы ласковая фраза: "Миша, вы всегда останетесь моим самым лучшим другом. И не только моим. Самым лучшим другом нашей семьи". Я выслушал ее с неподвижным лицом и ничего не ответил. Не это я хотел услышать. Я все равно поехал провожать ее на вокзал. В автомобиле между нами висело уже не то нежное, хрупкое молчание понимания, а тяжелое, какое-то зловещее молчание. Но вот до отправления всего десять минут, и я горько раскаиваюсь в своем вероломстве и глупой обиде. Она мне ничего не обещала! Я беру ее за руки и смотрю, смотрю, не могу насмотреться в ее глаза. Нюта не отнимает рук. Ее брови горестно изламываются, и в уголках глаз поблескивают едва заметные слезинки. Но даже эти слезинки в ее ярких глубоких глазах светятся теплотой и нежностью, как прежде было между нами.- Простите меня, Нюта. Я окончательный и бесповоротный дурак. Мы расстаемся, но не должны расставаться так. Ведь правда?Она улыбается чуть дрогнувшими губами:- Конечно, правда... Миша, сейчас очень неподходящее время для… для этого. Поймите, что мы с Шарлем, может быть, не очень хорошие супруги, но мы друзья. Очень старые друзья. Он приходил еще к забору моего пансиона для благородных девиц, рискуя получить по первое число, и приносил мне запрещенные книги. И наш с ним брак, действительно, по расчету, но… Это не денежный расчет. Кого бы кто-то из нас ни любил, мы с Шарлем все равно вместе. И сейчас, сейчас не то время, чтобы я могла не думать о нем. - Я понимаю. - Прошептал я и закрыл глаза. Вот и всё. Впервые она заговорила о Шарле, и этим все сказано. Она его любит.- Но это не значит, - вдруг, после минутной паузы, продолжила Нюта, - что вы… что вы мне не дороги. Вы мне очень дороги, но сейчас я должна ехать. Мы должны расстаться. Надеюсь, не навсегда. Я провел по своему лицу ее рукою, вдохнул удивительный запах пряной осенней листвы, в которую падают яблоки, исходящий от запястья. Резкий гудок поезда смешал все вокруг, скомкал это прощание. Нюта вздрогнула, осторожно погладила меня по щеке, уже издали в последний раз мне улыбнулась, взмахнула рукой и поспешно вошла в поезд. Он уже отправлялся. Больше времени не было...