Загробная жизнь: начало (1/1)

Моя загробная жизнь началась с того, что я упал с девятого этажа и разбился. У полиции, как я потом узнал, была лишь одна версия – самоубийство. Это версия ничего общего с действительностью не имела, поскольку строилась исключительно на моём несостоявшемся визите к психиатру и шраме на запястье, который якобы подтверждал мою склонность к суициду. Плюс мои родные рассказали полиции, что у меня недавно умер брат-близнец, поэтому со мной всё стало понятно и уголовное дело заводить не стали. А нужно было завести – на моего кота. Дело в том, что мой кот Панам очень любил загорать на балконном откосе. Балконная дверь, если не запереть её на защёлку, могла приоткрываться. Кот просовывал в щель свою безусую морду и спокойно открывал дверь.В тот злополучный день, когда я должен был отправиться на приём к психотерапевту, я несколько раз выходил на балкон, чтобы подышать свежим воздухом и подумать, как рассказать о моих галлюцинациях так, чтобы меня не загребли в психушку. После страшной бессонной ночи, ближе к полудню меня одолел сон. Поставив будильник на телефоне, я решил вздремнуть, поскольку консультация была назначена на 16 часов. Я лёг спать и забыл закрыть на защёлку балконную дверь. Разбудило меня истошное мяуканье Панама. Я сорвался с постели и бросился на балкон, откуда летели его вопли о помощи. Кот каким-то образом оказался на балконом откосе, хотя я заклеил отверстия между перегородками скотчем. Скорее всего он запрыгнул на перила, а с них – вниз на откос, а вот обратно выбраться не сумел: перегородки были заклеены, а откос слишком узок, чтобы запрыгнуть с него на перила. Я перегнулся через перила и ухватил кота за шкирку, а он был так перепуган, что для верности извернулся и вцепился в мою руку всеми двадцатью когтями. Я дёрнулся от боли и, попытавшись подхватить его другой рукой, слишком сильно перевесился через перила: ноги мои оторвались от пола, а перетрусивший Панам, дрянь такая, в этот решительный момент не растерялся и сиганул по моим плечам и спине наверх, и этим спас свою голую шкуру, меня же подтолкнул вниз. Я думал, что навыки танцора помогут мне удержать равновесие: у меня была очень гибкая спина. Я был единственным хип-хоп танцором в мире, умеющим резко ложиться на спину из положения стоя и тут же вставать. Но так как моя спина привыкла прогибаться совсем не в ту сторону, а верхняя часть моего тела оказалась намного увесистей ног, я окончательно потерял равновесие и полетел с девятого этажа вниз головой. Спешу успокоить ревнителей благополучия домашних животных: после того, как меня на машине скорой помощи с завываниями увезли в больницу, а в квартиру вломились полицейские, бедного осиротевшего Панама взяли под опеку мои родственники.По счастью, в тот день возле нашего дома развернули палатку для торговли французскими сувенирами. В неё я и угодил, что слегка смягчило удар. Ведь я не разбился всмятку, а лишь переломал половину костей и разбил голову под орех. Звук удара я слышал раньше, чем почувствовал боль. Она была повсюду. ?Слишком высоко, - констатировал я, превозмогая её. Когда же это закончится? Когда??... Дальше я ничего не помнил: чернота поглотила мои мучения, и я благодарно расслабился, радуясь, что наконец-то избавился от боли. Чернота заслонила всё, освободив меня. Я глубоко вдохнул и успокоился – привычка моего тела. Но затем краски и память вернулись. ?Нет!? - запаниковал я, испугавшись холода, боли и самого страха. Моё последнее воспоминание внутри другого, последнего – как последний глоток воздуха, но намного ярче и сильнее! За всю свою жизнь я ни разу не испытывал подобных эмоций. С перепугу я дёрнулся в сторону и…очнулся в палате реанимации. В зеркальном потолке я увидел свои бренные остатки, окружённые медиками и восхитился успехами французской медицины. Целая бригада врачей обрабатывала мои несчастные члены. Одни пристраивали обратно в грудную клетку выломанные рёбра, торчащие из неё, другие ввинчивали в кости моих ног металлические винты, третьи копались в моих волосах и что-то там сшивали, а я наблюдал за всем происходящим в зеркале над собой и не чувствовал ни боли, ни страха – только полный абсолютный покой.Я взглянул на отражение своего лица, когда оно показалось между синими макушками склонившихся надо мной хирургов: мне захотелось увидеть, насколько соответствует мой облик этому медикаментозному блаженству, и... вот тут-то всё началось по-настоящему. Я увидел своё лицо…но это было лицо трупа: синюшное, нос заострился, фиолетовые губы прилипли к зубам, между которыми торчала прозрачная трубка, а в ней что-то сипело и булькало. Я почувствовал к себе отвращение. Мне и в фильмах неприятно было смотреть на лица мертвецов, а тут ещё моё собственное… Но самое страшное было в том, что глаза мои были закрыты – так каким же образом я всё это вижу?!И в одно мгновенье всё перевернулось: надо мной небыло никакого зеркального потолка – это я сам был наверху – висел между двух ламп под потолком и глядел оттуда на распростёртое внизу собственное тело. Я не испугался, поскольку мысль о смерти меня ещё не посетила. Я думал: это сон, я летаю во сне или же это галлюцинации, которые в последнее время довольно часто тревожили меня. Интересно, если моё тело лежит там – на операционном столе, то как выглядит то, что от него осталось, то есть Я и попробовал оглядеть себя. Моё зрение в этом сне было более острое и зоркое, чем наяву. Мне как будто начистили глазные хрусталики до блеска – так хорошо я видел вокруг. Я увидел себя полупрозрачным, что то вроде воздушного шарика в форме моего тела. А ещё я обнаружил, что от моей грудной клетки и до моего тела тянется толстый светящийся шнур. Я подумал, что нечаянно уволок за собой какой-то провод от реанимационной аппаратуры. В моём новом облике не имелось ни торчащих рёбер, ни каких-либо других повреждений. Напротив, я ощущал себя абсолютно здоровым и полным бодрости. Мне захотелось полетать в более приятном месте, чем реанимационная палата. Только я так подумал, как тут же своё намерение осуществил, вылетев через открытую кем-то дверь в больничный коридор. Парить под потолком было сплошное удовольствие, но дальше середины длинного коридора улететь мне не удавалось: провод, к которому я был привязан, натягивался, и я чувствовал жгучую боль в груди. Так я летал туда-сюда по коридору неизвестно сколько времени. Болтаться под потолком уже наскучило. Этот сон мне надоел, но я не знал, как мне из него проснуться. Одиночество охватило меня. Я вернулся в реанимацию, поближе к своему телу. Врачей около меня уже не было. Моё тело лежало очень спокойно, грудь равномерно поднималась и опускалась, но, поглядев на опутавшие меня провода и трубки, я понял, что жизнь в этом теле теплится только благодаря медицинской аппаратуре. Светящийся шнур соединял меня с моим неподвижным телом внизу. И тут только до меня дошло: никакой это не сон и не галлюцинации, это всё происходит на самом деле.Мне стало ясно, что фактически я умер. В моём теле поддерживается искусственная жизнь, а душа моя, то есть драгоценное моё Я, уже его покинуло, и только эта светящаяся нить меня с ним ещё связывает. И мне стало так жаль лежащего там внизу Лорана, беспомощного, обвязанного бинтами и утыканного иглами и трубками. – Как ты думаешь, там что-то есть, - после смерти? – спросил меня кто-то, и я увидел сидящего на соседнем операционном столе парня. Он сидел и печально смотрел на своё полумёртвое тело, а из его груди выходил точно такой же светящийся шнур, как у меня. – Я не знаю. А ты? Ты веришь в жизнь после смерти? - спросил я его.– Нет. Там ничего нет. Ты же видишь. Это окончательная смерть - то, что с нами случилось.– Что с тобой произошло? – спросил я, уставившись на его тело, которое, к слову сказать, мало чем отличалось от моего. – Попал под авто. Случайно. – Ого! А я упал с девятого этажа. Тоже случайно. – Ого! Значит ты тоже в коме, как и я.- В коме? А что это значит? – Это значит, что надежды практически нет. Наши тела могут пролежать под аппаратами вечность, но на самом деле всего два месяца, а потом…- он замолчал и глубоко вздохнул.- А что потом? – испуганно спросил я. – Если в течение 60-ти дней твоё тело не выйдет из комы, аппараты отключат и… ты окончательно умрёшь. Всё законно. Я слышал, как медики обсуждали это с моими родственниками. Мы долго сидели, смотрели на свои тела и молчали. – Как тебя зовут? – спросил он. – Лоран. А тебя? – Роланд. – А может?...- и я стал потихоньку склоняться к своему телу.– Не делай так, Лоран!!! - остановил меня новый друг. - Это безумно больно! Я уже два раза пробовал. Ты не сможешь и полминуты продержаться в своём теле – в нём сущий ад!!! – Что же нам теперь делать? – Ждать... Нам остаётся только ждать...- грустно протянул он и завис под потолком. – И сколько ты уже ждёшь? – спросил я его. – Столько, сколько и ты. Нас привезли одновременно. – Давай полетаем в коридоре, развеемся? – спустя какое-то время предложил я. - Давай! А ты пробовал пролетать сквозь стены? – Нет. – И я нет. Попробуем?Это было здорово - проходить сквозь стену! Сначала испытываешь волнение, какое бывает, когда близко подходишь к какому-либо препятствию и боишься столкнуться с ним, а потом набираешься смелости и врезаешься в него с разбегу, чувствуя при этом триумф духа над материей.***Они появились в дальнем конце коридора, там, где было окно. Мы с Роландом услышали их голоса, и поглядев в ту сторону откуда они доносились, увидели сначала только тёмные силуэты на фоне окна, невысокие, приземистые и горбатые. Они двинулись в нашу сторону и оказались под светом коридорных ламп. Я разглядел их и сразу догадался: инопланетяне! Верил я или не верил в НЛО до этой встречи, особо не задумывался, но информации на эту тему в моей голове накопилось предостаточно, как и у всякого современного человека. Страха эти существа у меня не вызвали, скорее любопытство, чуть-чуть окрашенное тревогой. Тревожило то, что проходящие по коридору люди и медработники не видели их. Пришельцы тоже не обращали на живые тела никакого внимания, а это значит, что они пришли именно за нами. Обнажённые коренастые тела инопланетян были покрыты неприятной на вид серо-розовой складчатой кожей, крупные головы глубоко сидели в плечах, а впереди переходили в вытянутые лица, которые были похожи на свиные рыла. На первый взгляд они напоминали экзотических животных, что-то вроде помеси свиней с волками, но в больших круглых глазах, окружённых складками кожи и лишённых ресниц, определенно сверкал острый интеллект. Пришельцы стояли перед нами и совещались, что-то лопоча на своём языке, который не походил не на один из земных языков, слышанных мною. Мы с Роландом растерянно переглянулись. Речь у пришельцев шла явно о нас. Один из них, вдруг сделал шаг вперёд и заговорил с нами на французском, произнося слова механически, как робот: - Мы прилетели за вами с далёкой планеты. Вам пришёл срок покинуть Землю. Вы должны немедленно отправиться с нами. Вы не будете жалеть об этом. Связь с вашим телом необходимо прервать. Вы должны это сделать. Сейчас. Умрите и освободитесь! На последней фразе я почему-то испугался, а Роланд обрадовался: - Я знал, я чувствовал, что мы не одни во вселенной! Я всегда верил в инопланетный разум, верил в то, что вы – наши создатели! Братья, я полечу с вами!– приветствовал он их и выступил навстречу. – Роланд, что ты делаешь? – шепнул я, одергивая его. – Мы ведь не знаем кто они и чего хотят от нас. – Лоран, я не собираюсь упускать такой шанс! Я видел травмы, с которыми моё тело привезли сюда и не верю, что оно способно выкарабкаться. А ещё я слышал: если человек долго лежит в коме, то когда приходит в сознание – становится ?овощем?. Я не хочу быть овощем! Не хочу, чтобы меня до старости кормили с ложечки и меняли подгузники! И я не хочу быть призраком и обитать там, где меня никто не видит и не слышит! Я хочу жить, Лоран! Ты только представь: наши создатели сами пришли за нами и приглашают нас жить на других планетах, в других мирах, в других измерениях! Это же круто! Это мечта каждого человека: никогда не умирать и жить вечно! Он говорил убедительно, и я не смог возразить ему. Он тут же вырвал из своей груди светящийся провод, при этом, содрогнувшись и вскрикнув от боли, но быстро пришёл в себя и приблизился к инопланетянам. Они все разом посмотрели на меня, ожидая, что я сделаю то же самое. А я медлил. Как же можно разорвать связь с моим бедным, таким привычным, таким родным телом, покинуть его в страданиях, предать его, беспомощное и безгласное? При жизни, я столько раз пытался избавиться от него, а теперь, когда почти избавился… Нет, я не могу! Я не могу совершить астральное самоубийство над собой! – Ты многое теряешь, Лоран. – сказал мне один из пришельцев. – Мы дадим тебе немного времени подумать и вернёмся за тобой позже. Коридор озарился ярким голубым светом, какой бывает, когда открывается вход на космический инопланетный корабль. Я видел такое в фантастических фильмах. Роланд и инопланетяне вошли в эту яркую дверь и она затухла, оставив после себя привычный свет от окна. Я летал по коридору, как вдруг услышал знакомые голоса. Нет, не те предостерегающие голоса, которые иногда звучали в моей голове, а живые голоса близких мне людей. Я завернул за угол коридора. Здесь был уголок для посетителей: журнальный столик, диван и два кресла. В одном из них сидела моя мама, а рядом стояли все мои братья и сёстры. Мама плакала, братья звонили по мобильнику, а сёстры разговаривали с лечащим врачом. Разговор шёл обо мне. Я хотел утешить маму: коснулся её лица и поцеловал. Вместо этого, мои руки и лицо прошли через неё, как солнечный луч сквозь воду. Это так странно. Я вспомнил, что когда прикасался к призраку Ларри, то очень хорошо его чувствовал. Почему же сейчас, когда я сам стал призраком, меня никто не видит и не чувствует? Мне стало очень жалко маму и сестёр, которые плакали и хотели видеть меня, но их не впускали. – Крепитесь, его состояние крайне тяжёлое. – говорил им лечащий врач. – Множество сочетанных травм головы и позвоночника – вам не стоит сейчас на это смотреть. Мы сделали всё возможное, и тем не менее, прогноз неблагоприятный. Вы должны быть готовы к тому, что ваш брат, если он выйдет из коматозного состояния, может остаться глубоким инвалидом до конца жизни. Вы должны быть готовы и к тому, что по истечении 60-ти дней, если пациент не выходит из комы, клиника оставляет за собой полное законное право отключить его от аппаратуры, поддерживающей жизненно-важные функции организма. Это кажется жестоким с точки зрения человечности, но поймите: аппараты не могут поддерживать жизнь человеку, который уже фактически попрощался с ней. Они дают человеку лишь шанс на выживание, но не могут жить вместо него. – Каков процент, что наш брат выйдет из комы в течение этих двух месяцев? – спросила Биатрис. - И есть ли хоть какая-то надежда на его полное восстановление после травм? – Процент небольшой. А на счёт полного восстановления…– врач сделал паузу и вздохнул, -…если такое действительно произойдёт, это будет большим чудом.Мне стало горько. Какого чёрта я тут разлетался, когда моим близким так плохо? Я должен срочно что-то сделать, опровергнуть слова врача и помочь моим родным поверить, что со мной всё будет хорошо! Что есть силы, я рванул в реанимацию, на полной скорости влетел в своё тело и…неожиданно оказался в полной темноте и глухоте. Страшная, совершенно непереносимая боль сковала меня, и каждый тяжёлый удар моего сердца, усиливал и усиливал её. Я закричал и что есть мочи стал рваться вон из этого вместилища боли. Мне это удалось. Удалось даже слишком: от резкого рывка нить, связывающая меня с телом, оборвалась, и я пулей пролетел и сквозь коридор, и сквозь все стены, оказавшись по ту сторону больницы - на улице. Я огляделся: погода пасмурная, впереди сплошной туман и я не знал, в каком направлении мне лететь. За моей спиной была больничная стена, но мне не хотелось возвращаться к своему телу. Я вдруг почувствовал безразличие к нему и ко всему, что меня прежде окружало при жизни. Теперь это был не мой мир, не моя планета, не моё измерение. Я не мог оставаться здесь, мне нужно было срочно искать новую среду для обитания моего нового, совершенного Я. Мне нужен был кто-то, кто покажет мне дорогу и проводит в новый неизвестный мир. Только я об этом подумал, как в воздухе появились инопланетяне. – Мы приветствуем тебя, Лоран! Летим с нами и ты больше никогда не испытаешь одиночества! У тебя будет множество братьев и сестёр, сильных, независимых, гордых!Большинство живших на Земле обитают ныне в подвластных нам сферах. Звучало заманчиво и я приблизился к ним, соглашаясь следовать в их мир. Один из них протянул ко мне когтистую лапу, коснулся моей груди…и с истошным визгом отлетел в сторону, тряся лапой, как после ожога. – На нём этот мерзкий талисман! – воплем предостерегал он своих сородичей, чтобы они не дотрагивались до меня. – Лоран, если хочешь войти в наш прекрасный мир, - сказал другой пришелец, - ты должен снять с себя этот презренный металл, который ты зачем-то носил при жизни. Тень его осталась на твоей душе. Сними его! – они говорили о моём нательном крестике. – Но как же я могу это сделать, ведь крестик остался на моём теле там, в реанимации? – махнул я прозрачной рукой в сторону больничной стены. – Это делается очень просто, достаточно сказать: ? Я отрекаюсь от своего креста и снимаю его с себя?. – и они, уставившись на меня гипнотизирующим взглядом, ждали, когда я последую их приказу. Они ведь не знали, что этот крестик для меня вовсе не талисман и не украшение.Одинаковые серебряные крестики нам с Ларри подарила мама в тот день, когда нас окрестили. Этот крестик не только был материнским подарком, но и объединял наши с Ларри души. Я носил его не снимая и сейчас медлил, прижав руку к груди. – Ну же, снимай скорей! – в их голосе звучало еле сдерживаемое раздражение, и мне вдруг стало страшно. Я понял, что боюсь этих существ и не верю им. – Я никуда с вами не полечу! – решительно заявил я. – Но ты должен! – Как я могу быть вам что-то должен, когда я ничего о вас не знаю и до последнего часа о вашем существовании даже не подозревал? – Все узнают о нас в свой последний час! – закричали они, и я на расстоянии ощутил струящийся из них замораживающий холод. Этим холодом меня сковало так, что я не мог ни двинуться, ни кричать о помощи. А они приближались ко мне, ликующе повизгивая и потирая свои уродливые конечности. – Никто тебя от нас не спасёт! Твою никчёмную безделушку всё равно с тебя снимут, когда станут хоронить, и вот тогда ты будешь наш! Я не мог говорить, но кричал в мыслях и звал на помощь хоть кого-нибудь! – Никто тебя не спасёт! Никто! Никто!– злорадно выкрикивали инопланетяне. – Ну так уж и никто! – раздался рядом звучный и очень мелодичный голос. Неподалёку от меня стояло высокое, стройное светящееся существо, с ног до головы окутанное покровом, будто сотканное из светлых огненных струй. Покров распахнулся и превратился не то в огненные крылья, не то в два потока сверкающих лучей, падавших от плеч к ногам. Его лучезарное лицо было прекрасно и серьёзно, и не было в нём ни капли той земной красоты, которой привыкли восхищаться люди, и ни капли той лживой красоты, которой меня, как последнего дурака очаровал поначалу лжеангел, явившийся мне вчера ночью. Это существо было красиво совершенной, но безмерно далёкой от земных канонов красотой. К ней не подходили такие понятия, как шарм, обаяние или очарование. В нём не было даже ярко выраженной принадлежности к мужскому или женскому полу: больше юноша, чем девушка. Его длинные волосы искрились пурпупно-розовым отблеском, а в глазах восходило солнце. Он был так идеально чист, что любоваться его красотой было непристойно. От него исходила сила, спокойствие и любовь старшего к младшим, то есть ко мне. Не было пределов моей радости, когда я увидел это существо! А инопланетяне, увидев его, немедленно отошли подальше. – Зачем вы, мрачные враги рода человеческого, смущаете и пугаете душу умершего? – грозно обратилось к ним оно. - Не радуйтесь, здесь вашего ничего нет. – Это мы ещё посмотрим! - инопланетяне заскрежетали зубами и зверски посмотрели на меня. – До скорой встречи, Лоран... - злобно просмеялись они и исчезли в тумане, а я остался наедине со светящимся существом. Я был невероятно благодарен ему. Ведь интуитивно я чувствовал, что эти инопланетяне совсем не те, за кого себя выдают, а он… - Вы мой Ангел-хранитель? – робко спросил я его. Не знаю, почему мне вдруг пришло это на ум. Я и подумать не успел, как моя мысль прозвучала вслух. – Это так. – подтвердил он, а я осмелел и стал засыпать его вопросами. – Если Вы мой Ангел, то почему в моей жизни происходили несчастья? И почему Вы не предостерегали меня от бед и ошибок? – Я много раз пытался говорить с тобой, но ты меня не слышал. Иногда мне удавалось помочь тебе через других людей, через Ангелов и через стихии. Против твоей сознательной воли я не мог на тебя воздействовать. – Почему нет, если это было для моей пользы? – Потому что свобода воли человеку дана Божиим произволением, и Ангел не может вмешиваться и преступать её пределы. А ещё твои грехи заставляли меня держаться от тебя на расстоянии. Ты очень смердишь, Лоран, мне сложно подойти к тебе. Что значит смержу? Мой Ангел говорил какими-то непонятными словами, и мне хотелось знать их значение. – Это значит, что от тебя исходит зловоние, смрад, неприятный запах. Достаточно понятно? Так бы и сказал, что от меня воняет. Подумать только, и это говорит мой Ангел-хранитель. Вот спасибо так спасибо! Я понюхал свою подмышку – вроде ничем не пахнет. Но не будет же Ангел врать? Наверное от меня несёт лекарствами, моё тело ведь лежит в больнице. – От тебя воняет грехами, Лоран. Грехи оскверняют человека, поэтому, мы-Ангелы, не можем приблизиться к вам, чтобы помочь или уберечь. Вскоре ты поймёшь и оценишь сущность прожитой тобой жизни, и тогда сам найдёшь ответы на многие вопросы, которые, я вижу, из тебя так и просятся наружу. А сейчас нам нужно спешить, - говорил он, всматриваясь в туманную даль, - но что-то мой брат задерживается, пора бы ему появиться. – Брат? У тебя есть брат? – поразился я, удивляясь, что у ангелов есть родственники, как у людей. – Мы Ангелы все меж собою братья, но с одним из тысячи тысяч, я существую бок о бок 30 земных лет - с Ангелом-хранителем твоего брата- близнеца, Лоран. Я так обрадовался! Неужели я сейчас увижу Ангела-хранителя Ларри? Интересно, его ангел с моим ангелом близнецы? Ангел Ларри такой же привлекательный, как и мой? Ларри и его Ангел похожи? Наверняка похожи, ведь этот Ангел тоже заставляет себя ждать, как и мой брат. Ларри при жизни был опоздун. Интересно, он опаздывал, потому что его Ангел был опоздун или наоборот? – Лоран, почему ты продолжаешь думать о разных глупостях? – вторгся Ангел в мои мысли.– Или ты ещё не понял, что разлучился со своим телом? – Я знаю, что умер. И оказалось… это так классно – умереть! Нет ни боли, ни проблем, ни забот, ни потребностей, и при всём при этом, я не умер полностью! Я помню кто я и что со мной произошло! Я осознаю себя и продолжаю жить – это здОрово! А ещё у меня появились сверхспособности, как у супер-героя и личный ангел -телохрани…то есть хранитель! У меня определённо началась эйфория. Мне было так легко и свободно без своего привычного тела!– Чему ты радуешься? – удивлялся Ангел. - Разве ты не знаешь, что душа после смерти тела не остаётся на Земле и переходит в иной мир? – Я знаю, за мной уже приходили инопланетяне и приглашали на свою планету. Но последние были какие-то нервные и злые. Пришельцы, что забрали моего друга Рональда были дружелюбнее, нужно мне было пойти с ними. – Это были демоны! - сказал Ангел. – Современных людей они дурачат современными методами, а не рогами и копытами. Тех, кто верит в НЛО и инопланетную жизнь, а не в Бога и жизнь вечную в Царствии Его, они доставляют прямиком в ад и лишают защиты в виде нас - Ангелов. – Значит мой друг… - огорчился я и понял, что оказывается проблемы и страхи после смерти никуда не деваются, а первоначальная радость быстро проходит. Тут мой Ангел встрепенулся, и на лице его появилась едва заметная улыбка, адресованная… - Мой брат! – радостно воскликнул он.Серое туманное пространство на миг рассеялось, озарилось ярким светом, и появился он – Ангел-хранитель моего Ларри. Его одежда блистала, как молния, волосы были белее снега, а в глазах отражалась лазоревая глубина горных озёр. Я думал, раз мы с Ларри близнецы, то и наши ангелы будут одинаковыми на лица, но они были совершенно разными и такими благообразными, что невозможно было отвести от них глаз. Они невидимым образом поприветствовали друг друга и о чем-то говорили между собой без слов. Мы с Ларри тоже умели разговаривать друг с другом без единого слова. Мы могли общаться телепатически и понимали друг друга с одного лишь взгляда. Я не сводил глаз с белокурого Ангела и вдруг узнал его: он был тем самым незнакомцем, которого я встретил на кладбище, и который не дал мне совершить над собой убийство! Моё усовершенствованное зрение, теперь позволяло мне смотреть на него, сколько угодно долго, а он строго посмотрел на меня и даже не улыбнулся. Обидно. У него должна была быть чудесная улыбка. Его лицо не было хмурым, но я видел, что ему неприятно было находиться со мной рядом. Должно быть потому, что от меня дурно пахло. Обидно вдвойне. – Лоран, - обратился ко мне мой Ангел, - это мой брат и хранитель твоего брата - Лорана. Я робко поклонился, приветствуя его, и сказал: - Но здесь какая-то ошибка, ведь моего брата зовут - Ларри. – Нет, - сказал белокурый Ангел, - твоего брата зовут Лоран, как и тебя. Вас зовут одинаково. Я объясню тебе позже, а теперь нам нужно торопиться. Похоже я сегодня в моде: меня то и дело куда-нибудь приглашают. – Куда на этот раз? – спросил я. – На поклонение Господу. – ответили ангелы одним мелодичным голосом.Я прикусил язык. Хорошо это или плохо, я не знал, но что это очень важно – догадался. Ангелы встали от меня по обе стороны и, подхватив под руки, начали стремительно возносить на небо.