7. Последние дни лета, NC-17 (1/1)

Энакин просыпается ни свет ни заря. Встал он вчера гораздо раньше обычного, да и последующий день получился весьма насыщенным. Вечер закончился тем, что легли они почти сразу, как приехали обратно, и вот теперь Энакин чувствует себя отдохнувшим и полным сил, а кроме того… Оби-Ван продолжает мирно спать, прижимаясь к нему спиной и задницей, что молодой, здоровый и чертовски влюблённый организм просто не может проигнорировать. Энакин шумно выдыхает и зарывается носом в рыжеватый затылок, делая глубокий вдох и устраивая ладонь на чужом бедре. Кажется, он знает, как сделать это утро по-настоящему добрым. Мягкие поцелуи один за другим ложатся на основание шеи, плечи и спину, а ладонь уверенно движется выше по бедру. Оби-Ван прерывисто вздыхает и… спит себе дальше. Энакин улыбается, перемещает ладонь на живот, оглаживая тёплую кожу кончиками пальцев, и совсем легко прикусывает мочку уха.– Оби-Ван?.. – шёпот совсем тихий, вот Кеноби и не слышит, упрямо продолжая спать.Энакин тихо смеётся себе под нос, оставляя попытки. Он аккуратно встаёт с кровати и направляется по старинке разбираться со своей проблемой в душ.*** Когда Оби-Ван просыпается, за окном трейлера светло, а Энакина в кровати уже нет. Со стороны душевой тоже тихо. Он переводит взгляд на часы: без пяти двенадцать. Обычно к этому времени Кеноби успевает привести себя в порядок и заняться хоть чем-нибудь (да, пиво перед телевизором тоже считается), но после вчерашнего ничего удивительного, что он всё на свете проспал. В любом случае Оби-Ван чувствует себя выспавшимся, бодрым и почти здоровым, как это иногда происходит после тех особых таблеток, дающих ложное чувство, будто жизнь вот-вот наладится, а эта папка с медицинскими бумажками, хранящаяся в ящике стола – одна большая врачебная ошибка. Если бы Кеноби сам не проработал в медицине много лет, он бы позволил себе обмануться этим на короткое время.– Энакин?В ответ тишина, и Оби-Ван садится, с довольным стоном потягиваясь. Он встаёт, подходит к окну трейлера и только теперь видит Скайуокера: тот развешивает на улице постиранное бельё, сейчас он в одних только шортах. Снаружи тепло и очень много солнечного света. Этим не самым жарким летом бледную кожу Энакина всё равно успел покрыть красивый ровный загар. Самому Оби-Вану такой ни за что не светит с его-то цветом волос. Маленькая чайка сидит на одной из натянутых верёвок и, кажется, совсем ничего не боится. Она не взлетает даже тогда, когда Энакин вешает пододеяльник прямо на облюбованную ею верёвку, только возмущённо хлопает крыльями. Он наклоняется к пачке, лежащей в траве, и подкидывает в воздух кукурузную палочку. Только теперь чайка пикирует, а после возвращается на прежнее место с добычей. Отсюда Оби-Вану ничего не слышно, зато он хорошо видит, как Энакин смеётся.Хочется полной грудью вдохнуть воздух одного из последних тёплых дней этого лета, и Кеноби открывает окно. Трейлер тут же наполняется привычными звуками невидимого океана. Энакин продолжает старательно развешивать мокрые вещи, и Оби-Ван бесстыдно пялится на его загорелую спину. Хочется провести по гладкой коже ладонью, прикоснуться губами, но в первую очередь – смазать кремом: солнечные ожоги на этой спине уже бывали. Оби-Ван собирается выйти наружу, когда маленькая чайка взлетает, хватая с земли пачку с кукурузными палочками, и под возмущённое ?эй!? улетает в сторону океана. Кеноби смеётся, и теперь Энакин слышит его, поворачиваясь лицом к трейлеру.– Ну привет.– Оби-Ван.Маленькую чайку уже не догнать, зато подбежать к трейлеру, пока Кеноби не ушёл обратно, Энакин успевает. Он приподнимается на носочки. Этого (с его-то ростом) хватает, чтобы притянуть Оби-Вана ближе, заставляя слегка свеситься из окна, и поцеловать.– Доброе утро? – фраза звучит больше вопросительно, учитывая, в каком состоянии вчера Оби-Ван вернулся домой. – Доброе, – Кеноби улыбается, и Энакин, чуть отстранившись, замечает, насколько отдохнувшим и посвежевшим тот выглядит сейчас. Лучи полуденного солнца касаются его кожи и волос, и кажется, будто он весь светится. На душе становится теплее и легче.– Ты красивый.Если скрытые за всё больше отрастающей бородой щёки Оби-Вана и тронул румянец, Энакин этого не заметил.– Ты вчера уже это говорил.– И обещал говорить чаще.Энакин крадёт с губ Оби-Вана новый поцелуй, прервать который его вынуждает вполне здравая мысль зайти уже с улицы домой, а не тянуться через окно. – Дождись меня, – он ласково шепчет и чуть ли не бегом залетает в трейлер, успевая перехватить Оби-Вана между окном и кроватью, заключив в крепкие объятия. – Я соскучился.– Так быстро? Мы же виделись... эм... вчера вечером? – смеётся Кеноби, обнимая Энакина в ответ. – Ну, теперь я весь твой. Эй, парень в шортах, какие планы на сегодня?– Я весь твой – звучит как отличный план, ты так не считаешь? – Энакин целует Оби-Вана в уголок губ, в щёку, касается губами линии челюсти. Борода щекочет кожу, и Энакин смеётся, но не отстраняется, а его руки уже забираются под футболку, которую Оби-Ван так некстати успел надеть.– Считаю, что звучит восхитительно.Сам Энакин, его солнечная улыбка, его требовательные поцелуи – всё это делает Кеноби куда более счастливым, чем он был, когда жил в своей большой городской квартире и разъезжал на машине, до последнего винтика соответствующей его высокому статусу. Человек приходит к человеку, и это, наверное, правда. В его прошлой идеальной жизни, похожей на прямую дорогу со свежей разметкой, не было места этому холодному сараю на берегу океана. Не было места Энакину. И Оби-Ван отгоняет липкие, неприятные мысли о том, что случилось бы, найди Энакин тогда ночью совершенно пустой ничейный дом. Да, лучше иметь деньги, жить хорошо и быть любимым, чем одиноко коротать дни в развалюхе – выбор-то очевиден. И окажись этот выбор во власти Оби-Вана, он бы его сделал. Но не всё получается так, как хочется.Кеноби прижимает Энакина к себе близко-близко, пытаясь прочувствовать момент, но вместо этого чувствует кое-что ещё. Эх, молодость.– В таком случае предлагаю начать следовать этому плану прямо сейчас.Энакин легко кусает Оби-Вана в шею и решительно стягивает с него футболку. Вот так намного лучше. Они за пару шагов добираются до кровати, на которую Энакин усаживает его очень бережно – даже несмотря возбужденное состояние, Скайуокер помнит о больной спине и не хочет усугублять. Он снова тянется за поцелуем, и Оби-Ван охотно отвечает. Они увлечённо целуются, завалившись на одеяло, и Энакин вовсю распускает руки. Когда его пальцы находят резинку пижамных штанов, те сразу отправляются куда подальше вместе с бельем, а ладони занимают стратегически важное место на ягодицах Оби-Вана. И Оби-Ван совсем не против, наоборот – он сам стаскивает вниз чужие шорты, тоже оставляя Скайуокера с голым задом.– Мне нравится, какой ты, – Кеноби медленно скользит ладонью вверх по загорелому бедру, накрывая член так же, как вчера утром, сжимая пальцами у самого основания. Энакин сдавленно вздыхает, и Оби-Ван прижимается к его губам, утянув в глубокий долгий поцелуй. Они целуются со всей страстью, и Энакин сильнее стискивает в ладонях чужую задницу, ему хочется, безумно хочется сейчас всего, что они с Оби-Ваном могут друг другу дать.С губ Энакина срывается несдержанный стон, когда пальцы Оби-Вана особенно чувствительно проходятся по стволу и задевают головку. Сам же Кеноби не собирается делать ничего больше, чем то, что между ними уже случалось. Он ласкает Энакина рукой, прижимается горячо и бесстыже, охотно отвечает на поцелуи, но того, о чём этим утром грезил под душем Скайуокер, даже близко не происходит.– Подожди. Я хочу... – неловко отстранившись, Энакин хватает за лямку ещё с вечера валяющийся у кровати рюкзак и подтягивает ближе. Флакончики со смазкой, пачки с резинками – не для красоты же они это брали, правильно? В прошлый раз отсутствие именно этих штуковин так сильно помешало Оби-Вану, но теперь-то всё в порядке. По крайней мере очень хочется в это верить.Дрожащей рукой Энакин вытаскивает из рюкзака единственный оставшийся в нём флакончик и кидает на кровать, с вызовом глядя в глаза. Оби-Ван так же прямо смотрит в ответ и только качает головой. Сердце Энакина успевает пропустить удар, прежде чем Оби-Ван тоже наклоняется к рюкзаку, извлекая оттуда презервативы:– Никогда не забывай про это, понял? Никогда.Энакин смеётся, с облегчением падая обратно на кровать, уже готовый продолжить то, что они так приятно начали, но Кеноби рушит все его планы уже в который раз.– Эй, куда собрался?– В душ, – Оби-Ван наклоняется, прикасаясь губами к виску. – Перед тем, что ты хочешь, надо помыться и подготовиться.– Я с тобой, – Энакин ловит его за руку и пытается встать с кровати, но Оби-Ван мягко удерживает его за плечо.– Если пойдёшь со мной, повторится то же, что было вчера. Ты ведь не хочешь просто дрочку в душе? – Оби-Ван тихо усмехается, видя, как Энакин закусывает губу, борясь с собственными желаниями.– Только быстрее там, – наконец выдаёт он и, извернувшись, успевает шлёпнуть Оби-Вана по бедру, а после падает лицом в подушку. Столько ждал, подождет ещё. Но как же это томительно, когда внутри уже всё кипит от предвкушения, а Оби-Ван такой… Оби-Ван!*** Не то чтобы Кеноби – признанный мастер в этом деле, но такой опыт у него всё же имеется. Второй флакончик смазки очень кстати стоит на полке рядом с гелем для душа, и это внушает оптимизм: не придётся возвращаться, снова уворачиваясь от рук Энакина. С каждым разом это всё сложнее. Вода успела нагреться, и Оби-Ван не торопится, осторожно растягивая себя – если поспешить, неопытность Энакина сыграет с ними злую шутку. Раньше терпением Скайуокер не отличался, вряд ли к сегодняшнему дню это прошло, а Оби-Ван мелочно дорожил своей задницей, никакая любовь этого не изменит. Надо, чтобы всё получилось хорошо и правильно. Чтобы понравилось им обоим. И, конечно же, чтобы повторить потом снова. С Энакином хотелось... многого. Однажды эти пальцы внутри будут его, но не сейчас. Когда со всем покончено, вода снова становится холодной, да и нехорошо торчать в душевой до последнего, если снаружи так сильно ждут.Тем временем снаружи правда очень ждали.– Ты! – Оби-Ван обнаруживает себя в крепких объятиях Энакина, стоит лишь снова появиться в комнате. – Хватит от меня прятаться. Это так не работает, понял?– Только не говори, что ты сидел под дверью.– Не говорю. Ты сам сказал.Кажется, раньше в трейлере было теплее или это всё потому, что Энакин отбирает полотенце и не даёт вытереть оставшиеся капли воды? В любом случае хочется как можно скорее оказаться в постели. – Знаешь, сколько времени прошло? – Энакин крепче обнимает Оби-Вана, не обращая внимания на то, что с него по-прежнему стекает вода. – Но я дождался, оцени уровень терпения.Оби-Ван прекрасно может оценить уровень терпения, прижимающийся к его животу, но ему не дают ответить и резко тянут в сторону кровати, бесцеремонно толкая на неё и забираясь следом.Оби-Ван только открывает рот, как…– Ничего не говори.Энакин прижимается губами к губам в требовательном поцелуе, словно теперь Кеноби должен ему по гроб жизни и начать отрабатывать это стоит прямо сейчас. Он практически разлёгся на Оби-Ване, ёрзая и тихо выдыхая. Он ожидает продолжения, но Оби-Ван только отвечает на поцелуи, касаясь плеч и спины. Ничего больше. Ещё немного, и это станет ужасно неловким для них обоих.– Ну, чего ты ждешь? – не выдерживает Энакин.– Только тебя, – отвечает Кеноби, нашарив на кровати флакончик со смазкой. – Воспользуйся этим и... можешь вставлять. Я уже растянул.Слова звучат настолько нелепо, что Оби-Вану хочется уткнуться в подушку. До этой минуты ему казалось, будто Энакин знает, чего хочет. Или хотя бы отдалённо представляет, что нужно делать. Но нет. Всё идёт вообще как-то не так, потому что Энакин замирает.– Я не…Что он собирается сказать? ?Я не умею?? ?Я не знаю, что делать?? Всё это настолько глупо, что Энакин вдруг чувствует себя неуклюжим мальчишкой, который полез куда-то, о чём не имеет ни малейшего понятия. Его щёки начинают краснеть.– Я думал, ты покажешь мне, что надо делать, – выдавливает он из себя.– Хорошо. Я покажу, если ты правда готов и хочешь, – даже первый секс Оби-Вана не был настолько неловким, и он считает, что пора брать дело в свои руки.– Хочу, – для пущей убедительности Энакин хватает флакончик со смазкой и суёт его в ладонь Оби-Вана.Оби-Ван ничего больше не говорит, только надеется, что Энакин окажется способным учеником. Он просто укладывается на бок, обнимая Скайуокера сзади, скользнув смазанными пальцами между его ягодиц. Теперь каждому из них становится легче: когда точно знаешь, что делать или хотя бы можешь довериться, проблем уже не возникает. Энакин честно старается расслабиться, и Оби-Ван это видит, даже когда внутри оказываются два пальца. Сейчас он не торопится. Это совсем не похоже на их спонтанный первый раз в душевой или на то, что произошло на диванчике после этого – Энакин притих, уже целых несколько минут не пытаясь получить всё и сразу. Очень редкий момент. Холод, прокравшийся под кожу после душа, почти исчезает, прогоняемый жаром чужого тела. Оби-Ван растягивает долго и терпеливо. Мысли о том, что это для Энакина в первый раз, эгоистичные и по-особенному приятные. Оби-Вану нравится быть первым. Нравится чувствовать, как напряжение и неловкость покидают их обоих, уступая место предвкушению. Нравится то, что произойдёт дальше. Он сжимает твёрдый член Скайуокера свободной рукой, легко загоняя пальцы поглубже и, наконец, вынимая их совсем.– Эни?.. – вопрос предельно ясен.Энакин, раскрасневшийся и взлохмаченный, поворачивается на спину, уверенный в том, что теперь он точно готов к продолжению. Он ждал этого продолжения очень давно. Он не боится и доверяет Оби-Вану, который знает, что делает, который никогда не причинит ему боли и вреда. И он старательно запоминает всё, что надо делать, потому что хочет повторить это ещё не раз.Энакин кладет руку на шею Оби-Вана, притягивая для очередного поцелуя и, совсем осмелев, забрасывает ноги на его поясницу. Ответ на вопрос уже не нужен. Кеноби хватает только на то, чтобы раскатать по члену презерватив. Хочется прямо здесь и сейчас взять всё, что Энакин так открыто предлагает. Это желание, которое на самом деле появилось уже давно и с каждым днём росло всё больше, требует выхода. Никто из них не собирается сбегать или останавливаться. С глухим стоном толкнувшись внутрь, Оби-Ван медленно двигается, придерживая за бёдра. Энакин под ним, кажется, перестаёт дышать. Член мало походит на пальцы, и Оби-Ван сразу замечает, что ему становится не слишком-то приятно. Энакин закусывает губу, стараясь расслабиться. – Продолжай...Они оба ждали долго и до неприличия часто представляли себе, как оно будет, чтобы сейчас отказываться. Стоит привыкнуть, и тогда будет очень, очень хорошо. Поэтому Оби-Ван не торопится. И если Энакину пока тяжело принять в себя что-то большее, чем пальцы, к этому надо приспособиться.– Надеюсь... – шепчет Кеноби в приоткрытые губы. – Ты не ждал, что получишь сразу десять оргазмов, как только я тебе вставлю?..Энакин шумно вздыхает. Время, им просто нужно немного времени.– Не ждал, – он облизывает губы и касается кончиками пальцев бородатой щеки. – Поцелуй меня.Поцелуи здорово отвлекают. Вот и сейчас, как только их губы соприкасаются, понемногу становится легче, а неприятные ощущения отходят на второй план. Оби-Ван наслаждается каждой минутой их близости. Он двигается медленно и осторожно, давая себе волю только тогда, когда Энакин начинает нетерпеливо двигать бёдрами в ответ. Оби-Вану слишком нравится Скайуокер. Его шумное сбивчивое дыхание, раскрасневшиеся губы, которые он то и дело кусает, стоит лишь толкнуться поглубже. Его тело, его голос – Кеноби влечёт к нему с невероятной силой. Их спокойный, размеренный темп опьяняет: в нём легко потеряться, и Оби-Ван забывается, сжимая ладонь Энакина в своей, переплетая пальцы. Они тонут в ощущениях. Энакину кажется, будто Оби-Ван знает, что ему нравится – даже лучше, чем он сам. Каждое движение отдаётся сладким, тянущим удовольствием. На очередном глубоком толчке Энакин срывается на бесстыжий громкий стон – это было слишком хорошо.– Ещё, – тихо, на выдохе, просит Скайуокер.Оби-Ван не отказывает, повторяя то же самое движение, и в ответ Энакин с новым стоном выгибается, сжимая член в себе. До этого момента Оби-Вану казалось, что он всё контролирует. А потом он кончает и слышит недовольный стон Энакина, когда тот, наконец, понимает, что сейчас произошло. У Кеноби давно никого не было. Это должно было случиться как-то так.– Прости. Я...Энакин не даёт ему договорить, притягивая за шею и прижимаясь к губам в жадном поцелуе – настолько голодном, насколько голодным остался сам Энакин после всего, что тут произошло. Он не винит Оби-Вана ни в чём, напротив, решение приходит в голову быстро и естественно. Он же учится, почему бы не закрепить полученные знания на практике?– Знаешь, я всё понял, – он резко подминает Оби-Вана под себя. – Можно я?..Не договаривая, Энакин проводит ладонью по бедру и устраивает её на заднице, недвусмысленно намекая и выжидающе глядя на Оби-Вана.– Хорошо, – облизнув губы, отвечает Кеноби, Энакин повторяет за ним, тоже облизывая губы в предвкушении. – Хорошо... ты можешь...Оби-Ван ведь с самого начала готовился именно к этому. Почему бы и нет? Энакину даже растягивать не придётся. Хочется дать ему всё и всё позволить, поэтому Оби-Ван медленно разводит колени, а Энакин тянется за валяющейся где-то между простынями смазкой. Он выдавливает немного геля себе в руку и снова возвращает её к заднице Оби-Вана: тот, конечно, готов, но хочется попробовать самому. Два пальца входят свободно, и Скайуокер пробует добавить третий. Оби-Ван тихо вздыхает в поцелуй, и Энакин перестаёт тормозить – ему самому не терпится. Он даже не забывает про защиту и замирает, оказавшись внутри. Это… хорошо. Так горячо и узко. Энакина захлестывают ощущения, возбуждение накатывает с новой силой, и он кусает губы, чтобы справиться.– Все нормально?– Лучше, чем ты думаешь, – выдыхает Оби-Ван. Он уже получил своё и теперь расслаблен, даже когда Энакин вставляет так глубоко.На этот раз всё заканчивается даже раньше, чем у самого Оби-Вана: Скайуокер двигается уверенно и резко, почти сразу срываясь на быстрый темп, и затихает, вжимаясь бёдрами. Кеноби лежит, прижатый к постели тяжестью его тела, а потом тихо смеётся. И Энакин начинает смеяться тоже.*** На последний день лета у них были планы. Грандиозные. Перед этим Оби-Ван честно следил за прогнозом погоды, замариновал пару отличных кусков мяса и привёл в порядок барбекю. Эта штуковина тоже шла в комплекте со всем тем барахлом, которое оставил прежний владелец в доме на берегу океана.Ещё вчера вчера в окошке с прогнозом на последний летний понедельник было нарисовано солнце. Когда Оби-Ван просыпается, за настоящим окном самый настоящий ливень. Энакин привычно спит под боком, развалившись на всё свободное пространство кровати, а в нескольких больших мисках ждёт и, кажется, не дождётся своего часа то, что должно было сегодня пойти на барбекю. Оби-Ван со вздохом ложится обратно. В этот момент снаружи грохочет, потревожив Энакина, который сонно приподнимается на локте.– М?..– Ничего, спи. Это просто дождь. Когда проснёшься, он уже закончится.Но дождь не заканчивается – ни через час, ни к полудню. На самом деле становится только хуже. Хмурый Энакин показывает приунывшему Оби-Вану обновлённый прогноз, где вместо нарисованного солнца сегодня и на всю оставшуюся неделю красуются дождевые тучи. Значит, перенести планы на завтра тоже не получится, а мясо тем временем требует решительных действий.– Давай просто его пожарим?– Как будто у нас есть выбор.?Пожарим? звучало очень громко. Дело заканчивается тем, что готовит Оби-Ван (у которого это получается прекрасно), а Энакин всеми силами старается поддержать его морально – то есть настойчиво крутится рядом, пытаясь выловить со сковородки самый вкусный кусочек. Оби-Вану остаётся только шикать на него и угрожающе замахиваться лопаточкой, но не то чтобы такие меры были способны отпугнуть отважного охотника. Зато обожжённый о край сковородки палец вполне смог. Энакин шипит словно недовольная рысь, сунув руку под холодную воду, а Оби-Ван, наконец, предпринимает решительные действия по его изгнанию из кухни, пока всё это не закончилось чем-то посерьёзней.– Мясо никуда не убежит, а тебе не мешало бы заняться делом. Лучше подумай, как ты поедешь на учёбу.От упоминания колледжа Энакин становится ещё более хмурым, чем был, но не спорит (он сам обещал) и уходит из трейлера в сарай. Есть у него одна мысль.Разговор с матерью выходит долгим. После первого звонка, закончившегося наркотическо-алкогольной истерикой, Энакин ведь так и не общался больше ни с кем из семьи. В этот раз удаётся пойти на перемирие. Он рассказывает о том, что не тусовался всё лето в плохой компании, что нашел подработку, что хочет вернуться в колледж и завтра с утра заедет за своими вещами и учебниками. Мама, кажется, рада. По крайней мере, голос её звучит весело и бодро. На вопрос о том, где и на что Энакин собирается жить дальше, он сначала малость подвисает, а затем ответ приходит сам собой.– Я живу там же, где работаю, мам. И продолжу работать во время учёбы, одно другому не мешает.– И что ты там делаешь?Ему требуется всего несколько секунд, чтобы придумать очередной почти правдивый ответ.– Ухаживаю… за престарелыми.Энакин сдерживает смешок, чем вполне может гордиться, да и Шми ничего не заподозрила. Они прощаются, и он сбрасывает вызов. За спиной почти сразу раздаётся недовольный голос Оби-Вана.– За престарелыми ухаживаешь, значит?Энакину по-прежнему весело и только самую малость неловко (он правда не хотел никого обидеть).– Предлагаешь перезвонить и рассказать правду?Вместо ответа успевший немного промокнуть под дождём Оби-Ван подходит к старому дивану, хватает подушку и запускает её в не ожидавшего такой подставы Энакина.– Эй! – подушка попадает точно по голове, взлохмачивая волосы ещё сильнее, но Энакин только смеётся, заметив хулиганскую улыбку на губах Оби-Вана.– Предлагаю перестать называть меня стариком, – Кеноби хватает вторую подушку. – Иначе ты будешь тем, кто спит со стариками. Вот думай теперь, что хуже звучит.От подушки Энакина спасает лишь то, что Оби-Ван умудряется наступить на пустую пивную бутылку, которая до этого момента никого не волновала, раз уж все переехали в трейлер. Подушка летит мимо, а сам Кеноби в последний момент успевает схватиться за спинку дивана. Бутылка откатывается, с глухим звоном ударяясь о шкаф.– Да, надо бы здесь прибраться. Займусь, пока будешь в колледже. Ужин почти готов, если ты, конечно, не наелся, пока таскал со сковородки. И возьми с собой какую-нибудь из этих бутылок, вино к мясу хорошо идёт.Энакин выбирает красное полусухое, по дороге из сарая в трейлер вспомнив, что недавно покупал осенние специи, а значит можно приготовить глинтвейн, который этим дождливым вечером согреет их куда лучше, чем просто вино. Меньше чем через полчаса в их распоряжении оказываются вкусное мясо и ароматный глинтвейн, а самое главное – они есть друг у друга. И этот вечер – один из самых тёплых за лето несмотря на проливной дождь за окном.– Ты ведь понимаешь, что я просто шучу? Ты совсем не старый, – Энакин выглядит слегка пристыженным. Кто знает, виной тому алкоголь или позднее осознание, но он льнёт ближе, утыкаясь носом в щёку Оби-Вана, и берёт его руку в свою. – Я счастлив, что ты есть в моей жизни.– Я тоже, Эни.И Скайуокер ловит себя на мысли, что уж теперь-то всё точно будет хорошо.