Дом тепла. Дубль два (1/1)

—?То есть ты мне предлагаешь идти с пустыми руками? —?спросила я, возмущённо повернувшись к Хёнджину, но всё равно не сумев разглядеть его наверняка невозмутимое выражение лица. Я прижалась к его груди спиной, и в такой позе мы лежали уже почти час. Вода давно остыла, но вылезать из неё не было никакого желания.—?А что в этом такого? —?хмыкнул Хёнджин, намотав прядь моих волос на палец. —?Дедушка в последнюю очередь будет думать о подарках. К тому же, когда он увидит тебя рядом со мной, ему уже никакой подарок нужен не будет.—?Но это некрасиво. У него день рождения. И я, совершенно незнакомый человек, приду без подарка. Вот как ты себе это представляешь?—?Очень просто,?— вздохнул Хёнджин. —?Но ты же не отвяжешься, да?—?Конечно, нет.Хёнджин снова вздохнул и задумался на какое-то время, видимо, прикидывая, что я могу подарить его дедушке, а я в это время игралась с пахнущей вишней пеной для ванны. У меня в голове было совсем пусто, да и я как-то надеялась, что Хёнджин сам мне что-нибудь посоветует по поводу подарка.—?Дедуля очень любит цветы. У них с бабушкой есть небольшой сад у дома. Он будет рад какому-нибудь новому цветочку.—?Цветочку? Так просто? —?меня всегда до безумия умиляло, как мало иногда людям, особенно пожилым, нужно для счастья.—?У него там разные сорта роз. Пионы есть, подсолнухи растут, ромашки. Ещё куча каких-то цветов, названий которых я совершенно не помню,?— хохотнул мне в волосы Хёнджин.—?Гибрид розы и пиона есть?—?А такие бывают? —?искренне удивился Хёнджин.—?Ага, они классные. И их сложно не заметить. А раз ты удивился, значит, у дедушки этих цветов нет.Хёнджин за моей спиной кивнул и поцеловал за ушком, отчего я мгновенно сжалась, потому что стало щекотно, и абсолютно по-дурацки хихикнула. Хёнджина это только умилило, и он поцеловал меня туда ещё раз, после чего, прижавшись губами к плечу, спросил:—?Может, вылезем уже? Вода совсем остыла. Ещё замёрзнешь.—?Да, давай.Хёнджин не переставал тут и там целовать меня, пока мы вытирались, а я банально не успевала ловить своё по уши влюблённое в него сердце. Потому что я вообще не помнила, чтобы кто-то из моих бывших вёл себя вот так после секса. Не то чтобы они все поголовно были плохими, попадались и хорошие парни, но чтобы было вот так, чтобы они не могли удержать в себе свою любовь ко мне?— такого не было. Я знала, что сравнивать глупо и нехорошо, но оно получалось само: я слишком долго ждала Хёнджина.—?Я проголодался,?— сказал Хёнджин, когда я сушила полотенцем волосы. —?Хочешь что-нибудь?—?Зависит от того, что у нас есть в холодильнике,?— хмыкнула я.Хёнджин ушёл разбираться, чем мы можем поужинать в такой поздний час, а я поленилась включать фен и сушить свои супердлинные волосы. В итоге сделала какой-то небрежный, максимально неаккуратный пучок и пошла к Хёнджину на кухню. Он к этому времени уже успел что-то оттуда достать и размышлял, что бы из этого разогреть. На столе лежала любимая замороженная пицца Феликса и всякая всячина в контейнерах, которую вчера привезла мама. И мне почему-то совсем этого не хотелось. Я заглянула Хёнджину за плечо и жалобно протянула:—?А может, по мороженому?—?А ты этим наешься?—?Вполне. А ты?Кивнув, Хёнджин положил обратно всю еду и достал из морозилки большой контейнер с тремя видами мороженого: клубничным, ванильным и шоколадным. Мы с Ликсом всегда такое покупали, чтобы слопать за один вечер за просмотром какой-нибудь комедии. Всякие драмы мы смотрели без мороженого, потому что: ?Нуна, твои слёзы капают в мороженое!?—?Слушай, а может, посмотрим всё-таки фильм? —?спросила я, доставая ложки, а Хёнджин рассмеялся.—?Обещаю не включать его с конца.Лукаво мне подмигнув, Хёнджин подхватил контейнер, и мы ушли в гостиную смотреть этот несчастный фильм. Конечно же, мороженое кончилось довольно быстро. Хёнджин, заметив, что клубничное?— моё самое любимое, почти к нему не притронулся, и у меня всё внутри снова заныло от любви к нему. Я не могла сконцентрироваться на фильме, пытаясь понять, за какие такие заслуги Хёнджин вообще мне достался. Когда контейнер был отодвинут в сторону, я нагло положила голову Хёнджину на колени и вместо того, чтобы смотреть любимую комедию, разглядывала его лицо. Очень беспардонно рассматривала каждую его родинку и совершенно не скрывала своего восхищения.—?Ты меня отвлекаешь,?— с улыбкой пробормотал он, не отрывая взгляд от телевизора. Там Адриано Челентано отказывался пускать к себе в дом Орнеллу Мути.—?Ты ни разу не смотрел этот фильм, что ли?—?Ни разу,?— рассмеялся Хёнджин. —?Знал только, что там Орнелла Мути голышом расхаживает.Я не выдержала и тоже засмеялась.—?Это мне Ликс рассказал. И про сцену в конце тоже.—?По-моему, Ликс сделал для развития наших отношений больше, чем мы сами.—?Да не то слово.На короткое время я переключила своё внимание обратно на фильм, но что-то мне совсем не удавалось на нём сконцентрироваться, к тому же неумолимо тянуло в сон. Горячая ванна и долгое лежание в ней здорово меня разморили, а сейчас я лежала у Хёнджина на коленях в темноте, освещаемой телевизором, и чувствовала, что засыпаю. Но хотелось, чтобы этот день не заканчивался, и я упорно держала глаза открытыми.Хёнджин же, наоборот, с большим интересом наблюдал за тем, как герой Адриано Челентано отказывается признаться даже самому себе, что у него есть чувства к героине Орнеллы Мути. Я этот фильм, в отличие от него, видела сотни раз: папина любовь к Челентано не прошла бесследно.—?Можно я кое-что спрошу? —?в мою голову снова забрался вопрос, который мне хотелось задать Хёнджину ещё в тот день, когда я узнала, что он любит меня уже восемь лет, но так и не решилась. —?Только обещай, что не посчитаешь меня глупой.Хёнджин наконец перевёл взгляд на меня. Довольно строгий взгляд. Даже стало неловко. Немного.—?Во-первых, я никогда о тебе такого не подумаю. А во-вторых, давай.—?За эти восемь лет ты с кем-нибудь встречался?От ответа на этот вопрос ничего не зависело. Совсем. Я бы не приревновала Хёнджина к его бывшим девушкам. Я бы не подумала о том, что, если он с кем-то встречался в то время, то его чувства ко мне не были до конца искренними. Я просто пыталась понять кое-что для себя.—?Да,?— кивнул Хёнджин. —?Но очень недолго. Был у меня такой период, в самом начале ещё, когда я думал, что если буду с кем-то встречаться, то чувства к тебе пропадут. Как видишь, не сработало. Поэтому серьёзных отношений никогда не было, меня раздражала одна мысль о том, что нужно притворяться и обманывать. А почему ты вдруг спросила?—?У меня просто никогда не было таких долгих невзаимных симпатий. Вообще. И я задумалась о том, что бы делала, если бы попала в такую ситуацию, но так ничего и не придумала. Мне, наверное, везло.—?Ну-у-у,?— протянул Хёнджин,?— это спорно. Ты всё время выбирала непонятно кого. Хотя, знаешь, мне Джебом нравился. Чем-то он отличался ото всех, с кем ты встречалась. И я вроде как бесился страшно, что у него больше шансов остаться рядом с тобой навсегда, и вроде как объективно уважал его.—?Джебом? —?напряглась я, а потом вспомнила его. Да, его определённо можно было отнести к тем самым хорошим парням. Но разошлись мы не очень хорошо: он рвался в Америку, а я хотела остаться здесь. —?Блин, поверить не могу, что мы сейчас обсуждаем моих бывших.—?Ты первая начала,?— рассмеялся Хёнджин. —?Но я не ревную. В смысле сейчас уже не ревную, потому что мы вместе и сердцедробительно красивая ты ходишь ко мне, а не к другим.—?Скажешь тоже,?— хмыкнула я, думая о том, что вот сейчас, с мокрыми волосами, собранными в какую-то нелепость, да ещё и ненакрашенная, я вряд ли тянула на звание сердцедробительно красивой.—?А вот и скажу,?— ответил Хёнджин и, наклонившись и, судя по всему, наконец тоже забив на фильм, начал невесомо целовать моё лицо?— лоб, веки, нос, щёки, губы. Это было невыносимо приятно, и я чувствовала себя такой счастливой, что даже не верилось, что всё это происходит в самом деле. —?Тебе вообще ничего не нужно делать для того, чтобы быть для меня красивой. Достаточно просто быть, нуна.Нет, этот негодник точно хотел, чтобы меня снова прорвало как трубу и я зарыдала всю гостиную. С моей любовью выражать эмоции слезами этот поворот событий был бы отвратительно предсказуем. Но я так страшно смутилась, что даже толком ничего не смогла ему сказать на этот потрясающий комплимент, о котором, без преувеличения, я мечтала всю жизнь, наверное. Вместо слов я приподнялась и ласково поцеловала Хёнджина в каждую его родинку на лице, надолго задержавшись у той, что под глазом. Всё же к ней я питала совершенно особенные чувства, и Хёнджин однозначно догадывался об этом. Потому что улыбался безумно довольно.—?Она мне очень нравится,?— всё же шепнула я, и Хёнджин победно рассмеялся.—?Нам с родинкой очень приятно.Затем он сгрёб меня в охапку и уткнулся губами в шею. С мурашками на моей коже ничего нельзя было поделать.—?Может, спать всё-таки? Боюсь, час этого фильма ещё не наступил.Я снова рассмеялась, попутно согласно кивнув. У нас определённо была куча времени на то, чтобы посмотреть его (и не только его?— Хёнджин обрёк себя на просмотр всех моих любимых фильмов с Челентано), а завтра мне нужно было пораньше встать, чтобы добыть цветочные семена. И в целом предстоял долгий и несколько тяжёлый день: я собиралась переживать о том, понравлюсь ли семье Хёнджина.***Я проснулась раньше Хёнджина и выбралась на поиски семян. Было очень сложно выпутаться из его тёплых крепких объятий, да и если честно, не очень-то и хотелось, но я себя пересилила. Мне повезло, что не пришлось обходить с десяток цветочных магазинов?— нужные мне семена нашлись уже в четвёртом, а к моему приходу Джинни уже не спал, а готовил завтрак на пару с Ликсом. Эти двое бурно обсуждали завтрашний вечер, о котором я довольно бессовестно забыла: Феликс и Чан собирались спеть записанную не так давно песню.Едва я ступила на кухню, как поймала ехидный взгляд Ликса. Ему хватило ума не говорить очевидных вещей по типу того, что наличие секса (с Хёнджином) в моей жизни делает меня более счастливой. Это научный факт, и не имеет смысла его озвучивать.—?Вы на весь день, да? —?я мысленно поблагодарила своего брата за благоразумие и кивнула.—?Мы придём, не переживай.—?Ещё бы,?— хмыкнул Ликс, одной лишь интонацией как бы говоря, что иначе быть не могло.Мы позавтракали в относительном спокойствии, если так можно назвать левую ладонь Хёнджина, поглаживающую моё колено под столом. Он делал это буквально на автомате, едва ли отдавая себе отчёт в том, что я нездорово реагировала на его прикосновения, а мне не хотелось говорить ему о том, что если он не уберёт руку, то никуда мы, блин, не поедем, а останемся дома и повторим вчерашнее. Просто… видимо, Хёнджину было важно физически ощущать мою близость и понимать, что мы с ним как пара абсолютно реальны, и у меня очень щемило сердце из-за этого.Ликс вызвался убрать всё со стола и вымыть посуду, а мы с Хёнджином начали собираться. Он спустился к себе, чтобы привести себя в порядок, а я снова бесконечно долго думала, что мне надеть. С учётом битком забитого шкафа это было довольно нелепо. В конце концов я со вздохом вытянула джинсы и футболку. Ведь это домашние посиделки, и тут главное не перестараться с нарядом.—?Ты им понравишься,?— сказал Феликс, вытирая руки и выходя в прихожую, чтобы закрыть за мной дверь. —?Во-первых, они и так тебя знают. А во-вторых, ты не можешь им не понравиться, нуна. Уверен, за эти восемь лет они столько о тебе слышали, что уже давно заочно тебя любят. Не переживай об этом.Я натянуто улыбнулась, понимая, что Ликс прав, и вышла из дома после того, как он ободряюще клюнул меня в щёку. Спускаясь вниз, я ещё раз проверила, в сумке ли у меня небольшая коробочка с цветочными семенами, и поняв, что она никуда не делась после моей сотой проверки, выдохнула. Феликс определённо прав, я не должна так волноваться.—?Я же не опоздала? —?всё ещё немного нервно улыбнулась я Хёнджину, ждущему меня у машины. Его родители уже сидели внутри. Он перехватил мою ладонь, крепко сжав пальцы.—?Конечно, нет,?— мягко проговорил Хёнджин и внимательно посмотрел мне в глаза. —?Нуна, перестань. Всё хорошо, не нужно так волноваться,?— видимо, я слишком явно показывала, что переживаю. —?К тому же ты ведь понимаешь, что того, что я тебя люблю, не просто достаточно, а это буквально единственное, что имеет значение. И что думают другие, второстепенно.—?Эти ?другие??— это твоя семья, Джинни.—?Не моей семье с тобой жить,?— хмыкнул Хёнджин и запоздало добавил:?— Ну… когда-нибудь.Я расслабленно рассмеялась из-за его последних слов, и он чмокнул меня в уголок губ.—?Всё хорошо.Я кивнула, крепче обхватив ладонью его сильную руку, и мы наконец сели в машину: Хёнджин галантно пропустил меня вперёд, придержав ладонь над моей головой, чтобы я не ударилась, а потом залез следом.—?Доброе утро,?— поздоровалась я, всё ещё испытывая некоторую неловкость. Да, я вижу родителей Хёнджина не в первый раз, но до этого я не была его девушкой.—?Привет, Сонкён,?— в один голос ответили мне они, и мы тронулись с места.А потом… между нами внезапно завязалась беседа обо всём и ни о чём одновременно. Лёгкая и непринуждённая. И ладонь Хёнджина на моём колене не обжигала, а успокаивала. Всё действительно было хорошо. По крайней мере до тех пор, пока мы не доедем. А сейчас можно было раствориться в этой внезапной лёгкости, обрушившейся мне на голову и едва ли не опьянившей. Мне уже не было неловко, потому что родители Хёнджина не сделали и не сказали ничего такого, из-за чего я в принципе могла бы почувствовать себя не в своей тарелке. И я в который раз страшно позавидовала ему, вспомнив, как было тяжело тем моим парням, которым довелось познакомиться с моими родителями. Они вообще не умели располагать к себе кого бы то ни было и делать всё, чтобы он расслабился и перестал думать, что его съедят за одно неверное движение. А я сейчас расслабилась настолько, что прижалась спиной к Хёнджину, уверенная в том, что никто не расценит нашу с ним близость как моветон.Правда, когда мы наконец приехали, я снова разнервничалась. Хёнджин сразу уловил перемену в моём настроении и словно бы услышал, как оглушительно громко бьётся моё неуёмное сердце. Он взял меня за руку и нежно прижался к ней губами. Ему ничего не нужно было говорить, чтобы успокоить меня, достаточно было его прикосновений. Я слабо улыбнулась ему, когда мы выбирались из машины, а в следующую секунду меня уже обнимали чьи-то тёплые руки, пахнущие цветами и выпечкой.—?А я ведь говорила, Соджун, что Джинни без своей Сонкён не приедет! —?обладательница этих самых чудесных рук так крепко меня обняла, что всё моё волнение разом куда-то улетучилось. Это какая-то особая магия, которой владеют только бабушки и дедушки?—?Хорошо-хорошо, сдаюсь, ты была права,?— добродушно рассмеялся мужчина, стоящий за ней, которого уже крепко-крепко обнимал Хёнджин и что-то шептал ему на ухо. Он был низкий и такой маленький, что Хёнджину приходилось нехило наклоняться. И глаза у него были очень добрые.—?Ты ещё красивее, чем на фотографиях, которые показывал Джинни! —?заявила бабушка Хёнджина, отстранившись от меня и восхищённо разглядывая.—?Ну бабушка! —?рассмеялся Хёнджин, и его глаза превратились в щёлочки. В смущённые, мои любимые щёлочки.—?И много моих фотографий он вам показывал? —?лукаво спросила я, чувствуя, как в груди разливается тепло от такого приёма.—?Да у него у самого столько собственных фоток нет, сколько он нам твоих напоказывал,?— заявил дедушка, тут же получив лёгкий беззлобный тычок от Хёнджина.Через пару минут я уже напрочь забыла о том, что волновалась до этого. Я не просто чувствовала себя как дома, я будто бы и правда была дома, и это ощущение абсолютно ни с чем несравнимо. Пока бабушка заканчивала накрывать на стол, причитая, что совсем чуть-чуть не успела к нашему приезду, я улучила момент и вышла в сад за дедушкой. Хотелось отдать свой маленький подарок ему лично, потому что при всех я бы застеснялась. Он казался мне… слишком неприметным. Хёнджин мог сколько угодно настаивать, что нужно было вообще без подарка приходить, но мне бы совесть не позволила.—?Вам помочь? —?спросила я, увидев, как дедушка собирает ромашки в небольшую вазу.—?Да нет, что ты. Лучше бы пошла и поела! Мы столько всего приготовили к вашему приезду.—?Обязательно! —?улыбнулась я и протянула ему свою коробочку. —?Это вам. С днём рождения вас!—?Ты приготовила мне подарок? —?он так растрогался, что я в который раз похвалила себя за то, что не стала слушать Хёнджина. Дедушка обрадовался этой маленькой невзрачной коробке так искренне, прямо как ребёнок, что у меня почему-то в носу защипало. —?Джинни всё это время был прав, ты совершенно очаровательная!Дедушка подрагивающими руками открыл коробку и обнаружил там семена гибридного цветка.—?Как ты узнала, что я именно такие и хотел? —?тихо спросил он, разглядывая пакетик так, словно он был сокровищем.—?Я и не знала,?— пробормотала я. —?Просто… они мне нравятся. Очень.—?Мне тоже,?— дедушка улыбнулся, но улыбнулся немного печально, словно вспомнил что-то далёкое и родное. —?Такие цвели в саду моих родителей в последние годы их жизни. И я почему-то всё не решался посадить их и у себя тоже. Так что ты определённо угадала с подарком, Сонкён, спасибо тебе.Дедушка сжал мою руку в своей в знак благодарности, а у меня ещё сильнее защипало в носу.—?И за то, что именно ты рядом с Джинни, тоже спасибо. Думаю, мне не нужно говорить тебе о том, как сильно он тебя любит, правда?—?Не нужно,?— кивнула я. Хёнджин прекрасно справлялся с этим сам?— посредством слов и прикосновений.Я всё же помогла дедушке собрать ромашки в маленькую стеклянную вазу, и мы направились в дом, где уже всё было как раз готово. Бабушка заботливо усадила меня рядом с Хёнджином, который почти сразу же переплёл наши пальцы под столом и улыбнулся мне так, словно бы говорил: ?Вот видишь. Ничего страшного не было и нет. Тебя все любят просто за то, что ты есть?.С тех пор, как моей бабушки не стало, я успела забыть, что это такое?— бабушкина еда. И так растрогалась, что чуть не начала рыдать прямо за столом. Уверена, никто бы не решил, что я глупое сентиментальное чудовище, но всё же сдержалась. Атмосфера была такая потрясающая, еда?— такая вкусная, а люди вокруг?— такие неожиданно родные, что мне не хотелось портить всё своими неуместными слезами.—?Теперь-то, после того, как Джинни наконец завоевал твоё сердце, мы можем вздохнуть спокойно,?— сказала бабушка после того, как подробно расспросила меня о том, как всё так получилось. К счастью, в нашу с ней сторону в этот момент никто не смотрел. Я, конечно, опустила эпизоды, посвящённые моей безграничной тупости.—?Это уж точно! —?обсуждение недавнего баскетбольного матча наконец закончилось, и дедушка услышал бабушкину фразу. —?А то ведь у нас что ни день был, то разработка нового плана для Джинни. Которыми он, разумеется, не пользовался.—?Это потому что у него был собственный план,?— вступилась за Хёнджина его мама. Сам Хёнджин только смущённо качал головой.—?Ага, план ?Побуду джентльменом и не стану отбивать Сонкён у этого мерзавца. Позволю ей выйти за него замуж?,?— хмыкнул отец Джинни, и я звонко расхохоталась, вспомнив его позицию, о которой Хёнджин мне уже когда-то рассказывал. Хёнджин посмотрел на меня как на предательницу.Дедушка протянул руку отцу Джинни, и тот дал ему ?пять?. Я не могла перестать улыбаться.—?Ой, да ладно вам! —?заговорила бабушка. —?А сами-то? Легко раздавать советы, когда у самих всё уже давно и хорошо склеилось. А ведь и вы когда-то такими были. Напомнить тебе, Хёншик, сколько месяцев тебе понадобилось на то, чтобы просто заговорить с моей дочерью?—?Или как папа не решался действовать, думая, что у мамы кто-то есть? —?добавила мама Хёнджина, и у меня неимоверно тепло сжалось сердце от того, что она называла своего отчима папой.—?Вот-вот,?— кивнула бабушка. —?Это не так-то просто. Куда проще?— найти любовь всей своей жизни и потом раздавать направо и налево советы, как это работает.—?Ну, а что нам ещё оставалось делать, если мальчик ни о чём другом и думать не мог, как о Сонкён? Особенно когда вышел из подросткового возраста и мы все поняли, что тут всё очень серьёзно? —?хмыкнул дедушка. —?Я не преувеличиваю, Сонкён,?— обратился он ко мне. —?Мы все думали, что у него пройдёт. А потом он впервые напился так, что нам потом весь сад пришлось убирать!—?Дедушка! —?Хёнджин смотрел не то чтобы обиженно. Скорее, он не хотел, чтобы я знала, как именно он по мне страдал. Да если бы он знал о моих истериках, свидетелем которых не повезло стать Ликсу, определённо перестал бы стыдиться. Я нашла его руку под столом и ласково погладила. Хёнджин сжал мои пальцы в ответ.—?И это ещё не самая постыдная история в моём арсенале, но, пожалуй, я не буду их рассказывать,?— засмеялся дедушка, подмигнув мне. —?Оставлю эту честь Феликсу.О да. Феликс замечательно с подобным справлялся.—?И раз уж на то пошло, требую перейти к части, где мне дарят подарки!Мы дружно рассмеялись, начав вставать из-за стола. Пока родители Хёнджина наблюдали за реакцией дедушки на их подарок (это был альбом, в котором они собрали все семейные фото, которых у него не было), мы с Хёнджином ждали его очереди. Он несомненно волновался, судя по тому, как чуть ли не каждые две минуты облизывал пересохшие губы.—?Эй,?— позвала его я, обняв со спины. —?Он будет в восторге, вот увидишь.—?Очень хочется в это верить,?— ответил Хёнджин, накрыв ладонями мои руки, сомкнувшиеся у него на талии.Я прекрасно его понимала, поэтому ни слова больше не сказала. Только невесомо поцеловала через одежду между лопаток. И наблюдала за ним, дрожащими пальцами ищущим нужную песню, с замиранием сердца. Его волнение частично передалось и мне, и чтобы как-нибудь поменьше нервничать и заодно успокоить его, я помогла отодвинуть журнальный столик, чтобы он не мешался и чтобы стало больше места, а потом забрала из его подрагивающих рук телефон и сама нашла ту самую песню Билли Айлиш.Родители и дедушка с бабушкой послушно сидели на диване и ждали. И стоило Хёнджину кивнуть мне, как я включила песню и отошла к креслу. Да, я уже видела этот танец, но бабочек в животе всё равно было не успокоить. Хёнджин был живым воплощением этой песни, каждого её слова. Душа не могла не дёргаться от этого, даже если смотрела на это великолепие во второй раз. У меня снова щипало в носу, а руки начали подрагивать. Интересно, понимал ли сам Хёнджин, какое впечатление он оказывает на людей своим танцем?Я заворожённо ловила каждое его движение, словно бы наблюдала за ним в первый раз. И не могла толком ни вдохнуть, ни выдохнуть на протяжении всего танца. Вспомнила о том, что нужно дышать, непосредственно тогда, когда песня закончилась, а Хёнджин замер. Он откинул волосы со лба и оглядел нас.—?Дедушка, ты что, плачешь? —?секунда, и Хёнджин уже уселся на журнальный столик прямо напротив дедушки, который действительно плакал. И я могла его понять, потому что сама сдержалась только чудом.—?Ты уж прости старика,?— прошептал дедушка. —?Я ничего не понимаю в современном искусстве, но зато я понимаю кое-что другое: необязательно в нём разбираться, чтобы суметь почувствовать, что ты хочешь передать. И именно от этого?— от твоего посыла?— и заплакал, наверное. Я уж думал, Джинни, что ты больше никогда не будешь танцевать.—?Да и я сам не надеялся,?— признался Хёнджин, сжимая сухие дедушкины ладони. —?Но вот видишь, целый танец поставил спустя столько лет.—?Я тобой горжусь,?— сказал дедушка, протянув к Хёнджину руки и заключив его в объятия. Думаю, заяви он, что это лучший подарок на его день рождения, никто бы даже не обиделся, потому что все разделяли его мнение. Каждый, кто увидел душу Хёнджина, облачённую в этот танец.Многим позже мы с Хёнджином убрали со стола, убедив бабушку, что справимся сами, а ей стоит посидеть. Поскольку я взяла отгул на два дня, мы решили сегодня переночевать здесь. День прошёл в такой уютной и расслабленной атмосфере, что я даже не заметила, как он подошёл к концу и как мы все разбрелись по комнатам. Перед тем, как уйти в свою спальню, бабушка шепнула мне, что для меня, разумеется, готова отдельная комната для гостей, но она будет очень рада, если она мне не понадобится, потому что спальня Хёнджина куда уютнее.Я не могла перестать улыбаться даже тогда, когда вышла из душа. Я забыла привезти свою пижаму, поэтому собиралась спать в Хёнджиновой футболке, едва прикрывающей мою задницу. Гостевую комнату я занимать, естественно, не собиралась.—?Я уж думал, ты ушла в другую спальню,?— хмыкнул Хёнджин, хлопая по кровати и зовя меня к себе, когда я открыла дверь его комнаты и проскользнула внутрь. Я нагло забралась к нему на колени, крепко обхватив его ногами за поясницу.—?Ещё чего,?— ответила я, поцеловав его так, словно мы не целовались целую вечность. В каком-то смысле так оно и было, потому что я стеснялась целовать Хёнджина при его близких, а наедине мы остались только сейчас.—?Соскучилась по мне? —?пробормотал мне в губы Хёнджин, и я не видела смысла это отрицать.—?Очень.Хёнджин одной рукой придерживал меня за талию, то и дело ныряя под майку и поглаживая мою разгорячённую после душа кожу, а вторую запустил в мои волосы. Целовались мы отнюдь не сдержанно и так жадно, словно боялись, что нас друг у друга отнимут. Мне нравилось слышать, как Хёнджин едва слышно стонет мне в рот от того, как я слегка кусаю его губы или провожу по ним языком. Руками я забралась под его пижамную майку, и он вздрагивал от каждого моего прикосновения. Да, это мне тоже нравилось?— то, как он с ума сходит от того, что я делаю.—?Сонкён,?— это было запрещённым приёмом, потому что у меня всё внизу живота заныло.—?М?—?За стенкой дедушка с бабушкой.—?А я ничего такого не делаю,?— проговорила я, наконец оторвавшись от его шеи и посмотрев ему в глаза. То, что я увидела, мне определённо понравилось. Взгляд Хёнджина был совершенно расфокусирован, а губы распухли от того, как долго и страстно я их целовала.—?Конечно,?— хмыкнул Хёнджин, нервно облизав губы. И кто тут что делает, блин? —?Я бы с радостью занялся сейчас с тобой любовью, но вчера мы выяснили, что тихими быть не умеем.Я не выдержала и прыснула в кулак.—?И хорошо бы тебе перестать ёрзать, нуна, это моему стояку совсем не помогает. Я, конечно, не в первый раз в таком состоянии из-за тебя и вполне могу справиться с этим, но не тогда, когда ты так двигаешься на мне.—?Прости,?— я смутилась вконец и спрятала лицо у него на груди. Хёнджин тихонько рассмеялся мне в волосы.—?Я тоже очень по тебе соскучился, и поверь, не будь в доме кого-то ещё, ты бы в полной мере осознала, насколько.—?Перестань!По ощущениям, у меня горели уши. Хёнджину удавалось в любой ситуации смутить меня сильнее и выйти победителем. Не то чтобы я была против. Просто всё никак не могла привыкнуть к тому, что всё бывает вот так легко. Вот так хорошо. Что мне не нужно вымаливать его любовь.—?Я так рад, что ты здесь,?— проговорил он более серьёзным тоном, и я выпрямилась, посмотрев ему в глаза. —?Правда. Так рад, что не могу описать это словами.—?И необязательно,?— улыбнулась я, заправив ему за ухо прядь волос. Хёнджин воспользовался этим и ласково мазнул губами по моей руке. —?Кстати, дедушке понравился мой подарок!—?Знаю,?— кивнул Джинни. —?Он уже хвастался.Улучив момент, когда я перестала ёрзать у него на коленях, Хёнджин подался назад, крепко прижав меня к себе, и мы наконец легли. Он тут же прикрыл нас обоих одеялом, пусть в спальне и без того было тепло. В темноте я не могла толком разглядеть, как она выглядела, и планировала сделать это утром. А сейчас я закинула на Хёнджина ногу и прислушивалась к биению его сердца под ухом.—?Как тебе сегодняшний день? Ты довольна?—?Я не просто довольна,?— заговорила я,?— я очень счастлива. У меня таких посиделок не было с тех пор, как умерла бабушка. И сегодня у меня было ощущение, что я вернулась в те дни, когда она ещё была жива. Спасибо тебе, что взял меня с собой, Джинни.Хёнджин снова запустил руку мне в волосы, рассеянно поглаживая их и наматывая пряди на пальцы. Я чувствовала, как тяжелеют веки, несмотря на то, что всего пару минут назад я, казалось, была готова заняться сексом. И не один раз.Спасибо, господи, за то, что телепатии не существует.—?Это я должен благодарить тебя за то, что ты согласилась приехать. Ты осчастливила очень многих людей.В ответ на эту реплику я поцеловала Хёнджина туда, где билось его сердце. Ничего не могла поделать с тем, как стремительно засыпала: усталость наваливалась на меня словно лавина. Почувствовав это, Хёнджин больше ничего не сказал: только начал напевать мне колыбельную, чем, казалось, вернул меня в те времена, когда летом мы с Ликсом жили у бабушки и она неизменно пела нам песни перед сном, хотя мы давно были не маленькими.Я засыпала неимоверно счастливой, спокойной, влюблённой по уши.