Укрощение строптивого/ой (1/1)

Как я и предполагала, мама приехала разведать обстановку. Нормальная еда была лишь предлогом. Ликс дал мне это понять, выразительно подняв брови. В принципе я бы и без его подсказок догадалась. Он явно очень хотел ретироваться с кухни, как только я приду домой, но мне в свою очередь очень не хотелось единственной становиться жертвой маминых расспросов сегодня, поэтому, стоило ему дёрнуться, как я, обняв его за шею, вернула обратно на стул. Брат недовольно зыркнул на меня, когда я уселась рядом.—?Ну и как вы тут? —?мама начала издалека, да ещё с таким видом, как будто Ликс уже не рассказал ей сто раз, как мы тут.—?Замечательно,?— сказала я, думая, какую бы историю рассказать, чтобы оттянуть момент, когда придётся говорить, что внуков у мамы не будет. По крайней мере от старшей дочери.—?Да, благодаря Сонкён вижу Хёнджина в два раза чаще,?— кивнул Ликс, а потом скривился, потому что я тут же пнула его под столом.—?Правда? —?улыбнулась мама. —?А ты с ним уже всё уладила?Господи, это звучало так, словно у нас с Хёнджином был конфликт вселенского масштаба. Ликс рядом едва сдерживал смех, а мне очень хотелось пнуть его ещё раз, вот только этот мелкий балбес вытянул ноги в другую сторону.—?Да,?— невозмутимо ответила я. —?Никаких проблем с тем, что я не хочу детей, у Хёнджина нет.—?Вот как,?— кивнула мама, и по её лицу было заметно, что услышанное её ни черта не обрадовало.С одной стороны, я могла её понять?— возможно, на её месте мне бы тоже очень хотелось внуков. Но с другой стороны, понимать в этой ситуации мне надо было именно себя, а не кого-то ещё. К тому же мы с Хёнджином всё это уже обговорили и решили, и я могла и вовсе не переживать об этом вопросе. Я очень надеялась, что теперь мама оставит меня в покое. Переключаться на Феликса было определённо ещё рано, потому что этот засранец даже ещё не встречался ни с кем. Да и в двадцать лет становиться родителем?— не комильфо.Мама, конечно, сказала, что безумно счастлива, что я нашла человека, с которым мне комфортно, но я была уверена, что в глубине души она была всё же недовольна. Как и любая мама, наверное? Не знаю, мне сложно судить.Ликс, к счастью, увёл разговор в другую сторону, и нам даже удалось расслабиться. Вот почему я хотела, чтобы он остался. Я не умела разряжать обстановку, наоборот, в девяносто девяти случаях из ста я её усугубляла. А Ликсу ничего не стоило поднять всем настроение, помирить всех вокруг и заставить их если не смеяться в голос, так хотя бы улыбаться.На прощание я крепко обняла маму, пытаясь вложить в это объятие всю свою любовь к ней и всю свою надежду на то, что когда-нибудь она перестанет так сильно переживать о том, что я, увы, не хочу детей. Возможно, она поняла меня без слов, потому что так же крепко обняла в ответ и поцеловала в макушку.—?Это как папа и моё увлечение музыкой, понимаешь,?— сказал Феликс, перед сном задержавшись у моей двери. —?Просто мама не отказывается от тебя из-за этого.—?Папа от тебя не отказывался,?— заметила я,?— просто… он сложный человек.—?Да и я не очень-то простой,?— хмыкнул Ликс,?— но рядом с близкими этих сложностей быть не должно.—?Тебе грустно из-за этого? —?если так подумать, то мы с Феликсом говорили об этой ситуации лишь в тот день, когда он ко мне переехал: слова так и лились из него?— отчаянным, болезненным потоком.—?Не то чтобы,?— качнул головой Ликс. —?Вернее, мне ни капли не грустно. Но иногда… в общем, сама знаешь, как это бывает. Мне, скорее, неприятно от того, что даже родительская любовь не бывает безусловной. Чего тогда мы можем хотеть от других?Я не нашлась, что ему на это ответить, ведь и правда: если наша семья зачастую не в состоянии принять нас такими, какие мы есть, то как можно требовать такое от посторонних? У меня даже сердце защемило. Правда, не за себя, ведь у меня уже был Хёнджин, а за Ликса, потому что у него пока что была только музыка.—?Возможно, когда-нибудь папа придёт к тебе с твоим диском и попросит расписаться,?— проговорила я.—?Нуна, тебе же двадцать шесть, почему ты до сих пор мечтаешь о таких глупостях? —?рассмеялся Ликс, и в его смехе не было ничего, из-за чего мне стоило бы переживать. Вероятно, он и правда смирился с мыслью, что в семье его главные фанаты?— это мы с мамой. А может быть, научился прятать от меня что-то.Кстати об этом.—?Ничего не хочешь мне рассказать о своих загадочных планах? —?спросила я до того, как Ликс успел уйти в свою комнату.—?Пока нет.—?А когда? —?крикнула я ему вдогонку, потому что в этот раз он решил свалить до того, как я его поймаю.—?Точно не сегодня!—?Вредина!Ответом мне был его заливистый смех и закрывшаяся за ним дверь спальни. Учитывая, что Ликс не очень умел подолгу скрывать что-то, в ближайшее время он расколется. Довольно вздохнув, я перевернулась на живот, подхватила с тумбочки телефон, открыла сообщение от Хёнджина и чуть не упала с кровати, потому что он отправил мне фотографию, на которой развалился на кровати так же, как и я, и камера просто потрясающе поймала его широкие плечи и спину, на которой поместилось бы как минимум две меня.[23:11] Какое счастье, что я не стала открывать твоё сообщение при маме, боже мой…[23:12] Я бы сказал, какая жалость[23:12] ???[23:13] Просто представил, как бы ты разнервничалась при ней :)[23:13] Ты невыносим, Хёнджин. И… давно у тебя шрам на спине?Ответ пришёл с небольшим опозданием, потому что Хёнджин решил меня добить сегодня: прикрепил ещё одну фотографию, якобы поближе. Я чуть в подушку не завыла, представив себе, как круто, наверное, прижиматься голым телом к его спине. Или целовать её, например. Да блин.[23:15] Ты про этот?)[23:15] Про этот, Мистер-Я-Люблю-Дразниться[23:16] Давно, с детства ещё?— упал с дерева.[23:16] И я, скорее, Мистер-Который-Любит-Когда-Его-Дразнят)Не веря в то, что я правда это делаю, я выключила основной свет, включила лампу на прикроватной тумбочке и, стянув футболку и джинсы, села на кровати. Я убедилась в том, что ноги хорошо видно в зеркале, стянула с волос резинку и заодно потянула одну из лямок лифчика вниз. На самом деле у меня не то чтобы был большой опыт в таких фотографиях?— всегда было неловко, но с Хёнджином я даже не задумывалась о таких вещах. Правда, в итоге я долго выбирала, какую именно из получившихся фоток отправить: чуть не психанула и не начала фотографироваться заново. Но, к счастью, всё же смогла остановиться на одной конкретной?— на той, на которой были заметны мои растяжки на заднице и бёдрах. Многие девушки их терпеть не могли, а я, наоборот, считала, что это очень красиво. Что об этом думал Хёнджин, я ещё не знала.[23:24] Блять. Нуна, это нечестно. Быть такой сердцедробительно красивой?— преступление[23:25] Скидывать мне свою офигенную спину на ночь?— тоже преступление ;) 1:1[23:25] А вот и нет. Ты сегодня уделала меня по всем фронтам, и я теперь не знаю, как идти спать[23:26] Я была бы рада помочь, но фильм у нас только завтра…[23:26] И это ты мне пару часов назад сказала, что мы просто фильм посмотрим?)[23:27] А ты поверил?[23:27] Ни на секунду. Я же видел твои глаза[23:27] И что же такого интересного сказали тебе мои глаза?)[23:28] Что ты хочешь меня просто до одуриЯ едва не выронила телефон из рук, потому что не ожидала от Хёнджина такой наглости. И вот теперь уже я не знала, как идти спать, потому что сердце провалилось куда-то вниз.[23:29] Смутилась?)[23:30] Скорее офигела с того, как ты не упускаешь случая подразниться[23:30] Я это, конечно, очень люблю. Но предпочёл бы когда-нибудь услышать это от тебя лично[23:31] Что именно?) Что я хочу тебя?[23:31] Моё сердце как будто сорвалось и полетело вниз, но я сказал ?услышать? :)[23:32] Хорошо, я больше не буду стесняться в выражениях[23:32] Вот так просто?Мне хотелось сказать ему, что делать вот такое?— напрямую говорить ему о своих желаниях или слать откровенные фотографии?— мне на самом деле ничего не стоит, потому что я получаю от него ту реакцию, которую жду. Потому что я сижу у себя в комнате, уткнувшись в телефон, и улыбаюсь как ненормальная, а внутри всё горит и дрожит от предвкушения завтрашнего вечера. Потому что я чувствую себя такой счастливой, как давно не чувствовала, и если ему, например, так важно что-то от меня услышать, это действительно ?вот так просто?. Ведь это он.Правда, я не стала писать ему романтические простыни, предпочитая это тоже, если понадобится, сказать глядя ему в глаза. И спать я ложилась, дрожа от мысли о том, что Хёнджин даже не подозревает, что именно я задумала, прикрываясь фильмом.***День тянулся ужасно медленно, словно надоевшая жевательная резинка, и я знала, почему так: время всегда замедляется, когда очень чего-то ждёшь. Я сидела на работе и буквально считала минуты до окончания рабочего дня. Как назло, было довольно тихо, и вместо того, чтобы носиться туда-сюда с документами, я почти всё время провела за своим столом и даже три раза вышла за кофе. В итоге получилось уйти с работы на двадцать минут раньше?— мы всем отделом решили, что разок можно, раз такой тихий день.Я ещё утром попросила Хёнджина не ждать меня у офиса, потому что у меня якобы какие-то там дела. На самом деле я хотела убедиться в том, что Ликса не будет всю ночь, и решить, что надеть. Мелкого действительно не должно было быть как минимум до утра?— он написал мне сообщение и даже наклеил стикер на холодильник, гласящий: ?ДЛЯ ХЁНДЖИНА: НИЖНИЙ ЯЩИК СТОЛА, я не очень хочу становиться дядей?. Я не удержалась и рассмеялась, представив, с каким довольным лицом он писал эту фразу, а потом клеил стикер на холодильник. Конечно же, я не стала заглядывать в этот нижний ящик, потому что презервативы были и у меня тоже. Ну и ещё потому, что меня конкретно туда не звали.Я быстро переоделась в удобную одежду, позаботившись лишь о цвете белья, ведь мой добродушный братец наклеил стикер и на мою дверь тоже: ?ЧЁРНЫЙ. НИКАКИХ КРУЖЕВ. БЛАГОДАРНОСТИ ПРИНИМАЮ ЛЮБОЙ ВАЛЮТОЙ?. Коротко и по делу. Какое счастье, что я тоже не любила кружевное бельё. И любила чёрный. Оторвав стикер и выкинув его, я начала копаться в своём плейлисте, пытаясь выбрать какую-нибудь ненавязчивую, но при этому сексуальную мелодию. Да, я настолько сошла с ума, что собиралась танцевать стриптиз, хотя никогда в жизни этого не делала и уже представляла, насколько нелепо я буду выглядеть. Я остановилась на каком-то треке как раз в ту минуту, когда в дверь позвонили.—?Привет,?— улыбнулся мне Хёнджин, прислонившись к двери, стоило мне её открыть. Его волосы были завязаны в аккуратный хвостик, а свободная футболка открывала вид на ту самую родинку, которую я заметила у Хёнджина не так давно, но уже успела облюбовать для долгих поцелуев.—?Привет,?— ответила я и, протянув ему руку, впустила в квартиру. Он тут же поцеловал меня, но не так, как обычно, а так, словно сегодня уже можно было не сдерживаться. Можно было нагло гладить мои бёдра и кусать губы. Можно было вытворять своим проколотым языком у меня во рту что угодно. Можно было нахально улыбаться мне в губы, срывая с них сдавленные стоны. —?Ты выбрал фильм?—?Фильм? —?шепнул мне Хёнджин в промежутках между влажными поцелуями. —?Конечно, выбрал. За кого ты меня принимаешь?За того, кто с порога показывает мне, как сильно меня хочет.—?Ну так ставь,?— выдохнула я ему в рот, и Хёнджину всё же пришлось отпустить меня.Мы вели себя как два придурка с этим дурацким фильмом, но конкретно мне просто нужно было время и какая-то особенная, что ли, атмосфера для стриптиза. По большей части потому, что я ужасно переживала. А Хёнджин, видимо, просто принял правила игры. Он прошёл в гостиную, где включил телевизор и видео-проигрыватель. Да, у нас с Ликсом ещё не было крутого телевизора. Не потому, что не было денег, а потому, что в нём не было необходимости как таковой.—?А что за фильм-то?—??Укрощение строптивого?*,?— ответил мне Хёнджин, и по его улыбке было понятно, что без Ликса и тут не обошлось.Пока Хёнджин включал фильм и искоса поглядывал на меня, я судорожно пыталась найти выбранную мелодию и раздумывала о том, когда именно её включить. Впрочем, тут мне помог сам Хёнджин. Вернее, его собственная хитрость.—?Ой, кажется, он включился с конца,?— проговорил он, но что-то в его голосе меня напрягло.Я повернулась и заметила, что фильм очень удачно включился с той минуты, где в финале главные герои наконец-то переспали. Я посмотрела на Хёнджина, который даже прикрыл губы рукой, но всё равно не смог скрыть от меня того, как они дрожали у него из-за попыток не засмеяться. Вспомнив, что хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, я наконец нашла мелодию и включила её, попутно выдернув из розетки шнур от телека.—?Ой, кажется, телевизор сломался.Я совершенно не знала, как правильно танцевать стриптиз, просто медленно двигалась в такт музыке, стягивая с себя одежду. Сначала на пол полетела моя майка, и вот тут на лице Хёнджина не осталось никакой улыбки. Он обалдевшим взглядом наблюдал за тем, как я медленно раздеваюсь перед ним под музыку, и я постепенно переставала чувствовать себя нелепо. Мне становилось жарко, несмотря на полетевшие вслед за майкой шорты, потому что Хёнджин смотрел так, словно я?— центр его грёбаной вселенной.Я стянула с волос резинку и, когда они рассыпались по плечам, с бешено бьющимся сердцем потянулась к лифчику. Стоило мне его снять медленным игривым движением, как кадык Хёнджина нервно дёрнулся. Не успели мои пальцы коснуться кромки трусов, как он резко притянул меня к себе и проговорил севшим голосом прямо на ухо:—?Я хочу сам.От его тона и того факта, что я оказалась у него на коленях, внутри всё обвалилось. Подхватив меня на руки и начав целовать то в шею, то в губы, Хёнджин дошёл до моей спальни, где я начала стягивать с него футболку и смазанно касаться губами той самой потрясающей родинки.—?Поверить не могу, что ты это сделала,?— наполовину прохрипел, наполовину рассмеялся Хёнджин, оставшись без одежды и прижавшись ко мне всем телом. Я тут же покрылась мурашками и инстинктивно прильнула ещё ближе.В отличие от Хёнджина, у меня слова не собирались в связные предложения: получалось только несдержанно стонать и выгибаться под ним, пока он выцеловывал мои ключицы, проводя по ним проколотым языком. Я столько этого ждала и так сильно этого хотела, что, казалось, готова была кончить уже от одних поцелуев. Рукой Хёнджин уже забрался мне в трусы и вставил внутрь один палец. Палец, на котором было холодное металлическое кольцо. Я даже не успела подумать о том, как давно он вообще носит кольца: только выгнуться дугой и крепко схватиться за его плечи.—?Нравится? —?спросил Хёнджин, опускаясь губами всё ниже.—?Очень,?— меня хватило на одно короткое слово, потому что Хёнджин начал двигать пальцем внутри меня, после чего добавил второй, и тут уже было не до грёбаных слов.Я вцепилась в его волосы, неосознанно стянув с них резинку и отбросив куда-то в сторону: теперь мурашки по телу у меня были ещё и от кончиков его волос, то и дело касающихся моей обнажённой кожи. Я насаживалась на его пальцы, едва ли не моля о большем, когда он вдруг их убрал и мне захотелось разочарованно взвыть. Ловким движением сняв с меня трусы, Хёнджин притянул меня поближе, а в следующую секунду его губы накрыли меня там. Я чуть не задохнулась от неожиданности и от крышесносного ощущения его мокрого проколотого языка у меня между ног.—?Что ты… —?слова упорно не связывались в предложения, а с моих губ вскоре слетали только стоны, вздохи и нечленораздельное:?— Быстрее.Не веря в то, что он правда это делает, я приподнялась на локтях и наткнулась на его взгляд?— Хёнджин, проводя языком по моей промежности, смотрел прямо мне в глаза, и от этого зрелища внутри меня всё разгорелось ещё сильнее. Еле дыша от того, что он там вытворял, я вцепилась в его волосы и застонала ещё громче. Его проколотый язык был внутри меня, и от того, что он им делал, меня накрыло с головой. Я так резко выгнулась, что Хёнджину пришлось грубо придавить меня к кровати. Пока я пыталась прийти в себя после того, что испытала, и отдышаться, он выцеловывал внутреннюю сторону моих бёдер.Я вообще не помнила, когда мне в последний раз было вот настолько хорошо. Когда картинка перед глазами более-менее сфокусировалась, я приподнялась и притянула Хёнджина к себе, обхватив его ногами за талию и впившись в губы. Он целовал меня жадно и едва сдерживая хриплые стоны. Его напряжённый член упирался мне прямо в живот, и я обхватила его ладонью.—?Блять,?— выругался Хёнджин мне в губы и сильнее сжал мои бёдра. Я была уверена, что на коже останутся синяки, но это не имело никакого значения, потому что мне было невыносимо приятно от этой грубости, от этой неожиданной резкости, которая с Хёнджином совершенно не вязалась. И которая, конечно, срывала мне крышу.—?Я хочу тебя,?— негромко сказала я, и этих слов, потерявшихся где-то в изгибе его шеи, прямо рядом с моей любимой родинкой, хватило для того, чтобы Хёнджин потянулся за презервативом, надел его и наконец вошёл в меня.Быстро, грубо, с вырвавшимся с его губ стоном. Влажно поцеловав меня в подбородок, Хёнджин начал двигаться в своём ритме?— резко, входя так глубоко, что хотелось кричать, но мне было искренне неловко перед соседями. И всё же, когда Хёнджин закинул мою ногу к себе на плечо, а затем сжал моё горло, я уже не думала ни о каких соседях, ни о том, как буду смотреть им в глаза после этого.—?Быстрее,?— в этот раз я сказала это чётко и громко. Достаточно для того, чтобы Хёнджин услышал и ускорил темп. Достаточно для того, чтобы его рука грубее сжалась на моей шее. Достаточно для того, чтобы в его глазах не осталось ничего, кроме животного желания отыметь меня на этой кровати. Достаточно для того, чтобы он понял, что я сама этого хочу?— глубже, жёстче, быстрее.Двигаясь во мне и вжимая меня в матрас, Хёнджин не отводил взгляда, а я крепко вцепилась в его руку на моём горле. В комнате было невыносимо жарко, и тишину прерывало только наше сбившееся дыхание вперемешку со шлепками тел друг о друга. Где-то в гостиной непонятно по какому кругу шла мелодия, выбранная для стриптиза.Всё во мне дрожало и трепетало от вот такого Хёнджина, и я двигалась бёдрами ему навстречу. Он не успел предупредить меня о том, что он уже совсем близко: я почувствовала, как Хёнджин кончил и, не удержавшись, повалился рядом со мной. Зарывшись носом мне в шею, он пытался отдышаться. И до того, как я успела подумать о том, что осталась неудовлетворённой, его пальцы уже были внутри меня?— доводили всё до конца. От этого, от того, как он ими двигал, и от того, как он не прерывал зрительного контакта, я и кончила во второй раз.Сердце взволнованно билось где-то в горле.—?Прости,?— наконец отдышавшись, шепнул Хёнджин, начав целовать мою шею, на которой наверняка остались следы его пальцев.Он так нежно поцеловал мою кожу и так трепетно извинился за то, что не сдержался, что ком, подкативший к горлу, стал больше. Я не заметила, как начала плакать, словно грёбаный испорченный водопроводный кран, чем сразу же его обеспокоила.—?Тебе было больно? Почему ты не сказала? Господи, Сонкён,?— моё имя, прозвучавшее по-особенному красиво его губами, только усилило мои рыдания.Хоть бы раз кто-нибудь из моих бывших извинился на кучу наставленных по всему телу засосов, которые я всем сердцем ненавидела. Хоть бы раз кто-нибудь из моих бывших извинился за то, что не просто сжал моё горло, а едва не задушил меня. Хоть бы раз кто-нибудь из моих бывших поцеловал меня между ног, а не выпрашивал минет. Хоть бы раз кто-нибудь из моих бывших подумал о том, что во время секса удовольствие должны получать оба партнёра, а не один, и после того, как кончил, довёл меня до оргазма.Хоть бы один грёбаный раз. Хоть один из них.—?Нет, я просто…Просто во мне сейчас столько нежности, любви и благодарности к тебе, что я не в состоянии выразить это словами, Хёнджин: слёзы душат.Я не могла сказать ничего связного, поэтому просто крепко обняла Хёнджина за шею, уткнувшись ему в волосы. Не задавая лишних вопросов, он обнял меня в ответ, прижавшись губами к моему плечу. Он рассеянно поглаживал пальцами мои выступающие позвонки и ждал, пока моя мини-истерика прекратится. К счастью, я плакала не слишком долго, и мне даже стало стыдно, что я не нашла иного способа выразить свои эмоции.—?Всё хорошо, правда, мне не было больно,?— проговорила я, шмыгнув носом напоследок и прочистив горло. Но смотреть ему в глаза всё равно не решилась.—?Точно?—?Мне было очень хорошо, Хёнджин,?— сказала я и почувствовала, как его губы на моём плече растянулись в улыбке. —?Просто… никто никогда не был настолько внимателен ко мне.Я не знала, как ещё завуалировать ?иногда я оставалась неудовлетворённой или доводила себя до оргазма сама?. Просто понадеялась, что Хёнджин поймёт всё так и мне не придётся это озвучивать. И он понял?— лишь крепче прижал меня к себе и поцеловал в плечо, к которому до этого прижимался губами. А потом снова позвал меня по имени.—?Сонкён? —?мне казалось, что от его голоса, от интонации у меня откажут все жизненно важные органы.—?М?—?Я люблю тебя.А вот тут мне уже не казалось: я знала, я чувствовала, как всё внутри безнадёжно обваливается и как к глазам снова подступают предательские слёзы. Я не была готова к его признанию. Хотя, честно сказать, к тому, как себя сегодня повёл Хёнджин, я тоже была готова не до конца.—?Не отвечай прямо сейчас,?— поспешил добавить он. —?Мне просто очень хотелось сказать тебе это. Уже давно, конечно, и я боялся тебя испугать, но… вырвалось само.—?Ты бы меня не испугал,?— пробормотала я, расслабившись в его руках. —?Но мне всё равно так невыносимо приятно, Джинни, что ты заботишься о каждой мелочи. Я даже не могу передать это словами.Я отстранилась, но только для того, чтобы ласково поцеловать его в линию челюсти и почувствовать приятный запах его кожи.—?Ты замёрзла. Может, в душ? —?спросил Хёнджин, коснувшись носом моего предплечья. Я тихонько рассмеялась, потому что стало щекотно, и кивнула:—?В душ.