Нуна-королева (1/1)

Я проснулась от ощущения тёплых пальцев Хёнджина на моём плече и ключицах, вырисовывающих что-то причудливое, и не смогла сдержать сонной улыбки. Утро автоматически становится добрым, если встречаешь его с правильным человеком, и мне казалось, что я готова уже искать Ликсу квартиру, потому что жить втроём мы не могли. Уже представляю его делано-возмущённое лицо и ?Променяла меня на мужика??. Едва я вообразила эту картину у себя в голове, как не сдержалась и едва не рассмеялась в голос.—?Так ты не спишь уже? —?довольно протянул Хёнджин, и я всё-таки открыла глаза. Его родинка под глазом улыбалась мне так же ласково, как он сам, и бабочки в животе проснулись вместе со мной.—?Доброе утро. Тебе уже лучше?—?Да, гораздо,?— кивнул Хёнджин и нарисовал пальцем на моём плече крохотное сердечко. Наверное, если бы я умела мурлыкать, то именно это сейчас и делала бы. —?Мама ночью писала, что дедуле уже лучше.—?Ты плохо спал?—?Врать не буду,?— немного виновато проговорил Хёнджин,?— я не очень хорошо сплю, если о чём-то переживаю.Я вспомнила, как несколько месяцев назад попала в аварию: не слишком серьёзную, чтобы волноваться, но в больницу меня всё же доставили, где потом собралось всё моё семейство с Джину и Хёнджином в придачу. Если первый увивался вокруг меня как курица-наседка, то второй хмуро стоял рядом с Ликсом и ничего не говорил. Зато потом, когда я уже была дома, написал сообщение и даже принёс лекарства. Я плохо помнила содержание, зато помнила, что меня удивил тот факт, что Хёнджин переживал, хотя прекрасно видел, что я была в относительном порядке. Так, значит, он и тогда плохо спал? У меня хватило такта не спрашивать его об этом, потому что ответ был очевиден.—?Главное, что дедушка в порядке,?— улыбнулась я и, поймав его руку, поднесла к губам. Запястье всё ещё едва ощутимо пахло одеколоном.—?Нужно познакомить тебя с ним как можно скорее,?— Хёнджин сказал это спокойным тоном, но я понимала, что он очень боится того дня, когда дедушки не станет. И ещё больше он, наверное, боится не успеть нас познакомить. Какой-то период своей жизни я очень сильно сердилась на жизнь за то, что ни одного дедушку я совершенно не помнила, потому что была маленькая, когда их не стало. Я была уверена, поживи они чуть дольше, я была бы ещё более счастливым ребёнком.—?По выходным я вся твоя. Вернее, не только по выходным вообще-то, просто в будни никуда не съездишь.Хёнджин умилённо прыснул с моего пояснения, а я тут же смутилась.—?У дедушки день рождения в четверг, мы поедем в этот же день. Не сможешь взять отгул.—?Так скоро? —?изумилась я, поняв, что это уже через пару дней. Насчёт отгула Хёнджин был прав.—?Ты сомневаешься, что ли?—?В чём? В том, хочу ли я познакомиться с твоим дедушкой? Нет, конечно,?— решительно ответила я, чтобы Хёнджин не начал надумывать себе всяких глупостей. Хотя он вряд ли этим страдает, за это в нашей паре отвечаю я. —?Просто удивилась. Я поговорю с начальником: не дадут отгул, возьму больничный. Придумаю что-нибудь.—?Я имел в виду, может, это для тебя слишком быстро,?— объяснил Хёнджин, и по его глазам было видно, что его это волнует.—?Я не думаю о таких вещах, когда мне хорошо с человеком. В такие моменты нет такого понятия, как ?слишком рано?.—?Я определённо буду долго привыкать к комплиментам от тебя,?— шутливо протянул Хёнджин, пытаясь скрыть тот факт, насколько ему приятно от моих слов. У меня всё внутри замирало от него такого. Хотя, сказать честно, так от него любого. И я не умела и не хотела это контролировать. Я слишком долго подавляла в себе какие-то чувства и эмоции по совершенно идиотским причинам, но рядом с Хёнджином я это делать не собиралась.Вместо этого я потянулась к нему и поцеловала. Единственная вещь, которую я пыталась в итоге контролировать, так это своё желание целоваться жадно и несдержанно?— так, чтобы не хватало воздуха и хотелось срывать друг с друга одежду. Видимо, Хёнджин тоже прекрасно понимал это, но не подразнить меня не мог?— то нырял ладонями под мою тоненькую пижамную майку, то тесно прижимал к себе, то оттягивал мою нижнюю губу, чуть-чуть кусая и слыша, как у меня сбивается дыхание.Я ненавидела это утро только за то, что мне нужно было собираться на работу, на которую, естественно, идти не хотелось, ведь в постели с тёплым Хёнджином находиться куда приятнее: и занятия поинтереснее можно найти, чем в офисе. Господи, как же хорошо, что люди не умеют читать мысли друг друга, иначе я бы давно сгорела со стыда и не смогла бы смотреть Хёнджину в глаза. Я понимала, что ему тоже хочется не просто целоваться, но почему-то чувствовала себя извращенкой. И возраст тут был не при чём.—?Мне нужно собираться,?— выдохнула я ему в губы.—?Хорошо бы,?— ответил Хёнджин, разглядывая меня снизу вверх: во время наших якобы невинных поцелуев я оказалась сверху и поняла, что можно не чувствовать себя извращенкой. Наверное. —?Иначе ещё чуть-чуть, и ни на какую работу ты не пойдёшь.Мне захотелось лукаво предложить принять душ вместе, но здравый смысл пересилил: тогда я точно-точно никуда не пойду сегодня. Ни я, ни Хёнджин. А у Ликса будет психологическая травма.—?А ты попробуй поймай,?— хмыкнула я и, ловко спустившись, метнулась к вещам на стуле, чтобы взять их и побежать в ванную, но Хёнджин оказался быстрее?— схватил меня прямо у двери, и в итоге мы, смеясь, как придурки, целовались теперь уже там. До тех пор, пока я не сказала, что опаздываю. Тогда Хёнджин нехотя меня выпустил, напоследок поцеловав в уголок губ.—?Я сегодня работаю, поэтому не всё время буду на связи, не переживай, если что,?— предупредил он, прежде чем я наконец добралась до ванной, а он начал собираться домой.Я чуть не сказала ему, что, конечно же, буду очень скучать, но коллекция его фотографий в галерее у меня внушительная.***С электричеством наконец-то всё было налажено, и мы снова работали в офисе. Я очень сильно не любила понедельники и вторники, потому что это самые загруженные дни: всем что-то от тебя нужно, да ещё и так срочно, что хоть вешайся. В духе ?Этот документ надо было не сегодня подписывать, а аж вчера!?. И редкие сообщения Хёнджина не спасли меня от усталости и чуть-чуть испорченного настроения. Я сама по себе была довольно медленной и не любила, когда меня кто-то подгонял, но на работе все на это плевать хотели. Расшибись в лепёшку, но сделай, да ещё и в рекордные сроки. Я много раз порывалась уйти, но понимание того, что платят мне замечательно, пересиливало всё остальное, и я оставалась, хотя свою работу уже давно и сильно ненавидела.Я стала ненавидеть её чуть меньше, как только мы с Хёнджином начали встречаться, потому что его чудесные сообщения разбавляли атмосферу всеобщей спешки и моего уныния на её фоне. Я, может, и концентрировалась с ещё чуть большим трудом, но это было не так уж и страшно. А плюсом ко всему каждый день у офиса меня ждал Хёнджин, даже если я задерживалась допоздна. Определённо, очень многое становится проще делать, когда ты влюблён.Отгул мне, к счастью, разрешили взять, о чём я сразу же сказала Хёнджину, но в целом говорили мы сегодня мало, и работалось мне с трудом.Когда мой рабочий день закончился, я спустилась вниз, неимоверно радуясь тому, что увижу Хёнджина всего лишь через пару минут, и понимая, что, хоть мы и виделись утром, я всё же соскучилась. Однако, оказавшись на улице, я обнаружила у дверей Джину собственной персоной и решила бы, что мне показалось (галлюцинации там всякие на фоне стресса…), если бы он не подошёл ко мне. За три месяца он не сильно изменился: отрастил бороду, которая ему совершенно не шла, и я мимолётно подумала, а чем же он мне так нравился когда-то. Почти во всех своих бывших я в итоге разочаровывалась, искренне не понимая, что в них нашла: когда чья-то душа тебе больше не нравится, то и внешне он тебя уже не привлекает. Скорее, отталкивает. Вот прямо как сейчас.—?Сонкён,?— проговорил он вместо приветствия, я же первым делом осмотрелась и поняла, что Хёнджина ещё нет. Я не боялась Джину, я боялась, что Хёнджин подумает что-то не то, ведь встречаемся мы недолго, а с Джину отношения были относительно крепкие.—?Что ты здесь делаешь? —?я посмотрела на него со всей неприязнью, на какую вообще была способна. И как у таких, как он, хватает наглости возвращаться? А главное зачем? Они думают, что им всегда рады? Неужели я произвожу впечатление именно такого человека?—?Нам нужно поговорить.—?Это тебе нужно поговорить,?— возразила я и подумала, что такой формулировкой мысли и таким тоном он далеко не уедет. Вернее, не так: уедет, обратно в свой Сеул.—?Хорошо, мне,?— кивнул он. —?Я хочу извиниться.—?Ты вроде как уже извинялся,?— холодно заметила я, скрестив руки на груди. —?Приезжать было необязательно. Такое расстояние проделал, бедный, ради какого-то там извинения.—?Я поступил как свинья,?— ему много чего хотелось сказать, вот только мне не хотелось слушать. Совершенно. Люди очень часто опаздывают с объяснениями, исповедями и извинениями: не говорят в нужный момент, а потом, когда тебе это уже не нужно, никакого отклика в душе их слова не находят.—?Это уже неважно, Джину. Мы пошли каждый своей дорогой, забудь,?— я собиралась уйти и уже из другого места звонить Хёнджину, но Джину не позволил: к счастью, он меня не трогал, а просто преградил дорогу.—?Ты не понимаешь,?— начал он,?— я хочу…—?Да всё я понимаю,?— издевательски протянула я. —?Ты хочешь обратно. Не склеилось у тебя с девушкой из Сеула, уж не знаю, почему, но мне всё ясно. Тебе захотелось назад, ведь я тебя всегда прощала. Даже тогда, когда мы сильно поругались и чуть не разошлись, ты приполз ко мне на коленях, а я тебя приняла. Вот только лавочка закрылась! Ты не можешь кого-то некрасиво бросить, а потом вернуться как к запасному варианту и думать, что тебе простят такое свинство. И что каждый раз будут прощать. Мне жаль, что я позволяла тебе вытирать об меня ноги, и такого больше не будет. Ты зря приехал?— я бы тебе и по телефону всё это сказала.—?То есть ты меня бросаешь? —?всё происходящее было в духе какой-то дешёвой мелодрамы, и мне это не нравилось.—?Я тебя не бросаю, потому что мы больше не встречаемся. Удачи тебе в Сеуле.Я не чувствовала ничего, кроме злости на саму себя за проявленные когда-то слабости. Но и это ощущение было недолгим: всё равно прошлое уже не изменить, но настоящее и будущее в моих руках. Джину за мной не погнался и даже слова не сказал: его гордость?— это не шутки. Он мог извиниться, конечно же, что и делал во время ссор, но до этих извинений доходил долго?— упрямился, ведь его чувство собственного достоинства, по сравнению с моим, было просто огромным. Сейчас я задела его гордость, наконец прямо сказав ему, что он свинья, и можно было не сомневаться: после этого он не вернётся.—?Нуна-королева, а ты, оказывается, можешь за себя постоять,?— донеслось откуда-то слева, и я остановилась. От офиса я отошла недалеко, но успела заметить, что никакого Джину там уже не было, а рядом со мной стоял восхищённый Хёнджин.—?Нуна-королева? —?протянула я, пытаясь поймать хоть одну мысль за хвост: Хёнджин всё слышал? Давно он тут? Он не злится? Не надумал всякого? И что ещё за прозвище?—?Ты только что так его уделала, что тебе полагается корона,?— пояснил Хёнджин.—?Ты всё слышал?—?Да,?— просто кивнул он. —?На самом деле давно тут уже стою. Как увидел этого, так и подумал, что он припёрся тебя возвращать, но я решил не вмешиваться, пока этого не потребует ситуация. Ты наверняка хотела высказать ему всё, а я бы только смутил тебя.Он был прав. При нём я бы растерялась ещё больше и не смогла бы собраться, а вот так, даже не подозревая о том, что он где-то рядом, я сказала всё, что хотела, и чуть ли не впервые на моей памяти вышла из своеобразного спора победительницей. Джину не стал бы распускать руки?— это не в его характере, но если стал бы, я и тут смогла бы за себя постоять: зря, что ли, ходила на уроки самообороны ещё в школьные годы?Правда, сердце защемило у меня не от этого, а от благоразумия Хёнджина: многие бы на его месте развязали бы драку или вмешались бы в разговор, возможно, вообще слова не дали бы вставить, словно у меня нет голоса и я не могу говорить за себя. Хёнджин деликатно подождал на безопасном расстоянии, чтобы в случае чего помочь. Вряд ли кто-то когда-то меня настолько уважал. Я не преувеличиваю: во всякого рода разборках меня отодвигали на задний план, чтобы помахаться кулаками.Я не смогла бы объяснить ему всё это так, как чувствовала, поэтому просто подошла и обняла так крепко, как вообще могла. Хёнджин на моё объятие ответил так же?— сжал меня в кольце своих рук, и я мгновенно ощутила себя дома.—?Спасибо.—?Мне очень хотелось набить ему морду, но тебя бы это не обрадовало,?— проговорил Хёнджин мне в висок.—?И не надо,?— ответила я. —?Ему и без нас вернётся.—?Уже вернулось. Нуна-королева поставила его на место,?— в его голосе слышались нотки гордости.—?До конца жизни будешь меня так звать?—?А тебе что-то не нравится?—?Скорее… непривычно. Принцесса там ещё какая-нибудь?— это ещё понятно. А тут сразу королева!—?Конечно, речь ведь о тебе.Спорить я не стала: да и не хотелось. А чего врать? Мне ведь понравилось моё новое прозвище. Тем более что дал его Хёнджин, а значит, я его нуна-королева. Глупости, наверное, но хотелось влюблённо улыбаться. Хёнджин улыбался примерно так же, пока мы, взявшись за руки, шли домой. У него день выдался куда интереснее, чем у меня.—?Я дедушке сказал, что готовлю сюрприз.—?Уже? И что он тебе сказал?—?Мне кажется, ему от этой новости ещё лучше стало,?— рассмеялся Хёнджин. —?Давно не слышал, чтобы он так чего-то ждал. Устрою ему двойной сюрприз.Я сжала его пальцы, радуясь, что ему так сильно повезло с семьёй и с дедушкой в частности: я отвечаю за надумывание глупостей, а Хёнджин?— за поддержание здоровых отношений между нами. Такие вот дела.Когда до нашего подъезда оставалось минут пять, Ликс написал, что к нам приехала мама?— привезла нормальной еды. На самом деле она приехала разведать обстановку, я это прекрасно знала, ведь так толком и не поговорила с ней обо всём. Значит, дома не только Ликс, но и мама, и Хёнджина я к нам снова позвать не могу. Зато завтра у Феликса были какие-то планы, о которых он загадочно промолчал. А я загадочно промолчу о наших с Хёнджином планах.Уже у моей двери после долгих поцелуев и тёплых объятий я шепнула Хёнджину, что завтра дома никого нет и я зову его посмотреть фильм.—?Фильм? —?бесенята на дне его глаз сходили с ума, и даже в его родинке было что-то лукавое. —?Я правильно понимаю, дома никого не будет, и ты хочешь посмотреть со мной фильм?—?Ну да,?— ответила я невозмутимым тоном, как будто и правда звала его просто невинно посидеть на диване два часа за просмотром кино. —?Будем считать это свиданием, просто вместо шумного кинотеатра посидим у меня дома.—?А билеты на задний ряд в кино ты бы с таким же невинным лицом брала, да? —?не удержался Хёнджин, и я шутливо стукнула его по плечу.—?Выбирай фильм,?— хмыкнула я, но глупая улыбка не сходила с моего лица.—??Три метра над уровнем неба?? —?я скривилась, вспомнив, как сильно меня бесила главная героиня.—?Только если вторую часть.—?Ну… там нет стриптиза, но это легко компенсировать количеством постельных сцен,?— сердце внутри полетело вниз со скоростью света и осело неподъёмной тяжестью где-то на полу, а внизу живота всё скрутилось.—?Я же сказала, мы просто посмотрим фильм! —?настаивать на невинности своих мыслей было глупо. Я хотела Хёнджина от слова ?безумно?.—?Посмотрим, что ты скажешь, когда окажешься в моей постели без одежды,?— подмигнув мне, Хёнджин коротко чмокнул меня в губы и пошёл к лестнице.—?Постель вообще-то будет моя! —?крикнула я вдогонку и до того, как Хёнджин успел рассмеяться, кинулась к своей двери.Я могла дразниться как угодно и говорить что угодно, но одно понимала точно?— если ему так хочется увидеть стриптиз, он его увидит.