Часть 4 (1/1)

Тот факт, что сегодня суббота, ужасно меня радует. И дело вовсе не в том, что мне не нужно в университет: просто я могу избежать утренней встречи с Чанёлем. А также с родителями. Когда я просыпаюсь, дома тихо. Часа через два придет домработница, госпожа Рисэ?— добродушная женщина лет сорока. С ней можно о многом поговорить, и я решаю, что спрошу у нее совета насчет Чанёля.Забавно. Если мама узнает, мне несдобровать.Я нехотя встаю, принимаю душ и составляю в уме план дня. Мне сегодня нужно в студию, а к шести я должна быть дома, потому что в восемь мы едем к семье Чонина на ужин. Я такие вечера называю светскими приемами. Хотя если сравнивать с другими домами, в которых мы бываем, у Чонина дышится куда легче. Его родители?— приятные, располагающие к себе люди. И еще ни разу не заставили Чонина поступить так, как им хочется. Поэтому у них дома во мне всегда поселяется слепая надежда на то, что у меня есть право выбора. Словом, я даже как-то рада сегодняшнему ужину у них.Пока я убираюсь в комнате, раскладывая книги и одежду по местам, на телефон приходит новое сообщение, и не нужно быть и семи пядей во лбу, чтобы знать, от кого оно. Я даже не удивлена?— мы сегодня не виделись, конечно, он достанет меня по телефону.11:43Надень свое самое красивое платье, колючка.Я вообще не понимаю, к чему это. Сперва мне кажется, что он перепутал адресата, но потом понимаю: едва ли он каждую вторую так называет. Смысл сообщения до меня не доходит даже спустя час, когда я снова открываю его и перечитываю в черт знает какой раз. Что он хочет этим сказать? Какое к черту платье? Он в студию собрался прийти? Я решаю не зацикливаться на этом. Может, он вообще пьян?Вскоре приходит госпожа Рисэ, и я чувствую себя лучше. Остатки сна заталкиваю в самую глубь подсознания и начинаю разговор издалека. Госпожа Рисэ, конечно, сразу понимает, что я хожу вокруг да около, поэтому сама подталкивает к главному вопросу, и я все же задаю его.—?Госпожа Рисэ, если бы какой-то парень был бы очень настойчив в вашем отношении, как бы вы себя повели?Женщина продолжает гладить, но при этом выражение ее лица меняется?— она раздумывает о том, с чего вдруг у меня такие вопросы к ней. Она как моя бабушка, ей много не нужно: выразись немного не так, и она тут же по-своему это растолкует, а ты потом пытайся ее переубедить.—?За тобой ухаживает мальчик? —?лукаво улыбается она, и около ее глаз образуются совершенно очаровательные морщинки.—?Не совсем,?— пожимаю я плечами, смущаясь. —?Это трудно так назвать.В итоге я сдаюсь и просто пересказываю ей события последних дней. Госпожа Рисэ слушает внимательно и не перебивает. Но я вижу, что она определенно чему-то там про себя радуется. В этом она опять же похожа на мою бабушку.—?Может быть, мне сменить номер? Дать ему понять, что я не собираюсь продолжать общение?—?Ну что же так сразу? —?удивляется женщина. —?Это как минимум некрасиво, дорогая. Он два раза проводил тебя домой! Знаю, его напористость пугает, но поверьте мне?— он точно знает, как нужно добиваться девушку.—?Да ладно вам,?— я усмехаюсь. —?Разве в таком случае я должна его бояться?—?Это естественно, госпожа Джи! Вы говорите, что другие парни отставали, стоило вам отказать им во второй раз. А Чанёль отступать не намерен. Даже если вы действительно смените номер. Такие, как он, по головам пойдут.—?Чонин говорит, что он хороший. А как по мне?— так наглый. Мама таких называет сомнительными.—?Вот кому-кому, а вашей матери о нем знать не стоит,?— вздыхает госпожа Рисэ. Она не раз становилась свидетельницей наших с мамой милых разговоров. —?Мой вам совет, госпожа Джи: играйте по его правилам.—?По его правилам?—?Да. Образно говоря, он?— хищник, а вы?— жертва. Так и ведите себя соответствующе. Спасайтесь любыми способами, пока не поймете, что вам ничего не остается, кроме как капитулировать.И она улыбается мне ярко-ярко, и в этой улыбке есть что-то азартное. Сдается мне, госпожа Рисэ в молодости разбила не одно сердце. Я улыбаюсь ей в ответ и понимаю, что мне в который раз за это утро становится легче дышать.~Ноль по информатике все еще имеет место быть в таблице моих баллов, поэтому я сажусь за написание сайта. Какой бы все происходящее ни было привычкой, мне не очень хочется еще раз получить папкой по носу. У меня редко бывают проблемы с учебой, и это?— последнее, из-за чего мне обычно влетает. Именно поэтому мне даже как-то обидно, что я вчера пострадала из-за чертовой оценки, которую запросто можно исправить. Но мама же гонится за моей репутацией (читать: за своей собственной).Чаще всего я получаю за танцы, за непослушание (в мамином понимании это слово толкуется по-другому?— ну еще бы), за позднее возвращение и иногда за визиты к бабушке. Мама знает, что с бабушкой мне куда лучше, что я могу говорить с ней о чем угодно и что именно ей я обычно показываю новые танцевальные движения. Сложно назвать мамино отношение к этому ревностью, но она злится, когда узнает о чем-то позже бабушки. С этого начинается почти тотальный контроль моей жизни (и матери плевать, что я уже совершеннолетняя). Почти?— потому что мама все еще не приставила ко мне личного телохранителя.Я доделываю сайт и мчусь в студию. Если мне удастся поймать там Чонина, то получится и расспросить побольше о Чанёле. Врага надо хорошо изучить. Это, конечно, громко сказано, но слова госпожи Рисэ не выходят у меня из головы: я готова принять правила игры Чанёля. Буду пытаться оставаться там, где я сейчас. Если, конечно, Чанёль не выкинет что-нибудь из ряда вон. А он умеет, это я уже уяснила.Я не забываю о том, что запреты мамы висят надо мной грозовой тучей: вполне осознаю, как сильно мне влетит за малейший намек на связь с ним. Но я постараюсь сделать так, чтобы она ничего об этом не узнала.С танцами сегодня не клеится: я то и дело путаю движения, делаю совершенно нелепые ошибки и пару раз разочаровываюсь в себе. Репетирую на конкурс, именно поэтому вся моя сущность начинает трепетать от волнения. Мне ни в коем случае нельзя оказаться позади моих конкурентов. И вовсе не потому, что я сама этого хочу.Во время пятой попытки разобраться с ногами спину снова пронзает боль, и мне приходится взять перерыв. В последнее время это случается чаще обычного. Я не сильно беспокоюсь, просто недоумеваю. Прислоняюсь спиной к зеркалу и прикрываю глаза, подтянув колени к груди. Слушаю тихую музыку и понимаю, что мне не помешает чай с мятой?— нужно успокоиться.—?Джи-Джи-и-и! —?только Чонин так глупо коверкает мое имя. Я смотрю на него сквозь полуопущенные веки, пока он подходит и разваливается рядом со мной. —?Чего такая убитая?—?И тебе привет,?— мычу я. —?Устала.—?Что-то болит? —?Чонин замечает, как я морщусь, когда выпрямляюсь.—?Нет,?— вру я. Не люблю рассказывать всем о своих болячках.—?К конкурсу готовишься? Ничего, отдохнешь у нас сегодня, хватит так себя изматывать. Это всего лишь соревнование.—?Ты знаешь, что нет,?— вымученно улыбаюсь я.Чонин кивает и ничего не говорит: не имеет смысла. Как-то Чонин спросил, ненавижу ли я маму, и я не нашлась, что ответить. Я в тот день поняла, что она заслуживает жалости, а не ненависти. Вынуждена возиться с ребенком, которого не хотела, в то время как могла спокойно строить свою карьеру. Чонин сказал, что у нее был выбор: выходить замуж или нет, так что это ее вина. А я не знаю. Мне просто ее жаль, и это все.—?Расскажи мне о Чанёле что-нибудь,?— внезапно прошу я, и Чонин удивленно поворачивает ко мне голову.—?Я не ослышался?—?Нет.—?С чего вдруг интерес к нему?—?Врага надо знать в лицо,?— фыркаю я, а Чонин громко смеется.—?Глупее ничего не слышал. Ну какой он тебе враг? —?Ким качает головой, а потом пожимает плечами. —?Честно говоря, то, что я расскажу, может тебе не понравиться.—?Да ну? Он не настолько хороший, каким ты его представлял? —?не могу не поиздеваться.—?Не в этом дело. В общем, так. Родители у него люди далеко не обеспеченные. Скажу даже, что семья у него неблагополучная. Отчим?— пьяница, мать?— гулящая. А он сам собирает неприятности на свою задницу с завидной постоянностью. Как-то был замешан в наркотических операциях?— говорят, был курьером, дозу доставлял. А кто-то считает, что он сам закидывался. В Сеуле у него есть этакая компания парней, которая принимает участие в боях без правил. Дело это нелегальное вообще-то, и Чанёлю едва удавалось убежать от копов. Ну-у-у, еще он любит вступать в гонки на дороге ни с того ни с сего. Это ты уже знаешь. Я просто понятия не имею, что тебе вообще рассказать. Особых талантов у него нет?— ну разве что охмурять девушек своей игрой на гитаре и исполнением песен.—?Да уж, впечатляющий талант,?— мычу я, переваривая информацию. Наркотики? Бои без правил? Он умеет играть на гитаре?О, ради бога, Джи, почему из всех отрицательных сторон его жизни ты вдруг выискиваешь что-то положительное?—?Ты сказал, он живет с отчимом? А где его отец?—?Его отец?— владелец крупной сети мобильных телефонов. Вот откуда у Чанёля машина. Отец обеспечивает его, он бы вообще к себе забрал Чана, но дело в том, что суд отдал Чанёля матери, да и он сам не хочет?— такая жизнь не в его стиле. Ему нужна свобода, ответственность только за себя.—?А мама?—?Ну, мама славится количеством любовников. Но Чанёль никому не позволяет ее оскорблять, хотя мне пришлось как-то услышать, как он ее отчитывал за такое поведение. Непонятный парень.Я согласно киваю. Непонятный. Ему нужна полная независимость и свобода, вот только мать и отчим для него?— якоря, которые не дают сдвинуться с места. Ладно еще отчим, но маму ведь он не бросит, раз до сих пор не ушел. Образ Чанёля не складывается в единую картинку: все остается кусочками мозаики, которые друг другу упорно не подходят.Я даже не знаю, рада ли тому, что теперь хоть что-то о нем знаю. Как мне это поможет? Чонин тоже плохо его знает: то, что он мне рассказал,?— лишь обычный набор отдельных фактов из жизни Чанёля, не более. По ним можно сказать только то, что он любит играть в прятки с опасностью.В любом случае я благодарю Чонина и, когда он уходит, продолжаю свою борьбу с танцами.~Этот день был бы идеальным, если бы не мамины придирки к моему наряду. Ей не нравится синее платье, которое я надеваю: она считает, что оно слишком короткое. Это даже смешно, потому что оно на два сантиметра выше колена. В итоге она заставляет меня переодеться. Чтобы не получить от нее еще одно замечание, я просто надеваю новое платье в пол. Оно очень красивое, но как-то официально выглядит для обычного ужина. Однако мама остается довольна.Отец говорит, что в обоих платьях я выгляжу шикарно, и я все же улыбаюсь. Однако в машину сажусь с тревожным чувством, растущим в груди в геометрической прогрессии. Чанёль упорно молчит с утра, а я до сих пор не понимаю, что он хотел сказать мне своим сообщением. Такая длительная тишина меня пугает: ненавижу неизвестность.—?Веди себя сдержанно, Джи, громко не смейся и думай, прежде чем говоришь,?— я слышу мамин голос и закатываю глаза. Мой маленький трюк видит только папа. Думаю, он тоже устал от маминых нравоучений. Я слышу это все так часто, что успела зазубрить даже интонацию.Когда мы подъезжаем к дому Чонина, на телефон приходит новое сообщение. Вибрация спасает меня, и мама не слышит. Обычно она спрашивает, от кого и что я получила. Я провожу пальцем по экрану. Чанёль, кто же еще.19:51Приятного вечера.Я перестаю его понимать. Откуда он знает, что у меня намечается сегодня что-то? К чему было сообщение про платье? Бред, да и только. Но я держу в голове слова госпожи Рисэ, поэтому беру себя в руки и решаю, что разберусь с этим потом.Нас встречает мама Чонина, госпожа Наин. Она, как и всегда, тепло меня обнимает и спрашивает, как мои дела. Неважно, дежурный это вопрос или нет, но мне нравится то, что она не позволяет гостю подумать, будто бы это простая вежливость. Черта характера у нее такая.—?Вы не будете против, если с нами сегодня будет обедать господин Пак с сыном? Мы давно хотели вас познакомить,?— говорит она, и отец улыбается.—?Конечно, не будем.Дом у Чонина больше моего, я в детстве часто здесь терялась. Поэтому пытаюсь не отставать от взрослых и гадаю, почему Чонин не вышел нас встретить. Неужели какой-то его там гость важнее меня? Глупости, конечно, но ведь задевает.Впрочем, я перестаю дышать в ту минуту, когда улавливаю знакомый запах. Что-то одновременно резкое и сладкое. Впору бы схватиться за близстоящий комод, чтобы не упасть. В моем окружении так пахнет один-единственный человек, и если честно, то я не буду рада нашей встрече.—?Познакомьтесь, это Пак Чжухёк, а это его сын?— Чанёль,?— слышу, как господин Ким представляет гостей, и молюсь всем известным богам, чтобы это был не тот Чанёль, о котором я сейчас думаю.Я напоминаю себе, что он не мог оказаться здесь. Едва ли родители Чонина одобрят такого друга. Давить они, конечно, не будут, но и поощрять не станут. Верно? Я почти убеждаю себя в этом.Почти?— потому что слышу голос, который скоро станет моим персональным кошмаром.—?Рад знакомству.Я едва нахожу в себе силы нагнать родителей?— нельзя, чтобы мама о чем-то заподозрила. Натянуто улыбаюсь и вежливо со всеми здороваюсь. Из принципа не смотрю в глаза Чанёлю, но чувствую, как он своим взглядом проходится по всем моим слабым точкам. Меня спасает лишь то, что нас приглашают к столу.Страх заползает в каждую клеточку моего тела и чуть ли не поглощает меня всю: я пытаюсь отвечать на вопросы, улыбаюсь сидящему напротив Чонину (который, к слову, виновато смотрит на меня, а я взглядом обещаю ему медленную и мучительную смерть) и изо всех сил стараюсь не реагировать на Чанёля. Это слегка проблематично, потому что он сидит прямо рядом со мной и я чувствую его запах. У меня кружится голова, и я мысленно называю этот аромат опиумным.—?А чем же ты занимаешься, Чанёль? —?моя мама не успокоится, пока не узнает все о новом знакомом. Мне иногда кажется, что она таким образом усиленно ищет мне жениха. Уж лучше я буду старой девой, чем выйду замуж за того, кого предпочтет мне мама.—?Прожигаю молодость, госпожа Ву,?— с улыбкой отвечает Чанёль, и я едва не задыхаюсь от услышанного.—?Прошу прощения? —?удивляется мама, а я почти не дышу. Чанёль не понимает, что он делает.—?Мне всего двадцать, что я, по-вашему, должен делать?Папа усмехается и качает головой.—?Дорогая, в двадцать лет все пытаются получить удовольствие от жизни по максимуму,?— с улыбкой говорит он.—?Я правильно понимаю, ты бездельничаешь?—?Я предпочитаю называть это прожиганием молодости,?— хмыкает Чанёль и отпивает шампанского.Я изо всех сил пытаюсь не смотреть в его сторону. Знаю, что маме не нравятся его ответы и что она так просто не отвяжется. Она обязательно попытается доказать семье Чонина, что таким, как Чанёль, в нашем обществе не место.Я чувствую себя так, словно сижу на медленно разогревающейся сковороде. Того и гляди, буду сожжена заживо. То, что Чанёль так близко, я слишком остро воспринимаю. Еще хуже я реагирую на его разговоры с моей матерью. По ее взгляду я понимаю, что допрос не окончен. И осознаю это в тот момент, когда она спрашивает о матери Чанёля.—?Мы с женой в разводе, и суд отдал сына ей. Я не против: он следит за ней.—?Следит? —?мама единственная, кто столь заинтересован во всем этом, и я вижу, что папа готов уйти отсюда прямо сейчас. Ему не нравится мамина настойчивость.—?Ну да. Она иногда сутками не появляется дома, нужно же кому-то знать, где она,?— кажется, господин Пак привык так отвечать, потому что он совершенно легко и спокойно это говорит.—?Ох, она у вас проблемная? —?мама уже откровенно лезет не туда.—?Думаю, с вашей стороны не очень тактично такое спрашивать,?— голос Чанёля вмиг меня отрезвляет?— мне теперь кажется, что я окружена ледяными глыбами.—?Что же я такого сказала? Если у нее проблемы с алкоголем или она гулящая, это не твоя вина. Очень хорошо, что ты у нее есть?— контролируешь.Это становится последней каплей. Я знаю, что сейчас Чанёль зол до невозможности. И не дай боже маме сказать еще что-нибудь столь мерзкое.—?Дорогая… —?начинает отец, но Чанёль не позволяет ему продолжить.—?Это не ваше дело,?— цедит Пак, и я вся покрываюсь мурашками. Боюсь представить, как он сейчас выглядит. —?Я не позволю вам говорить такое о моей матери, кем бы вы ни были. Следите за словами, потому что я не собираюсь сдерживать себя только из-за того, что вы женщина.Это чертова угроза, и все, кто сидит за столом, прекрасно это осознают.—?Ну что ты, я…—?Мама! —?я попросту не выдерживаю: уши у меня горят от стыда, а краем глаза я вижу, как нервно Чанёль сжимает салфетку.Господин Ким тут же меняет тему и пытается разрядить обстановку. Я чувствую, как мамин взгляд прожигает во мне дыру, и поднимаю голову. Мама молчаливо обещает мне, что так просто я не отделаюсь.Новое сообщение меня отвлекает. Я знаю, от кого оно, но от этого не легче.20:47Смело и необдуманно, колючка.Я очень дорого за это заплачу, я знаю. Но пока запах Чанёля пьянит меня, мне кажется, что этот момент никогда не наступит.