18 (1/1)

К тому времени, когда он уложил Мирона на своей кровати и лег с ним валетом на случай, если мама решит зайти к ним ночью еще раз проверить пульс жидка, тот протрезвел еще немного и в связи с этим приуныл. Он улегся на бок, спиной к ногам Славы, и молчал, хотя пока еще не спал. Слава сунул стопу ему под футболку и погладил по спине.— Не сегодня, — хрипло возразил Мирон голосом человека, которому наконец-то стало хуево от выжранного. — Да я просто так, — честно сказал Слава.Он слышал, что Мирон вставал ночью, но сам не просыпался, рассудив, что, раз он самостоятельно передвигается, то все с ним в порядке. О том, что родители могут подумать что-то не то, он не переживал — он не раз ночевал вот так же с Ваней и Андрюхой. То ли так совпало, что проснулись они почти одновременно, то ли Мирон очнулся первым и просто тихо лежал, страдая, но Слава открыл глаза, повозился, отодвинул от лица его ноги — и Мирон тоже перевернулся на спину и со вздохом откинулся на пожертвованную ему Славой подушку — чтобы не подавился, если начнет опять блевать во сне. Слава потянулся и снова прикрыл глаза.— Хуево? — определил он по страдальческому дыханию.— Да, — не стал отпираться Мирон. — Щас тебе обезбол принесу. Пять сек. Он полежал еще минуту, просыпаясь, стащил себя, перелезши через жидка, с кровати и ушел на кухню, глянув на него от двери. Выглядел Мирон хуево — мало того, что все ебло опять переливалось закатными красками, да и гипс этот, так еще и похмелье оставило свой след — серая кожа, пересохшие губы, мешки под глазами. Ну кухне мама в честь выходного жарила блинчики. — Как там наш пациент? — спросила она и принялась накладывать уже готовые блинчики на отдельную тарелку. — Скорее мертв, чем жив, — вздохнул Слава, потроша их впечатляющую аптечку. — Ибупрофен можно ему? Мама отобрала у его обувную коробку-аптечку и навыдавливала из блистеров несколько таблеток на свое усмотрение. Слава нашел на окне вроде как чистую бутылку, набрал в нее воды. — Ты с ним вроде бы раньше не общался, — заметила мама, не смотря в его сторону. — Как его зовут? Как-то глупо — Мурат? Матвей?— Мирон. Он в лицее учился. Закорешились чет внезапно, бывает. Ваня дружит с его лучшим другом типа. — Уже когда школу закончили, а все делите людей на своих и лицеистов, — вздохнула мама, попыталась втиснуть ему в руки тарелку с блинчиками, две чашки чая и таблетки Мирону со стаканом воды, но быстро плюнула и пошла следом, неся половину.— Я с мамой, — предупредил Слава еще из коридора на случай, если жидок решит встретить его чем-то пидорским — но тот лежал на кровати в позе эмбриона, болезненно скривившись, и едва дышал. Пока он пытался найти на столе свободное пространство, чтобы пристроить туда чашки и тарелки, мама принялась опять обхаживать страдальца.— Мам, — вздохнул Слава, но они не обращали на него внимания, воркуя, как голуби. Он съел блинчик, сходил отлить и умыться, а когда вернулся, мама наконец-то ушла.— У тебя очень хорошая мама, — заметил Мирон. — Это она перед тобой выебывается. — Я видел ее в больнице вчера. — Ага, она медсестра, — Слава швырнул ему бутылку с водой и перенес тарелку с блинчиками и их чашки с чаем в постель. — Жрать будешь?— Нет, — выдохнул Мирон, откручивая крышку бутылки.— Чайку тогда хоть хлебни. Я тебе ебнул сахара, — он передал ему чашку, Мирон сделал один глоток, просто чтобы Слава отъебался, и свесился, чтобы поставить ее на пол. Сел обратно, баюкая руку в гипсе и морщась. — Я твои вещички на хранение вчера взял, — вспомнил Слава, сходил в прихожую к своей ветровке и вернулся с жидовским добром в руках. Сбросил все Мирону на колени и наконец-то забрался в обратно постель напротив него.— Блять, спасибо. Думал, проебал.Мирон съехал по кровати вниз, случайно задев ногами Славино предплечье, и начал клацаться в телефоне. Слава взялся за блинчики и тоже открыл ВК, но время от времени поглядывал на него, наблюдая за тем, как медленно меняется его лицо. Мирон морщился, словно от зубной боли, качал головой и в какой-то момент даже приложил ко лбу ладонь, словно не веря в свою тупость.— Че, таки успел Диляре хуйни понаписывать до того, как я конфисковал мобилу? — без тени сочувствия спросил Слава. — Нет, — качнул головой Мирон. — От Вани много пропущенных. И от тебя, — он поднял на Славу взгляд. — Почему ты думал, что я в электричке?Слава развалился, залез ногой ему под футболку, погладил твердый живот с жесткой порослью волос у пояса трусов. Мирон положил телефон на грудь и поймал его стопу, чтобы она не лезла выше. — Батя твой сказал, что ты у Евстигнеева ночуешь. Я так обычно говорю, когда уезжаю в Питер, — нехотя ответил он. — Но потом Евстигнеев твой сказал мне, что ты вряд ли поехал, потому что у тебя рожа разбитая и перелом. — Погодь, ты где моего папу раскопал? Блять, подумал Слава, вот урод, подловил. — Заходил к тебе, хотел посмотреть, жив ли ты.Мирон выдержал длинную паузу. Его ладонь безотчетно сжимала и разжимала Славину ногу.— Тебе Ваня сказал?— Да. Ну то есть — Светло. А ему — твой. Ты, кстати, знал, что Евстигнеев разбазарил ему о тебе? — вспомнил вдруг Слава. — И эти уебы с лета знают, что мы трахаемся?Мирон вздернул бровь.— Подожди, ты с ним поговорил?— Че? О нас? Это не его дело, — слукавил Слава.Мирон озадачено нахмурился.— Нет, не о… — начал он и вдруг запнулся, меняя направление разговора. — Но откуда они знают? Я Ване ничего о тебе не рассказывал. Слава подозрительно прищурился. — Мой Ваня сказал, что догадывался обо мне еще со школы и что о нас они вдвоем доперли, сложив два и два. О чем я должен был с ним поговорить?— Я не могу сказать, — помявшись, мучительно выдавил Мирон.— Че? — уставился на него Слава. — Начал — договаривай. — Спроси у него сам.Слава почти чувствовал, как вращаются в голове шестеренки.— Не-е-ет, — медленно протянул он. Мирон опять взял телефон и уставился в него, делая вид, что занят, но Слава видел, что он просто пялится в экран. — Скажи мне, что это не то, о чем я думаю.— Понятия не имею, о чем ты думаешь.— Они… — Слава постарался передать лицом глагол ?ебаться?. Мирон глянул на него краем глаза и опять вернулся к мобиле. Теперь он действительно кому-то писал. — Еба-а-ать… — протянул Слава, откидываясь головой на подлокотник стоящего у ног кровати кресла. — Вот урод, и ничего мне не сказал! Пиздец! А ты знал!— Ну, ты же ему о себе тоже не рассказывал, — заметил Мирон.— Ага! Так это правда! — взвился Слава.— Блять, — выдохнул Мирон.?Так ты тоже пидор что ли?, — написал Слава Ване. Светло светился серым — наверняка еще спал. Он пролистал его фотки в ВК, зашел в инсту. Раз селфач с этим лосем, два, три, с курицей фотка эта. Внезапно все их свиданки с Евстигнеевым приобрели абсолютно новый оттенок. А он-то, дурак, гадал, чего это они вдруг закорешились в последнее время. Тоже, конечно, красавец, не заметил рыбака у себя под носом. Он отбросил телефон, наклонился, выдернул мобилку из руки жидка и положил рядом со своей.— Ты охуел? — возмутился Мирон.— И давно они ебутся? — потребовал Слава, сполз ногой, которая по-прежнему обреталась у него под футболкой, с живота на бок и ткнул его между ребер пальцами.— Ай, — прокомментировал Мирон, опять ловя его за стопу — Слава вспомнил, что у него там синяк, и немного засовестился. — Спроси сам у своего Светло. — Я у тебя спрашиваю, — возмутился Слава, выдергивая ногу у него из хватки. Согнул ее в колене, положил ниже, но жидок поморщился — ну да, уже не мальчик, так бухать-то — и он вытянул ее вдоль его тела, сунув пальцы в теплую подмышку.— Слушай, иди нахуй, я обещал не пиздеть. Слава недовольно цокнул языком. — Че ж ты такой принципиальный, когда не надо, а? Ладно, океюшки, не хочешь говорить — не надо. Тогда давай обсудим, что произошло позавчера. Мирон мигом помрачнел, словно клацнули переключатель.— Че там обсуждать… — Ну, например, то, нахуя ты Диляре своей все как на духу выложил? Ты совсем дебик, что ли?Мирон длинно вздохнул. По одному этому вздоху Слава понял, что ему уже пришлось оправдываться перед Евстигнеевым. — Блять. Да че вы все — это ее братья постарались. Типа месть за то, что я ее бросил. Но она не говорила им о настоящей причине.— Ага, ну да. И ты реально в это веришь?— Если бы они знали, они бы меня натурально убили, — просто возразил Мирон. Слава хмыкнул. С этим он не мог не согласиться. — Она звонила, предупреждала, что они че-то там готовят, хотя она им и говорила, чтобы они успокоились. Я просто не ожидал, что они как шакалы набросятся, — продолжил Мирон. — А сама она нормально к этому отнеслась. Насколько это возможно после нескольких лет отношений. Она сказала, что догадывалась. Ну, потому что у меня не всегда… ну, получалось, — Слава вспомнил его ночное признание и потер нос ладонью. — Ебаные хачи, — вставил он, просто чтобы что-то сказать. Мирон ничего не ответил, пожал плечами, мол, что уж поделать. — И че теперь? Вы все, разбежались?— Тип того, — он потер пальцем веко. — Я много наговорил ночью.— Эт да. Ты пиздец был…— Я могу повторить все еще раз, на трезвяк, — перебил Мирон. — Если ты думал, что я пизжу по синьке… — Слава открыл рот и закрыл его обратно. — Я… я… не делай вид, что тебе на меня плевать. Ты бы не искал меня ночью, если бы тебе было все равно. Ты бы не притащил меня к себе домой. Ваня только что написал, что ты натурально распсиховался, когда оказалось, что я не у него. Ты… когда я узнал, что ты поехал в Питер, мне стало так… И когда ты высказался мне тогда, я понял, что тебе не все равно. Ты же это мне назло сделал, да? Назло же? Из-за того, что я с Дилярой?Слава старательно не смотрел на него, но Мирон молчал, действительно ожидая ответа. — Возможно, — неохотно признал он. Мирон медленно выдохнул.Помолчали.— Даже если ты не хочешь… не знаю, быть со мной, встречаться… я больше не могу быть с ней. Ты прав, я никогда не любил ее как девушку, но раньше я вообще никого не любил, поэтому быть с ней было просто, но теперь... Слава упорно делал вид, что не умеет читать между строк. — Я рад, что до тебя наконец-то дошло, — искренне сказал он и быстро добавил, чтобы Мирон не подумал чего-то не того: — Что ты не можешь технически встречаться с бабой.Мирон опять сделался несчастным. Здоровая рука щипала кожу на виднеющихся из-под гипса пальцах — ну умелец, даже тут умудряется членовредить, восхитился Слава. Он вытащил ногу у него из-под мышки и оттолкнул руку-мародерку от уже пострадавшей бедолаги. — Ебала им бить за тебя я не буду, — предупредил он. И шмыгнул носом.