5 (1/1)

Все воскресенье Слава бегал по вызовам — и слава богу, а то еще чуть-чуть, и пришлось бы искать настоящую работу, — а в понедельник образовалось уже привычное затишье. Он все утро провалялся в постели, затем пришлось помочь матери с огородом, а после этого кончились даже домашние обязанности. Слава пошлялся по парку рядом с Домом культуры, где в обед понедельника гуляли только мамы и бабушки с колясками, выпил на лавочке пива, лениво листая ленту с мемами. Вечером у них с Ваней и Андрюхой планировалась внеочередная репетиция, но до нее оставалось почти полдня времени. Оба работали, как и остальные Славины друзья, а в школу, где располагалась их репетиционная база, не пускали до конца учебного дня. Он уныло поболтал остатками пива в бутылке. И правда, что ли, поискать работку? Но вместо поиска работы он решил пойти в кафе, где работал Ваня, и дождаться там конца его смены. Вряд ли у них в это время много посетителей, можно будет поугорать за боковым столиком, пока не видит злобный владелец. Кафе и рестораны в N Слава мог пересчитать на пальцах одной руки, и то, в котором работал Ваня, считалось далеко не лучшим, но оно располагалось практически в парке и на лето выставляло на улице под зонты столики, поэтому бизнес шел хорошо. Подходя, Слава заметил за уличными столиками нескольких мамаш с колясками и — неожиданно, но не невероятно — жидка с его дружком. Слава смутно припомнил, что городской музей, в котором работал Мирон, по понедельникам закрывался на выходной. Евстигнеев же, как и он сам, работал от случая к случаю, снимая выпускные и свадьбы и фотошопя в свободное время фотки богатеньких столичных мажорок.— Здоров, — бросил он, заставив жидка смешно заоглядываться в попытке понять, кто их окликнул. — А-а-а, привет, — протянул Евстигнеев. Они втроем обменялись рукопожатиям, после чего Слава посчитал светские ритуалы завершенными и сел к ним спиной, чтобы больше не видеть рожу Мирона. Ваня пахал на смене один, но работы для него находилось немного, и он присаживался к Славе за столик между обслуживанием посетителей. Слава заказал у него еще одну бутылку пива, хоть она и стоила на девять рублей дороже, чем в гастрономе в конце улицы, и незаметно для всех дал ему выпить половину, пока они хихикали над последними новостями. А когда спустя полчаса отошел за здание кафе отлить, жидок увязался за ним следом.Слава заметил его присутствие, только когда услышал за спиной шаги. Оглянулся — Мирон стоял, заложив руки в карманы спортивок, и мялся.— Че, тоже приспичило? — спросил он, приоткрывая носком кроссовка дверь толчка. Изнутри пахнуло таким ароматом, что Слава передумал играть в воспитанность и пристроился просто у стены. Не он первый, не он последний, судя по запаху. — Не, я перетереть хотел, — возразил Мирон, не двигаясь с места. Слава бросил на него короткий выразительный взгляд. На секунду подумалось, что мочевой пузырь застесняется жидка, но ничего подобного — он поссал, стряхнул, заправился, и все это время Мирон неловко простоял в двух метрах, то ли пялясь, то ли отводя взгляд — Слава на него намеренно не смотрел и сказать наверняка не мог.— Ну че? — спросил он, закончив. Мирон оглянулся и сделал шаг вперед. Слава тоже рефлекторно оглянулся. Вокруг не наблюдалось ни души, но до них долетали голоса посетителей кафе. — Ты кому-нибудь рассказал? — спросил, понизив голос, жидок.Слава даже фыркнул, таким нелепым был вопрос — и на секунду отвернулся, качая головой, будто вопрошая у деревьев: нет, ну вы это слышали?— О том, что было на... Ты че, совсем дебик? Кому?Мирон нахохлился, опустил голову, смотря исподлобья, как сердитый сыч, но Слава его не боялся — не боялся и раньше, а уж после предыдущих выходных и подавно.— Друзьям своим. Андрею, — предположил жидок, перенося вес на другую ногу. — Ване.— Ты себе это как представляешь, а? — Слава тоже сделал шаг вперед — Мирон поигрывал желваками. Ему явно не нравилось смотреть на Славу снизу вверх, самого же Славу все устраивало; он заговорил на тон ниже: — Подхожу я такой к ним и говорю: ?Слышьте, пацаны, не поверите, кого я на днях в питерском гей-клубе встретил!? — так, что ли?В подвижных глазах Мирона отразилась растерянность.— Они не знают?..— Нет, конечно, — искренне удивился Слава. — Нахуй им о таком знать? — Так вы не… — начал говорить жидок, но в последний момент сменил направление вопроса: — О чем вы со Светло тогда постоянно шушукаетесь? — Что, уже и пошушукаться нельзя? — ахнул Слава, внезапно чувствуя злое веселье. Мирон выглядел так растерянно, что он опять покачал головой в сторону деревьев, не будучи в силах сдерживаться, и уже открыл рот, чтобы высмеять жидка за то, что тот, похоже, думал, будто они с Ваней и ебутся или, еще лучше — тайком обсуждают его, словно какие-то уссыкающиеся по одиннадцатикласснику малолетки, когда его, словно лавиной, накрыло мыслью. — Погоди, — произнес он нормальным голосом. — Евстигнеев про тебя знает, что ли? Мирон угукнул и оглянулся через плечо еще раз. — И ты ему рассказал?..— Так, в общих чертах. О тебе — нет. Блять, не смотри на меня так, я не совсем идиот.Слава подумал, что их совместное пребывание у толчка уже может вызывать вопросы, и выбил из пачки по сигарете — себе и жидку. Они синхронно подкурили. Слава затянулся и постучал себя рукой по бедру, собираясь с мыслями. — Давно он знает? Что именно ты ему рассказал? И кто еще знает? — потребовал он.Мирон длинно выдохнул и откинул голову, касаясь затылком стены кафе. На горле проступил острый кадык.— Да никто, кроме него, не знает, — уныло ответил он и достал из кармана свободную руку, чтобы обследовать ее на предмет заусенцев. — Ваня… — он еще раз вздохнул. — Я сказал ему, что был в Питере, что вышло недоразумение, что получил вполне заслуженно. О тебе ничего не говорил, — он помолчал, продолжая дергать заусенец у пальца. Слава мысленно выдохнул с облегчением. Ну слава богу, а то только этого ему не хватало. Все знают, что у Евстигнеева не язык, а радио.— Так он тоже?..— Нет, он вроде как натурал, — Мирон впервые за разговор ухмыльнулся, словно его тоже позабавила подобная мысль, но улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. — Ну и вообще он нормально воспринял. Но это же скорее исключение… С тех пор, как… ну, с тех выходных, я несколько раз замечал, что Андрей… Андрей и Светло пялятся на меня и что-то тебе шепчут — что я еще мог подумать?! — он в сердцах таки оторвал от пальца кусок кожи и с силой сжал кулак, пряча в него ранку. Слава посмотрел на него с жалостью, как на юродивого.— На рожу они твою размалеванную смотрят, дебик.Мирон замер, словно мысль о том, что они могут спекулировать о том, кто дал ему пизды, пришла ему в голову впервые, и медленно кивнул. На остром лице заиграли желваки. Они неспешно докурили.— Перетерли? — уточнил Слава, туша окурок о стену.— Перетерли, — глухо согласился Мирон.