4 (1/1)

До выходных в Питере Слава не задумывался о том, как часто они пересекаются, теперь же ему казалось, будто жидок его преследует, пускай это и было не так. Мирон жил в нескольких улицах от него и проезжал мимо Славиного двора как минимум дважды в день — с утра, на работу, и вечером, с работы. Каждый раз о его приближении предупреждал бит из колонки и тарахтение мопеда, и хотя в N он был такой далеко не единственный, к концу недели Слава научился отличать его от других мопедистов и школьников с колонками по ужасной низкопробной рэпчине. В четверг они столкнулись в очереди за пивом в ближайшем гастрономе, в субботу с утра — на рынке. Слава уныло тащился за матерью, волоча пакеты с помидорами и картошкой, а Мирон, тоже нагруженный по самое не хочу, скучал в проходе между рядами, пока его собственная мать торговалась с бабкой о каком-то салате. Славе показалось, что жидок заметил его первым, потому что когда они столкнулись взглядами, тот не выглядел удивленным и сперва быстро отвернулся, словно смутившись, что Слава поймал его за разглядыванием. Когда Мирон повернулся обратно, они кивнули друг другу, и на этом инцидент себя исчерпал. В том, что он будет на дне рождения Сереги, Слава не сомневался ни минуты — не потому, что верил в закон подлости, а просто зная, что там, где ожидается присутствие Евстигнеева, обязательно появится и жидок. Они дружили так, как сам Слава дружил со Светло, и везде ходили парой. Когда они в обед высадились из Андреевой шестерки, лицеисты в мокрых плавках уже разводили костер. Многие выглядели так, будто успели набраться до их приезда, в том числе и именинник. Слава с Ваней выпили по бутылке мерзкого теплого пива, искупались и легли отдохнуть в холодке, дожидаясь шашлыка. Андрюха оставил работающим радио в машине, на весь пляж играл Летов. Ниже по течению барахтались в воде школьники, на противоположном берегу скучились чьи-то гуси. Слава не выискивал Мирона в толпе намеренно, но взгляд то и дело натыкался на его башку с немного отросшей щетинкой и жидовский ебальник. Не потому, что у Славы за неделю случилась большая любовь — просто ебальник и башка все еще хранили воспоминания о прошлых выходных, поэтому взгляд притягивался невольно, и не только у него одного. Он слышал, как в компании несколько раз несмешно пошутили о вероятном источнике Мироновых енотьих глаз, и только незаметно закатил собственные глаза за стеклами солнцезащитных очков.Жидок приехал с Дилярой. Они вроде как встречались, но с переменным успехом — до Славы несколько раз долетали новости о том, что они то разбежались, то в очередной раз помирились. Иными словами, дела у них шли негладко. Откровенно говоря, ему было фиолетово, кто там и с кем ебется, и знал он о них только потому, что об этом знали все вокруг, но в свете последних событий эта деталь биографии Мирона казалась ему занятной. А впрочем, почему бы и нет? Классический типаж: прикрылся бабой и посасывай хуи в свое удовольствие. Слава терпеть не мог подобных лицемеров. Выпили еще по пиву, а там и шашлык дожарился. Мирон уселся в один из кем-то привезенных складных стульев, посадив себе на колени Диляру. Сегодня их отношения жили конфетно-букетной фазой: они ели с одного шампура, Диляра улыбалась и покачивала ногой, жидок придерживал ее рукой за бок. Его бледная как у упыря ладонь ярко контрастировала на ее смуглой коже. Слава понял, что залип, поднял глаза и натолкнулся на взгляд Мирона. Отвернулся и щелкнул очки обратно на нос. — Прикиньте, какие у них дети будут — жидохачики, — прошептал пьяненький Ваня, неприятно повиснув у них с Андреем на плечах, и захихикал. Андрей откровенно заржал, Слава ухмыльнулся, поднял на парочку теперь уже незаметный взгляд и успел заметить, как Мирон переводит взгляд с него на Ваню и Андрея и обратно, словно услышав шутку. Ну и не похуй ли? Ему же лучше.