Глава 11 (2/2)

Улыбка исчезла вместе с последними парами травы, а на её смену пришло желание.

Он без тени страха взял руку, в которой звенел клинок и провёл по своему горлу, пуская кровь. Волчонок вздрогнул, пытаясь вырваться, но Эцио держал крепко, доводя тонкую линию до конца. Они стояли, смотря друг другу в глаза. Отпустив руку, ассасин опустил голову, оставляя на губах Марко долгий поцелуй. Кровь потекла по шее, впитываясь в белый ворот рубахи.

- У меня для тебя тоже есть подарок, он в убежище.***

- Ложись на кровать, закрой глаза и приготовься к лучшему. Я сейчас вернусь.Эцио с предвкушением запрыгнул на мягкие матрасы, попутно снимая сапоги. Растянувшись в полный рост, он понежился на простынях и замер в ожидании. Пришёл Марко с чёрной лентой в руках.

- Закрой глаза, - попросил он, медленно приближаясь. Эцио послушно опустил веки.

Шелковая ткань опустилась на глаза, не пропуская свет.

- Прислушайся к своему телу, к ощущениям, - сладко шептал Волчонок, касаясь руки. - Сними рубашку.Эцио рывком расстегнул её и снял, кровь вновь засочилась из раны.

- Ляг.

Голос нежно затекал в уши, лаская слух. Марко медленно провёл пальцами по телу, дошёл до запястий, поочередно привязывая их к спинке кровати. Эцио дернулся, но было уже поздно. Капкан захлопнулся, и раненому зверю теперь не выбраться.

- Что ты задумал? - вопрос выдал тревогу вора, натянул струны охотника.

- Не бойся, тебе понравится, - слова были тягучи и вкусны, хотелось попробовать на язык.

- На ночь поменяемся ролями.

Такой ответ не понравился Эцио. Он дёрнул руки сильнее, затягивая узлы.

- Развяжи, - прохрипел он, проглатывая липкую слюну.

Он не видел, что делал Марко, и от этого становилось только страшнее. Но вместе со страхом появлялись и другие чувства - любопытство, желание. Если первое было легко спрятать, то со вторым дело обстояло куда труднее. Марко коснулся груди воина, и тот дернулся.- Постарайся расслабиться, я подготовлю тебя.

Эцио судорожно выдохнул, отпуская мышцы, на сколько это было возможно. Он почувствовал, как вор навис над ним, почувствовал тепло тела и горячее дыхание. Он приблизился к губам ассасина, но поцелуя не последовало, вместо этого он осторожно провёл языком по ним, коснулся шрама, пошёл ниже, к подбородку, шее. Лизнул каплю крови, выступившую из раны, и дальше, дальше, изучая гибкое тело. Веревки вновь натянулись, Эцио выгнулся в мучительном ожидании, закусывая губу и шумно выдыхая. Желание нарастало, вены на руках вздулись, в паху становилось все теснее. Зашуршала шнуровка, и штаны сползли ниже, а затем и вовсе были сняты. Тёплая рука опустилась на бедро, двинулась выше, настойчиво и властно, добралась до белья и потянула за собой обратно. Удары сердца оглушали, веревки впивались в запястья.

- Развяжи, пока не стало поздно.

- Уже поздно.

Ответ его испугал. Он дёрнул руку и зашипел от резкой боли в ней.

- Перестань дергаться, - рыкнул Марко, с силой хватая его за подбородок.

Эцио притих. Распятый на собственной кровати, он был беспомощен, от холода съёживаясь на простынях. Марко, все ещё держась за подбородок, запрокинул ему голову и поцеловал его. Так же властно, затыкая все ненужные мысли. Он хотел его, как никогда раньше, он хотел сделать все правильно и красиво, чтобы Эцио понравилось. Оторвавшись от разбитых губ, он перешёл ниже, грудь, живот, пах. Обхватив губами орган, он опустился почти до упора, вырывая из груди Эцио слабый стон. Опускаясь и поднимаясь, он ласкал его языком и вот, поднявшись последний раз, он выпрямился, заменяя рот на руку. Другой рукой он коснулся щеки Эцио, красной от стыда, просунул указательный палец ему в рот, продолжая другой рукой медленные движения.

- Оближи, - голос изменился, стал жёстче, подчиняя себе жертву.

Эцио дотронулся языком до кончика пальца, двинулся дальше по фаланге, смачивая со всех сторон. Марко резко достал его изо рта, положил руку на внутреннюю сторону бедра вора, коснулся до плотно сжатого кольца, замер на мгновенье и ввёл его внутрь. Там было туго и жарко, палец медленно двигался в такт руке, оставшейся на члене.- Расслабься.

- Я... Я не могу, - голос дрогнул и стих, нервы были на пределе, струна, натянутая внутри, вот-вот должна была лопнуть.

Марко, почувствовав приближающийся конец, отнял руку от паха, продолжая двигать пальцем. Мышцы немного привыкли, и вот второй палец скользнул внутрь, за ним третий. Задев маленький бугорок, Эцио выгнулся, запрокинул голову до предела, воздух со свистом вышел из лёгких, кровь потекла по шее, капнула на подушки.

- Развяжи, - едва слышно, одними губами. Мольба от убийцы, чьи жертвы не раз молили о пощаде.

Марко мучительно медленно водил пальцами, каждый раз задевая точку, и каждый раз волна накрывала Эцио, мутила рассудок и сводила с ума.

- Марко, - позвал вор, облизывая сухие губы.Волк убрал пальцы и навис над Эцио, приставляя к проходу свой орган. Он сам неплохо возбудился, наблюдая за чужими истомами. Головка скользнула вглубь, но дальше Марко двигаться не стал.

- Мне нужно знать.

Марко медленно вошёл до предела, упираясь головой в плечо ассасина.

- У вас было что-то?Вопрос повис в воздухе. Выйдя почти до конца, Марко вновь устремился обратно, озвучивая своё действие рыком. Внутри было тесно и это сводило его с ума. Упираясь одной рукой в плечо ассасина, другой держа его член, он стал постепенно наращивать темп. Капли пота с головы падали на лицо, спина покрылась испариной, тихие стоны переросли в сдавленные крики и всхлипы. Эцио не выдержал и кончил первым, спуская себе на живот. Сладкий стон застрял где-то в глотке, пальцы вцепились в прутья, грудь поднялась, выгибая спину, мышцы промежности плотным сжали чужую плоть, доводя Марко почти до исступления. Пара рывков, и Волчонок обессиленно упал на Эцио, все ещё оставаясь внутри.

- Ответь, - просил голос, ослабленный и вымотанный.

- Да, было, - последовало следом чуть сдавленно и осторожно. - Но это было давно, ещё до тебя, задолго до нашей встречи. Но она все изменила, она вывернула меня наизнанку. Я понял это, как только увидел тебя, я понял, что ничто уже не будет как раньше, и мне не хотелось никого другого, кроме тебя, - Марко хмыкнул и продолжил:- Мне никто был не нужен кроме тебя тогда и сейчас. Неужели ты так это и не понял.

Это был не вопрос, а утверждение, резкое и пронзающее слух, будто кто-то полоснул по коже хлыстом. Узкая лента сползла на лоб и перед Эцио обозначился силуэт, печальный и мертвый. Он видел его потухшие и безжизненные глаза. Волчонок был выжат досуха, был выжжен дотла и обращён в прах.

- Я всегда это знал, - Эцио смотрел на него и снова видел мальчишку, беспомощного и одинокого. Ему защемило сердце, захотелось прижать к себе и он снова дернулся, затягивая узлы на запястьях до предела.

- Прости, что принудил, - Марко разрезал веревки и слабо улыбнулся.

- Никто не будет мне дороже тебя, - произнёс Эцио, потирая запястья. - Всегда это помни.