Глава 11 (1/2)
- Где ты был целый день?Было уже давно за полночь. Едва Эцио переступил порог убежища, на него налетел Гилберт с расспросами.
- Заводил новых друзей, - нехотя ответил Палач, стараясь не смотреть на Ла Вольпе.
В последнее время их отношения натянулись как струны, готовые лопнуть в любой момент. И он знал причину такой перемены. Тому явно это не понравилось, и он, схватив вора за рукав, развернул к себе. Между ними резко сократилось расстояние, Эцио почувствовал на лице чужое горячее дыхание. Они оба молчали, глядя друг другу в глаза. Он читал в лисьем взгляде неподдельное желание, с которым сталкивался уже не первый раз. Но что-то ещё промелькнуло в нем, отталкивая и возвращая рассудок.
- Что случилось?Эцио отстранился на столько, что увидел желание не только в глазах. Ла Вольпе опустил взгляд, переводя дыхание.
- Марко, - сказал он на выдохе. – Кого-то привёл.
Эцио в недоумении нахмурил брови, тут же забывая, что здесь чуть ли не произошло.
Бесшумно дойдя до общей залы, он замер, скрываясь в полумраке. В помещении не было никого. Кроме двоих людей. Одного он сразу узнал по кривому рваному шраму, но другой человек ему был незнаком. Светлые короткие волосы торчали в разные стороны, одежда так напоминала одежду Марко, когда они только встретились. Догадавшись, кого притащил Волчонок, Эцио нахмурился. Гостем был никто иной как Лени, мальчик, с которым вырос Марко. Тот иногда рассказывал ему о прошлой жизни, о его тренировках, следствия которых видел сам Эцио. В миг у него что-то оборвалось внутри, но он постарался рассуждать логически. Волна ревности постепенно нарастала, накрывая мысли Палача. Двое о чем-то тихо переговаривались, не замечая присутствия постороннего. Ему стало противно от того, что он подслушивает их, и Эцио громко откашлялся. Марко поднял глаза, Лени замер.
- Можно тебя на пару слов?Марко послушно встал и вышел в коридор.
- Что он здесь делает? – прошипел Эцио, стараясь сдержать гнев.
- Я встретил его у Пантеона...- Я не спрашиваю, где ты его нашёл, я спросил, что он делает здесь, в убежище?Эцио говорил сдавленно, надрывно. Лицо Марко сделалось непроницаемым и жестким. Он смотрел на вора из-под лобья, и молчал.
- Я задал тебе вопрос, - прорычал Эцио. Пелена ревности застилала глаза, и он, не сумев сдержать порыв, схватил Марко за плечи и хорошенько встряхнул. Хищная улыбка промелькнула на лице Волка. Он понял, в чем причина такого поведения.- У тебя было что-то с ним?Догадки подтвердились. Продолжая улыбаться, он приблизился к искаженному гневом лицу и медленно произнес:- С днем рождения, Палач.***
Весь следующий день Эцио ходил сам не свой. Намечалось грандиозное пиршество в честь его дня рождения. Ла Вольпе постарался на славу: огромный стол, ломившейся от изобилия еды и напитков, с десяток гостей, какие только смогли прийти. По такому событию приехали даже друзья из Константинополя, привезя с собой особый подарок. Эцио позвал Леонардо, и тот на радостях обещал ему смастерить превосходное оружие. До самого вечера Эцио практически не заговаривал с Марко, вернее, они даже не пересекались почти. Он был занят с Лени, заперевшись в их комнате. От этого Аудиторе был еще более напряжен, чем обычно. Он тщетно отговаривал Ла Вольпе устраивать пышный праздник, но тот был непоколебим. Эцио метался по всему убежищу, пытаясь помочь с приготовлениями и каждый раз, проходя мимо запертой двери, он сбавлял темп и прислушивался, готовясь к самому худшему. Но там, за стеной, было тихо, и, отчаявшийся, Эцио возвращался к делам.В конец осознав, что никакой пользы в таком состоянии он не принесет, он решил подышать свежим воздухом. Ревность то и дело напоминала о себе, иглами впиваясь в уязвимую душу. Он вышел на шумную улицу, вывел из конюшни любимую кобылу и, пришпорив ее, помчался на окраину города. Ветер свистел в ушах, и он надеялся, что хоть он сможет ему помочь, но мысли прокрадывались, одна за другой, заставляя раз за разом скалиться в беспомощности. Когда Колизей скрылся за горизонтом, он перевел лошадь на шаг.
***
Смеркалось. Все было готово к празднику. Эцио вернулся, так и не успокоившись, но он твердо решил оставить все проблемы на завтра, а сейчас его самые лучшие друзья приготовили ему праздник, и ничто не могло его испортить. Сохраняя эту мысль, он вошел в общую залу, где все уже собрались.Наевшись до отвала, гости и хозяева убежища медленно перетекали на пол, усеянный коврами и подушками. Пришло время особых подарков. Все расселись в круг, тихо переговариваясь. Менестрелей, игравших и певших весь вечер, тоже позвали на ковры. Воцарилась тишина, неуютная и колючая. Эцио так и не заговаривал с Марко все это время, и сейчас они сидели друг напротив друга, не смея смотреть друг другу в глаза.
- Пора поднимать настроение, - сказал Пири Рейс, нарушая тишину. Все приободрились, усаживаясь поудобнее. Турок, оглядев всех хитрым взглядом, вытащил из кармана несколько свертков и курительную трубку. Развернув один из подарков, он достал оттуда щепотку сушеной травы и насыпал в трубку. Все внимательно следили за движениями гостя.- Засыпаешь, но не очень плотно, так, чтобы воздух мог спокойно проходить, затем поджигаешь, - он взял одну из свечей, что горели рядом, и поднес огонь к траве.
- И затягиваешься, но не сильно, а так, чтобы было приятно и немного щекотно в горле.Раскурив трубку, он передал её Эцио.
- Именинник пробует первым.
Вор осторожно взял протянутое из руки и поднёс к губам. Запах был новый и непонятный, но он смело затянулся, тут же закашляв. Трубка почти не дымилась, звук тлеющей травы успокаивал.
- Попробуй ещё раз, но теперь нежнее, словно девушку целуешь.
Послышались легкие смешки. Аудиторе, хмыкнув вместе со всеми, посмотрел на Марко. Теперь тот смотрел на вора в упор, откинувшись на подушки. Его глаза казались совершенно бесцветными в полутьме, освещённой пламенем танцующих огоньков. Он смотрел на него из-под полузакрытых век, как обычно смотрит на безразличных ему людей. Эцио никогда не любил этот взгляд, такой холодныйи пронзающий насквозь. Прикрыв глаза, он последовал совету Рейса, затянулся, ощущая языком лёгкий дым.
- Подержи его немного в лёгких и выдыхай.
Один из менестрелей тихо забренчал на своей лютне. Атмосфера становилась интимной и уютной. Вторая затяжка была мягче, приятнее. За ней была третья, четвёртая. Теперь курить было вкуснее, запах постепенно дурманил. И вот, по телу прошла первая волна расслабления. Эцио передал трубку и запрокинул голову, прислушиваясь к новым ощущениям. Пальцы рук слегка покалывало, мысли вытекали из туманной головы, и он улыбнулся, первый раз за целый день.
- То, что доктор прописал, - прохрипел он глухим голосом, а затем, внезапно для себя, рассмеялся.
- А вы никогда не замечали, какой смешной на этой картине граф?Он указал на портрет, висящий на противоположной стороне.
- Это Лоренцо Медичи, - фыркнул Марко, не переставая смотреть на Палача.
- Да? - Эцио искренне удивился, а после залился громким смехом.
Немного спустя, смеялись все, беспричинно и искренне.
Эцио было хорошо, чего не было с ним давно. И вот, первый свёрток был выкурен, кто-то бросил предложение погулять по ночному Риму.
***
Они шли по городу и смеялись, смеялись над всем: над углом дома, над убегающим в спешке прохожим и друг над другом. Дурман рассеивался, и Эцио просил добавки.
- Хватит на сегодня, - оборвалось сзади.
Он обернулся и увидел Марко, рассерженного не на шутку. Под луной он был похож на старика, чья жизнь его порядком измотала. Бритая голова неестественно блестела, в глазах читалась боль и отчаяние. Эцио был слишком опьянен, чтобы прекратить беспричинный смех. Он улыбался, блуждая неясным взглядом по земле, спотыкался о камни, комментировал каждое своё движение. Его руки казались ему совершенно нелепыми и неподходящими, он подходил к каждому и показывал свои ладони. Хватал Марко за рукав, и его пальцы были тоже неправильными и смешили его.
- Прекрати, - Марко отдёрнул руку. Это была последняя капля.- Врезать бы тебе как следует, - прошипел он, приближаясь к Эцио почти вплотную.
- Так врежь.
Улыбка не сходился с лица вора, превращаясь в хищный оскал. Расстояние сократилось до невозможного, их губы практически соприкасались, и было слышно рычание. Марко дернулся, и в следующее мгновение от удара Эцио пошатнулся.
- Слабо бьешь, - скалился вор, сплевывая кровь и вытирая рот.Поднеся немного огня, порох вспыхнул, озаряя ночное небо. Последовал следующий удар в то же место, а после, не дав Эцио опомниться, Марко приставил клинок к его горлу, надавливая.
- Не смей играть со мной.