Глава 2 (1/1)

Опасения миссис Скаддер оказались напрасными. Мистер Скаддер не только не возмутился тем, что Алека больше не желают видеть в школе, но был совершенно согласен с учителем Поппсом в этом вопросе. Конечно, он не мог оставить без внимания причину, по которой его сына выставили из учебного заведения. А потому придя домой Алек все-таки получил пару крепких воспитательных затрещин. После чего отец потрепал сына своей грубоватой ладонью по затылку и заявил:– Тебе, должно быть, до смерти надоели все эти ученые глупости? Понимаю. Ты вырос, пора нюхнуть взрослой жизни, заняться делом. Молчи, женщина! Нечего тут сырость разводить, – проворчал он добродушно в ответ на всхлип миссис Скаддер, которая и всплакнула-то только оттого, что так положено делать, когда твои дети вырастают.Алек постоял с минуту, глядя на разворачивающуюся перед ним картину под называнием ?Правильная семейная жизнь?, а потом тихо вышел, оставив родителей обсуждать его дальнейшую судьбу.Из своей комнатушки он слышал, как отец громыхал на мать, утверждая, что никаким столяром его сын не будет. Что мистер Поппс может идти со своими советами куда подальше. Что если его мясная лавка сумела сделать уважаемого человека из Фреда, то и Алеку пойдет на пользу. Что, выгнав наемного мальчишку и заменив его собственным сыном, он сможет сэкономить целых семь фунтов в год, которые, как известно, на дороге не валяются. В итоге, он велел миссис Скаддер заткнуться и не лезть в мужские дела, а лучше быстрее собирать на стол, потому что пришло время ужина.Довольная миссис Скаддер не возражала. Выслушивая внушения от мужа, она чувствовала себя чуть более значительной, чем обычно. Потому что обычно на нее и вовсе не обращали внимания. Накрывая на стол, она решила, что вступление Алека во взрослую жизнь заслуживает того, чтобы это как-то отметить, а потому выставила полбутылки виски, оставшегося еще с Пасхи, чем заслужила скупую похвалу мистера Скаддера.***Работа у отца сильно отличалась от учебы в школе. Приходилось рано вставать, и почти весь день торчать, как привязанному в лавке, ожидая, пока тебя позовут помочь донести пакеты клиенту, разгрузить телегу с товаром, отмыть от крови пол в разделочной. Иногда, когда отец совсем зашивался, он доверял Алеку свой ?священный? инструмент, позволяя производить несложные операции с тушами. Правда, после неловкого обращения паренька с топором, тот приходилось точить и править, так что, со временем, мистер Скаддер, отчаявшись обучить сына точному искусству разделки туш, стал делать это все реже, нагружая Алека другими поручениями.Три года, проведенные в учениках у собственного отца не сделали из Алека Скаддера мясника. Он по-прежнему был безмятежно спокоен и, оттрубив положенные пятнадцать часов на папашу, бежал на реку или в поле, туда, где ему нравилось больше всего. Старый Скаддер бесился, но сделать ничего не мог. На выговоры Алек не реагировал, а бить его отец больше не решался, уловив после одной проходной оплеухи какой-то странный блеск в глазах сына, от которого у мистера Скаддера, человека решительного, вдруг по спине пробежал холодок. Никогда и никому он не признался бы в этом, но с тех самых пор бить Алека прекратил.То, что Алек очень сильно отличался от его любимца Фреда, мистер Скаддер, конечно, замечал и раньше. Но когда младший сын начал работать в его лавке, различия эти стали просто бросаться в глаза. Если Фред излучал энтузиазм и заинтересованность в каждом клиенте, изучал повадки покупателей, говорил с ними о погоде, не забывая при этом всучить кусок подороже, то Алека процесс продажи не интересовал вообще. Он не отказывался стоять за прилавком, но делал не более того, что требовалось, и с куда большим удовольствием брался донести пакет старой мисс Марвелл до самого дома, только чтобы избавиться от необходимости сидеть в душном помещении со специфическим запахом и иметь возможность лишний раз взглянуть на небо.Покупательницы обычно оставались довольны обходительностью молодого Скаддера, а отец сердился не на шутку.– Бестолковое существо, – жаловался мистер Скаддер жене. – Только и есть в нем, что смазливая мордашка. Да что толку-то от этой мордашки, если даже из тех дам, которые приходят к нам из-за нее, он не может вынуть хотя бы на полпенни больше обычного? – мистер Скаддер возмущенно стучал кулаком по столу, а миссис Скаддер огорченно кивала, думая при этом о том, что надо бы справить Алеку пару новых рубах.Мало кто замечал – да и сам он не осознавал это в полной мере, – но Алек был очень чувствителен к красоте, причем к любой. Ему в равной степени доставляло удовольствие глядеть на закат, сидя на холме, рассматривать женские лица, встречавшиеся на улице или в церкви. Его повергали в странный трепет цветок на ветке яблони, и полет птиц, за которыми он мог бы смотреть часами, если бы не отец с его постоянными важными заданиями. Алек Скаддер не был поэтом, и красота мира не вызывала в нем желания творить, но пробуждала какую-то всеобъемлющую радость, которая наполняла его тело и по-настоящему питала душу.Однажды летним погожим днем, возвращаясь в лавку от одного почтенного клиента, жившего на другом конце деревни, Алек вдруг понял, что просто не в состоянии видеть сейчас ни отца в заляпанном кровью переднике и с топором в руках, ни темного пропахшего мясом прилавка. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, он развернулся и отправился к реке, срывая по дороге белые головки ромашек и небрежно разбрасывая их направо и налево.Зеркальная поверхность, в которой отражались небо и ветви плакучей ивы, склонившейся к самой воде так низко, что временами узкие листья касались ее, оставляя легкую, едва заметную глазу рябь, успокоила Алека окончательно. На сердце стало легко. Он почему-то был уверен, что в лавку к отцу больше не вернется.***– Нет, ты только посмотри, посмотри на этого наглеца! – голос мистера Скаддера сорвался на хрип. Он уже полчаса без перерыва орал на своего младшего сына, осмелившегося уйти с работы без позволения. – Бросил меня одного без помощи, с клиентами на руках, и кучей работы в разделочной! Болтается невесть где, является к ночи и заявляет, что больше он на меня не работает!И без того красное лицо мистера Скаддера сделалось малиновым.– Отец, успокойся, пожалуйста, – Фред, срочно вызванный матерью на помощь, как и положено деловому человеку, попытался перевести разговор в более конструктивное русло.– Успокойся?! – снова завопил мистер Скаддер, вздевая руки вверх. – Ты, смотри, барин какой выискался. Жрать, небось, каждый день хочет, а отцу помогать – шиш с маслом? Так вот, такой же шиш тебе будет кормежка! Слышите, миссис Скаддер? Я не потерплю в своем доме нахлебников!Алек молчал, только хмурился и смотрел в сторону. Миссис Скаддер тихонько сидела в углу и плакала, а Фред удивлялся, как это папаша еще до сих пор не отбил его брату голову. Наконец, он решительно проговорил:– Думаю, отец, мы можем извлечь пользу и из этой его выходки, – мистер Скаддер открыл рот, чтобы выдать очередную грубость, но почему-то передумал, и Фред, ободренный отцовским молчанием, продолжил. – Наш Алек – парень не глупый, все схватывает налету. Ему бы манер поднабраться, да пообтесаться немножко. Так он сможет принести гораздо больше пользы делу, чем просто сидя в твоей лавке.– Ну, и кто его будет ?обтесывать?, уж не ты ли? – ядовито заметил мистер Скаддер. – Ты и сам-то не больно похож на барина. Даже этот идиот выглядит краше, – он махнул рукой в сторону стоявшего перед ним Алека.– В господском поместье появилась вакансия. Младший егерь женится и уезжает на север. У меня там есть знакомства, – важно проговорил Фред, приосанившись. – Могу похлопотать, чтобы его взяли. Пятнадцать фунтов в год, кровать и стол, плюс работа на свежем воздухе. Как раз то, что тебе так нравится, – ехидно заметил старший брат Алеку.Пятнадцать фунтов в год, которые сын станет отдавать в семью, не тратя из них ни пенни на себя, оказали на мистера Скаддера волшебное действие. Он еще поломался для виду, а потом позволил себя уговорить отпустить младшего сына служить в усадьбу Даремов. ?Пусть теперь господа помаются с этой упрямой бестолочью?, злорадно думал он, укладываясь спать.