Глава 1 (1/1)

– Лекки, Лекки, вернись немедленно! – завопила миссис Скаддер вслед убегавшему сыну. Тот, однако, не только не замедлил шаг, но, напротив, припустил так, что только пятки засверкали. Мать всплеснула пухлыми руками и нахмурилась, сокрушенно качая головой. Затем обернулась к стоявшему за ее спиной дородному мужчине. – Вот бесстыдник, словно и не слышит. Присядемте, господин учитель, не хотите ли чаю? – засуетилась она, пытаясь как-то сгладить неловкую ситуацию.Плотный коренастый человек в поношенном костюме и плохо начищенных туфлях важно кивнул и уселся на предложенный ему стул. Стул жалобно скрипнул, возмущаясь такой непомерной нагрузкой на его разболтанную спинку. Придав своему красному лицу выражение значительности, старший учитель местной школы мистер Поппс заметил:– Собственно, об этом я и пришел поговорить с вами. Ваш сын, миссис Скаддер, становится совершенно неуправляемым. Дважды за последнюю неделю я был вынужден прибегнуть к телесным наказаниям. Один раз он сбежал с занятий и отправился на реку удить рыбу, – мистер Поппс прихлебнул чаю, пожевал губами и продолжил. – Второй же случай был просто вопиющим. Он не явился на воспитательную беседу со священником! Когда же я спросил, что такого важного могло произойти, чтобы он посмел пропустить положенную ему лекцию, ваш сын нагло ухмыльнулся мне прямо в лицо и ничего не ответил. Что это, если не бесстыдство?Бедная миссис Скаддер, всегда смотревшая на своего младшего сына Алека, как на существо совершенно ей не понятное, огорченно вздохнула и пододвинула вазочку с печеньем поближе к суровому гостю.– Ох, господин учитель, правда ваша, нет с ним никакого сладу в последнее время. Все скачет и скачет по полям. Сколько я ни просила его, сколько ни умоляла вести себя смирно, он только кивает, а делает по-своему. Отец его уж и наказывал, не помогает. Может, вы чего присоветуете? – жалобно спросила она.Мистер Поппс никогда особо не заботился об образовании своих воспитанников, считая, что людям из низов это не нужно. С них достаточно было умения читать, писать и считать, думал он, неодобрительно глядя на молодого коллегу-энтузиаста, непонятно зачем пытавшегося излагать детям лавочников и садовников основы истории и естественных наук. Эти отвлеченные знания никак не могли помочь бедным юношам в будущем, а вот четкое осознание своего места на социальной лестнице могло. Именно поэтому мистер Поппс всегда думал о строгом воспитании учеников, посещавших его школу, и старался во время подавлять любые ростки непочтительности, которые с появлением нового учителя стали обнаруживаться в детях все чаще.– Я думаю, миссис Скаддер, что ваш сын уже достиг того возраста, когда никакие уговоры на него не подействуют. Я сделал все, что мог: беседовал с ним сам, просил преподобного Смита повлиять на него, оставлял в холодной после уроков. Но если даже телесные наказания не помогают, мне кажется, выход может быть только один – он должен покинуть школу и заняться делом. Двенадцать лет – вполне подходящий для этого возраст. Отдайте его в ученики, да хоть к тому же старому Уиллкоксу. Будет у вас в семье свой столяр, – он неуверенно поерзал на стуле, который тут же с готовностью зашатался.– Ой, ну как же это? – удивилась вконец расстроенная мать, – У него же отметки пошли лучше некуда. Вон, мистер Питерсон после прошлого семестра даже книгу ему подарил с дарственной надписью. Так и написал, ?Старайся, и у тебя все получится?.Щеки миссис Скаддер покрылись легким румянцем от гордости за такой особый знак внимания со стороны человека образованного. Мистер Поппс пренебрежительно махнул рукой, чуть не сбив при этом со стола чашку и блюдце.– Тех знаний, что он приобрел при моем скромном участии, вполне хватит ему для нормальной здоровой жизни. А вот мистеру Питерсону следовало бы ограничить свое общение с воспитанниками сугубо профессиональными рамками, – заявил он многозначительно.Однако его намек пропал втуне. Миссис Скаддер была женщиной простой и понимала только то, что излагалось простыми словами, желательно медленно и с пояснениями. Все, что она вынесла из беседы с почтенным мистером Поппсом, было неприятное осознание того, что ее сын не может дальше учиться в школе.Собирая посуду, и убирая со стола после неожиданного и огорчительного чаепития, она с некоторым страхом думала, что теперь ей придется как-то объяснять все это мистеру Скаддеру, выслушивать его недовольные крики, и возможно даже какое-то время прятать Алека в сарае от греха подальше. А потом, вероятно, искать ему место, потому что мистер Скаддер – человек строгих правил и моральных принципов – не терпел бездельников. ?Бог велел добывать нам хлеб в поте лица?, говаривал он, бывало, ?а не маяться дурью, почитывая дешевые книжонки. Да в них всех смысла меньше, чем в топоре для разделки туш?. При этом он поднимал вверх руку с крепко сжатым кулаком, словно в нем был зажат тот самый топор.Руки у мистера Скаддера были сильные. Недаром он в течение двадцати пяти лет ежедневно махал топором в задней комнате своей мясной лавки, славившейся по всей округе. Так что приложить он мог очень крепко, что неоднократно испытывали на себе все домашние: и миссис Скаддер, и их старший сын Фред – такой же квадратно-гнездовой, как и его отец, и маленький упрямец Алек, никогда при этом не плакавший, а только сжимавший губы в узкую полоску, и глядевший исподлобья своими огромными карими глазами.Надо, однако, отдать мистеру Скаддеру должное, он никогда и никого не наказывал просто так. Только по делу и в воспитательных целях. Так велел закон, освященный веками. Мужчина – хозяин в доме, добытчик и воспитатель для всех остальных неразумных существ, находящихся под его опекой. Пользуясь этой проверенной формулой, он успешно вырастил старшего сына, улучшенную копию его самого.Фред был респектабелен, обладал ничем не примечательной внешностью и деловой хваткой. Окончив начальную школу и научившись, по его мнению, всему, что только могло пригодиться деловому человеку его социального положения, он провел какое-то время в лавке отца, работая мальчиком на побегушках, затем обслуживал клиентов, изучая дело. В положенное время он познакомился с приятной девушкой, дед которой, по счастливой случайности, оставил ей достаточно денег для того, чтобы Фред, став ее мужем и покровителем, смог открыть небольшую контору по торговле продуктами питания. Теперь он был настоящим бизнесменом, нанимателем, и отец чрезвычайно гордился своим старшим сыном. Он постоянно приводил его в пример непутевому младшему брату. Но тому не было никакого дела до успехов Фреда.Жизнь Алека, несмотря на суровый нрав родителя, была вполне безмятежной. Даже в столь нежном возрасте он уже понимал, что любое желание имеет свою цену, и готов был платить – без сожаления и обиды. Захотев провести время на природе, он без всяких угрызений совести сбегал с уроков. А то, что потом его наказывали в школе и дома мальчишку не особо волновало. Пара ударов розгами или оплеуха – такая малость за красивейший день на реке, за возможность любоваться отражением облаков в воде, за вид купающейся в заводи ни о чем не подозревающей парочки.В нем не было всепоглощающего стремления к знаниям, воспеваемого новым учителем, но ему нравилось читать некоторые из книг, рекомендованных мистером Питерсоном. И то, что отец, мог отловить его и выпороть за эту ?ученую чушь?, Алека тоже совершенно не волновало. Он относился ко всем наказаниям со странным для его возраста спокойствием, чем доводил и учителя Поппса, и священника Смита, и отца до белого каленья. Только мать, инстинктивно догадавшись, что ее влияние на сына равняется нулю, никак не старалась воздействовать на него, а просто следила за тем, чтобы мальчик был сыт и прилично одет. В остальном же она полностью полагалась на мужа.За окном вечерело. Миссис Скаддер, сидевшая у окна за вязанием, подумала, что маленькому упрямцу стоило бы уже возвратиться домой. Но она точно знала, что он не явится раньше, чем решит сам. Таков уж он был, ее младший сын Алек.