Темная комната (1/1)

- Привет, дружище. Караван уехал, а тебя потеряли? Чарльз в спешке захлопнул книгу и выбрался из своего убежища. - Скачки – не моя страсть. Ты же знаешь, я предпочитаю железных коней, – он постарался сделать как можно более непринужденный вид.- Ну и отлично, будет с кем поболтать.Эрик небрежно плеснул виски им обоим.Чарльз оценил этот жест – как и любому мальчишке, ему нравилось быть со старшими на равных. - Сигару? – Эрик прищурился. Если бы Чарльз был менее озабочен производимым им впечатлением, он бы заметил хищный огонек в его взгляде. Взгляд охотника, который закинул наживку и терпеливо ждет.Не дожидаясь ответа, Эрик зажег сигару и протянул ее Чарльзу так, чтобы он мог взять ее только ртом.- Как дела на бирже, много удалось заработать на невзаимной любви людей к быстрым деньгам? - быстро проговорил Чарльз, чтобы не выдать смущение. Он не был уверен, что ему хотелось слушать ответ. Ему вполне было достаточно восхищенно разглядывать своего вновь обретенного героя. Проступившая на лице щетина делала черты Эрика еще резче и мужественнее. Ее чуть рыжеватый оттенок приятно гармонировал с необычным для лондонского буржуа загаром. Как и охристые тона его безупречно стильного костюма.- Достаточно, чтобы избавить меня от переживаний из-за сбежавшей невесты с богатым приданым, - ухмыльнулся тот.- Эрик, ты работаешь за двоих, но ведешь жизнь аскета - для чего тебе эти деньги? - заявил Чарльз и сам подивился своему нахальству. Но полутемная комната и бутылка виски настраивали на несколько разнузданную беседу. - Не представляю. Отдам маме и сестрам, их не затруднит придумать им применение, - даже Чарльз понял, что это не более, чем бравада. - А на что бы потратил их ты? - спросил Эрик с самым искренним любопытством.- Я бы отправился путешествовать по миру, сейчас столько возможностей для этого! В США, в Аргентину, в Грецию... Уехал бы хоть завтра! - с жаром выпалил юноша. - Если бы не был обязан платить по кредиту, который мне вручили, не спросив моей воли. Отец всю жизнь пахал ради моих Хэрроу и Кембриджа.Эрику все больше нравился этот разговор, затеянный лишь для того, чтобы очаровательный мальчик оставался здесь, рядом с ним, в отгороженной массивным черным деревом полутьме. За все недолгие каникулы они лишь несколько раз оказывались наедине. Эрик нарисовал себе картину лучезарного будущего: он продает свою грешную душу дельцам из Сити, чтобы легкомысленный мальчишка мог спускать его деньги на курортах Греции. Он представил Чарльза в свободной белой рубахе на палубе парусника, волосы треплет теплый ветер... Лишь ради того, чтобы на пару недель отпуска он мог считать его своим. По крайней мере, в этом была красота и хоть какой-то смысл.Эрик позволил себе поразмышлять над формулировкой делового предложения. Почему бы не попытаться - разве ему есть, что терять?- И что же ты там хочешь найти, чего не хватает нашей старушке Англии?Ответ поразил его в самое сердце:- Свободу.Они беседовали довольно долго - о смысле свободы, о долге перед обществом, даже немного об эллинизме. И эта беседа была из тех, в которых слова играют ничтожно малую роль - по сравнению с жестами, взглядами, удовольствием, которое накрывало обоих лишь от звука голоса друг друга. Голоса, в оттенках которого каждый искал обещание большего.Воздух становился густым и тяжелым от дыма сигар, и при этом наэлектризованным до предела - лишнее движение, и посыпятся искры. Юноша явно не был привычен к крепким напиткам. Он развалился в кресле, фривольно закинув ногу за ногу. Но чем раскованнее чувствовал себя Чарльз, тем собраннее и серьезнее становился Эрик. Его поджарое тело собралось в звеняще-упругую пружину. Как тигр перед прыжком. Не в силах больше выносить напряжение, он встал и начал прогуливаться по залу. Его движения были плавными и сдержанными. Чарльз, слегка разочарованный увеличением дистанции, оглянулся по сторонам. Его взгляд упал на шкатулку, которую он рассеянно извлек с полки до прихода Эрика, но так и не успел рассмотреть. В ней оказались редкого изящества серебряные запонки с крошечными синими камнями – похоже, топазами. Он взял их, чтобы скрасить паузу, но теперь был очарован вещицей. Его всегда завораживала красота.- Мой отец был немного денди. Потратил порядочно денег на дорогие безделушки, - отреагировал Эрик.- Но это… настоящее произведение искусства, таких сейчас не найти.- Нравится? Бери, я же должен тебе что-то подарить к поступлению в университет... как другу. А мне искусство совсем ни к чему, - Эрик удивился собственному легкомыслию. Это был, конечно, жест не друга, а поклонника ветреной актрисы, пытающегося купить ее внимание дорогими подарками. И, кажется, ему это отчасти удалось.Чарльз одарил его чудесной улыбкой. Он был вдвойне взволнован нежданным подарком и еще более нежданным признанием. Он пробежался пальцами по холодному металлу – Эрик был не в силах отвести жадного взгляда от этих чувственных пальцев. Парень подбросил украшение в ладони и поднял на мужчину лучащиеся озорным весельем глаза.На этот раз Эрик не отвел взгляда. Он изучал юношу, небрежно облокотившись на стол. Он знал, что взгляд выдает его с головой. Страсть. Тоска. Отчаяние. Голод. Все равно. Даже в проклятом английском обществе никто не сможет осудить его за взгляд. Это был вызов, и юноша его принял. Какое-то время они просто пожирали друг друга глазами, пока Чарльз, наконец, не поддался смущению. Если это было смущение.Он подкинул запонки в ладони.- Ха, тяжелые, - ухмыльнулся Чарльз, довольный своей задумкой.Еще пара бросков. И вот уже драгоценное украшение звякнуло об пол и исчезло где-то под столом.Эрик проследил за движением задумчивым взглядом.- Вот так вот ты относишься к подаркам друзей! – поддразнил он.Чарльз недовольно хмыкнул, выбираясь из кресла. Наблюдать за его нетрезвыми, но неизменно изящными движениями было забавно. Особенно когда он склонился почти у ног Эрика, вертясь, как бестолковый щенок, в попытках заглянуть под стол. Конечно, не сдержал равновесие и плюхнулся на колени.Но почему-то не стал спешить подниматься. Он смотрел снизу вверх на Эрика, лукаво улыбаясь. Неужели мальчишка действительно настолько пьян?Пауза уже давно стала неловкой. Эрик понимал, что игра закончилась, ему стоит помочь юноше подняться и выпроводить его от греха подальше из комнаты. Но в этот момент Чарльз совершенно бесцеремонно уперся ладонями в его колени. Не для того, чтобы, наконец, встать, а чтобы скользнуть обеими руками вверх по его бедрам. Медленно, осторожно. Эрик был застан врасплох. Парализован на месте. Он должен срочно прекратить это. Возможно, даже отчитать юного хулигана. Или… Или что?Его тело среагировало мгновенно. Возбуждение, горячо разлитое по нему, собралось в тугой комок внизу живота. Изящные руки Чарльза мягко опустились на ширинку его брюк. Эрик, боясь спугнуть сладкое наваждение, не издал ни звука, лишь запрокинул голову и прочнее облокотился на стол, совершенно не уверенный, что сможет удержаться на ногах. Чарльз ликовал. Он чувствовал свою победу, свою власть над мужчиной, который еще несколько часов назад казался обитателем недосягаемых высот. Он гладил сквозь плотную ткань брюк член Эрика, вслушиваясь в новые ощущения. Он давно хотел это сделать. Почувствовать нежную, беззащитную плоть, которая начинает твердеть под его ладонью. Его завораживала мысль о том, что у этого хищника со стальными мускулами есть совершенно уязвимая точка.За эти томительные минуты Эрик полностью погрузился в мир грез наяву, в котором возможно все. Мир, в котором прекрасный юноша, вчерашний школьник, обхватывает его бедра и прижимается к вставшему во весь рост члену нежной щекой. Сокровенный, со стыдом скрываемый сон, ставший реальностью. Эрик потянул парня за плечи, требуя подняться. Ласково взял его рукой за острый подбородок, чтобы снова изучать его свежее лицо – с вожделением и восторгом, которые больше не нужно было прятать. Он осторожно обвел подушечками пальцев алый рот и залитые столь же ярким румянцем скулы. Синие глаза смотрели на него с немым вопросом. Эрик усмехнулся и горячо прошептал ему в лицо:- Смелый мальчишка. И часто ты играешь в такие игры?- Нет… То есть пару раз… с парнями из школы. Но это было не то… - ответ прозвучал вполне искренне.- И что же ты делал с парнями из школы, может, расскажешь?Вместо ответа Чарльз опустил глаза и обхватил его член весьма характерным жестом.Эрику не осталось ничего, кроме как хватать ртом воздух – это был почти стон. Не так-то легко привыкнуть к подобной смелости наследника достопочтенного доктора.- Какие нынче нравы в хваленом Хэрроу! Эрик невольно вспомнил пуританские порядки своего родного Саннингтона. - Только это?- Только это.- Но ведь тебе хотелось большего, правда?Не сосчитать, сколько ночей Чарльз мечтал о том, чтобы все было по-настоящему. Его безрассудная в своей юности страсть, бьющая фонтаном сексуальная энергия требовали выхода. Он не хотел запирать их в бледном мире теней и грез, в котором Эрик провел годы.И сейчас он больше всего боялся, что не случится ничего. Что Эрик, одумавшись, включит свой холодный сарказм и оставит его в презренном одиночестве.- Да…Как долго он мечтал о простом поцелуе - который стал бы не просто поцелуем, а утверждением реальности его чувств, может быть, его самого. Когда скучал на уроках, уставившись в окно. Когда украдкой разглядывал крепкие и мокрые от пота тела в раздевалке спортзала после регби.Это желание - получить все здесь и сейчас - было настолько ясно написано на его взволнованном лице с приоткрытым ртом, что Эрик решил растянуть удовольствие.Он склонился и легко прикоснулся губами к ключице Чарльза, затем стал рисовать дорожку поцелуев на нежной шее - от виска до выреза узкой рубашки, расстегнутой на пару пуговиц. Лишь затем он осторожно коснулся его губ, пробуя их на вкус, дразня, но не позволяя углубить поцелуй. Обвел языком его чувственный рот, потом десны, что хотел сделать еще со дня их первой встречи. Ему стоило немалых усилий сохранять самообладание, но он все еще боялся спугнуть волшебный сон.Чарльз полностью отдался ощущениям. Терпкий запах кожи Эрика, жесткая щетина, оставлявшая на лице царапины, которые тут же стирал его нежный язык - этого было достаточно, чтобы утонуть в волнах эйфории. Когда, спустя бесконечные минуты, Эрик снова заглянул в глаза Чарльза, они были затуманены и больше не отражали ничего, кроме возбуждения. Парень был полностью в его власти.Эрик ждал этого шанса слишком долго. И не мог снова его упустить.