Часть 10 (1/1)

Джерен стала достаточно смелой, чтобы честно признаться себе, что в воспитании детей она полный профан. Но ведомая интуицией, собственными ощущениями, прислушиваясь к себе и, главное, к ребёнку, она пришла к поразительному взаимопониманию со Стефаном, став ему другом. Старшей сестрой. Рана материнской потери начала затягиваться, чуть покалывая по ночам. Они приехали в Стамбул 7 дней назад. Если бы не Стефан, она бы никогда не вернулась сюда. Если бы не Стефан, она бы осталась сражаться вместе с ребятами. Если бы не Стефан, она бы впала в отчаяние и безумие. Джерен ненавидела этот город. Ненавидела с той страстью, с которой когда-то мечтала в него попасть. В город, который отнял у неё даже то, на что не имел права. Ненавидела, когда показывала Стефану настоящие произведения архитектурного искусства, прогуливаясь по узким улочкам. Ненавидела, когда знакомила его с пряной уличной едой, угощала традиционными сладостями и учила пить турецкий чай в тени деревьев. Ненавидела, когда они тратили непозволительно много денег на местных рынках, удивляющих пестрым изобилием безделушек. Ненавидела, когда укутывала Стефана в тепло своих объятий, пряча от ветра во время морской прогулки. Ненавидела, но всё равно хотела подарить этот город ребёнку в лучшем его появлении — красочной глянцевой картинкой, восточной сказкой. Джерен боялась этого города. Боялась не за себя, боялась за Стефана. Даже находясь в другой стране, она не могла расслабиться, зная, что истинная мафия это не сотня человек. Истинная мафия — это паутина, растянутая по всему миру, затягивающая в свои сети даже людей заурядных. Джерен была в напряжении, начеку, каждую минуту опасаясь. Пока не получила итальянский привет. ?— Вам пришла посылка, дочка, — милая и на вид совсем обыкновенная бабулька передаёт Джерен небольшую коробку. — Но я ничего не жду, — девушка недоуменно принимает из её рук ящичек, внезапно оказавшийся очень увесистым.— Бери, дочка, не бойся. — Внезапно голос её становится ниже и твёрже, а за старческой улыбкой просматривается серьёзность: — Это подарок от капореджиме*. — Миг — и вот снова перед Джерен просто пожилая женщина: — Пойду я, дочка... Внутри оказалось 2 пистолета, перевязанных розовой ленточкой, а сверху — небольшая записка:Я не мог оставить свою драгоценную старшую сестру без подарка, так что это теперь принадлежит тебе. Будь осторожна и передавай привет маленькому монстру.Люблю тебя. Матео?.Джерен изнывала в этом городе. Несмотря на свои криминальные слагаемые, особняк Семьи Риччи никогда не был для неё пугающим. Дом был огромен, впечатляя архитектурой и дизайном: современная обстановка с лаконичными антикварными деталями — арки, столбы, замысловатые молдинги — всё это было так прекрасно. А сад? Он был гордостью Доротеи, которая любила проводить там своё свободное время. Доротеи больше нет, а её цветы всё распускаются, напоминая о ней своими разноцветными бутонами. Эти мысли заставляли сердце Джерен сжиматься от тоски и боли. Ей так хотелось, наплевав на всё, вернуться к Семье, домой. Но она не могла. Ради Стефана. За неделю пребывания в своеобразной ссылке ей удалось поговорить с кем-то из домашних только один раз: Николас позвонил на четвёртый вечер. ?— Ты сукин сын, Ник Сальваторе, — практически шипит в трубку Джерен. — Я тоже скучал по твоему милому акценту, дорогая, — усмехается в трубку мужчина. — Стефан ещё не отравился от твоей стряпни? — Не переводи тему, Ник. И кстати, моя еда не настолько ужасна.— Ну-ну, скажи это моему желудку, который пострадал после твоей готовки,— закатил глаза Ник. — Понравился тебе твой новый компаньон? — Ты издеваешься надо мной что ли? Чёрт возьми, что вас связывает? —Джерен в возмущении неосознанно перекладывает вещи с одного места на другое, пытаясь хоть как-то достичь равновесия.— Если кратко, он мой должник. — Хорошо, проехали, — знакомство её друга и бывшего мужа кажется чем-то нереальным и она обязательно всё выяснит, но сейчас есть вещи и поважнее. — Как вы там? — тихо шепчет. Чувства беспокойства и тревоги не проходят с того момента, как она покинула Флоренцию. — Всё нормально, — устало произносит он. — Подготовка к штурму практически завершена. — Будьте осторожны, ладно? — просит она, пытаясь отогнать плохие мысли. — Передавай всем привет. — Обязательно, дорогуша?. Компаньон... Джерен была уверена, что её влюблённость в Недима выцвела на ласковом итальянском солнце. Только хлипкая конструкция этой убежденности, выстроенная на напускном равнодушии и невразумительных доводах разума, посыпалась от одного его взгляда. Сидя в пыли этого развала, Джерен чётко понимала, что между пропасть. Была, есть и будет. Такая пропасть, что не перепрыгнуть, а возведение моста просто немыслимо. Никаких глупых мечтаний. Никаких пустых надежд. Скоро всё закончится и я уеду. Надо перетерпеть. Держать дистанцию. Я справлюсь...Только дурацкая влюблённость разрасталась, проворно обвивая гибкими стеблями заброшенные девичьи грёзы.***Джерен спешила, бежала из ванной со всех ног, наспех накинув банный халат, на ходу пытаясь его поплотнее завязать и отлепить мокрые волосы от лица. Спешила, даже не задумавшись, что трезвонить в дверь в этом городе может только один человек. — Недим? — А ты кого-то другого ждала в таком виде? — он стоял в дверях, уперевшись предплечьем о косяк, удерживая в этой же руке прямоугольный конверт. Стоял и смотрел во все глаза. — А я никого не ждала и поэтому в таком виде, — робкая дерзость как провальная попытка прикрыть смущение. — Ты по делу или на меня посмотреть? — Недим едва заметно вздрогнул. Три дня он силился перекрыть засевший в голове образ Джерен ослепляющим калейдоскопом женского белья и насыщенной палитрой алых следов на белоснежных воротниках рубашек. Не помогло. В груди всё так же жгло с отзвуками отвращения к себе. Написал ей сообщение. ?Вам что-нибудь нужно? Преподаватель для Стефана. Завтра в 11:00, Ферхат. Спасибо?. Жжение только нарастало. Ударился в работу, пугая своим нездоровым энтузиазмом и перекошенным лицом секретаршу. Внутри уже выжигало, нескончаемо искря. Сдался и полдня искал повод приехать. Приехать, чтобы посмотреть на Джерен. — Вот, для Стефана, — снял бумажную обёртку и протянул ей книгу. — Где он? — Уже спит, — она медленно провела ладонью по обложке, перед тем как открыть. — Я даже не знала, что такое бывает... — Джерен с изумлением разглядывала какое-то фантастическое издание турецких сказок на итальянском языке, перелистывая гладкие страницы. — Случайно увидел, — никому и ни под какими пытками Недим не признался бы, что в поисках этого чуда объездил весь город дважды и довёл до попытки увольнения минимум трех продавцов. — Спасибо. И за учителя спасибо, — неловкость ситуации давила на Джерен со всех сторон. Она прижала книгу к груди как щит, отгораживаясь от него, словно прячась. Держать дистанцию. Надо просто держать дистанцию... — Я войду? — предвкушение чего-то долгожданного подгоняло его внутрь. — Да, да, конечно, — словно очнувшись, Джерен засуетилась. — Чаю? Или может поужинаешь... — А ты всё не оставляешь попыток меня отравить, — Джерен замерла.Да не может быть... Обернулась — Недим стоял в раслабленной позе, засунув руки в карманы, правый уголок губ был чуть приподнят в неродившейся улыбке, а в глазах смех. Ей не показалось. Он шутил над тем, о чём она и вспоминать боялась, сложив яркие иллюстрации собственных грехов в коробку ?До востребования?, регулярно протирая её от пыли. — Ну что ты, я уже давно оставила эту бессмысленную затею.— Тогда давай, корми меня, — опять. Каждой фразой как будто прощупывая, проверяя реакцию. Её и свою. Внутри Недима была поразительная тишина, Джерен чувствовала себя потерянной. Она со звуком поставила тарелку с остывшей карбонарой на стол и отвернулась к раковине, не зная куда деть свои руки. Схватилась за немытую чашку как за спасательный круг, бултыхаясь в озере собственной вины, расплескивая едва обретённое спокойствие. Зачем я вообще открыла дверь?Маленькая кофейная чашечка жалобно заскрипела от усилий Джерен. Отставив её в сторону, принялась за тарелку. Горячая вода жгла руки, но ещё сильнее обжигало присутствие этого мужчины. Размеренно, слегка позвякивая приборами, Недим уплетал пересоленные макароны с самым будничным видом. Джерен приложила столько усилий, чтобы перекроить свою жизнь, подгоняя её под отсутствие в ней Недима, что теперь он, сидя на этой кухне, казался лишней деталью — такой нужной, но совершенно никуда не подходящей.— Здоровья твоим рукам...Да он издевается!..Бросив измученную тарелку обратно в раковину, не замечая его приближения, она резко обернулась, но так и осталась в этом незаконченном движении, развернувшись лишь наполовину, остановленная мужским телом. Недим стоял вплотную, касаясь подбородком её мокрых волос, чувствуя её частое тёплое дыхание в растёгнутый ворот рубашки. Ощущая, как самоконтроль стекается к ногам этой женщины, капает, как мыльная пена с её мокрых рук. Как всё летит к чёрту, подгоняемое внутренним сквозняком. — Променяла изысканный парфюм на детский шампунь? — ещё больше нависая, накрывая собой, прямо глядя в распахнутые серые глаза, неловко пристроил тарелку на столешницу за спиной Джерен и так же, как и неделю назад, ушёл, тихо закрыв за собой дверь. Ушёл, а она так и осталась стоять в растрепанных чувствах и мыльной луже.***Недим сидел в баре и опрокидывал в себя уже третий бокал ракы, не чувствуя ни жгучего вкуса ни анисового аромата. Пил и не пьянел.?— Недим, надо проконтролировать подписание документов на следующей неделе. Справишься? — Дженк заявляется к нему в кабинет в конце рабочего дня. — А где будет в это время наш Большой Босс? — колкость вырывается уже машинально.— Надо уехать ненадолго. — По делам? — Нет, это личное. — Жена знает про твоё личное? — Недим! — Дженк напрягается, но сдерживается. — Я с ней и еду. — Как будто что-то взвесив, осторожно добавляет: — Мы переезжаем. — Зачем? — Дженк в нерешительности тянет в ответом. — Джемре беременна, — и ничего. Никакой любовной драмы. Только терпкое разочарование. — Я всё сделаю?. Тоска голодным чудовищем грызла внутри. Отодрав кусок, выплевывала, скалилась окровавленной пастью и повторяла вновь. Недим пытался утопить её в алкоголе, но прожорливая тварь лишь лениво отплевывалась, продолжая своё дело. Его жизнь была безвкусной ватой. Но явился призрак из прошлого — и внутри повеяло какой-то свежестью. Недим изо всех сил пытался удержать новые впечатления, но они рассеивались серой дымкой, стоило ему вернуться в привычный ежедневный ритм. Он хотел её видеть. Опять. Это бесило. Недим знал о Джерен достаточно, чтобы презирать, чтобы желать для неё самой суровой кары. Но и это выходило как-то вяло и неубедительно. Видимо, копаясь в его голове, избавляя от ненужного хлама, Джошуа мимоходом выбросил брошюрку ?Как ненавидеть Джерен Карачай?, оставив нетронутыми лишь блеклые воспоминания. Гораздо занятнее было изучать свои неуправляемые эмоции, пугающие размахом желания, появившиеся в скупой на краски жизни с возвращением Джерен. Определять границы её прочности, то приближаясь, то отталкивая от себя, отмечая насколько это волнует его самого. Они как будто поменялись местами. Теперь Недим контролировал ситуацию, с бурлящим восторгом наблюдая, как она замирает от его близости. Нанизывая собственные реакции блестящими бусинами на красную нить своей жизни, он упустил момент, как стал зависим от этого процесса всего за пару встреч, нуждаясь в новой дозе Джерен всё сильнее. И чаще. Он мастерски научился прятаться от самого себя, но контролировать эту необъяснимую, непреодолимую жажду не мог. Чем быстрее он убегал, тем яростнее его впечатывало обратно — в собственную беспомощность перед этой тягой. И это мучило.Он хотел её видеть.***Он опять пришёл. Пристально смотрел на неё через порог открытой двери тёмными глазами и не двигался. — Джерри, кто там? — Никто, мой милый. Ошиблись. Не дожидаясь развязки этой немой сцены, Джерен, так и оставив дверь открытой, пошла к Стефану, ожидающему её в кровати. Они маялись уже целый час — взбудораженный сегодняшней поездкой в огромный парк аттракционов, он никак не хотел засыпать.— Почитай мне, — королевская чета смотрела на Стефана со страницы подаренной книги. — Но это не сказка.— Нет, что ты. Это такой эээ... урок на ночь, — Джерен изо всех сил сдерживала прорывающуюся улыбку. Вдохновленный окружающими его мужчинами, этот мальчик очень старался на них походить. Спешил взрослеть, изредка позволяя себе маленькие детские слабости в виде сказок. — Давай сюда, — взяла раскрытую книгу и приступила к чтению, прислушиваясь к лёгким шорохам в гостиной, немного запинаясь в смятении. Уснув, Стефан так и не узнал, как королевский сын снял с себя ведьмовское проклятье. Джерен бесшумно закрыла дверь детской и вздрогнула от вкрадчивого голоса: — Я даже не помню, читал ли мне кто-нибудь сказки в детстве... — Недим сидел на корточках возле дверного проёма, прислонившись спиной к стене. Глаза его были закрыты, голова откинута назад, прямые руки уперлись в колени согнутых босых ног. — Кто-то должен был... Хотя нет, не помню, — он продолжал не открывая глаз, будто вёл беседу сам с собой.— Я заварю чай, — Джерен неслышно двинулась в сторону кухни, как была резко схвачена за голень горячей рукой.— Чей это ребёнок?— Брат моей близкой подруги, — ей казалось, что она просто кричит, стараясь перебить сошедшее с ума сердце, оглушающее своими ударами. Недим уловил лишь едва разборчивый шёпот, не отрывая взгляда от её коленки.— Почему он с тобой? — плавно провёл ладонью вниз, к щиколотке, мягко очерчивая большим пальцем выступающую кость. Прислушался к себе. Всё правильно. Джерен почувствовала, как затрещали ребра, раздирая грудную клетку при попытке сделать вдох. — Потому что её убили, — Недим мгновенно поднял голову, вглядываясь в сверкающие неподдельной болью потери глаза. Жадно рассматривал её лицо с искренним интересом, впечатывая в память новые, не замеченные ранее черты. Опустив голову, вернулся к своему занятию, неспешно двигаясь вверх, лаская икру, легко вырисовывая пальцами круги.— И вы здесь прячетесь? — Да, — она будто приросла к месту, прикованная его теплом. — А Николас? — Мой друг. — Близкий друг? — обведя коленку, рука бесстенчиво поползла выше, щекоча бедро, неприкрытое домашними шортами. — Что? — голова кружилась, нога горела от его прикосновений, передавая жар по всему телу, усиливая внутреннюю дрожь. Слишком интимно. Слишком невыносимо. — Отпусти... — Джерен прохрипела умоляя.— Насколько близкий? — проехал пальцами до щиколотки, чуть надавив. — Ты делаешь мне больно. Убери... — Недим в долю секунды отнял руку, освобождая её. Он делал ей больно. Одной фразы хватило, чтобы выпитый алкоголь наконец помчался на огромной скорости по венам, как горная река, снося своим бурным течением выстроенные разумом преграды, размывая границы дозволенного.— Справедливо, не находишь? — вопрос прилетел в спину вцепившейся в столешницу Джерен, которая всеми силами пыталась прийти в себя. — И что, ты даже ничего не спросишь? — он поднялся на ноги, скользя вверх по стене. — О чём? — всё так же, повернувшись к нему спиной. — О чём угодно! — Не кричи. Стефан спит, — застыв камнем, Джерен лишь чуть повернула голову в сторону. — О матери, сестре, брате? — продолжал Недим, подходя чуть ближе. — Мне неинтересно. — Обо мне? Хотя, да, конечно, кому интересен бывший муж, пускающий слюни по собственному подбородку, когда вокруг столько богатых здоровых мужиков? — Джерен резко обернулась, в удивлении приоткрыв рот. — Присмотрела новую жертву и свалила в закат?— Я не... Я... Что ты вообще несёшь? И помнится, когда мы разводились, ты пускал слюни уже только по чужой жене. — Вонзила ногти в ладонь. — Я вообще не понимаю, к чему сейчас этот разговор, — она напряжённо всматривалась в лицо Недима, пока не заметила слишком яркий блеск его глаз. — Погоди, ты пьяный что ли? — с облегчением выдохнула, игнорируя вмиг загорчившее послевкусие его прикосновений. И пусть. Никаких пустых надежд. — Я сварю тебе кофе... — Джерен снова отвернулась, открыла шкафчик, достала джезву. — А Шениз? Ты же так её ненавидела. Не хочется взглянуть, ещё раз насладиться своим триумфом?— ... покрепче...— А твоя бабушка? Верный соратник, соучастник всех твоих чёрных дел?—... и вызову такси. — А Дженк? Ты же, вроде как, была в него влюблена. Или только в его капиталы? Соблазнительные перспективы? — Ты поедешь домой... — спокойно продолжала, отрешённо посматривая на поднимающуюся тёмную кофейную пену. Сняла джезву с плиты. — За этим картонным фасадом есть хоть что-то настоящее? Хоть капелька? —... и ляжешь спать, — поставила обратно, сняла, опять поставила, сняла, разлила по чашкам. Действия, доведённые до автоматизма. Её итальянская семья обожала кофе по-турецки.— Я не сплю! — прокричал шёпотом. — Это принципиальная позиция? — Джерен развернулась с чашечкой в руках, безучастно наблюдая за Недимом: он ходил туда-сюда, шлепая босыми ногами по паркету, размахивая руками, вполголоса высказывая нелепые в своей несвоевременности претензии. Абсурд. Он вдруг остановился и молниеносно приблизился к Джерен. Между ними бушевало море недосказанностей, обдавая кофейным ароматом.— Это всё ты виновата, — он смотрел на неё абсолютно ясным и трезвым взглядом, вызывая мурашки по плечам и до кончиков пальцев своей дурманящей близостью. — Не делай, — попросил тихо и как-то обречённо. — Недим, уйди, пожалуйста, — всё происходящее стало напоминать сцену из какого-то дешёвого романа. Джерен не понимала, чего он хочет, о чём просит. Только испывала практически физическую боль от его присутствия. — Ты устал, тебе нужно поспать.— Ладно, — порывисто обхватив чашку поверх её руки, одним глотком выпил кофе, нечаянно мазнув губами по женскому пальцу, и ушёл, с силой рванув пиджак со спинки стула, отчего тот зашатался и упал. Упал, вместе с разрыдавшейся Джерен, прикусившей нежную кожу запястья до крови.