Часть 9 (1/1)

Кровь в жилах застыла, а внутренности сползли к пяткам. Джерен моргнула надеясь, что это обман зрения, иллюзия, галлюцинация после бессонной ночи, но не Недим. Вот только это был он. Он стоял, подсвечиваемый восходящим весенним солнцем, всем своим видом излучая уверенность и контроль над ситуацией. Стефан настойчиво потянул Джерен за руку, тем самым выводя из ступора.— Джерри, Джерри, ты только посмотри! Эта машина даже больше, чем у Альберта, — детский восторг расколол почти осязаемую неловкость на маленькие кусочки. — Аа, ага... — Джерен пропустила мальчика вперёд, пользуясь возникшим укрытием, чтобы успокоить колотящееся где-то в коленках сердце. Подумать только, такая повзрослевшая Джерен пряталась от пристального взгляда бывшего мужа за спиной 8-летнего мальчика. Нелепость.Держать в руках, держать себя в руках, Джерен. Давай! — Давно не виделись, здравствуй, — сухое приветствие и ни капли удивления.Он знал! Знал! — Здравствуй, — подавив внутреннюю дрожь, как можно спокойнее выдавила из себя Джерен. Не дожидаясь приглашения, Стефан ринулся к машине, пытаясь открыть тяжёлую дверь переднего пассажирского сидения. — Не сюда, — Недим стремительно подошёл к мальчику, резко открыл заднюю дверь и помог ему сесть. Оглянулся, посмотрев куда-то сквозь Джерен, кивнул на открытую дверь в приглашающем жесте, после чего, обойдя авто, сел за руль. Ни одного лишнего движения, ни одного лишнего взгляда. — Так значит ты и есть тот надёжный человек? Неожиданно, однако, — мужчина вздрогнул от хриплого голоса, разрезавшего тишину салона. — А ты и есть та самая большая ценность, которую надо беречь как зеницу ока? — зло усмехнувшись, посмотрел в зеркало заднего вида в потускневшие серые глаза. Не разглядев там ничего, кроме холодного равнодушия, добавил издевательское: — Надо же, никогда бы не подумал. Джерен устало выдохнула, и, взяв за руку не отлипающего от окна Стефана, закрыла глаза. Ну здравствуй, Жестокий Стамбул... — Море, море! Джерен, смотри! — такое живое восхищение Стефана вызвало у Джерен искреннюю улыбку. Первую за целый месяц. Подпрыгивая на сидении, мальчик нетерпеливо перекатывался от одного окна к другому, рассматривая бескрайнюю гладь босфорского залива под мостом. — Почему он кричит? — Недим мельком глянул на них, не отвлекаясь от дороги.— Стефан очень любит море. — А Стефан это...— Это семья, — Недим рвано сжал руль. — А Никол...— Ого, корабль! Джерен, Джерен, посмотри, — Джерен выдохнула с облегчением, радуясь детской несдержанности и тому, что Недим не понимал итальянский. Это создавало иллюзию убежища, собственного мирка, где не было вопросов, к которым она не была готова. Она вообще ни к чему не была готова. Особенно к Недиму. — Ну посмотри же! — Стефан прилип к окну, прислоняясь к стеклу целиком, даже носом, со всей своей непосредственностью.— Вижу, я вижу, — невольно заражаясь его весельем, Джерен уже не скрывала неконтролируемую улыбку. — Если хочешь, можем покататься на теплоходе или катере, малыш.— Я не малыш! — Стефан уже хотел было надуться в привычной манере, как до него дошло сказанное. — Правда? Честно-честно?— Честно-честно, — произнесла Джерен уже куда-то в волосы Стефану, который не стесняясь залез на сиденье с ногами, обхватывая её за шею.Эта милая детская наивность так цепляла, ведь сама она была этого лишена. — Я люблю тебя, — детский восторг струился, растекался, растворяя налипший слой печали и горя. — Когда вырасту, я на тебе женюсь, — серьёзно глядя Джерен в глаза заверил маленький мужчина и подкрепил свои слова звучным поцелуем в щёку.— Ох... — выдохнув, Джерен заливисто засмеялась. — Договорились, малыш. — Я не малыш.— Не малыш. Ты — мой якорь....который удерживает от моря отчаяния и жалости к самой себе. — Как у корабля?— Как у корабля.— Ладно. Но вообще-то я хотел быть капитаном, — в этом счастливом мгновении, не открывая глаз, Джерен чувствовала кожей взгляд Недима. Не смотри на меня. Не смотри...Машина остановилась у многоэтажки почти в центре Стамбула. Недим заглушил мотор, вышел и открыл пассажирскую дверь: — Пошли.Джерен юрко выскочила, помогла мальчику выйти, подхватила рюкзак с вещами и за руку с ребёнком поспешила за мужчиной. В лифте эти двое беззастенчиво разглядывали друг друга, пока Джерен гипнотизировала свою обувь. Как будто подводя какой-то итог, Стефан вдруг заговорил: — Дядя, а вы всегда такой хмурый?— Стефан! — Нет, а что? Я в книжке читал, что от улыбки вся кровь становится радостной. А Альберт говорит, что хмуриться можно только на унитазе.— Стефааан, ради Бога, — Джерен вся раскраснелась, укоризненно посмотрела на ребёнка, а потом пробубнила себе под нос: — Наговорят ребёнку ерунды, а мне потом отдувайся.Недим с интересом слушал, догадался, что обращались к нему, не понял ни слова, но наблюдать за краснеющей Джерен оказалось забавным. Створки лифта открылись, прерывая несостоявшийся мужской диалог и выпуская троицу на 17 этаже. Открыв входную дверь, Недим бросил ключи на тумбу при входе и пошёл дальше.— Ух ты, вот это окно! Ого, как высоко! — мальчишка подбежал к одному из двух панорамных окон.— Да, высоко... — задумчиво протянув, Джерен осмотрелась. Просторная гостиная с огромным окном, небольшая спальня, кухня, ванная комната — всё было обставлено со вкусом. Никаких раздражающих глаза ярких цветов, только приятные тона и безудержное солнце, что успокаивало, создавая особую атмосферу. Недим, достав из шкафа коробку, со звуком поставил её на кухонный стол: — Телефон. Там есть мой номер. — Уперевшись взглядом в картонную упаковку, стоя неподвижно боком к Джерен, он продолжал: — Я не знал про ребёнка, поэтому можно поискать что-то побольше для...— Не надо, здесь хорошо.— Вы надолго?— Я не знаю... — Гм, удачи, — и быстро, не оборачиваясь пошёл на выход, игнорируя тихое ?спасибо?. А если ты его больше не увидишь, Джерен?.. — Недим! — брошенное в спину имя пригвоздило его обладателя к месту. Не обернулся. — Недим, — резко развернулся, вперившись колким взглядом. Глаза в глаза. Впервые за сегодня, впервые за три года. Находясь где-то между желанием броситься Недиму на шею и съёжиться отвернувшись от этих глаз, Джерен наконец сказала то, к чему шла всё это время: — Прости меня. Прости меня, — не отрываясь, впитывая каждую черту, каждый новый штрих. Как же я скучала... Мазнув совсем нечитаемым коротким взглядом по лицу Джерен, Недим вышел, тихо закрыв за собой дверь. ***Каждый долг должен быть оплачен. Недим знал об этом как никто. Поэтому он даже обрадовался, когда Николас Сальваторе попросил о действительно пустяковой услуге, в сравнении с тем, что тот сделал для Недима. Снять скромную квартиру, встретить у трапа, помочь обустроиться и наладить видимость обычной жизни. Мелочь. Даже когда по пути в аэропорт в прикрепленной к сообщению — ?Она будет с ребёнком. Отвечаешь головой!? — фотографии он узнал бывшую жену, это дело не казалось какой-то сложной задачей. Скорее невероятным совпадением, абсурдным приветом из прошлого. Но сейчас он чувствовал, как теряет контроль. Снова.?…— Мужчина, около 30, без сознания, подозрение на закрытую ЧМТ, травмы внутренних органов. Упал с лестницы уличного кафе. — На МРТ его?.?— Что случилось? Почему я здесь? — Недим пытается привстать на больничной койке, только тело не слушается. — Что со мной? Я не чувствую. Что со мной?!— Мы ждем специалиста для консультации, успокойтесь, пожалуйста. Господин Недим, господин… — только он не слышит седого профессора. Недим во власти страха и паники. — У вас нет никаких повреждений… Господин Недим, — только он уже в беспамятстве, подаренном уколом молоденькой медсестры?.?… временный паралич рук и ног…??… преневротическое состояние…??… посттравматическое стрессовое расстройство…??… всё, что даже отдаленно напоминает травмирующее событие, автоматически вызывает защитную реакцию всего организма. Ваше тело бессознательно воспроизводит те реакции, которые имели место в момент первичной травмы. Это как условный рефлекс…??… необходима психотерапия, психофармакологическое воздействие…??… есть один антипсихотический препарат нового поколения, он поможет, конечно, лишь заглушить эти ощущения. У вас появится хоть какой-то контроль, пока вы входите в психотерапию. Я знаю одного человека, он может достать, что угодно. Только это не совсем законно, понимаете ли...— Я готов на всё…??— Николас, я не знаю, как тебя благодарить. Любые деньги… — Мне не нужны твои деньги. Дай мне слово, что, если я попрошу тебя об услуге, ты не сможешь мне отказать. Никогда.— Даю слово. Что угодно.— Ты хорошо выглядишь. Джошуа помог?— Да…??… воссоздание болезненных событий прошлого как следствие подсознательного стремления обрести контроль над неприятной ситуацией…??… эти воспоминания не должны определять твою жизнь. Они просто её часть…??… не можешь дать своим чувствам название, потому что попросту не можешь понять свои физические ощущения…??… посредством тренировок связать свои физические ощущения с физиологическими событиями…??… теперь можешь справиться сам, без лекарственной поддержки…?Тогда врачам понадобилось всего три дня: сломанный механизм в голове подлатали так, чтобы Недим смог добраться до Хьюстона — к Джошуа, рекомендованному Николасом психотерапевту. Медитация, йога, массаж и разговоры, разговоры, разговоры. Джошуа не просто выковырял из Недима болезненные воспоминания, выпуская их на волю, освобождая его, но и заботливо натёр до блеска за четыре месяца налаженный аппарат самоуправления, перед тем как вручить Недиму Карачаю. ***— Привет, — мускулистый тренер подался вперёд для рукопожатия. — Что-то ты рано сегодня. Надо помочь?— Нет, спасибо. Хочу один, — Недим ходил в этот зал уже полтора года — достаточно, чтобы весь персонал привык к отсутствию улыбки и его немногословности. Знакомый холод перекладины, протяжный выдох на подъёме, участившийся пульс, вдох, плавно вниз и опять наверх. Раз за разом. Привычный ежедневный ритуал. Вся жизнь превратилась в сплошной ежедневный ритуал. Чтобы не ослаблять контроль ни на мгновение. Если бы не вечная бессонница и видеосвязь с Джошуа 3 раза в неделю в качестве поддерживающей терапии, он мог бы назвать себя абсолютно здоровым. Если бы.Это семья. У Недима не было семьи. Никого на расстоянии ближе вытянутой руки. Даже Джемре, милая Джемре и та потерялась. В день, когда навязчивая мысль о мести лопнула как мыльный пузырь, а Недима накрыло лавиной собственной беспомощности, она призналась ему, сидя на плетёном кресле кафе и комкая пятую по счёту салфетку, что не видит в нём мужчину. Любить мечту оказалось легче реальности. Вдох-выдох. По злой иронии он вновь вернулся к их с Дженком свадьбе. И наконец скинул к чертям с балкона проклятое кресло. Он ненавидел его за то, что провёл в нем 20 лет, и за то, что научился обходиться без него, тоже ненавидел. Сидя на своём железном троне, заточённый в собственном теле и комнате, он был предсказуемо одинок. Сейчас он был бесконечно одинок в толпе людей. Вдох-выдох. Он лепил себя как скульптуру, оставаясь при этом полым внутри. Методично пытался заполнить бесцветное безвкусное ничто учёбой, работой, новыми увлечениями, свежими впечатлениями, случайными женщинами. Только внутренняя пустота с точностью хирурга отсекала всё, что мешало её бесконечности. До сегодняшнего дня. Прости меня. Сегодня там появился лёгкий ветерок. Ветерок, влетевший через щель, пробитую тихим голосом и серыми глазами, в которых появилась незнакомая глубина.Прости меня.Он помнил всё: ногти в волосах, горячий суп, подушку на лице. И её руки на его окровавленных руках, и её холодные ладони на его лице, и слёзы этой красивой дьяволицы. Помнил, что она единственная, кто поверил ему в тот день. Какая ирония судьбы: она, его личный мучитель, пыталась защитить свою жертву от других людей. Он помнил всё.Прости меня...Он рассматривал её этим апрельским утром и не мог узнать. Всё так же дьявольски прекрасна, но что-то изменилось. Слишком спокойная. Слишком открытая с ребёнком. Слишком равнодушная. Слишком искренняя с ним. Слишком холодная. Слишком лучезарная. Слишком простая. Слишком непонятная. Слишком, слишком... Всё было слишком. Он чувствовал, как безобидный ветерок внутри набирал силу, притормаживая работу шестерёнок отлаженной системы. Недим Карачай терял контроль.Вдох.