6 (1/1)
Шейру приснился сон, впервые с того момента, как он очнулся после лечения Великой Галлы. Единственным, что осталось в памяти после пробуждения, был человек с головой крокодила, который улыбался той знакомой улыбкой. Впрочем, в его человеческой природе Шейр сильно сомневался. После завтрака он нашел Рийну в кабинете, она корпела над отчетами, которые нужно было сдать при увольнении.Шейр удивился:— Они все еще не передумали? Странно. Я считал, что в этом министерстве есть умные люди.— Передумали, конечно, но согласно контракту теперь я решаю, а я намерена тянуть до последнего.Рийна мечтательно подняла глаза к потолку:— И если наговорят мне гадостей, я и правда уволюсь. ?Лунный крокодил? ведь мой корабль. Я все жду, когда они об этом вспомнят.— Кстати, о крокодилах. Тебе известен бог Черного Континента, который представлялся в виде человека с головой крокодила?— Что-то знакомое...Рийна подошла к книжным полкам и вытащила бордовый фолиант с позолоченным обрезом.— Вот, посмотри здесь. Абоми хохотал до слез, когда я переводила ему текст, но иллюстрации оценил очень высоко. Я пока с документами закончу.Шейр сел у окна и стал рассматривать картинки, которые так хвалили. Первой он нашел Великую Галлу. Огромная морская черепаха плыла по бурлящему морю под светом полной луны. А второй находкой был крокодилоголовый бог — он стоял в зарослях темно-лиловых цветов. Все было, как в сегодняшнем сне, даже проклятая усмешка. Откуда она знакома Шейру? Он тихо прочитал вслух имя бога:— Ф'фоох, — и задумался.Звук ?ф? выходил у Шейра шипящим. Интересно, насколько критично он коверкал имя бога? Надо будет потом уточнить у Абоми.Рийна закончила с документами и сразу перешла к делу.— Шейр, я видела твою будущую жену и вашего сына. Почему ты нам о них не говорил?— Не всем так повезло, как тебе. Лукреция не моя предназначенная, но она мой друг, и я ей доверяю. Когда я в очередной раз задумался о наследнике, она предложила себя в качестве матери. Мы потому и не связали себя браком, что она знала о традициях ламий по отношению к предназначенным.— Хочешь сообщить им, что жив?— Нет. Абоми настаивает на сохранении моего воскрешения в тайне, пока я не соберу осколки.— Я знаю это, но мне интересно твое мнение.— Я согласен с Абоми.— Ого.— Что?Рийна подошла вплотную и всмотрелась в лицо Шейра.— Ты светишься от счастья, хотя мне, наверное, показалось. Ты же ни с кем не общаешься, кроме нас и Абоми...Рийна умолкла, а потом крепко обняла Шейра.— Как здорово, что это наконец произошло! Кто ж знал, что я была права, когда шутила, что за предназначенной тебе нужно ехать на Черный Континент.— А ты глазастая! Я считал, что успешно скрываю свои чувства. Что ты думаешь об Абоми?— Сильный, храбрый, верный, — Рийна нахмурилась, — Боюсь только, что он не допускает для себя любовь или что-то подобное.— Я не буду торопить события. Такое счастье — просто находиться с ним рядом.Рийна закатила глаза.— Ты как ребенок, честное слово. Хороший секс с тем, кто тебе предназначен, это...Она махнула руками, не в силах подобрать сравнение. Шейр гордо ответил:— Тебе не понять чистых чувств, — и подумал: ?Да и мне тоже. Как представлю член Абоми, голова тут же отключается...?Рийна похлопала его по плечу:— Самовнушение — штука хорошая, главное, не увлекайся.Шейр поднялся.— Пойду в зал, разомнусь. Завтра потренируешься со мной?— Думаешь, готов? Тогда с удовольствием.Когда Шейр спускался по лестнице, его немного повело. Он поморщился. Как же ему надоело отключаться, словно детская игрушка, у которой закончился завод.Шейр сдедал два шага, и у него подкосились ноги. Он вцепился в столик, на котором красовалась древняя ваза, и от души выругался. Кто-то подошел к нему со спины.— Талела нужна помощь?— Нет.Секундная пауза, и напряженной спины Шейра нежно коснулась широкая ладонь Абоми.— Талела — упрямый пабуто. Я подожду, пока он упадет. Тогда отнесу без споров.— Ты умеешь объезжать пабуто?Прикосновение стало сильнее, Шейр еле сдержался, чтобы не застонать.— Да, талела, очень хорошо умею.Шейр прикрыл глаза и стал оседать на пол, зная, что его подхватят. Абоми поднял его на руки и пробормотал что-то на своем языке. Шейр откровенно наслаждался слабостью. Для мужчины и тем более для ламии находиться в чужой власти являлось новым опытом. Абоми уложил его в кровать, обжег щеку дыханием и позвал:— Шейр...Уплывал в мир снов тот с блаженной улыбкой.