Глава 5: ?Крепкий орешек? (1/1)

В глазах теряются, не видя стороны…Прорываясь сквозь густой кустарник, огибая на скорости стебли бамбука и отворачиваясь от грозящих прилететь в глаза веток, Тень мчался к особняку учителя. В мыслях был такой бардак, который уже можно было назвать пустотой — настолько это скопище мыслей было несуразным и бессмысленным. Разбираться в нём не хотелось, но кое-что всё равно упорно лезло на поверхность, не оставляя и шанса на игнорирование.Когда же ноги стали заплетаться, а плечом он всё-таки просчитал около пяти стеблей, пришлось остановиться, дабы разобраться со всем тем, что сводило с ума смесью эмоций и суждений. Воин шумно выдохнул и, сдёрнув шлем, опустился в траву, спиной откинувшись на ствол какого-то дерева. Наводить порядок в мыслях не было никакого желания, но упорно вылезающие на поверхность воспоминания никак не удавалось скрыть поглубже в недрах разума. Оставалось повиноваться и обдумать хотя бы это.Положив руку на лежащий рядом шлем, Тень задрал голову, вглядываясь в звёздное небо, которое перекрывали переплетающиеся меж собой стебли бамбука — невероятно высокие, толстые внизу, словно деревья, и кажущиеся чёрными в ночной темноте. Луна была ими успешно сокрыта, но прямо над головой был небольшой участок открытого неба, усыпанного звёздами, словно бриллиантами. И на этом участке перед глазами мелькало вовсе не небо, а тот образ, который должен был быть совершенно чуждым и противным ему. Но он был отрадой для глаз.Защитник обхватил голову руками, уставившись на влажную от вечерней росы траву. Из мыслей никак не шла зеленоглазая куноити с по-лисьи хитрыми глазами, что даже разрезом напоминали лисицу. Быстрые, ловкие движения, как у дикой рыжей плутовки; горящие азартом ярко-зелёные, почти лаймовые глаза, словно светящиеся, как у демонов; резкие выпады, сразу выдававшие в ней профессиональную наёмницу. Всё это хаотичным ураганом проносилось перед глазами, не давая покоя. Сам воин ничего не чувствовал — к ней тянулась только Сущность. Что это было, он не знал, но догадывался. Возможно, именно так влюблялись демоны; быть может, ему лишь казалось это чувство любовью, ведь оно было совершенно иным, хоть и похожим чем-то на человеческую влюблённость.Но почему он чувствовал сейчас это, если видел её всего дважды, и то — в бою? Разве возможно такое, чтобы Защитник полюбил собственного врага столь быстро и легко? Глупо. До смешного глупо.На тело Тень обратил внимание только тогда, когда боль стала настолько сильной, что смогла пробить поставленную на физические ощущения блокировку и прорваться сквозь круговорот мыслей. Воин дёрнулся от неожиданности, когда раненое плечо обожгло болью. Повернув голову, он бросил короткий взгляд на стекающую из раны по нагруднику струйку крови. Судя по ощущениям, ранение было глубоким, а на оружии той девчонки был яд, который и дал о себе знать жжением. Если не поторопиться, Защитник рисковал остаться с парализованной рукой до ближайшей регенерации. А учитывая то, что ею управлять он пока не мог, как и применять осознанно, ждать пришлось бы невесть сколько. Не лучшая перспектива.Решив, что не может позволить себе отойти от сражений на неопределённое количество времени из-за глупости, Тень поднялся, прихватив здоровой рукой шлем, и продолжил путь, только на этот раз быстрее и не отвлекаясь на неуместные раздумья.Вскоре впереди показался просвет. Полузаросшая полянка перед особняком. Теневой Воин поднялся в дом по крыльцу и едва слышно отворил дверь. В Сумеречном не могло быть и речи о каком-то определённом режиме сна из-за спутавшихся дня и ночи, поэтому он не мог сказать точно, как сейчас ощущается время и спят ли его спутники.Но стоило Тени войти в дом, как к нему подошла оружейница. Девушка выглядела обеспокоенной. Рыжие брови чуть сошлись не переносице, глаза сузились. На лбу под разметавшейся чёлкой виднелась напряжённая морщинка.— Где ты пропадал? — тихо спросила Мэй, нахмурившись ещё больше.— Я был на задании — атаковал клан ниндзя. Ты же помнишь?— Разумеется, — отрезала рыжеволосая. — Но ты задержался. А сегодня Рысь снова устроил облаву на кого-то в городе. Бойцы из Ордена истребили целый район. Я волновалась, — наконец заключила девушка, с шумом выпустив воздух из груди и опустив голову.— Ничего страшного не произошло, Мэй, будь спокойна, — уверил её Тень. — Но новости не очень хорошие: задание провалено.— Ты можешь атаковать их столько раз, сколько будет нужно для победы. Заказчик смягчил условия, — с довольной улыбкой кивнула девушка.— Прекрасно, — отозвался Защитник. — Но сейчас мне стоит пойти и обработать раны. Позволишь?— Само собой. Пойдём, давай помогу, — мягко улыбнулась она.Тень кивнул, и Мэй быстро направилась к оружейной, где помимо оружия хранились ещё и лекарства. Воин же остался ждать прихода девушки в гостиной.Бытовые ситуации вроде уборки оружия на стойки, обработки ран и подготовки к турниру помогли отвлечься, и боец перестал думать о той куноити уже через пару часов такой беготни.Турнир пролетел незаметно, как и день в целом. Противница под псевдонимом ?Жало? особой силой не отличилась, и всё сражение заняло не более четверти часа. Возвращение домой, попытки уснуть — снова провальные и, наконец, встреча нового короткого рассвета. Светлое время суток, длившееся всего четыре часа, обещало быть наполненным событиями.Едва над горизонтом поднялось солнце, Тень вышел в город. Новые сражения, восторженные крики зрителей, выигравших на ставках, разочарованные возгласы тех, кто болел за его противника — всё это окружило бессмысленным и бесконечным круговоротом. Набор звуков, образов, действий и событий — не больше. Но ведь это и есть вся человеческая жизнь… моменты бессмысленны ровно до тех пор, пока сами люди не придают им значения.Монотонный гул трибун медленно стих в голове спустя некоторое время после того, как Тень покинул арену. Вместе с ним из головы пропали и идиотские мысли. На четыре боя ушло ровно четыре часа, учитывая перерывы на чужие сражения и подготовку. День в Сумеречном закончился, над головой поднимался лунный диск. Пора было атаковать резиденцию Рыси.Орден был особо активен по ночам, и телохранители демона неизменно ждали на одной и той же крыше по молчаливому согласию. Тень не понимал, каким чудом они узнают, когда ждать нападения, но подозревал, что дело либо в способности Рыси предугадывать ближайшее будущее, — а чёрт их, демонов, знает, что они там могут, — либо они просто устанавливали дежурство и ждали неопределённое количество времени до атаки. Второе походило на правду больше.Тень привычно взобрался на крышу здания, на котором не так давно видел патрульных Ордена, и сделал пару шагов по влажной от вечерней росы черепице. Навстречу ему тут же вышло нечто ростом более двух метров, вернее, даже около двух метров и двадцати сантиметров, с кислотно-жёлтым ирокезом на башке и без единого намёка на нагрудник. В целом он выглядел как ребёнок качалки и гормона роста, переборщивший в сходстве с родителями. В руках телохранитель удерживал тяжёлые деревянные дубинки и меньше всего походил как раз на ассасина, коим и являлся. Интересно стало, как это чудо собралось скрываться и незаметно убивать?— Ничтожество, неужто ты решил потягаться со мной? Я же раздавлю тебя! — рассмеялся Кирпич, приближаясь.Тень лишь фыркнул в ответ на столь самоуверенное высказывание. Да, поначалу размеры врага заставили усомниться в правильности решения припереться сюда сегодня, однако неуклюжая походка и явное неумение владеть своими габаритами у телохранителя дали понять, что победа будет лёгкой. Отсутствие нагрудника у Кирпича вселяло ещё большую уверенность.Он атаковал тяжёлым ударом дубинкой, направленным в голову. Отскочить Тень успел ещё во время замаха. Край крыши был не самым безопасным местом, и воин медленно отошёл от опасной зоны, держа перед собой катану. Следующий удар дубинкой прилетел в выставленный блок, но заставил пошатнуться. Бил Кирпич и правда сильно. Защитник сделал шаг назад, надеясь выйти в подсечку из обороны. Оружие пока что было бесполезно, так как служило щитом.Удар деревянной дубинкой по острию катаны привёл лишь к появлению борозды от лезвия на оружии врага и ни капли не навредил Тени. Отскочив от следующей тяжёлой атаки, он ударил сбоку, попав по незащищённому месту. Под лезвием самурайского меча разошлась кожа, послышался крик, больше похожий на рёв. Боец отпрыгнул, когда Кирпич развернулся, чтобы нанести ответный удар. Дубинки сгрохотали на холодную черепицу, когда следующий удар пришёлся в грудь. Мышечный каркас невероятных размеров не дал ране стать смертельной, но несколько рассечений, полученных за этот бой, заставили телохранителя отступить.Решающим стал короткий бросок сюрикена. Звёздочка врезалась ассасину куда-то в плечо.— Я… — прохрипел Кирпич, опускаясь на колени. — Я не понимаю. Как такая букашка смогла победить меня?— Скорость, — тихо ответил Тень, заправляя катану в ножны и поправляя оружейный пояс. Кирпич так ни разу и не попал по нему за весь бой. Интересно, где Рысь такие кадры насобирал?С крыши Защитник спустился одним прыжком, сделав смягчающее сальто для надёжности. Бессмертие бессмертием, а переломы всё равно неплохо выводили из строя и подбивали боевую готовность.Дома встретила оружейница, одетая по привычке в короткие зелёные шортики и серый облегающий топ. На плечах была зелёного цвета накидка, голубые глаза искрились радостью. Она что-то вновь тараторила, о чём-то расспрашивала, и мозг сам собой отключался от бессвязного потока речи…Любовь — как война: хороша лишь при победе…Мэй в который раз искренне радовалась его простому возвращению домой, бегая вокруг Теневого Воина и рассказывая о своём ненасыщенном событиями дне так, словно это был важнейший день в её жизни. И каждая его улыбка, каждый — пусть и безэмоциональный — кивок заставлял улыбаться, да так открыто и искренне, что даже безразличный ко всему Тень приподнимал в ответ на этот жест края губ.Он не раз её защищал, спасал от толпы ассасинов и наёмных убийц из клана ниндзя, должных убить её. И Мэй не могла не проникнуться благодарностью к этому человеку. Тень был удивительно добр к ней, принимал даже такой — слабой, без боевых умений и излишне болтливой. Все эти черты она всегда за собой знала, но это никогда прежде не смущало. И только сейчас, в условиях войны она поняла, что истеричность может и мешать, а без умения владеть оружием можно выжить далеко не всегда.Когда вокруг всё сокрыла тьма, он стал её светом.Их столкнула сама судьба, когда девушка готова была встретить смерть. С тех пор воин оберегал её жизнь, ограждая от сражений. Мэй не умела драться — и он стал её оружием. Когда-то в мирное время девушка считала своё увлечение опасными железками очень крутым, но, когда грянул гром, оно оказалось бесполезным. А научиться чему-то другому она уже не успела: всё прервал плен.Мэй видела, как сражаются другие, а сама держала в руках катану лишь затем, чтобы почистить. Холодным оружием ей овладеть так и не удалось, но она уже почти научилась стрелять, как вдруг от огнестрельного оружия пришлось отказаться — ресурсы не позволяли.А потом пришёл он — демон в серых доспехах, носивший имя дикой северной кошки. Поначалу всех напугала опустившаяся на город с его появлением ночь, и люди бросились бежать из Сумеречного, пока не поздно. Но и в других городах Японии появились они — существа с пустыми глазами и нечеловеческими силами.Многие вспоминали легенду о Вратах Теней и каком-то неведомом Балансе. Когда на Мир опустилась Тьма, кто-то должен был стать её сосредоточием и даровать демонам свободу, а после – искупить вину и стать Защитником своего мира.Им и стал Тень. Но Мэй вовсе не ожидала, что ей удастся попасть на службу к самому Защитнику, а тем более — заручиться его благосклонностью и поддержкой. Иногда отношение воина казалось оружейнице сказкой, но постепенно Мэй понимала, что всё это — реальность. От этого понимания неизменно становилось уютно и тепло где-то в груди.Вместе с осознанием рождались и чувства. Каждый день он возвращался домой под вечер, — тёмный, как ночь, и ею являвшийся по воле демона, — весь израненный после сражений, и шёл за ней, когда девушка суетливо от заботы доставала белоснежные бинты и почти волоком тащила усмехающегося воина обрабатывать раны. А он лишь со смехом позволял оружейнице носиться вокруг, перебинтовывая ранения, которые и без того были способны зажить за час. Но чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. В данному случае дитём была оружейница, а потехой — бесполезная и излишняя забота о воине. Тень всегда снисходительно молча улыбался на каждое её действие, иногда растрёпывая с тихим смехом вихрь огненно-рыжих волос, слушая фырканье собирающей их обратно в хвост оружейницы.После того, как Мэй, наконец, от него отставала, Теневой Воин неизменно уходил в додзё, откуда слышались всегда тяжёлые удары, и тренировался, тренировался, тренировался… А девушка не знала, что и сказать. Был ли он столь ответственным, чтобы все силы тратить на спасение Мира, или же он просто не видел жизни вне сражений? Мэй боялась второго варианта, но видела, что он — единственно верный.Вся его жизнь обратилась в прах уже много лет назад — тогда, когда парень впервые заметил за собой жажду крови, соединённую невероятным образом с любовью ко всему живому. Но после получения сил его жизнь стала боем — яростным, безжалостным и родным для него, но пустым. Мэй боялась видеть в белых омутах бездушную пустоту, но ещё страшнее ей было видеть ту же пустоту в, казалось бы, человеческих карих глазах. Могли ли Врата забрать его душу полностью? Да — и забрали.Мэй хотела бы, чтобы он умел любить и мог чувствовать. Порой в глазах мелькали эмоции, на лице играла мягкая улыбка — но такие неживые, что кричать хотелось, бить кулаками по широкой груди в попытках достучаться до едва живой души и воскресить. Но она знала, что это лишь фантазии; души уж в нём давно не осталось — а может и не было. Ведь разве может одушевлённый человек стирать с лица земли себе подобных массами, а после, приходя в себя, защищать слабых и спасать от смерти людей, но лишь для того, чтобы снова погрузиться в это безумие и вновь убить больше, чем спас. Так продолжалось уже давно и, кажется, бесконечно. Может, Врата и не отнимали его душу? Была ли она вообще?Но все эти мысли меркли в повседневности, напоминающей скорее размеренную семейную жизнь двух некогда влюблённых людей, однако охладевших друг к другу в быту. И было бы неплохо, если бы так оно и было — но ведь они даже парой не были и перешли сразу в этот идиотский статус быта, проскочив то, от чего Мэй бы не отказалась — саму любовь.Да, она его любила. И скрывать это было уже бессмысленно… оставалось лишь ждать того момента, когда тайное станет явным, а это было неизбежно, и девушка просто ждала реакции.Чаще всего нас обманывают собственные желания…Новый день встретил ночной темнотой. Однако если оружейница не сбилась со счета, времени было около десяти утра. Сумеречный нечасто радовал солнечным светом, так что ни о каких ориентирах не могло быть и речи.С тяжёлым вздохом Мэй поднялась с футона и распахнула окно, впустив в комнату свежий ночной воздух. На улице была мёртвая тишина — все живые существа погибли либо покинули эти выжженные Тьмой земли. Её родной город погибал, а девушка лишь смотрела на его медленную смерть и ничего не могла сделать. Зато Тень мог — и она очень хотела бы, чтобы ему удалось остановить демонов.Проветрив комнату и выпустив затхлый воздух, Мэй поспешила закрыть окно, чтобы в дом не проникли ассасины из Ордена. Она и так рисковала сейчас, и, если бы Тень узнал, он бы не одобрил столь опрометчивых поступков… а особенно после того нападения в лесу.Скинув ночное платье, она быстро натянула привычные шорты и топ и зацепила на плечах зелёную накидку, прицепив к тому месту, где начиналось на груди декольте.— Чёрт! — процедила сквозь зубы оружейница, оглядевшись вокруг. Во вчерашней спешке, сбросив вечером митенки и сумку, Мэй сегодня уже не могла их найти. А между тем положение луны за окном уже понятно намекало на то, что, если она не поспешит, то вместо рабочего дня в лавке Сатоши получит лишь выговоры за опоздание.Застегнув забытые за мыслями шорты, Мэй подошла к тумбочке. Ни в ящиках, ни на столешнице искомых предметов не наблюдалось, и девушка отодвинула предмет мебели, дабы рассмотреть пространство за ним. Однако и там не было ни сумочки, ни длинных перчаток.Интерьер комнаты, к слову, был совершенно обычным. Выполненный в стиле минимализма особняк Сэнсея в целом исключал сложные элементы планировки и интерьера и строился с самого начала как основная база и общежитие для его школы ниндзюцу. Но с войной учиться всем стало резко некогда, и комнатки, рассчитанные ранее на нескольких людей, были переделаны в одиночные. Изредка у него останавливались изнурённые дорогой и избегающие контакта с демонами через официальные гостиницы странники да немногочисленные ученики, почему-то не участвовавшие в войне. А теперь помимо Кенжи, который был, кажется, единственным таким учеником, здесь остановились и Мэй с Тенью.Как и весь дом, её комната была обставлена по минимуму, но изящно и со вкусом. Футон с белоснежными постельными принадлежностями, тумбочка около него, татами на полу и дзатаку у стены. Но даже в таком небольшом пространстве оружейница умудрилась потерять нужные вещи.Оглядевшись ещё раз, девушка нашла предмет поисков — сумка с перчатками лежала около футона. Очевидно, вчера она забыла их снять и вспомнила только у постели.Как бы то ни было, она быстро схватила и закрепила на поясе сумку и, натянув перчатки, бросилась к выходу. До города ещё предстояло бежать.Когда же Мэй, запыхавшись, наконец влетела в лавку Сатоши, от начала рабочего дня шла пятая минута. Торговец бросил на оружейницу недовольный взгляд, но тут же приветственно поклонился, не давая волю эмоциям. Рабочий день начался по плану несмотря на её промах.Клиенты сменялись один за другим, и Мэй едва успевала бегать и приносить Сатоши броню и оружие для пришедших отовариться воинов. Привычная работа на время успокоила, и о текущем положении дел и войне девушка вспоминала лишь тогда, когда бросала взгляд на ночное небо с иллюзорно огромным лунным диском, что отсвечивал голубым и сиял ярче солнца в летний день. Если бы не столь заметное влияние демонов на Мир Людей, о творящемся вокруг хаосе можно было бы и забыть.Внезапно в белом сиянии блеснуло золото креплёных узорчатых роб. Золотая кайма на масках и капюшонах едва заметно переливалась в сиянии, но и этого хватило, чтобы сделать приближающийся отряд ассасинов заметным.— Прячься! — полушёпотом приказал Сатоши, и Мэй покорно сползла под прилавок, сжавшись и обхватив колени руками.Страх и напряжение комом встали в горле, и девушка замерла не в силах пошевелиться. И это оцепенение было лучшим вариантом сейчас, ибо она не могла издать и звука, чем в противном случае рисковала бы привлечь к себе внимание. По щекам сами собой потянулись солёные дорожки слёз, когда сверху раздались голоса:— Патрульная служба Ордена ассасинов, — представился один из подошедших воинов в белых робах. — Сопротивление бесполезно, говорить вы обязаны только правду!— Условия мне известны, — спокойно отозвался Сатоши. — Зачем пожаловали?— Из казарм Ордена сбежала оружейница, — отчеканил уже всем в городе известную информацию ассасин. — Её разыскивают по всему Сумеречному и окрестностям. Приметы: рыжие волосы, сине-зелёные глаза, средний рост. Не умеет драться, но с оружием управляется в пределах своей работы прекрасно.— Я слышал об этой ситуации… — протянул торговец, успокоив скрывающуюся под прилавком оружейницу своим тоном. Голос его не дрогнул и звучал неторопливо, ничем не выдавая его знакомства с целью ассасинов. — Однако видеть сбежавшую мне не доводилось.— Позволите провести обыск? — с нажимом спросил ассасин.— Только если это будет приказ демона ветра.— Хотите слать нас за ордером на обыск?— Я честный торговец и мирно работаю в городе вашего хозяина — между прочим, на благо же Ордена. Торговля в любом случае приносит прибыль, разве нет? Так почему же я должен терпеть то, что ко мне в лавку без соответствующего приказа будут врываться люди того, кому я служу?— Разумно, — согласился воин. — Что ж, мы вернёмся завтра с ордером на обыск. Разве что приказ будет точно не от лица первого демона — у него другие заботы. Однако приказ пятого телохранителя достать мы можем.— Мне без разницы, чья подпись там будет стоять. Главное, чтобы ордер исходил от правящих членов Ордена, то есть самого демона и его телохранителей, — примирительно отозвался Сатоши.Ассасины что-то ещё сказали и тихим шагом удалились прочь. Прошла ещё пара минут, прежде чем Мэй решилась вздохнуть полной грудью и случайно сорвалась на всхлип. Торговец тут же присел на пол рядом с напуганной девушкой, заглядывая в глаза. Она закрыла лицо руками и отвернулась, уткнувшись в колени.— Не плачь, Мэй, — успокоил Сатоши. — Они ушли.Оружейница кивнула, не отнимая рук от лица, и тихо всхлипнула. Истерика медленно проходила.— Всё… всё хорошо, правда, — слабо улыбнулась она. — Меня никто не убьёт — по крайней мере, сегодня.— Так дело не пойдёт… — задумчиво протянул мужчина. — За тобой началась серьёзная охота. Завтра они придут с обыском, поэтому не приходи. И одна домой ты сегодня точно не пойдёшь — дождёмся бойца.— Сомневаюсь, что Тень додумается забрать меня с работы, — Мэй грустно улыбнулась.— Почему же? Он не глуп, да и не раз защищал тебя от ассасинов прежде.— Надеюсь… — только и протянула рыжеволосая.К счастью, её ожидания оказались не напрасны, и Тень действительно пришёл за своей помощницей спустя час после окончания рабочего дня, не обнаружив её дома и поняв, что стоит заглянуть в лавку. Всё это время Сатоши специально не закрывался и сидел с оружейницей, чтобы ей было не так страшно, хоть оба и понимали, что против ассасинов даже вместе были бы бесполезны. Узнав об этом, Тень поблагодарил оружейника за то, что тот рисковал жизнью ради Мэй, и с коротким поклоном поспешил вместе с оружейницей покинуть город и направиться домой.Рядом с Тенью было спокойно. Как только они попрощались с Сатоши и ушли от лавки, дрожь отступила. Мэй старалась идти совсем близко к воину, чувствуя тепло чужого тела даже через слои одежды. С ним и бушующая вокруг война переставала что-либо значить. Именно так, должно быть, чувствуют себя ?как за каменной стеной?.Домой они вернулись ещё по темноте, но, что удивительно, в этот раз обошлось без нападений. Уже в особняке выяснилось, что Тень пошёл за Мэй, так и не обработав полученные за день раны. Девушка, разумеется, мигом потащила его за руку в оружейную. Пока продолжались попытки помощницы отыскать бинты, он заговорил:— Зачем ты это делаешь? — с искренним интересом и любопытно-снисходительной усмешкой спросил Тень. — Это всего лишь раны.— Всего лишь?! — Мэй уронила найденные бинты обратно в ящик и обернулась на него. — Рассечения глубиной по паре сантиметров — это ?всего лишь??!— Какая разница? — отмахнулся парень. — Одна зараза — война.— Себя беречь тоже надо, — возразила оружейница, достав всё необходимое и повернувшись к воину. Тень как-то странно замер в ответ на её слова и отвёл взгляд. Мэй, кажется, попала в самую точку. Но в какую?..Всё это время он жил сражениями, возвращался домой, едва держась на ногах, и абсолютно себя не жалел. Бросаясь в бой, он думал о чём-то своём, вероятно, об искуплении, но вовсе не смотрел на то, какой ценой оно ему достанется. Потому что не считал свою жизнь чем-то ценным…Он не боялся смерти — он хотел умереть.— Стой, ты… ты хочешь смерти?! — вскричала Мэй, осознавая наконец всё. Резко всё встало на свои места, всем его странностями нашлось объяснение. Но подтверждение этой догадки, пусть и наверняка правильной, слышать совсем не хотелось.А он молчал. Воин не умел врать, но и сознаться в этом не мог: боялся расстраивать и беспокоить. Он ведь ещё давно сказал, что хочет лишь искупления своей вины путём спасения мира и отныне не станет причинять никому вреда. Кто бы знал, что это настолько серьёзно.— Давай забудем это, Мэй?.. — с тихой надеждой спросил он, сжав в руках ткань юкаты. На лбу пролегла тонкая морщинка, с потрохами выдавшая взвинченное и напряжённое состояние парня. Он не был готов раскрывать правду сейчас.— Нет! — выпалила девушка, не сдержав крика. — Ничего я забывать не собираюсь. Ты спятил, если хочешь умереть!— Пусть так, — спокойно согласился он, устало прикрывая глаза. — Но забыть всё невозможно, осталась смерть — вечное забытье.— Пока я рядом, ты ничего с собой не сделаешь, — нахмурилась оружйница, судорожно сжав до сих пор удерживаемые в руках бинты. Нервы сдавали, грозя вот-вот сорваться на истерику. Её трясло.— В битве с Хозяином Тьмы тебя рядом не будет. Уж я точно сделаю всё, чтобы ты близко к нему не находилась. Я не намерен так тобой рисковать.— А собой?! — заорала Мэй. Нервы всё-таки не выдержали. — А рисковать собой ты, значит, можешь, да?! Тень, ты мне дорог. Я не могу тебя потерять! — Из глаз брызнули слёзы, в горле пересохло. Накатывающая волнами истерика никак не хотела отступать, эмоции душили, перекрывая доступ к кислороду.Бинты с глухим шлепком упали на пол, выпав из разжавшихся пальцев.— Почему же? — всё так же убийственно спокойно спросил парень, сложив руки на груди и оперевшись спиной на дверной косяк. Столь вальяжная поза никак не вязалась с ситуацией и вызывала в мыслях какой-то диссонанс, добивавший окончательно. Мэй прерывисто выдохнула и отшатнулась назад, обессиленно опираясь руками на стол.— Я люблю тебя, — словно в бреду, проронила девушка, не отдавая себе отчёта в том, что сказала это вслух. В голове поселилась пустота, звенящая и бьющаяся дикой пульсаций о стены черепной коробки. Мысли беспорядочно метались, создавая вместе какую-то бессвязную чушь, разобраться в которой было невозможно, да и не хотелось.С тихим ?извини? Тень вышел из комнаты. Тихо закрылась дверь, и Мэй осела на пол, чувствуя, как всё тело сотрясают неудержимые рыдания.