Глава 8 (1/2)
– Сколько ещё наш народ собирается терпеть это?! - поверхность стола содрогнулась. - Они постоянно пересекают наши границы! Старец с длинной седой бородой вновь ударил кулаком по многострадальному дереву стола, не переставая оглядывать каждого присутствующего. Неизвестно, чего именно он ожидал от членов совета в ответ на свой выпад, но вряд ли имел хоть какое-то желание устраивать конфликт. Хотя... Кто может знать достоверно, не так ли?
– А что Вы можете предложить?
– Хотите сказать, что у Вас есть идеи? – Только и можете, что говорит! – Когда мы начнем действовать? Дискуссия стремительно выходила из-под контроля. Началась словесная перепалка. Из дальних углов то и дело слышались бранные выкрики и взаимные оскорбления. В этом котле хаоса, прикрытого правосудием, среди поседевших старцев, пропитанных запахом лекарственных трав, особенно выделялась широкая спина молодого ликса, осанке которого (как и выдержке) позавидовало бы любое живое существо.
Тёмные густые волосы, гладкий лоснящийся хвост, чуть заметные кисточки на острых ушах… И безумно вымученный взгляд. Он явно не хотел находиться здесь, в пекле обсуждения одной из самых ненавистных тем – политики.
Шону – самый молодой член совета. В свои двадцать четыре присутствовал на шестидесяти заседаниях, пережил смену состава старейшин, удержавшись на месте, пусть и не особо того желая.Когда твой дед – прямой потомок отцов-основателей клана, выбирать не приходится… – Так, довольно!
Все вмиг стихло. Члены совета обернулись – говорит свое слово глава совета.
– Завтра сбор в это же время. И чтоб с предложениями, а не этими воплями. Свободны.
Спустя пару минут зал опустел. Последние солнечные лучи озарили деревянные стены, глиняный пол. Скользнули по лицу молодого ликса. – Чего сидишь? И ты свободен. Шону молча поклонился и вышел вон.*** – Как думаешь, что будет дальше? – уставший Минхек упал на траву, раскинув руки. – Война? Шону потер переносицу, усаживаясь рядом с ним. – Не знаю…
– Как это не знаешь? Я тут, что ли, внук старейшины? В ответ на это ликс только неопределенно хмыкнул.
?Что же у тебя в голове?...? – подумалось Мину.
Из всех его знакомых Шону всегда был самым непредсказуемым. Да, его нельзя было назвать импульсивным или ветреным,в нем чувствовалась некая сила, способная поставить на место любого. Но в такие моменты как сейчас, когда лицо друга обрамлено неясной тяжелой тенью, Минхек действительно не знал, что может происходить в этой голове. ?Ты! О чем ты думаешь, глядя на эту размытую линию горизонта?? ?Ты! Что ты чувствуешь, шагая вечерами по утомленным дневным солнцем улицам?? ?Ты!.. Что ощущаешь, когда…? – Что будешь делать? – только и смог спросить Мин. – Кто бы мог знать… Шону вообще плохо представлял своё положение в сложившейся ситуации: присутствуя на каждом совете с детских лет, готовясь стать его частью, стать словом, голосом народа, он не был толком уверен даже в своих собственных правах. Однако ещё меньшее представление он имел о дальнейшей судьбе.
Как ему хотелось родиться в такой же простой семье, как и его друзья детства – Мин и Гюн. Но вместо этого все своё прожитое время он таскался за дедом, выслушивая порицания и отрицательные отзывы в сторону своего отца, отказавшегося от наследования власти и покинувшего деревню.