Глава вторая. Часть 21 (1/1)

Доктор с удовольствием наблюдал за расстройством личности Старлинг. Верже играл, конечно, грубовато, но изобретательности ему было не занимать, впрочем, как и всегда. Значит, решили вывести её из игры, опустив на самое дно унитаза? А теперь что, он должен был приехать к ней, чтобы отомстить? Или пожалеть? Или отомстить за неё? Ганнибалу хотелось рассмеяться. Человеческая глупость и гордыня были бесконечны.Сейчас же Лектера больше всего интересовало, кто продал Верже Старлинг, и он обратился к новостным таблоидам. На главной странице газеты "Нашенел Тетлер" от третьего числа он увидел большую фотографию высокого лысеющего мужчины. Как гласила подпись, это был Пол Крендлер, заместитель генерального инспектора ФБР. Его интервью, занимающее всю первую полосу, содержало в себе одно интересное для Ганнибала сообщение. "Кларисса Старлинг вновь отстранена от работы в бюро в связи со служебным расследованием и скорее всего она больше не будет восстановлена". Лектер внимательно изучил лицо мужчины, его хищный острый нос и маленькие блестящие глаза, тонкие губы и выпирающие скулы. Доктор моргнул, и это лицо навсегда осталось в его памяти. Интуиция никогда не подводила Лектера. Этот самый Крендлер наверняка был замешан в грязных делах, творящихся вокруг Старлинг. Стоило выяснить об этом объекте максимум информации. Ганнибал, меняя маскировку, наблюдал за Клариссой каждый день в течение недели. Однако постоянно следить за Старлинг оказалось делом весьма скучным, и вскоре Ганнибала это утомило. Он уже было хотел свернуть свою операцию, но однажды Кларисса неожиданно свернула с проторенного магазино-паркового пути в маленькую неприметную лавочку, где за тусклыми витринами стояли разномастные предметы мебели и искусства. Антикварный магазин? Этот выбор его немного удивил. Что же она там искала? Маленькую старую игрушку, которая бы напомнила ей о годах, проведенных в доме с отцом? По тому, как она вела себя с продавцом, Ганнибал догадался, что в этот магазинчик Кларисса заходила не раз и не два. Ганнибала это заинтриговало, и он продолжил наблюдать. Его наблюдение растянулось ещё на одну неделю. Изо дня в день Кларисса гоняла себя по парку, а позже лишь более размашистым шагом устремлялась вперед мимо красоты за макаронами и консервами, стягивая губы в узкую линию. И многое в её походке и высоко поднятой голове говорило Ганнибалу, что она нарочито устраняет в себе следы женственности. Но иногда, крадучись и озираясь, словно совершила неблаговидный поступок, она шла в тот антикварный магазинчик. Через некоторое время он наконец-то понял, что притягивало её туда, к старым вещам. У этих вещей раньше были хозяева. Все эти вещи хранили на себе незримый след пребывания в доме счастливом или не очень, но они раньше были нужны, раньше их касались чьи-то руки, а сейчас нет. Клариссе просто нравилось ходить среди раритетных вещей, дотрагиваться до них, словно слушая их, общаясь с ними. Она чувствовала себя сродни такой же вот вещи. Она приходила, чтобы спасать их от одиночества. Или спасаться самой? На одиннадцатый день "страстных и странных наблюдений" (так их в шутку прозвал доктор Лектер) отстраненный от службы агент вышла из антикварного магазина с коробкой, перевязанной бечевкой. Ганнибал знал, что Кларисса купила вазу. Замечательную вазу из венецианского стекла. Даже издали он заметил игру света на разноцветных гранях, когда продавец бережно снял её с полки. Эта вещь позволила Ганнибалу вновь удивиться, но теперь уже вкусу Старлинг. Ваза была великолепна и изыскана, она манила к себе взор. Продавец тоже похвалил её выбор, и похоже делал он это без формальности. Но венецианская ваза в её более чем обыкновенном доме — это смотрелось ужасно нелепо. Закрыв глаза, он представил себе комнату Клариссы во Дворце. Ваза появилась на столике под картиной "Охотница Диана", удачно вписавшись в интерьер. Сам Ганнибал времени даром не терял. Доктор Лектер вечерами долго сидел у зеркала, примеряя на себя различные образы. С помощью клея, грима и накладных усов он ставил эксперименты со своею внешностью. Так же изменениям подверглись его речь, походка, жесты и мимика. Ганнибал Лектер репетировал до тех пор, пока не остался удовлетворен своей работой. Но сегодня был по-видимому удивительный день. Он запомнил его как "день особо прозрачного воздуха и шуршащих листьев". В этот день Кларисса Старлинг оказалась посетительницей не только антикварного, но и букинистического, и винного магазинов, магазина сладостей и магазина музыкальных пластинок. Доктор был слегка озадачен подобным оживлением со стороны Старлинг. Видимо, она избавляясь от хандры, решила немного побаловать себя и закатить грандиозный ужин. Сейчас доктор Лектер наблюдал за нею, скрываясь за стеллажом с музыкальными пластинками. Такое преследование вызвало в нем радостное возбуждение. Это было очень рискованно, приближаться к объекту наблюдения на столь близкое расстояние, но он не смог удержаться от такого искушения. Капюшон сполз с головы Старлинг, обнажая немного влажные волосы, богатые осенними оттенками рыжего и красного цветов. Заправив прядь за ухо, Кларисса неспешно перебирала пластинки. Ганнибал замер, вдыхая в себя воздух. Ему хотелось вновь ощутить её аромат, который грезился ему во снах. Её пальто пахло дождем и сыростью, прелой травой и горечью сгоревшей листвы. Её волосы отдавали запахами шампуня и кондиционера для волос, но запаха её кожи он уловить не сумел. Кларисса пришла домой, нагруженная целым ворохом шуршащих пакетов. Мепп хлопотливо суетилась у плиты, подпевая радиоприемнику. Увидев скопление пакетов, девушка весело перевела взгляд с них на лицо Старлинг.— Намечается праздничный ужин?— А почему бы и нет, — беззаботно ответила Кларисса. — Надо себя иногда баловать.— Чертовски верно замечено, подруга, — ответила Мепп с самым серьезно-деловым выражением лица, при этом пронзая деревянной ложкой пространство словно пикой. Если бы она могла сейчас себя видеть в зеркало, то очень удивилась бы, ведь в цветастом фартуке с ложкою в одной руке, а другой рукой грозно упираясь в немалого размера бок, она была вылитой копией своей бабушки Стейси. Но к счастью или нет, Арделия себя не видела, а Кларисса родственников подруги воочию не знала. Кларисса сегодня была отчего-то в особенно приподнятом настроении. Да, почти что уволили, да почти что грозят засадить в тюрьму, да, всё это вновь случилось из-за этого дерьма по имени Крендлер. Да, он мерзкое ссыкло, но это уже неизменно, как и то, что Лектера они всё равно упустили. Теперь он заляжет на дно ещё лет на десять. Одно радовало, он не достался в лапы Мейсону, а если и достанется, то это уже будут не её проблемы. В конце-концов её мечта сбылась, она наконец смогла добраться до поведенческого отдела, и хоть была там всего ничего, но и этого ей по горло хватило, чтобы понять, что ей там не место. Старина Джек. Да что старина Джек? Старый двуличный гад, как и все они. Правда он сейчас совсем плох, если честно казалось, что он не доживет до выхода на пенсию. Но всё равно работать с такими людьми бок о бок ей не хотелось. Достало. Всё достало. Отдых — прекрасно! Пусть докажут, что это она написала это объявление. И, кстати, тут Кларисса вспомнила тот момент, который принес ей сегодня особенную радость.— Та-да-дам! Ади, повернись и посмотри, что я на днях приобрела в антикварной лавке мистера Брингса, — Кларисса, лучезарно улыбаясь, развернула толстую коричневую бумагу, высвобождая на свет свою покупку. — Вау! — произнесла Мепп, вертя в руках и разглядывая чудо искусной ручной работы. — Дорого небось встала?— Не дешево, конечно, но знаешь, не дороже денег, — ответила Старлинг улыбнувшись. Она страшно гордилась собою. — Я на неё давно глаз положила, но всё что-то смелости не хватало купить. А тут подумала, гори оно всё синим пламенем. Я всю жизнь жила словно по указке. Я уже забыла, что такое радоваться простым мелочам. Всё, отныне клятвенно обещаю баловать себя хотя бы раз в месяц, — Старлинг улыбаясь подняла вверх раскрытую ладонь, словно давала присягу.Мепп беззвучно тряслась от смеха. — А на следующей неделе я покупаю себе платье. Одно я уже приглядела. Да, да, да. И потом мы с тобою пойдем в клуб, или на закрытую вечеринку к твоим друзьям, или, чёрт, да куда угодно! По-моему я засиделась в девках. Как думаешь, Ади?— Я думаю, что за все шесть лет нашего знакомства я ещё ни разу не слышала от тебя более здравых рассуждений, Кларисса Эм Старлинг! — звучно произнесла Мепп. Они рассмеялись, обнялись и даже расплакались. За эти шесть лет, что они провели вместе, их дружба превратилась в нечто большее. Они стали друг другу самой настоящей семьей. А с уходом с места работы жизнь еще не заканчивалась. Теперь Кларисса это знала точно. В пылу забот и горестных томлений она совершенно забыла о простых человеческих радостях, теперь ей страшно хотелось всё это наверстать. — Эй, Клэр, тут какая-то визитка, — сказала Мепп вынимая из вазы кусок картона. — Ой, что это. Этого вроде не было там раньше.— Хм, милый рекламный трюк, сотрудничество отделов так сказать. Парфюмерный магазин ?Тайна? основанный, фиу, да подумать только, это типа старейший в городе парфюмерный. — Да? Да ладно, дай сюда, — Кларисса взяла в руки визитку. — Откуда он у нас здесь? Ты раньше слышала о таком?— Нет, но вот… а ведь… Я тут на днях встретилась с Кенни Макдауэллом. Ну, помнишь того верзилу, а ля мистер вселенная?— Помню, — Кларисса невольно усмехнулась. Кенни был весьма недурно сложен, но обделенный мозгами, он часто становился причиной шуток.— Так вот. Встречаю я его, а он идет такой гордый, нос задрал. Я ему говорю: "Кенни, ты что это такой счастливый?" А он мне отвечает, мол, разве я не чувствую, как от него пахнет. Я сначала подумала, что это очередная из его шуточек, но знаешь, Клер, от него действительно пахло как-то очень приятно. Я его в шутку спрашиваю, на какой распродаже он купил себе этот одеколон. А он мне, смеясь, рассказал, что заходил в парфюмерный магазин на Колмистрит и ему там сделали смесь на заказ. Я сразу подумала, откуда на Колмистрит магазин парфюмерный? Там сроду никаких магазинов не было. Но Кенни с таким апломбом достал флакончик. Попытался, правда, поцеловать, засранец, но духи и правда выглядели дорого и пахли вкусно... Ну, впрочем, я эту информацию из головы тотчас и выкинула. Ну, открылся новый магазин, ну, повезло Макдауэллу с этими духами. А хотя, знаешь, надо Олди спросить, она на духах помешанная. Ну, эта сумасбродная Олди, которая душится так, как будто пытается всех мужчин сразить наповал только запахом. Обе женщины заливисто рассмеялись. Мепп всегда очень смешно и емко характеризовала коллег по работе. На следующий день Мепп было просто не заткнуть.— И она мне такая: "Типа, ты не слышала про парфюмерный магазин ?Тайна? ? Там такие ароматы, таких больше нигде нет. Там хозяин итальянец, он может такое порекомендовать, Элли от зависти лопнет!" И, главное, тоже достаёт из сумочки необычный флакончик. Клер, я понюхала и улетела. Я таких духов в жизни не видела. Тонкие свежие, и главное в этом аромате, ну словно сама Олди была. Я обычно от её парфюма, ты же знаешь, всех святых выноси. В общем, я теми же ногами в тот магазинчик. И... вот.Арделия с победоносным блеском в глазах вытащила из-за спины маленький флакончик. — Дороговато конечно, но ты зацени.Кларисса осторожно открыла крышечку. Запах у духов действительно был волшебный, и, самое забавное, этот запах действительно подходил именно Арделии. В памяти Клариссы невольно всплыл момент её разговора с одним заключенным: "Духи ?Лер дю тан?, но не сегодня". — Короче, вот тебе флаер. Я настоятельно тебе рекомендую туда сходить, Клер. Тем более, что на рождество мы приглашены на вечеринку к Джонсу, а к твоему наряду нужен ещё один маленький штришок. Ну же, Клер, купи себе какие-нибудь шикарные выходные духи к этому платью. Такое платье красивое. Надо, чтобы ты на этой вечеринке была самая-самая. Я сказала, что найду тебе парня, а Меппы своё слово держат.Приближалось рождество. Делия составляла план культурных мероприятий. Кларисса радовалась новым вещам в своём гардеробе, даже позволив себе однажды вечером в качестве эксперимента непозволительно яркий вечерний макияж. Показавшись Делии во всей красе, Кларисса заслужила кивок одобрения. Кларисса рассмеялась.— А духи, Клэр?— Ладно, ладно. Зайду как-нибудь.— Не как-нибудь, а завтра, — настаивала на своём Мепп.Кларисса, не особо любившая менять предпочтения в еде и тем более в парфюме, скорее чтобы от неё отстала Мепп, все же решилась на вылазку.Колмистрит — не самая фешенебельная улица, пестрящая заколоченными окнами и грязными мусорными бачками. Кларисса, появившись на ней, сначала испытала глубокое сомнение в том что здесь может находиться дорогой магазин, но через пять минут пешего хода перед ней предстало здание парфюмерного. Действительно старинная вывеска с названием ?Тайна? и год основания магазина. Кларисса не была бы агентом ФБР, если бы не порылась в исторических справочниках. Согласно выписке с 1925 года здесь действительно был магазин парфюмерии и косметики, основанный неким Эдмундом Лемберти. В 1985 магазин закрылся, и само здание несколько лет пустовало вплоть до недавнего времени. Вот поэтому о нём почти никто ничего и не знал. Магазинчик дышал временами модерна. Он был словно окном в далекий чужой мир, к которому Кларисса почему-то испытывала трепетные чувства. Витражные стекла на двери, старомодный дверной колокольчик. А в деревянной темной витрине на высоких старинных столиках, драпированных бархатом и атласом, стояли самые разные пузырьки: белые, синие, пузатые, изящные, больше похожие на миниатюрные вазы, чем на флаконы для духов. Кларисса почувствовала что-то знакомое, родное. В груди поднялась тревога. Сейчас Кларисса представлялась сама себе Алисой, стоящей перед кроличьей норой, в нерешимости пуститься в приключение вслед за сказкой. — Странно, — подумалось Клариссе. — Как-то непохоже, что здесь можно приобрести Гуччи или что-то покруче. Но, как известно, народная молва в голове сидит крепче всего, поэтому Кларисса толкнув дверь вошла внутрь. В магазине было темно и тихо. Отчетливо слышалось тиканье больших напольных часов. Такие стояли в приюте, где воспитывалась Старлинг, их звук для неё был одним из самых узнаваемых звуков. Кларисса настороженно огляделась вокруг, сминая в кармане дурацкий рекламный флаер. Как-то здесь было странно. Не похоже на магазин, но Дели предупреждала, что в начале это собьет с толку. "Знаешь, снаружи он как будто прилетел из 30-ых годов, а внутри вообще больше на музей смахивает, но ты этого не смущайся. А ещё там работает умопомрачительный красавчик итальянец".— Ох, Делия, — подумала Кларисса. Запахи... Как-то в этом месте все было слишком спокойно, а ещё запахи. Слишком щемящие, слишком личные, чтобы быть на показ. В магазинах обычно встречает целый сном улыбчивых, как куклы для секса, продавцов. Здесь же не встречал никто, словно дом сам наблюдал за посетителем. Чувствуя себя неловко Кларисса кашлянула и громко произнесла:— Извините, есть кто-нибудь?И тотчас почувствовала прилив сильного волнения. Такое было с ней только когда она шла по дубовому паркету в бывшем здании суда в Мемфисе. И в тот же момент, как знакомые образы смутно пронеслись в её голове, некто, стоящий тихо чуть в стороне и наверху, сказал приятным мягким немного хрипловатым баритоном:— Да, это не похоже на то, что вы привыкли видеть? Кларисса дернулась от испуга, инстинктивно пытаясь схватиться за пистолет, что должен был находиться в кобуре на поясе, но, увидев того, кто с нею заговорил, она испытала укол совести за чрезмерную привязанность служебной привычке. На неё смотрел, точнее стоял на миниатюрной лестнице, что спряталась в углу прихожей, человек в черных очках, совершенно не нужных в таком темном помещении. Его в чём-то неуловимо знакомое лицо пересекала сеть уродливых шрамов, вероятно и ставших причиной слепоты. Мужчина улыбался, отчего кончики его усов устремились вверх к очкам. — А, — Кларисса едва отошла от неожиданности. — Простите. — Неожиданно видеть такое?— Что?— Неожиданно видеть это вместо ярких витрин? Но в этом и есть наш маленький изюминка. Прошу простить за этот маленький неудобство. Я могу вам помочь? — улыбчиво спросил незнакомец, ломая родной для Клариссы язык совершенно чудовищным акцентом. Кларисса сконфуженно улыбнулась. Единственное, что облегчало ей неловкость от своих действий, это то, что этот господин их не видел. — Позвольте представиться, — сказал мужчина, грациозно спускаясь с лестницы, держа в одной руке, облаченной в перчатку, тонкую трость для слепых. — Ринальдо Пацци — хозяин и главный парфюмер этого магазина.Улыбка синьора была весьма дружелюбной. И Кларисса совершенно растерялась, огромное количество наплывших чувств наперебой кружили в её голове. — Этот магазин открылся всего несколько месяцев назад. Но когда я прибыть сюда, то почувствовал его атмосферу. Мне хотелось сохранить ощущение старины, прошлого века. Мы почти ничего не меняли. Это смущать и пугать некоторых клиентов, но и завораживать. Этот дом напомнить мне о моих годах детства. Я помню такие же запахи, звуки и даже помню, как когда-то это выглядело. О, синьора, ведь мы с вами стоим в прихожей. Прошу зайдите в сам магазин.Кларисса почувствовала, что её плечи невольно расслабляются, а губы устремляются в улыбку, настолько располагающим оказался её новый знакомый. Он был немного нелепым в своём старомодном костюме, но от этого почему-то казался трогательно нежным. Его уродство, его слепота и то, как застенчиво он улыбался, всё это делало его каким-то беззащитным. Даже если бы Клариссе не нужно было в парфюмерную лавку, она всё равно бы не смогла отказать этому господину. Ринальдо уверенно двинулся по прихожей, ловко маневрируя среди нагромождения мебели. У Клариссы так не вышло, она почти тут же врезалась в тумбу. Пацци мгновенно развернулся на шум. — Что-то случилось? — Простите, здесь так темно. — К сожалению уже много лет мне не нужен свет, и я забываю об этом маленьком неудобств для других людей, — говорил он, забавно вскидывая брови. — Сейчас я сделаю светло. Синьор Ринальдо прошел чуть вперед и нажал на кнопку включателя. Тусклая лампа настенного бра, осветила довольно узенькую прихожую, оклеенную темно зелеными виниловыми обоями, винтовую старинную лестницу с резными деревянными перилами и среднего размера картину с размытым пейзажем. Свет заиграл на витражах входной двери, и стало даже как-то по домашнему уютно. — Прошу, — сказал владелец магазина, открывая перед Клариссой дверь и приглашая её войти в сам магазинчик. — Спасибо, — ответила Кларисса, не тая улыбки. — Мне вас порекомендовал один друг. Он сказал, что здесь ему подобрали очень хороший аромат.— О, мама Мия, и он не обманул вас, — ответил синьор Пацци, жестикулируя, как и все итальянцы. — Синьорина! Едва они переступили порог, как словно оказались в другой реальности. В отличие от первой, вторая комната была прекрасно освещена, убрана и обставлена. На разномастных столиках, драпированных тканью и цветами, стояли разнообразные причудливые флаконы. Названия на некоторых из них Клариссе были знакомы, другие же ни о чем не говорили. В комнате витали дорогие запахи, и сама комната казалась волшебной. Синьор Ринальдо отпустил её руку и встал чуть поодаль.— Бертран, — громко позвал синьор Ринальдо. — Бертран! Санта Мария, я когда-нибудь уволю этого бездельника! Бертран, почему в прихожей был выключен свет? Из-за стеллажа показалась голова жгучего красавца брюнета с лениво игривым взглядом. Он тотчас уцепился взглядом сначала за лицо, затем за грудь и ноги Старлинг.— Бертран, сколько раз тебе говорить, что входная лампа вечером должна гореть.— Си, синьор. — И будь добр, говори в присутствии дамы на английском.— Си, то есть хорошо, синьор Пацци. — О, синьора, простите нас. Бертран сейчас в качестве маленького извинения сделает нам кофе. Кареглазый смуглый мачо, шумно вздохнув, поплелся прочь из комнаты магазина, что-то едва слышно лопоча на родном итальянском. — Я надеюсь он не пялился на вас? — полушутя шепотом спросил владелец лавки, наклонившись почти к самому уху Старлинг, отчего последняя немного вздрогнула.— Ну, было немного, — смутившись, честно ответила она.— О, бесстыдник. Так я и знал, значит, вы весьма привлекательная женщина. Ну, что ж, там немного налево от входа через шесть шагов будет небольшой столик. Присаживайтесь.Когда они присели, Ринальдо сложил свою трость и убрал в нагрудный карман пиджака. Обе руки парфюмера были скрыты за нитяными перчатками. Словно чувствуя, что Кларисса сейчас смотрит именно на них, Ринальдо ответил скорее её мыслям.— Шрамы на моих руках сильнее, чем на лице. Я вынужден прикрывать их. Это неприятно видеть. — Ох, ну что вы, — заизвинялась Кларисса.— Ничего, я привык. После того, как я ослеп, я стал почему-то острее чувствовать чужое внимание, а иногда и мысли. — Даже мысли? — удивилась Кларисса.— Да, синьора. Хотите прочту ваши?— Да.— О, сейчас — Ринальдо улыбнулся и рукою стал водить в воздухе, как делают, когда хотят почувствовать аромат. — Вы молодая, красивая, утонченная женщина. Ваш запах нежен и тонок. Вы думаете о том, что вы некрасивы, стараетесь быть незаметной. Вы кажетесь другим слишком хрупкой и домашней, поэтому прячетесь за некоторой маской отчужденности. Но сюда вы пришли потому, что вам захотелось, чтобы у вас был аромат, который мог бы сказать за вас. Не тот аромат, который бы вы надели на работу. Другой. Тот, что вы бы могли носить и дома, и на прогулке, и на встрече с синьором.Кларисса невольно сжала руки под столом. Её глаза напряженно впились в лицо этого Пацци. Но в это же время Бертран лениво вразвалочку подошел к Клариссе, неся в руке поднос с кофейником сахарницей и двумя изящными чашечками для кофе. — Кофе, — сказал он с южным акцентом, не упуская возможности ещё раз попялиться на грудь визитерши. Синьор Ринальдо, словно чувствуя мысли помощника, обратился к леди. — Если этот болван глазеет на вас, вместо того чтобы работать, можете смело отвесить ему оплеуху, разрешаю. Бертран, что ты встал, как вкопанный, пожелай синьоре приятного вечера.Нерасторопный Бертран, почесавшись вымолвил:— Приятного вечера.— Спасибо, — ответила Кларисса и одарила итальянца весьма формальной улыбкой. Бертран несколько хищно улыбнулся, подмигнул Клариссе и вышел за дверь. Теперь, когда они вновь остались наедине с хозяином магазина, Кларисса решила хорошенько рассмотреть его с ног до головы. Синьор Ринальдо был человеком глубоко немолодым, но отчего-то назвать его старым язык не поворачивался. Его жгуче-черные, лихо закрученные усы напомнили ей о страшном образе из детства, напарнике её отца Джоне Дижоне (его в шутку все так называли в округе). Кларисса Джона Дижона не любила. Он всегда был грубым и чрезмерно громкоголосым, а когда он встречал Клариссу, то имел дурную привычку больно щипать её за щеку. Глядя на синьора Ринальдо, Кларисса пыталась пересилить в себе детский страх. Впрочем, кроме усов, Пацци ничем больше на Дижона не походил. В синьоре Пацци несмотря на эксцентричный облик чувствовалась культура и воспитанность, о нем можно было бы сказать давно забытое слово "джентльмен". Он никуда не спешил, не торопил события. Он вежливо ждал, бесшумно мешая ложечкой в чашке. Наливая кофе, он брался за стенку чашки, видимо ориентируясь по тепловым ощущениям.— Как змея, — почему-то подумалось Клариссе. Но самое необычное в облике пожилого итальянца, то что бросилось Клариссе в глаза почти сразу, была брошь, приколотая к отвороту пиджака. Искусно выделанная брошь в виде золотой вазы с цветами. Цветы из рубинов и сапфиров горели яркими звездами так, что невольно притягивали к себе взгляд. — Итак, я угадал? — спросил синьор Пацци, чуть-чуть наклоняя голову. Спрашивал он это, глядя куда-то в пространство комнаты, и Кларисса мгновенно задалась вопросом, как этот человек ориентируется здесь, среди нагромождения мебели. — Да, - тихо ответила Кларисса, — я хочу приобрести аромат для себя. Вы угадали. Но как?— О, я слишком долго работаю в профессии, синьора. Я делал духи для очень многих женщин ещё до того, как ослеп, а после я стал их делать ещё лучше. Гордость любого парфюмера — это его нос. Запахи нам говорят вместо слов. Я сразу могу вам сказать, есть ли у вас домашний питомец, что вы готовили себе на обед, каким шампунем вы моете голову, и даже из какой ткани у вас одежда.— Да? И что на мне надето?— На вас немного мокрое шерстяное пальто. Это хорошее английское сукно. Когда оно намокает, то пахнет весьма специфично. У вас кожаные ботинки, и они тоже немного намокли. По характерному шуршанию могу сказать, что на вас брюки из твида. На этом пока всё.— Весьма впечатляет, — резюмировала Старлинг. — Что ж, слухи не лгут, вы действительно мастер, способный удивлять. — О, спасибо за столь лестную оценку. Но теперь позвольте спросить мне, как профессионалу. Вы больше хотите приобрести аромат для собственного удовольствия или для того, чтобы произвести впечатление?Кларисса задумалась. Вероятно, была целая наука о запахах, но её эта наука никоим образом не коснулась, а выглядеть в глазах знающего человека "тупой деревенщиной" ей не хотелось. — Как бы это сказать... Не примите меня за человека несведущего, но я не совсем понимаю ту разницу между духами для удовлетворения и произведения впечатления? Ганнибал смотрел на неё сквозь темные стекла очков. Кларисса явно нервничала, но одно Лектер выяснил точно. Пластическая операция и его грим удались на славу. Старлинг не узнавала его, и он мог незамеченный, нераспознанный стоять возле неё, держать её за руку, дышать ей, изучать морщинки её лица. — Хм, это довольно тонкий грань. Духи мы всегда используем для себя. Но синьора чаще идет в запахе, чтобы кого-то очаровать, а не для того, чтобы побаловать себя, чтобы быть с запахом наедине. Простите мой английский, но тот запах, что для себя, не многие женщины вынесут на свидание. В ми амор запах — лучший советчик для носа мужчины. Мужчины хотят пахнуть дорого, женщины привлекательно, но для самих себя мы хотим ласковых запахов. Не каждая женщина решится пахнуть откровенно. Духи для впечатления всегда таят в себе нотку предупреждения, самоутверждения. Духи для привлечения — намёк для носа мужчины, они заставят мужчину следовать за синьорой на край света. Оу, это сложно рассказать в двух словах. Моя работа в двух задачах. Я могу подобрать вам уже существующие духи, разных марок, но могу создать духи именно для вас. Именно ваш аромат. — Это звучит заманчиво. Скажу так, мне предстоит пойти на рождественскую вечеринку в красивом платье. Мне бы хотелось быть естественной, не очаровывать и не предупреждать, просто быть собой. — Оу, синьора, весьма смелая женщина. Я буду делать для вас духи, с большим удовольствием. — А сколько на это потребуется времени. — От пяти дней до месяца.— Так долго?— Да, духи должны созреть. Духи находятся не сразу. Духи надо примерять. И к тому же, я создаю ароматы только по утрам, когда мой нос хорошо чувствует. И мне потребуется ваше присутствие ещё хотя бы пару раз. — Эээ... хорошо. А сколько это будет стоить?— Цена ингредиентов, мой труд. Это не дешево, но это будет только ваш уникальный аромат...Ганнибал внимательно смотрел и впитывал. Она где-то в чем-то осталась девочкой, той девочкой, какой он её запомнил в психлечебнице. Но во многом она изменилась. Она стала старше и, возможно, зауряднее. В первые мгновения их встречи она жадно искала пистолет на своём бедре, но пистолета там не было. Эх, Кларисса, как жаль! Ужасно, когда бюро долгими жестокими тренировками приучает тебя к оружию, но потом так же жестоко, когда ты даже думать не можешь без оружия, отнимает его. Хотя её руки для него по-прежнему не выглядели руками полицейского. Он, как и тогда, видел её нежные изящные руки за мольбертом, за клавесином, за пером и бумагой, но никак не на стволе пистолета. Когда Кларисса попрощавшись вышла в сопровождении Бертрана, доктор уже вовсю думал о том, что он ужасно хочет кое-что отрезать своему работнику. Непередаваемая близость со Старлинг немного вскружила голову. Лектер давно не улыбался так широко, так мечтательно и плотоядно. Уже наверху в своих личных комнатах, лежа в парящейся ароматами масел ванной, доктор думал. Думал о том, что и как можно сделать. Его несложный ход с подбросом визитки в антикварную вазу сработал очень хорошо.