Часть вторая. Глава 13 (1/1)

На стенде перед выставочным залом, довольно захудалым на вид, значилась следующая запись: ?Выставка-продажа работ художника Адама Гленвуда?.—??Гленвуд?,?— Ганнибал ещё раз пробежался глазами по завитушкам ярких больших букв. Не совпадение ли? В помещении было довольно людно для подобной выставки, но Лектер, быстро проведя взглядом по лицам присутствующих, безошибочно угадал того, кто мог носить фамилию Гленвуд. Два раза Франциска осмелилась написать в ответ на его письма. Её робкие намеки на то, что средний из сыновей напоминает ей о нём, были, мягко говоря, слишком кокетливы. Едва увидев юношу, Ганнибал отбросил всякие сомнения в родстве. На доктора Лектера смотрела мужская копия его матери. Странно иногда себя ведет кровь. Ганнибал, не унаследовавший ни единой черты Сфорци, подарил миру талантливого молодого человека с явной итальянской внешностью: черными вьющимися волосами и блестящими вишневыми глазами. Оставалось надеяться, что Пол Гленвуд, его официальный отец, человек редкой тупости, не заметил подобного расхождения со своим чертами. Но, впрочем, по тому, как выглядел сам Адам, можно было догадаться, что дела его обстояли прекрасно. В молодом человеке легко читалось, что он из хорошей семьи, где с ранних лет был окружён заботой и любовью, что позже получил прекрасное образование, которое и позволило его таланту развернуться, как на крыльях, хотя Ганнибал не без улыбки отметил, что наследственность здесь сыграла не последнюю роль. Хм, и Франциска живет с этой тайной день ото дня. Всё-таки она более странная, чем он думал. Тревожится ли она за судьбу своего необычного сына, вдруг он окажется похожим на своего отца гораздо больше, чем следовало бы? Интересно, а это вообще наследуется? Увы, именно по этой причине Ганнибал не стал искать радости отцовства. Слишком большой риск. И вдруг вопреки всему. Ах, Франциска, когда же это произошло? Неужели в тот самый день, когда они так страстно обсуждали Данте?Молодой художник Адам Гленвуд задумчиво стоял напротив одной из своих картин. Он не услышал того, как сзади к нему подошел пожилой любознательный джентльмен. Лишь когда незнакомец тихо заговорил, Адам вздрогнул от неожиданности, но мгновение спустя совершенно расслабился, потому что нечто в облике пожилого человека было ему словно смутно знакомо. Его мимика, его улыбка, даже то, как он проводил пальцем по брови. Они мило побеседовали. Но Адам был вынужден вернуться к своим делам, хотя, даже увлекаемый заботами выставки, он ни на минуту не мог забыть об этом странном человеке. Вернувшись в зал, он начал искать глазами пожилого незнакомца, но увидел его уже открывающим дверь на улицу. Адам бросился следом. Почему, он не мог ответить. Им внезапно овладела странная тоска. Пожилой джентльмен шел по улице не спеша, в его походке сквозила какая-то манящая, наподобие кошачьей, грация. И тут Адама осенило. Этот старик… улыбался точно так же, как он сам. Придя домой, юный Гленвуд первым делом рассказал о странном джентльмене своей матери.—?Представляешь, сегодня на выставку заходил такой забавный тип. Мы с ним так здорово побеседовали о художниках возрождения. Мне кажется, он единственный из всех посетителей сумел понять суть моей выставки. А ещё представляешь, мама, мы с ним были так похожи. Нет, не то чтобы внешне. Это трудно описать, но наши эмоции, мы были так схожи с ним в своих проявлениях. Даже в том как он проводил рукой по волосам… Мама?!Франциска, слушая рассказ сына, с каждой секундой становилась всё белее и белее.—?Тебе нехорошо? Что случилось, мама?—?Кажется, тот пирог был все же не очень свежим,?— сказала она с натянутой улыбкой.—?Извините, мне надо отлучиться в туалет.В уборной она сидела почти час, прежде чем убедилась в том, что не осталось следов от слёз. На следующий день на её имя пришло письмо, замаскированное под какую-то лотерею. Писал он. Писал о том, что был в городе, видел Адама. Он писал об очень многом, что казалось совершенно лишним в письме?— это была его манера. Франциска сожгла письмо на кухне в железной миске. Она была дома одна. Внезапно входная дверь хлопнула, и Франциска не нашла ничего лучше, чем распахнуть окно и, схватив сигареты Пола, спрятать в кармане халата кухонный нож. Она замерла, судорожно прислушиваясь к шагам в коридоре, которые были все ближе и ближе. Она ожидала увидеть кого угодно, но на кухню вошел Адам. Франциска выдохнула и тотчас попыталась затянуться, но вместо этого закашлялась.—?Мама! Ты куришь? —?удивился её сын. Большими шагами он пересек кухню и оказался рядом, такой большой, такой родной, такой внезапно чуждый.Адам заглянул в лицо матери:—?Мам, вчера что-то явно произошло, ты просто не говоришь мне.—?Да,?— она загасила едва начатую сигарету,?— Это было плохой идеей,?— кивнула она в сторону окурка. Франциска грустно улыбнулась.—?Но ты не переживай, сынок, со мною всё будет хорошо. Иди сюда, дай я обниму тебя.Адам приник к матери, а она, прижавшись к его теплому и крепкому плечу, ощутила на себе ?его? прикосновения. Оторвавшись от него, она долго-долго смотрела на его лицо, словно увидев его впервые. В её голове так и стояли злосчастные строчки, написанные каллиграфическим почерком."Ты знаешь, Фрида, некоторые зараженные растения живут самой обычной жизнью, пока вдруг внезапно не обнаруживают в себе чудовищных отклонений в развитии. Как ты думаешь, есть ли риск того, что прекраснейший из цветов в твоём саду окажется болен?" —?Адам, как ты вырос. Ты уже совсем, совсем взрослый. Я так тебя люблю,?— сказала она, вновь прижимая его к себе.Она гладила его по спине и роняла слёзы на его белоснежную рубашку, а Адам, ничего не понимая, но чувствуя, что маме сейчас нужна поддержка, стоял, обняв её. Он так никогда и не узнает, что вчера на выставке он разговаривал со своим настоящим отцом.***Купив картины и отдав адрес доставки работникам пересылки, Лектер спешным шагом отправился в гости к владелице сдаваемого помещения, которое он присмотрел накануне. Встреча с Гленвудом немного вывела его из равновесия, что было недопустимо.С арендодателем он уже созвонился. Цена его совершенно устраивала, оставалось согласовать детали.Мисс Лемберти — старуха преклонных лет, но, сохранившая на своём лице следы когда-то величавой красоты минувшего века, приняла предложение мистера Андерсона с удивлением.—?Собственно я уже и не думала, что кто-то захочет снимать у меня эту хибару.—?Мне показалось, или в прошлом это был парфюмерный магазин? —?спросил Лектер любезно.—?Да,?— и лицо Матильды Лемберти расплылось в мягкой теплой улыбке. —?Это был самый лучший и самый первый в городе магазин парфюмерии. Его основал ещё мой дед. Он привозил эссенции и масла со всего света и составлял композиции на заказ.—?Так что же случилось с вашим семейным бизнесом?—?Великая Депрессия. Да и вообще это чертова прогнившая до основания страна, где люди совершенно не умеют ценить высокое и прекрасное. Им подавай бургеры и пиво! Вонь сигареты за пару центов им дороже, чем аромат самых изысканных духов. Отец прогорел. Я, как могла, старалась вести его дела, но, увы, всё медленно ползло к краху. А теперь я сама седа как лунь, а мои дети мерзавцы. Они растащили моё наследие, наследие моего отца, как коршуны. Только Метью, только Метью ещё иногда приходит ко мне. Он хороший мальчик. Только это ещё не даёт мне пустить всё под бульдозер.—?Метью — это ваш…?—?Это мой внук. Судьба не была к нему благосклонна, мальчик вырос слабым и болезненным, но у него доброе сердце, и он единственный из всей моей родни, кто до сих пор ещё умеет отличить запах Шанель от вони кирзовых сапог.—?Да, мисс Ламберти,?— вздохнул Ганнибал,?— это печальная история, но, увы, жизнь жестока.—?Да, как вас?—?Сэм.—?Ах, да, Сэм. Простите, все время вылетает у меня из памяти ваше имя.—?Ничего. Ох, уж эта молодежь. Живут неизвестно чем, гоняются за лёгкой наживой.—?Да, вы правы. Даже мой сын, нет, он не хочет, чтобы его мальчик учился по своему призванию на мастера-парфюмера. Он хочет сделать из него очередного юриста, словно мало юристов на этом свете! Метью видимо так и умрет несчастным.Лектер на секунду замолчал, соображая, как лучше подать фразу.—?А вы знаете, Матильда, я бы мог вам помочь,?— сказал он, изображая человека, который находится в состоянии принятия очень важного решения. —?Я давно хотел заняться каким-нибудь спокойным делом, но, мне кажется, моя идея с хозяйственным магазином не столь блестяща. Я вот подумал, я, конечно, плохо понимаю в запахах, но меня всегда интересовал этот мир. Хочу заключить с вами сделку.—?Какую?—?У меня есть один хороший знакомый, который вроде что-то сечёт в этом бизнесе. Я предлагаю восстановить ваш парфюмерный магазин в былом его блеске и величии. И думаю вы с Метью могли бы мне в этом помочь. Я хотел бы предложить вам более чем выгодные условия.—?Мистер Андерсон, я давно живу на свете и не верю в бесплатный сыр в мышеловке.—?Да, мой план не будет лишен странностей, но, поверьте, юридически вы останетесь в стопроцентном выигрыше в любом случае.—?Хорошо. Я приглашу своего юриста. Мы обсудим с вами это дело. Снова вернуть былую славу нашему магазину? Бог мой, ведь у меня до сих пор лежат те рецепты, которыми пользовался мой отец,?— мечтательно сказала Матильда, уходя мыслями далеко.***Первого сентября 19** года окна бывшего парфюмерного снова увидели свет. Мускулистые парни отдирали доски, которыми были наглухо заколочены высокие витрины. Мужчина в темной бейсболке и мешковатой куртке стоял, улыбаясь, молча наблюдая за тем, как уже здание его магазина преображалось. День за днем подливая старухе в чай определённые лекарства, он добился того, что она уже перестала понимать, что происходит в этом мире. Контракт, подписанный между ней и неким Андерсоном, по сути был фикцией. Лемберти продала магазин самой себе. И от себя же получала дивиденды. Чистую прибыль Лектер забирал себе, а Метью, внук старухи, был, как и обещано, назначен на должность подмастерья. Он действительно оказался способным малым. Он с молодых ногтей видел и впитывал в себя знания о том, как составлять духи. Правда, мистера Андерсона он никогда в глаза не видел, а познакомился уже с мастером-парфюмером из Италии, неким Ринальдо Пацци.Лектер не был чужд миру запахов. Но появляться в этой сфере под любым своим нынешним или выдуманным именем было рискованно. Слишком мало в профессиональных кругах было людей, которых называли ?носами?. Носы?— они же нюхачи, они же мастера парфюмеры?— были обществом весьма элитарным. Лектер решил не рисковать, а выдать себя за реального парфюмера, тем более что имена Ганнибала Лектера и Пьера Роже уже успели стать заметными в этих кругах. Ринальдо Пацци действительно был носом, но не просто носом, а наглым длинным, сующимся не в свои дела носом, который сотрудничал с итальянской полицией. Теперь же тело Ринадьдо гордо лежало на дне захолустной речки-срачки, а его документы и внешность позаимствовал Пьер Роже, он же доктор Лектер, с которым Ринальдо не посчастливилось иметь дружбу и деловые контакты. Хвалить современную индустрию можно было долго. Пластический грим, накладные усы, парики высшего качества можно было купить без проблем в любом магазине для киноделов. Так что вскоре даже мать Ринальдо не смогла бы отличить родного сына от псевдо-Ринальдо. Времени было в обрез, Лектер приступил к сочинению своей легенды. Матильда же и вовсе съехала на полный пансион в дом Лектера, а Лектер поселился в её квартире над магазином. План-многоходовочка приходил в действие. В магазин были наняты продавец-кассир, бухгалтер, разнорабочий итальянец. В личную комнату, где проживал Лектер, было проведено оборудование: скрытые камеры наблюдения и прослушка. Если сам Лектер не мог заниматься мониторингом, то этим занимался управляющий, которому было весьма прилично заплачено, чтобы он мог следить за персоналом и не задавать лишних вопросов. Работники были уверены, что изредка появляющийся человек?— это и есть владелец магазина Сэм Андерсон. Управляющим и главным парфюмером считали маэстро Ринальдо Пацци, которого все боялись как огня, потому что тот знал всё обо всех, несмотря на свою слепоту. Метью был отправлен в школу для парфюмеров. В его отсутствие духи Ганнибалу смешивали профессиональные пражские парфюмеры, но по его строгим предпочтениям. В том, что маэстро Ринальдо постоянно куда-то исчезал и потом появлялся в магазине с уже готовыми духами, никого не удивляло. Все знали, что синьор был востребован не только в штатах, но и по всей Европе, а в Италии у него была своя несравнимо более удобная и оборудованная лаборатория. В магазинчике тоже была лаборатория, Лектер оборудовал её специально для Метью. Для своего сопровождения до аэропорта и обратно Лектер также использовал услуги управляющего. Пока они ехали в машине, тот давал ему подробный отчет о том, кто чем занимается в магазине, как шли продажи.Лектер не мог сказать, что такая авантюра не приносила ему удовольствия, хотя коммерция ему была чужда, но само состояние игры возвращало силы и вкус к жизни. Никогда доктор Лектер не чувствовал себя так хорошо и свободно.Магазин худо бедно, но месяц от месяца начал набирать обороты. Лектер продолжал следить за Старлинг. Старлинг копала материалы на Лектера. Мейсон следил за успехами Старлинг. А профессор Дёмлинг с разбитым черепом лежал в канаве на обочине объездной дороги, глядя стеклянными глазами на хмурое небо. Мейсон всегда держал слово, когда дело касалось расправы над кем-то.***В поведенческом отделе кипели страсти. Группа, возглавляемая специальным агентом Клариссой Старлинг, проводила подъём всех имеющихся по делу Лектера документов. Джек Кроуфорд корректировал и курировал эти поиски, впрочем, курировал их не он один. Пол Крендлер требовал себе все копии отчетов, все списки, все имена. Старлинг была по-прежнему у него на особом счету. На этот раз якобы бережно оберегаемая министерством юстиции от опрометчивых поступков, а по сути нагло подставленная унизительному наблюдению.—?А посрать я в туалете могу нормально или об этом мне тоже нужно предоставить вам отчет, мистер Крендлер? —?так и вертелось у неё на языке.Слава богу она этого не сказала, хотя её глаза так и лучились ?пожеланиями добра?.Она обошлась менее грубой фразой, на которую Пол Крендлер посоветовал ей выпить после работы в ближайшем баре и снять мужика с самым большим хреном.Иногда Кларисса думала, что день начался как-то не так, если мистер Крендлер не сказал ей пару ласковых гадостей. Это даже как-то вошло в привычку: злиться и чувствовать в своей голове бесконечный спор мыслей, словно этот говнюк всегда находился где-то за спиной. Сколько раз Кларисса представляла, как она бьет по этой чисто выбритой физиономии тяжелым справочником. Увы, ненависть — черта раба. Кларисса знала это очень хорошо. Знала и мирилась. Пыталась мириться. В глазах дешевых властителей, таких как Пол Крендлер, она была белым отребьем, синим воротничком, деревенщиной с крепкой хваткой, девочкой для битья и трахания. Да, она умела вертеться, добиваться, выживать, она умела встраиваться и играть в команде. Но ей не просто было мириться с тем, что, начав свою карьеру в ФБР столь головокружительно, она так и не сумела пройти достойный путь. Даже это новое назначение?— лишь издевательский испытательный срок, в который надо было сделать невозможное.Кларисса Старлинг, у которой было всего пару дней, чтобы оплакать смерть Джона Бригема, смирившаяся с болью утраты, мучившаяся ночными кошмарами, сосредоточенно перелистывала толстые архивные папки.С каждой страницей страх и непреодолимое желание всё бросить проникали всё глубже в её сердце. Ей казалось, что она ни с чем не справится, что всяческие жертвы напрасны. Но каждое утро с рассветом она находила в себе силы и решимость продолжать то, чем она занималась.—?Как ты думаешь, с чего стоит начать в поисках? —?спросил её Джек Кроуфорд за чашечкой утреннего кофе.Глаза Клариссы, красные от бессонных ночей, болели от яркого света. Она старалась прикрыть их рукой. Джек, понимая, что Старлинг и эту ночь провела за чтением, заботливо отпустил шторы.—?О, спасибо, Джек, так намного лучше. — Как продвигаются дела?— Не особо, — ответила Старлинг, устало потерев переносицу. — Знаешь, самое смешное состоит в том, что у нас нет его нормально составленного психологического портрета. Кроуфорд только развел руками, мол, а я предупреждал.— Я разговаривала с ним всего четыре раза, и по сути я ничего не знаю о нём, хотя он очень много знает обо мне. — И какой ты сделала вывод?— Мне кажется, чтобы его поймать, надо знать, кто он, что он любит, какие у него предпочтения, без чего он точно не сможет обойтись. Всё это надо искать в его обычной жизни, в его детстве.—?Думаешь, сумеешь проанализировать личность Ганнибала лучше, чем все, кто это делал до тебя?—?Нет, просто до меня его не искали целенаправленно.Джек удивленно вскинул бровь и отодвинулся в кресле настроившись слушать весьма внимательно. — Лектера поймали случайно, а затем исследовали, как феномен. Никто не ожидал его побега, но когда он сбежал, то столкнулись с нехваткой данных, чтобы поймать его. Поэтому мне сейчас придется залезть так глубоко, как я смогу. —?И где ты собираешься копать?—?Для начала повторно опрошу тех людей, кто его знал. Может быть, они расскажут какие-то на их взгляд неважные мелочи. Ведь в деле Билла, именно то, что я поехала уточнять сведения о Бимел, и сыграло решающую роль.—?Ну, что ж, решение обоснованное, только не забывай — люди любят сочинять, а с годами они это делают только охотнее, так что сильно на свидетельские показания не рассчитывай. — Я это учту.— Да, ты одна с этим завязнешь. Придется дать тебе пару ребят.?Кого возьмешь?—?Сэма Ленарда и Родни Квинса.—?Хорошо. Ленард и Квинс отличный выбор. ***Кларисса в отчаянии смотрела на длинный список тех людей, которых предстояло опросить.На малом совещании с Сэмом и Родни было решено, что большую часть женского населения, а именно актрис и бывших любовниц дока, возьмет на себя обаятельный Родни. Себе Кларисса взяла случаи потяжелее, а Сэму досталось опрашивать случайных знакомых и коллег Лектера.Сложнее всего Клариссе дался второй поход в поместье Мускусная крыса.В этот раз Верже встречал её в полумраке, сидя в своём жужжащем и пищащем кресле перед окном.Кларисса кожей почувствовала, как по её телу струились оценивающие скользкие щупающие взгляды.И только в конце разговора Верже соизволил отдать то, за чем пришла Старлинг, папку с показаниями к пластической операции Лектера.—?Где она была сделана?—?В Бразилии, — вкрадчиво ответил Мейсон. —?Как вы думаете, агент Старлинг, он всё ещё там?—?Не думаю, мистер Верже.—?А почему?Ей хотелось сказать: ?Потому что он знает, что ты его ищешь, идиот!?, но вслух ответила:—?Бразилия претит его высокому вкусу. Он бы выбрал что-то менее экзотичное.—?Вы так считаете?— Да, но я могу ошибаться.— А я думаю, что вы не ошибаетесь, — закончил он загадочно.В этой фразе Кларисса почувствовала угрозу. Да, ошибаться в этом деле было никак нельзя. Очень сложно обмануть Верже, который знает каждый твой шаг наперед. Клариссе ещё надо было взять интервью у сестры Мейсона. Конечно, она могла бы спросить и самого Верже о местоположении Марго, но ей этого не хотелось делать по многим причинам.Но сегодня Клариссе повезло, и она встретила скалоподобную женщину в холле.—?Извините, мисс Верже. Не могли бы вы уделить мне пару минут для разговора? —?спросила как можно более вежливо Старлинг.Марго смерила её холодным и расчетливым взглядом.—?А что вы собственно хотели?—?Я хотела бы расспросить о ваших воспоминаниях и впечатлениях о докторе Лектере.—?Мне особо нечего вспоминать о нём,?— резко ответила Марго. —?Мы виделись с ним всего пару раз. Извините, но у меня сейчас дела.Кларисса извинилась, пожелала приятного дня и поспешила к выходу, про себя думая о том, что Марго хоть и прекрасно владела эмоциями, но при упоминании имени Лектера сильно занервничала.Что ж, мысленно Старлинг вычеркнула из списка имя Марго Верже.В списке Клариссы для опроса значились следующие имена:Эдит Сандлер?— секретарь Лектера, её Старлинг решила опросить сама.Бренда Маклаген. Актриса драматического театра. От опроса этой дамы Родни отказался категорически, а Сэм его поддержал.Джонатан Норбен?— в прошлом президент филармонического общества.София Адлер?— президент благотворительного фонда, куда вносил свои немалые пожертвования Ганнибал Лектер.Пеги Уинистон — бывший директор филармонии, вышла на пенсию по возрасту.Йозеф Милдрон — бывший коллега и претендент на заведование кафедрой после ухода Эйбмана. Возглавлял кафедру после смерти профессора и ухода Лектера в отрасль психиатрии. Мария Эйбман — дочь знаменитого хирурга, заведующая кафедрой хирургии при госпитале Джона Хопкинса. Правда это имя было зачеркнуто, так как в последний момент опрашивать Марию досталось Сэму, чему Старлинг была не рада. Она была не против Сэма, но ей казалось, что некоторые детали в общении с женщиной мужчина может упустить. Ну и, конечно же, Алан Блумм собственной персоной, хотя именно этого человека Кларисса хотела видеть менее всего. ***Дом мисс Сендлер можно было смело назвать уютным, но немного старомодным. По внешности Эдит можно было сказать, что она была той породы женщин, которые всегда в тени. Она вежливо предложила Клариссе чаю, когда последняя представилась и обозначила цель своего визита. Но за её вежливостью проглядывалось едва различимое презрение. Клариссе было не впервой встречаться с таким взглядом. Поэтому, примерив на своё лицо равнодушно улыбчивое выражение, она спросила:—?Что он был за человек?Эдит лишь пожала плечами, отводя взгляд в сторону.—?Вы знали его на протяжении нескольких лет. Вы работали в его офисе в качестве секретаря. Неужели вы ничего не можете сказать о своём начальнике? - спросила Кларисса с недоумением. Эдит наконец таки соизволила поднять на Старлинг свои водянисто-голубые, почти бесцветные глаза.—?Всё, что я думаю о нём, я уже высказала федеральному прокурору. Мне нечего добавить. Я, как и прежде, считаю случившееся ужасным недоразумением. Я не верю в возможность того, что доктор Лектер убивал и употреблял в пищу некоторых своих пациентов,?— резко ответила Эдит. Затем она сцепила руки в замок, пытаясь справиться с эмоциями, но её лицо претерпело сильные изменения.—?Эдит, вы любили его? —?спросила Старлинг, как можно вежливее. Эдит выпрямилась. Её лицо приобрело темный оттенок.—?Да, у нас были отношения,?— ответила она так, словно хотела дать почувствовать Старлинг свою значимость. —?Прекрасные рабочие и даже дружеские отношения. О, да, я знала, что у него были женщины, я не глупа. Но и доктор был не глуп. Называться его другом значило гораздо больше, чем числится очередной в его постели. Поверьте, их там было немало. Но когда однажды он решил высказаться об узах брака, то сказал, что женился бы лишь на мне.—?А почему Лектер не женился, ведь у него было всё что нужно для создания семьи?—?Да, у него было многое, но не всё. Он часто говорил мне, что жена и дети занимают слишком большое место в жизни. Для него работа была всем: и семьёй, и домом, и душой. Он просто не хотел быть плохим отцом и мужем. Он знал, сколько внимания недодаст своим детям, он знал, сколько сплетен будет крутиться вокруг его жены. Нет. И он был прав. Брак не для таких мужчин, как он. Он был прекрасным начальником. Он никогда не кричал, всегда был улыбчив и вежлив. Он не водил меня в театр или ресторан, не делал дорогих подарков, но иногда, когда чувствовал особое расположение, просто приходил в мой дом. Мы сидели на кухне, пили чай и беседовали. И это были самые лучшие моменты моей жизни.Кларисса почувствовала холодок, пробежавший по спине. Беседы с Лектером. Да, в этом она была согласна с Эдит на сто процентов.—?Хорошо, Эдит. Вы говорите, дружба и отсутствие подарков, но как тогда вы объясните наличие в своем гардеробе платьев, которые вам покупал доктор Лектер?—?О, вы и туда успели залезть,?— заметила Сандлер, и в её голосе тотчас скользнуло раздражение.—?Извините, у нас такая работа.—?Нет, не извиняйтесь. Эти платья. Ничего особенного. Он просто хотел, чтобы я выглядела презентабельнее. После ряда его довольно острых, пусть и вежливых, но очень едких замечаний, я, конечно же, изменила и манеру краситься, и прическу, но что касается платий. Да, это был его небольшой подарок. Так сказать залог доверия, авансом. Скажите, какая девушка не влюбится в своего начальника, будь он столь внимателен к ней, и после этого не начнет работать с крыльями за спиной?—?Спасибо, Эдит. А скажите, после того как он бежал, вы не надеялись, что он пошлет вам весточку или навестит вас?—?Нет. Он как-то прислал мне письмо. Короткое. Там была всего одна строчка. ?Вечное не забудешь?. Я долго не могла понять её смысла. Он любил говорить загадками. Но смогла позже, когда… Впрочем, это неважно. Он был слишком умен, чтобы избежать ненужной женитьбы, неужели вы думаете, что он будет столь глуп, чтобы оказаться на пороге моего дома? Старлинг вежливо улыбнулась. В ФБР хранились копии всех писем, написанных Лектером в психиатричке. Лектер обычно писал ответные или сочинял письма, подкладывая под основной лист копировальную бумагу?— это было для него обязательным условием. После случая с Фрэнсисом Доллархайдом вся переписка Лектера подвергалась тотальному досмотру. Однако федералы, не видя в письмах угроз, препятствий Лектеру в его личной корреспонденции не чинили. Таких писем было много, включая и письма к Эдит Сандлер, которые порядком веселили весь отдел бихевиористики.Впрочем, идя на встречу с Сандлер, Кларисса догадывалась, что ничего нового ей узнать у этой женщины не удастся. Кларисса была полностью согласна с заключением психолога: ?Эдит Сандлер до сих пор находится под сильным влиянием доктора Лектера, любая информация, поступающая от неё, может быть неверной, так как допускается, что Сандлер покрывает доктора?.Как только дверь за Старлинг закрылась, Эдит опустилась на кресло, и, закрыв свои бледно-голубые глаза, улетела в далекие сладкие годы, которые, как и учил её доктор Лектер, она хранила в личных Дворцовых покоях.Она вспомнила, как с восторгом и умилением замирала, когда его голова опускалась на её руки. Ведь он приходил в её дом за тишиной и покоем. Только в её присутствии он мог спать. От него иногда можно было уловить аромат другой женщины. Но она знала, что они все были временны и быстро утомляли его. Он бесконечно ценил её преданность, и его поощрения, такие пышные и помпезные, были ей хоть и дороги, но собственно не особенно нужны. Она надевала все эти чулки, дорогие трусы и платья из уважения, внутренне противясь им. Ей почему-то хватало лишь одного его присутствия. Иногда ночью он начинал плакать, как ребенок. Вряд ли он мог позволить себе такое в присутствии тех, других. А она не пугалась. Она обнимала его и убаюкивала вновь. И он умел быть благодарным. Если бы не он. Не его слова. Сколько раз они спасали её саму от опрометчивого шага.Эдит открыла глаза. Эта девочка, Старлинг. Холодная и нервная. Она искала его. Но искала вовсе не для того, к чему обязывала её профессия. В этом Сендлер было невозможно обмануть. Она искала его, чтобы услышать ответы на свои вопросы.Кларисса шла по улице, кутаясь в зябкий плащ. После ухода из дома Сендлер у неё остались нехорошие предчувствия, словно взгляд бывшей секретарши был слишком понимающим, слишком оценивающим. Боже, для чего? Неужели она подумала, поняла, что она одна из… Нет.***Бренда Маклаген. Актриса драматического театра. Её дом был похож на пыльный склад. Отовсюду смотрели старые афиши. В доме пахло нафталином и нестерпимо сладкими духами. Кларисса про себя ругнулась на Родни и Сэма, но внутренне была с ними абсолютно согласна, лишний раз в дом престарелой примы носу совать не хотелось.Всё такая же подвижная, как и в молодости, но уже с изрядно увядшей красотой, бывшая актриса верила, что по-прежнему очаровывала всех легкой жеманностью и наигранностью манер. Увы, сейчас это смотрелось как квази пародия на саму себя из былых лет славы.—?Бренда, как вы познакомились с Ганнибалом Лектером?—?Это было так давно. Мы познакомились на бенефисе. Да, на бенефисе в честь моего друга и коллеги Альфонса Рубика. Чудный малый?— мой друг Альфонс. Он знаете ли прекрасный актер,?— Бренда легко засмеялась. —?Был званый вечер. Ну, знаете как это бывает, немного вина, музыки, легкие закуски, танцы, шутки, и вот под конец вечера вы уже уходите с кем-то в обнимку, даже если зарекались больше никогда так не делать. Ох, уж эта сумасшедшая богемная жизнь,?— Бренда откинулась на подушки, вспоминая дни безумной и яркой молодости.—?Вернемся к нашему делу,?— вернула её к реальности Кларисса.—?Ах, да,?— Бренда отпила из бокала немного красного вина и, поправив на худых плечах потрепанное жизнью боа, приняла, возможно когда-то смотрящуюся эффектной, позу.—?Расскажите, каким он был?—?Каким? —?Бренда загадочно улыбнулась, глядя на Старлинг таким взглядом, словно ей было её жаль. —?Он был забавным, веселым, загадочным,?— сказала она, гордо подняв голову. —?Он был очень легким в общении. Он тонко шутил и заразительно смеялся. С ним всегда было весело. Он мог мгновенно что-то придумать. Он был щедрым. А ещё,?— тут глаза Бренды загадочно блеснули,?— он был восхитительным любовником. Выйти с ним в свет… О, это была заветная мечта любой женщины Балтимора! Знаете, он жил жизнью, так сказать, без обязательств. Таких людей как он невозможно привязать к одному месту, его любили все, и он также не мог любить кого-то одного. Что поделать?— гений. Он гений, которому всё давалось легко. Он был любимчиком жизни, поэтому он так легко относился к ней. Он прекрасно зарабатывал и мог себе позволить широко тратить. Даже нет, не так. Красиво тратить и красиво жить. У него были самые красивые женщины, автомобили, часы, костюмы. Он сидел на лучших местах в лучших залах на лучших представлениях. О, я счастлива тем, что оказалась в круге его женщин. Пусть и не надолго,?— Бренда умолкла, печально и рассеянно поглаживая бокал пальцами.—?Скажите, а вы не переменили к нему своё отношение, даже после того, как узнали о нём правду? —?удивилась Старлинг.—?О, да. Это такая трагедия,?— фальшиво охая, ответила актриса. —?Я вообще не верю в то, что он убивал кого-то. Но факты! Ведь это так сложно себе представить, что когда-то ты был знаком с… убийцей,?— последнее слово Бренда сказала с придыханием, понизив интонацию почти до шепота.—?Значит, несмотря на факты, вы продолжаете верить в невиновность Ганнибала Лектера?—?А сколько в наше время сажают хороших людей ни за что, ни про что? Это зависть. Да, это зависть. Я так думаю,?— Бренда нахмурилась и поплотнее укуталась в линялое боа. —?Такой человек, как Ганнибал Лектер и мухи не обидит. Он был всегда так нежен, ласков, добр. Но ведь если это было не так... Ох, лучше об этом не думать, — сказала она скороговоркой, схватившись за голову. Выпив вина, Бренда немного успокоилась. — Да, иногда он бывал странен, но скажите, кто из нас иногда не ведет себя странно.—?А в чем именно проявлялась эта странность, мисс Маклаген?—?Ну не могу ответить точно. Иногда он словно бы выключался из мира, словно думал о чем-то другом, неподвластном пониманию. Да, а ещё был случай смешной. Он, когда мы только начали встречаться, попросил, чтобы я провела его за кулисы. Ну это весьма банальная просьба для всех, кто не работает в театре. Я уступила и провела его за кулисы во время спектакля Алкеста, где играла главную роль. Но каково было моё удивление, когда я заметила, что из кулис он смотрел не на меня, что следовало бы ожидать в подобной ситуации, а напряженно глядел в зрительный зал, словно высматривал там кого-то. И взгляд его был каким-то странным, словно остекленевшим,?— Бренда задумалась, словно вспоминая что-то. —?Да, это происходило с ним не однажды. Как-то мы гуляли по парку, знаете была такая восхитительная весна, кругом ранняя зелень, пташки поют, детки вокруг бегают. Вот, я помню тогда говорю ему: ?Ганнибал, посмотри, какое чудное небо раскинулось над нами?. А он молчит. Я повторила сказанное, но он вновь промолчал. Тогда я зашла немного вперед и заглянула в его лицо. Представьте себе, он шел совершенно ничего не видя и не слыша, настолько погрузился в свои размышления. Но на этом, пожалуй, всё.?— Бренда, извините за нескромный вопрос, а сколько по времени продолжались ваши отношения?—?Увы, не так долго, как мне хотелось бы. Он тогда повстречал эту, как её, напыщенную девицу, ну эту,?— Бренда в нетерпении щелкнула пальцами,?— Голдфиш. Певица камерная, приехала в наш город работать в филармонии по контракту. Так он сразу перестал у меня бывать.—?А вы когда-нибудь бывали в его доме?—?Нет, а зачем? Он вечером забирал меня из театра, и мы мчали куда-нибудь на его роскошной машине?— в ресторан или клуб, или в гостиницу. Нет, он никогда не был банален. Он не опустился бы до такой степени, чтобы приглашать даму к себе домой. Дом, это то, что уже пахнет бытом, котами, домашними тапочками и поцелуями по утрам. Я так все это ненавижу.—?Ясно,?— сказала Кларисса улыбнувшись. —?Спасибо вам, мисс Маклаген, за ценную информацию. Если вспомните что-то ещё, то вот моя визитка?— звоните.—?Непременно,?— жеманно и искусственно улыбнулась Бренда, допивая остатки вина.Отдышавшись на улице пару минут, Кларисса сверилась со списком. На сегодня у неё была запланирована ещё одна встреча с бывшим директором филармонии, которая хоть немного могла бы пролить свет на таинственную Елену Голдфиш, о которой упоминали почти все, кто знал Лектера.Миссис Пеги Уинистон, пожилая женщина с добродушным лицом, смотрела на Клариссу внимательно и боязливо. От этого взгляда на душе у Старлинг скребли кошки, он напоминал ей о воспитательнице из приюта, мисс Эверли, которая часто смотрела так на Клариссу, когда та совершала промахи в учебе.—?Миссис Уинистон, расскажите мне всё, что вы знаете о взаимоотношениях бывшей вашей работницы Елены Голдфиш с Ганнибалом Лектером.Миссис Пеги заюлила глазами и немного поджала губы.—?Это была трагическая история.—?Когда они познакомились?—?Этого я не могу сказать. Господин Лектер был завсегдатаем филармонического общества. Он посещал все концерты. Когда именно они сблизились с Еленой мне не известно, но когда он начал заваливать её гримерную цветами?— она уже работала здесь, дайте-ка подумать, не меньше месяца.—?Они не афишировали своих отношений?—?Как бы вам сказать, тут афишируй не афишируй, её лицо так светилось от счастья, что каждый встречный мог понять, что она влюблена. Она просто парила в небесах. О, боже, как она его любила!—?А что же случилось дальше?—?Они порвали, и она уехала отсюда очень далеко. В Падую, кажется. Она вышла замуж за Антонио.—?Антонио?—?Тенор Антонио Скверелли. Он давно за ней ухаживал, но безрезультатно. Только эта трагедия и заставила её взглянуть на него. Господин Лектер совершенно разбил ей сердце. Он так бесчеловечно бросил её. Она была на грани помешательства.—?Кто был инициатором разрыва? Он?—?Да.—?А как долго они встречались с Лектером?—?Что-то около года. Да, чуть меньше года. Это был очень красивый роман. Но она, боже, как она любила. Так женщины любят всего раз в жизни. Она его боготворила, ни минуты не могла усидеть без упоминания о нём.—?И её не смущало то, что Лектер был старше её?—?Как бы вам сказать, в её глазах он был прекрасен, как греческий бог. К тому же в артистической среде на такие вещи как разница в возрасте никто не обращает внимания.—?А как произошло их расставание?—?Это случилось совершенно неожиданно. У господина Лектера всегда были женщины. Он был богат и влиятелен. Мы все думали, что и этот роман будет недолгим. Обычно господин Лектер менял пассий с регулярностью раз в месяц.—?И Елена также знала это?—?Не совсем. Она знала слухи. Но когда господин Лектер начал проявлять к ней внимание, её предупредили, что он ни с кем не ведет долгих отношений. Тем более почти весь высший свет Балтимора судачил о его романе с баронессой Эстель Дюран. Мы не желали ей такой судьбы, и первое время она была к нему совершенно холодна. Но любовь вещь непредсказуемая, и там, где был холод, родилась немыслимая страсть. Как же мы все были удивлены, когда их встречи продлились не день и не два, а многие месяцы. Мы все думали, что они вот-вот поженятся. Но вместо этого, однажды утром она влетела ко мне вся в слезах, сказала, что он приходил к ней ночью, наговорил всяческих гадостей. На следующий день он прислал просто громадный букет роз и записку. Он там извинялся, писал, что слишком стар, ревнив и так далее, что ей уготована другая судьба, без него, в общем финито. После, немного оправившись от шока, она прервала контракт с филармонией и уехала.— Извините, но раз уж вы в курсе сплетен, Лектер со всеми своими женщинами рвал так цинично?— Нет, он вообще умудрялся поддерживать хорошие отношения со всеми своими женщинами. Многие из них знали, что они не единственные в его постели.— А что их заставляло быть рядом с ним? — Не знаю. Может его очарование, деньги в конце концов. Каждая из них считала, что именно её господин Лектер ценит более других. Каждая таила надежду, что она останется единственной. Каждая ошибалась. —?А откуда вы узнали о свадьбе Елены с Антонио?—?Из письма. Она написала мне, прислала фото.—?У вас осталось это письмо?—?Где-то должно лежать.—?А остались какие-нибудь контакты с Еленой?—?Нет, никаких. В том письме она ясно дала понять, что уходит из мира музыки вообще. У неё ведь что-то даже с голосом на фоне стресса случилось. Она хотела всё забыть, поэтому порвала все нити с прошлым. Вы конечно можете постараться найти её, расспросить, но будьте человечны, иногда старые раны болят сильнее новых.—?Хорошо, спасибо, миссис Уинистон. Вот моя визитка. Обязательно пришлите мне то письмо и фотографию.—?Непременно.Выходя из теплого и уютного дома миссис Уинистон, Кларисса невольно закусила губу. Значит и Ганнибал Лектер может потерять голову. Его роман с Еленой Голдфиш прямо предшествовал его аресту. Неужели в этом была своя какая-то странная связь?Найти эту Голдфиш было просто необходимо. Кларисса нащупала в кармане сотовый телефон.—?Сэм? Да, это я. Слушай, мне нужно пробить по базе неких Елену Голдфиш и Антонио Скверелли. Да. Оба певцы. Возможно состоят в браке. Последнее упоминание, что они уехали в Падую. Но это было ещё в 19** году. Фото Голдфиш можно найти на сайте Балтиморской филармонии. Сумеешь? Спасибо, Сэм, с меня бутылочка пива.Убрав телефон, Кларисса поёжилась от холода. Надо же. Какие высокие отношения. "Балы, красавицы, лакеи, юнкера … и вальсы Шуберта, и хруст французской булки" *(русизм, вольность автора). Чужой, дивный мир, полный загадок. Мир, в который она может заглянуть лишь тайком. Но кто она для них для всех?— всего лишь холодная федералка, грубая, неотесанная, невоспитанная. Кларисса сразу почувствовала себя чужой в том, утонченном, богемном мире искусства, в каком жил и веселился доктор Лектер.Мир искусства. Значит, у Лектера есть очевидная потребность в высоком и прекрасном, и вряд ли она оставит его, тем более когда он, претерпевая лишения от заключения, был лишен всего того, что любил. Доктор должен находится где-то рядом с прекрасным. Бразилия, нет. В этом Мейсон прав. Она не ошибается. Это явно не его страна. Второй момент. Он выкидывал большие суммы на своих барышень. Значит ли это, что и теперь он продолжит тратить также широко? Но такой предусмотрительный человек, как Лектер, не мог не сделать запасов на черный день. Конечно, его бухгалтерию шерстили как только могли, да только так ничего и не нашли. Но, может просто немного не там копали?Кларисса думала, а тем временем идущий за нею следом обрюзгший, страдающий одышкой старик, свернул в ближайший пролет, где тотчас перестал хромать и задыхаться. Из-под плотно надвинутой на глаза кеппи блеснули сосредоточенные холодно-стальные глаза. Все подозрения Лектера оказались не напрасны. Старлинг вела его дело. Зная хватку этой маленькой умницы, Ганнибал не сомневался, что она рано или поздно сумеет найти нити к нему.