Часть первая. Глава 2. (1/1)

Шум после ухода визитера стих только к вечеру, когда Барни пригрозил, что умоет всех желающих из брандспойта. Вернувшись к себе в подсобку, он заметил, что отображенный на мониторе Ганнибал Лектер задумчиво прохаживался по своей более чем миниатюрной камере. Он всегда так делал, когда думал о чем-то интересном, и для Барни не было секретом, что сегодня так заинтересовало дока.?— И.о. агента ФБР Старлинг Кларисса М. Впечатляющее начало для карьеры такой молоденькой и хорошенькой студенточки. Подсунули ему под нос заманчивый кусочек пирога. Решили подразнить? —?размышлял Лектер. И хоть их беседа и расставание прошли не столь удачно, он надеялся, что в дальнейшем это могли бы быть интересные отношения. Лектер отчего-то был уверен, что ?малютка Старлинг? пройдет проверку. Он дал ей все ключи, а она вроде как далеко не дурочка. Да, она найдет всё, всё что желает. Жаль, что желает она столь немногого и столь мерзкого.Ганнибал остановился и закрыл глаза. В огромном дворце памяти, где собралось немыслимое количество дат, событий, имён и адресов, образовалась новая комната?— комната Клариссы Старлинг. Она обосновалась напротив помпезной двери, ведущей в комнату баронессы Эстель Дюран, но, прикрытая бархатной шторой, осталась незаметной для неопытного взгляда. Перед входом в новую комнату Ганнибал воздвигнул крохотную скульптуру Фемиды, что будет служить маяком?— напоминанием. Но статуэтка этой Фемиды отличалась от канонического изображения, её глаза не были прикрыты повязкой, а черты лица немного напоминали черты лица самой Старлинг. Ровный и цепкий взгляд встречал путника, словно заглядывая в самое сердце.Лектер заводил отдельную комнату в своём дворце далеко не для каждого человека. Старлинг в этом плане удостоилась чести. Что-то подсказывало доктору, что эта девочка преподнесет ему немало сюрпризов, а доктор был склонен редко ошибаться. Да… Такая… девочка, совсем девочка… Почему агент? Интересно, а они смогли бы встретиться с ней раньше, при других обстоятельствах, вне больницы? Может быть, он встретил бы её в парке, или нет, лучше в театре… Интересно, а она хоть раз посещала театр? Наверное, нет. Где бы он её встретил? В библиотеке или на кафедре психологии? А возможно, они бы пересеклись в отделе у Кроуфорда. Интересно, она бы стала достойной заменой Уиллу, или, может быть даже, его помощницей?В комнате Клариссы появился её портрет, большой, почти во всю стену, на круглом туалетном столике в изящной вазе тончайшего японского фарфора возникли живые цветы: маргаритки, да, это будут маргаритки, они как ничто лучше отражают обманчиво-простодушное выражение её лица. Ещё, для акцента, надо добавить запах свежескошенной травы, она наверняка его любит.Что ж, пока всё. Лектер знал, что постепенно эта комната будет обрастать новыми предметами интерьера, сейчас она ещё почти пуста. И, уже совсем уходя, Лектер поставил на стол музыкальную резную шкатулку из красного дерева. Шкатулка открывалась, а внутри неё танцевали двое под чудную и немного грустную музыку Шопена.Жаль, что жизнь?— столь нелепая вещь. Если бы это было возможным, он непременно пригласил бы девушку на танец, медленный вальс при свечах. Её тонкую изящную руку он взял бы в свою, держа навесу, как величайшую драгоценность. Она положила бы свою почти невесомую ладонь на его плечо. В шероховатости ткани он нашел бы кайму её платья и, ощущая волнительный трепет кожи, провел ладонью вверх по открытой спине. Её глаза расширились бы от этого ощущения. Да, ему очень хотелось подарить ей это новое чувство, ведь она наверняка не знала ничего подобного. Сейчас она, наверное, уже сидит в своей маленькой серой комнатке в общежитии и учит, учит тома кодексов, заводит будильник на семь утра, чтобы встать пораньше и успеть подготовиться к занятиям, ведь поездка в Балтимор отняла так много времени.Удар по металлическим прутьям клетки.—?Ужин!Нехотя Ганнибал возвращается из новой комнаты своего дворца. Ничего, он заглянет сюда позже, к тому же надо отдать должок одному своему приятелю. В приемник для еды и документов санитар просунул отвратительного вида запеканку.***—?Эй, Миггз! Миггз, ты меня слышишь?—?Да,?— раздалось сонное ворчание из соседней камеры. Было уже глубоко за полночь, и все обитатели подвала крепко спали.—?Миггз, скажи мне, тебе понравилась наша сегодняшняя гостья?—?Да-а-а-а,?— раздался захлебывающийся слюной голос.— Я попал ей на волосы… Хр, хр… Прямо в лицо… Хр, хр… Своей малафейкой.—?Ты молодец, Миггз,?— тихо ответил доктор. —?Миггз, скажи, а твоя мама была такая же красивая, как наша сегодняшняя гостья?—?Ну… не знаю, наверно, не такая красивая.—?Скажи, а мама часто наказывала тебя?—?Ну… да,?— раздался невнятный ответ.—?А за что?—?За многое, но за одно особенно часто…—?Что же ты такое делал, Миггз?—?Мне не хочется говорить об этом.—?Тебе стыдно за это, Миггз?—?Да…—?Мама видела, как ты что-то делаешь? Что-то очень плохое, по её мнению?—?Дя-а,?— с корявой интонацией ответил Миггз. Доктор не мог видеть своего соседа, но по его голосу он догадался, что Миггз начал кривить лицо, как кривят его маленькие дети, в отчаянной попытке соврать взрослым, но в конечном итоге у них это не получается, и в ход идут слёзы. Так вскоре расплакался и Миггз. Вопросы, которые задавал ему Лектер, были слишком болезненными, вызывали совсем ненужные ассоциации. Миггз всхлипывал и давился слезами, а они катились и катились по его впалым щекам, теряясь в жидкой бородке. Перед мысленным взором заключенного под номером 332456 вставали картины его ужасающего и никчемного прошлого. Но главное, над ним и перед ним, давя и обвиняя, представало лицо его матери. Её строгие глаза, выжигающие его сердце, от них было невозможно укрыться.—?Я не-я-е хочу больше! —?крикнул он в тщетной попытке скрыться от собственных воспоминаний. Он закрыл голову руками и протяжно застонал, но Лектер продолжал тихо и ласково говорить:—?Ты наблюдал за ними. Ты наблюдал, хоть и знал, что этого делать нельзя. Ты так и не смог справиться с навязчивым желанием сделать это ещё раз…—?Прости меня! Прости меня! Прости меня!!! —?кричал Миггз в припадке. Вокруг его рта пузырилась слюна. Он давился ею. По коридору раздался острый запах мочи. Миггз засипел, его тело неестественно выгнулось и несколько раз конвульсивно дернулось. Раздались булькающие гортанные звуки и… наступила тишина. Ганнибал прикрыл рукой глаза и блаженно вытянулся на своей постели.Интересно, ей сообщат об этом? Вот бы увидеть её глаза, когда она снимет трубку телефона и услышит на том конце провода сдержанный, строгий и усталый голос Кроуфорда:—?Миггз мёртв,?— прошипел в тишине доктор Лектер и негромко рассмеялся.***На следующее утро из отдела для особо буйных преступников вылетел разъяренный доктор Чилтон. Убийство в его ведомстве! Этот поганый Лектер, трижды в душу его матерь, через стену камеры убедил психа проглотить собственный язык! Уму непостижимо.Чилтон навел ревизию в его камере: забрали всё, включая стульчак и туалетную бумагу. Все разговоры с Лектером под строжайший запрет; почта, свидания?— всё отменить, задержать, урезать. Уже у себя в кабинете Чилтон позволил дать слабину. Выругался на Вуди (психа, что убирался в его кабинете). Пнул привинченный к полу стул, и заставил Миранду (своего секретаря) переделать весь документ, что она набирала весь предыдущий день. Чилтон инстинктивно взъерошил себе с таким трудом с утра уложенные волосы, заметив это, он расстроился ещё больше. Печальное зрелище.Доктор Чилтон?— пятидесяти восьми лет от роду, одинокий, малопривлекательный, низкорослый, честолюбивый и неудачливый человек, волею судьбы назначенный на самый высокий пост в своей жизни. Он был невероятно горд этим событием, которое состоялось внезапно?— благодаря стараниям доктора Лектера, который, пользуясь лояльностью и беззаботностью прежней администрации, напал на медсестру, когда ему делали ЭКГ. Фредерику Чилтону вряд ли когда-нибудь в жизни выпал бы шанс встать во главе лечебного учреждения, поскольку его заслуги в медицине были весьма и весьма скромными, просто в то время общей суматохи и спешки на пост главного врача не нашлось более достойной кандидатуры.Конечно, новый главврач, оправдывая высокое доверие, решил показать себя самым лучшим образом: навел идеальную дисциплину, ужесточил меры безопасности и ввел принудительный приём успокоительных всем больным без исключения. Но самое главное?— он решил наконец-то рассчитаться за все годы своих профессиональных неудач. Перед ним был более чем соблазнительный объект для психиатрических исследований?— скандальный доктор Лектер, маньяк, не поддающийся никакой классификации.Однако это был сложный объект. Если с прежним руководством он вел себя подчеркнуто вежливо и любезно, то нынешнему открыто хамил. Он нагло игнорировал тесты и вопросы, ему задаваемые. Часто дерзил. И (самое вопиющее!) публиковал свои статьи после проведенных над ним экспериментов быстрее самого доктора Чилтона, чем ставил его в дурацкое положение (причем делал он это вполне легально, поскольку его заточение в больнице не являлось причиной снятия с него всех его научных званий и достижений). И ещё одно… Доктор Фредерик Чилтон ужасно боялся Лектера. Боялся и понимал, что ничего не может сделать этому надменному козлу, который только и делает, что смотрит с каменным лицом на его потуги, да знай себе ухмыляется. Смерть Миггза, слава богу, можно списать на несчастный случай. А Лектер… Лектер, чёрт побери, он поплатится за свои вольности. Открыто его травить нельзя (будь проклят его адвокат), а вот напакостить по мелочам?— это можно.Чилтон грузно сел за стол и снял с телефонного аппарата трубку.—?Барни, поднимись на второй этаж, попроси у Макклейна телевизор и видеомагнитофон с записями телевизионной передачи ?Воздай ближнему своему?. Да, ключи у Фелза. Да, поставь перед камерой Лектера, и звук включи на полную мощность.Проповеди отца Бернарда?— что может быть милее, чем брызжущий слюной в пламенном религиозном экстазе старичок? Чилтон знал об острой неприязни Лектера к религии. Чилтон не знал другого?— Лектеру до проповедей отца Бернарда было, как до Африки пешком. Как бы ни старался неудачливый доктор-коротышка, но разозлить Ганнибала у него выходило, как у маленькой собачки?— облаять слона. Лектер перевернулся на другой бок, чтобы не видеть экрана телевизора. Чилтон всегда был дураком, ведь он не понимал, что Ганнибал знавал другой ужас, настоящий ужас, по сравнению с которым мелкие пакости главврача были детским лепетом.Лектер закрыл глаза и отключился от внешнего мира, проносясь по этажам своего замка.Балтиморская лечебница находилась в западном крыле здания. Окрашенная в строгие тёмные тона, эта часть была отведена воспоминаниям не самым приятным, но так необходимым, когда надо было детально и точно вспомнить о прошлом. В этой части замка были, в основном, безлюдные комнаты, наполненные разными вещами такими как: маска, которую ему надевали во время перемещений, ремни, различные скальпели и пилы. Миггз, например, превратился в небольшую картину на стене, изображающую сцену из страшного суда. Взглянув на неё, Лектер сразу вспомнил последние часы их беседы, как Миггз почти беззвучно плакал, давясь слезами, как просил прощения, как не получил его, как через некоторое время он навсегда притих, подавившись собственным языком. Лектер вспомнил чувство глубочайшего удовлетворения и даже наслаждения от этого действа, красная пелена со звериным оскалом утонула в хлюпающих гортанных звуках ещё одного лишнего человека.Напряжение ушло, пришло время длительного релакса, и никакая проповедь, крики и угрозы не могли заставить Ганнибала спрятать улыбку. Дело сделано, теперь пришло время для развлечений изысканных и утонченных. Но вопреки народившемуся было желанию посетить итальянскую оперу, Ганнибал свернул к парадной лестнице своего дворца воспоминаний, точной копией лестницы летнего дворца Людовика четырнадцатого, спускаясь на второй этаж, он приметил небольшую статуэтку Фемиды.За этот день в комнате Клариссы ничего не изменилось, было хорошо, легко и чуть прохладно. Это случилось из-за того, что окно, ведущее в сад, было приоткрыто. Маргаритки, стоящие на столе, были свежи и едва покачивались от дуновения ветерка, а музыкальная шкатулка по-прежнему напевала Шопена, кружа в неспешном танце миниатюрную пару. Ганнибал зашел внутрь и присел на стул. Вся мебель в комнате Клариссы была выполнена в светлых тонах, создавая ощущение воздушности и света. В соседней комнате показалось движение. Ганнибал знал, что она там, сидит за небольшим рабочим столом, читая увесистый том по криминальной психологии. Он взглянул на её портрет. На нем она стояла в полный рост, с сумочкой в руках, с горящим взглядом открытых серых глаз, на шее легкое украшение, а миниатюрные ножки обуты в дешевые туфельки, какие, верно, можно купить на распродаже в супермаркете. Ганнибал призадумался, и в ту же секунду рядом с девушкой, что была в другой комнате, образовалась пара прекрасных туфель. Он знал, что как только она окончит с чтением, то обязательно увидит этот маленький подарок. Интересно, она улыбнется, обнаружив его? Этого Лектер не узнает, ведь Кларисса в его фантазиях всегда сидит к нему спиной.***Кроуфорд смотрел грустно. В последнее время он очень сильно похудел.—?Не очень удачно для первого раза. Как находите, Старлинг?А что ей было ответить? Нет, что вы, сэр. Все было просто идеально. Ну, подумаешь, отправил её домой этот псих с парой загадочных фраз, ну другой псих заляпал её своей… нет, не будем об этом. Наконец-то она вне всего этого. Вне ужасного запаха больницы, вне похотливых глаз главврача, вне жутких криков, и вне странного манящего и пугающего обаяния доктора Лектера. Довольно. С неё хватит этого ада. Но… Вот это чёртово но, которое крадется, как зверь, тихо из задворок сознания. Но ведь она все ещё имеет шанс показать себя, найти, нащупать связующую нить. Ах, как бы было все хорошо, если бы не было так сложно. Неужели Кроуфорд нанял её не только для того чтобы наладить контакт с убийцей-каннибалом? Немного подло с его стороны, но, с другой, он же опять-таки дает ей тот самый шанс. Шанс, которого не будет ни у кого другого?— возможность помочь в раскрытии преступления.—?Вы знаете о том, что Миггз умер?—?Кто?—?Миггз, тот самый псих из больницы?—?Нет. Как это случилось?—?Санитар слышал, что Лектер ночью что-то нашептывал ему. При утреннем обходе Миггза нашли мертвым. Он проглотил собственный язык.—?Сэр,?— Старлинг вцепилась расширенными от ужаса глазами в ручку, что лежала на столе у Кроуфорда. —?Я даже не знаю, что мне думать по этому поводу.—?А ничего и не надо думать,?— ответил Кроуфорд строго. —?Лектер убил его ради собственного удовольствия. Ваша задача, Старлинг, найти те связующие нити, на которые, как вы сказали, навел вас доктор Лектер.—?Сэр, в своём рапорте я указала на некоторые фразы Лектера, например на фразу ?Загляни в себя??— это слишком грубое для доктора выражение. Это навело меня на мысль. В Балтиморе есть один склад с очень похожим названием ?У себя?. Я проверила списки арендаторов и наткнулась на имя, Хестер Мофет. Она забронировала в гараже №9 место на десять лет вперед. Я проверяла, у неё нет ни паспортных данных, ни страховки, то есть, такой личности нет на самом деле. Также такой пациентки не числилось и в медицинских карточках доктора Лектера, хоть он и назвал её своей пациенткой. Перед арестом доктор уничтожил или изменил имена почти всех своих пациентов, поэтому я предположила, что это он снял это место в гараже.?— Что ж, Старлинг, езжайте, проверьте догадки,?— голос Кроуфорда был уставший и сиплый. —?И да, вы не говорили Лектеру ничего личного?—?Что вы, сэр.—?Ничего обо мне или о ком-нибудь ещё?—?Нет, сэр. Я чётко следовала инструкциям.—?Хорошо,?— устало выдохнул Кроуфорд. —?Можете быть свободны. Завтра приступайте к учебе, а после съездите на этот склад.Старлинг ушла, и Кроуфорд нервно смял письмо, что лежало у него в кармане. В этом письме была написана всего одна строчка:?Белла и вправду так плоха? Мне жаль, Джек. Я говорю это без иронии.?М.Д. Ганнибал Лектер***Уроки заканчивались в два часа дня. Ехать до Балтимора ещё час. Значит, вернуться в свою комнату в общежитие Кларисса смогла бы только вечером. У! А у неё ещё незаконченные конспекты. Опять сидеть всю ночь. Но ничего, главное, она у дела. Азарт был гораздо сильнее, чем мысли о провальном зачёте, к тому же молодая кровь бурлила вовсю, зовя Клариссу к приключениям. А что, если она действительно что-то найдет на этом складе? Это получается, что Лектер начал с нею игру в обмен любезностями? Кларисса на секунду задумалась. Между её бровями залегла морщинка. Но, откинув в сторону сомнения, она села за руль своей машины.***Лектер сидел на полу камеры в полной темноте. Для него сейчас это было большим преимуществом. Так как, в отличие от Старлинг, он часто стараниями доктора Чилтона оставался без света и прекрасно адаптировался к темноте. Старлинг не могла его видеть, а он, напротив, мог с удовольствием рассмотреть на ней всё до мельчайших деталей, таких, например, как порез на внутренней поверхности бедра. Доктор смотрел на него, не отрываясь, глубоко вдыхая в себя аромат, что принесла с собою гостья. Это были запахи дождя, машины и пыли старого помещения.Старлинг что-то быстро говорила, что-то о том как догадалась, что ?Хестер Мофет??— это анаграмма, которая расшифровывалась как ?остальное моё? (анаграмма из данного имени возможна на английском языке), что ездила на склад, что она нашла голову в машине. В это время доктор неслышно подошел к лотку для передачи документов, вещей и еды. Лоток хлопнул и, испуганная неожиданным звуком, Старлинг дернулась, порываясь было вскочить с места. Никто так и не удосужился принести даме стул, поэтому Клэрис сидела прямо на полу. Эдакая неформальная обстановка: полумрак, никаких стульев и строгих поз. Чем не дружеская беседа двух закадычных приятелей?Доктор вновь поймал себя на мысли о том, что Старлинг ведет себя не так, как положено агенту?— слишком открыто, непринужденно, словно болтает с другом в кафе и при этом не осознает собственной привлекательности. Дырочка на штанах курсанта академии ФБР всё более и более привлекала внимание доктора. Кларисса неуверенно посмотрела наверх, в лоток, потом в черный зев неосвещенной камеры, вновь в лоток. Там было всего лишь полотенце, но брать от Лектера хоть что-нибудь категорически запрещалось. Поразмыслив секунд пять, Клэрис сказала ?спасибо? и взяла полотенце, ведь её волосы были совершенно мокрыми из-за дождя, а полотенце?— это просто проявление вежливости.—?Ваша рана перестала кровоточить?На миг глаза девушки удивленно расширились.—?Что? Откуда вы… Неважно. Это всего лишь царапина.Всего лишь царапина? О, нет! Он заснет сегодня с мыслями об этой маленькой царапине. Мысли доктора вмиг оказались в комнате Клэрис, во дворце. Сегодня там пахнет дождем. Она сама сидит на стуле возле трюмо и вытирает влажные волосы. На ноге её красуется порез. Лектер знал, что так пораниться можно о старый гвоздь или зазубрину в заборе, скорее всего, Старлинг задела ногою какой-нибудь предмет в том старом пыльном складе. И отчего этот порез так его волнует? Почему он видит его в таком эротическом контексте? Может быть, виною тому его расположение или внезапное обнажение? Но так или иначе Лектер в своих мечтах стоит на коленях перед девушкой и аккуратно слизывает языком кровь из ранки. Это приводит его в такое возбуждение, что он уже не может отказаться от мысли обладания Старлинг. Но в той комнате она по-прежнему сидит к нему спиной, и он не может видеть выражения её лица, чтобы прочесть в нем согласие или отторжение.—?Доктор. Чью голову я нашла в машине?—?А почему вы не спрашиваете меня о Буйволе Билле? —?ответил он вопросом на вопрос, выходя из состояния ленивого созерцания собственных мыслей.—?Вы о нем что-то знаете?—?Узнал бы, если бы увидел дело,?— ответил Лектер уклончиво. —?Принесите мне материалы про Буйвола Билла: сообщения, снимки. Я бы с удовольствием просмотрел на них.—?Хорошо, доктор Лектер, но сначала скажите, чью голову я обнаружила?—?А вы как думаете?—?Произведено только предварительное расследование. Мужчина, белый, около двадцати семи, американо-европейский тип. Кто он?—?Любовник Распейла.—?Распейл… Райспел… —?попыталась вспомнить Старлинг. Она точно где-то видела эту фамилию. —?Это тот самый флейтист? —?вспомнила она неожиданно.Распейл?— фамилия одной из жертв доктора. Его нашли сидящим на скамье возле парка с проткнутым сердцем и некоторыми отсутствующими органами, которые были позже поданы к столу, за которым сидело руководство балтиморской филармонии.—?Да, но скажу сразу, что голова в машине?— не моих рук дело,?— продолжил Лектер. —?Я нашел её такой. Такой и сохранил. Голова принадлежит матросу по имени Клаус. Фамилии его я, к сожалению, не знаю. Распейл, чьи романтические увлечения перешли, так скажем, в экзотику, познакомился с ним в Швеции. Он был без ума от моряков. Они с Клаусом купили фургон, где занимались любовью дни и ночи напролет и колесили по свету до тех пор, пока однажды мальчишка ему не изменил. Распейл так расстроился, что задушил его. Потом, закопав тело Клауса в горах, он положил голову любимого в сосуд со спиртом и всегда возил с собою. Очаровательная история любви, не находите? —?спросил Ганнибал с намеком.Кларисса неуверенно пожала плечами.—?Распейл сам вам рассказывал это? —?спросила она осторожно.—?Да, во время психотерапевтического сеанса. Но думаю, он врал на счёт убийства, —ответил Лектер прямолинейно, ибо Старлинг, как и многие до неё, языка намёков не понимала и, вероятно в силу своей неопытности, не умела угадывать основной смысл фразы по произносимой интонации.—?Распейл всегда хотел казаться опасным и романтичным,?— продолжил доктор.—?Это его платье? Он что, был трансексуалом?—?В жизни? О, нет. Банальная вариация маниакально-депрессивного психоза. Райспел на самом деле был ленивым, скучным, апатичным и крайне заурядным человеком. Лечение ему совершенно не помогало, он изрядно достал меня своим нытьём.—?Поэтому вы его и убили?Лектер негромко рассмеялся:—?Ну как бы вам сказать. У вас была такая ситуация, когда нет времени ходить по магазинам? И тогда приходится довольствоваться тем, что есть в холодильнике?—?Это вы о том ужине для руководства филармонического оркестра?—?Да, Кларисса,?— ответил доктор, растягивая слоги в её имени. От этого Старлинг поёжилась, как от холода. —?Я могу вас называть Кларисса? —?спросил Лектер.—?Да,?— ответила она нехотя.—?А вы что испытали, когда увидели голову Клауса? —?резко сменил тему разговора доктор.—?Сначала испугалась, а потом обрадовалась.—?Испугались? —?спросил Лектер вкрадчиво. —?Вы принимали после этого успокоительное? —?Лектер спрашивал с каким-то пристрастием, Старлинг почувствовала его, но ей был не понятен сам вопрос, поэтому она ответила кратко:—?Нет. У меня вполне крепкие нервы и прекрасный сон.—?Ясно,?— ответил доктор тихо. —?Джек Кроуфорд явно благоволит вам, двигая вашу карьеру. Как думаете, вы нравитесь ему? —?вновь сменил он тему разговора.—?Не знаю.—?Это неправда. Скажите честно, хотите выслужиться, хотите сделать ему приятное и это вас тревожит. Верно?—?Каждый желает нравиться, доктор Лектер,?— выкрутилась Старлинг, не вполне понимая, к чему клонит доктор.—?Не каждый. Думаете, старина Джек представляет в мыслях любовные сцены с вами? Как он пристает к вам, как он тра-ха-ет вас?Это слово Лектер особенно выделил.—?Это меня не интересует, доктор,?— ответила Старлинг, кривя лицо в простодушной манере жителей северной глубинки Западной Вирджинии. —?Да и потом, такое мог спросить Миггз, не вы.—?Мог, но уже не спросит,?— ответил Лектер тихо.От волнения ноздри Старлинг начали раздуваться. Доктор отметил, что она совершенно не умела скрывать эмоции, и это в дальнейшем могло бы подвести её на службе. Лектер почти полулежал, облокачиваясь о кирпичную стену, и улыбался во весь рот, смакуя всю прелесть момента.?Девочка… С тяжелым детством… Травма связана с отцом. Как следствие, асексуальное поведение. Кроуфорд?— носитель образа отца?,?— мгновенно нарисовал её психологический портрет доктор Лектер.—?Кстати, что вы ощутили, узнав о смерти моего соседа? Вы ведь узнали о ней задолго до своего повторного прихода сюда. Боже, как только доктор Чилтон не лопнул от ярости, впуская вас сюда?—?Было дело,?— с улыбкой вспомнила инцидент Кларисса.—?Ну же. Вы обрадовались? —?вкрадчиво спросил доктор.—?Нет,?— ответила Старлинг, старательно поджимая губы.—?Были опечалены?—?Нет,?— ответила она более твердо.—?Вы лжете,?— нараспев сказал проницательный психиатр, заставляя девушку нервно подернуть плечом. —?Как вы думаете, Кларисса, почему я помогаю вам?—?Не знаю,?— ответила Старлинг тихо. Ей стало страшно. Она словно кожей снова почувствовала на себе алчный взгляд доктора Лектера.—?Может быть, потому, что хочу попробовать вас на вкус? —?спросил он, растягивая слова.Внезапно вспыхнул свет внутри камеры доктора, обрывая диалог на самом напряженном месте.Клариссе потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к свету. Как только это произошло, она с удивлением обнаружила доктора сидящим на полу совершенно пустой камеры. Не было ничего: ни постели, ни книг, ни рисунков, единственное полотенце и то сейчас было на её плечах.—?Спасибо, Барни,?— еле слышно прошептал Лектер.Темнота была куда как более заманчива, а теперь свет, обнажив голые стены психиатрической лечебницы, вызвал у молодой женщины острый приступ жалости и отвращения.—?А где ваши рисунки?—?Видите ли, это наказание за Миггза,?— ответил доктор, ядовито улыбаясь. —?Когда вы уйдете, звук в телевизоре включат на максимум. Доктор Чилтон обожает подобные пакости.Рисунки… Это то, что поразило её в самый первый момент, когда она подошла к камере. Старлинг не умела рисовать и никогда не пробовала улучшить свои навыки в изобразительном искусстве, но в детстве ей так нравились красивые картинки в стареньком буклете, который она разглядывала чуть ли не каждый день. А ещё раньше Кларисса любила следить за тем, как рисовала мама. Это было так давно, что и вовсе казалось Клариссе ненастоящими воспоминаниями. Старлинг вообще по-доброму завидовала тем людям, которые владеют чем-то прекрасным, выразительным, тонким, будь то игра на инструментах, сочинение стихов или рисование. Такие люди вызывали у Клариссы невольное восхищение и виделись в ореоле божественного света.—?Это ваши рисунки? И все нарисовано по памяти?Память?— это то, чем я обозреваю мир, —?вспомнила она разговор при их первой встрече.Получается его так наказывают, отнимая память?Как бы Лектер ни вызывал к себе отторжение своими делами, но такое наказание было чем-то садистским, что, в свою очередь, не добавляло уважения к доктору Чилтону. По курсу психологии Старлинг знала, что унижать либо оскорблять заключенных психопатов было опасно и неэтично, к тому же подобными вещами здоровый и полноценный человек заниматься не будет.—?Доктор… —?прошептала она.—?Я сижу в этой камере уже восемь лет и, я знаю, меня не выпустят отсюда живым, но я хотел бы иметь вид из окна, я хотел бы видеть дерево или воду, я хотел бы быть подальше от доктора Чилтона. Я знаю, что Джек Кроуфорд может мне дать всё это. Вот почему я помогаю вам, Кларисса,?— сказал доктор, поднимаясь с пола. —?Я помогу вам поймать его, настоящего убийцу Клауса, любителя сдирать шкуры.Кларисса резво вскочила на ноги.—?Вы знаете его! Вы знаете, кто скрывается за именем Буйвол Билл! Скажите мне, кто он! —?взволнованно вскрикнула Старлинг.Лектер лишь хмыкнул в ответ.—?Хорошее достается тем, кто умеет ждать,?— ответил он с загадочной улыбкой. —?Я вот жду уже очень долго. Сможете ли вы с Кроуфордом ждать столько же? А наш герой, вероятно, уже ищет себе новую девушку по своему вкусу.—?Хорошо, доктор Лектер, я передам ваши слова.На этом их разговор был закончен. Лектер закрыл глаза и не проронил больше ни звука.Старлинг неуверенно помялась на месте, но, не увидев больше никакой реакции от своего собеседника, пошагала к выходу. Проходя мимо камеры Миггза, она невольно обернулась на неё, но ничего не увидела.Камера Миггза была пуста.