(не)доверие ; кихен, чангюн (1/1)

—?Я хочу сказать?— ты мне все равно не нравишься. Кихен улыбается, что сразу отдает болью и каплю соли с губы приходится слизать?— кивает он только тогда, когда шорох листьев слышится достаточно близко. Осень в этой части страны действительно холодная, и во дворе нового дома Кихена травы не видно из-за желто-красного хрустящего одеяла, связанного непогодой. Совсем не так, как на родном ему юге?— теперь о нем будут напоминать только усталые переглядки родителей и ракушки в вазе, подаренные родственниками на прощанье. Кихен думает?— ?теперь все точно будет по-другому??— упрямо стирая кулаком продолжающую идти кровь. И терпеливо ждет. Ему не нужно оборачиваться, чтобы понять, чей взгляд буравит ему затылок. Уж что, а этот голос Кихен точно запомнил. —?Это я и так понял, Чангюн?— ты ведь почти нос мне разбил, хотя в два раза ниже ростом. На самом деле он разбил только губу, но отчего-то Кихену кажется, что так он Чангюна порадует. Вряд ли он разбивал кому-то носы до этого: как сказал ему директор школы?— Кихен первый новенький за последние 6 лет, а представлять четырехлетку, размахивающую кулаками на только приехавшего подростка, желания особо нет. —?Правда?! —?Чангюн звучит радостно; перекатывается по сырой земле, как щенок, и в миг оказывается перед разбитым кихеновым лицом,?— дай посмотрю! Кихен старается сохранять серьезное выражение изо всех сил, задирает нос и слегка качает головой в разные стороны, чтобы было лучше видно. У Чангюна волосы торчат в разные стороны, действительно, как у щенка, нет переднего зуба, от чего он слегка шепелявит, и рубашка на нем явно чужая?— в три раза больше него самого, криво заправленная в шорты. И до типичной детской очаровательности ему не хватает только отсутствия засохшей крови на руках. Чангюн выносит вердикт, довольно хмыкая, когда Кихен снова вытирает рукавом подбородок: —?Это круто. И остается сидеть рядом, отчего Кихен выдыхает немного спокойнее. Оживленность в школьном дворе располагала: Кихен познакомился с ними сегодня?— со всеми, как они сказали, постарался запомнить всех по именам?— и даже рискнул подумать, что все прошло не так плохо. Самый шустрый из них, кажется, Хосок, бросил ему мяч пару раз, приглашая покидать его с ними в кольцо, и Кихен улыбнулся, когда никто не стал ему возражать. Детский смех, кто-то со скамьи делал вид, что комментирует легендарный баскетбольный матч, и Кихен совершил первую ошибку?— расслабился. Чангюн?— по совместительству самый младший из них?— единственный, кому он не понравился, это Кихен понял сразу, за секунду до того, как во время третьей игры мяч полетел ему в голову. И уж точно задолго до того, как ему подставили подножку и повалили на землю?— пыль поднялась столбом, и, помимо лица, Кихен счесал себе ладони. И плакал он потом?— честно-честно?— из-за того, что песок забился в глаза. Наверное, чертовски забавно, что они оказались соседями. Ощущать хоть чье-то тепло под боком приятно, хоть и нужно быть наготове?— чтобы родители не заметили на лице последствий знакомства, Кихен убежал во двор так быстро, что забыл захватить с собой куртку. Он наблюдает за Чангюном незаметно?— неизвестно, разрешил бы он это сам?— и замечает, как сильно тот дрожит, но сесть ближе не решается; между ними расстояние в несколько капель крови, стекающей по кихеновому подбородку. —?Мне нравится этот двор,?— Чангюн говорит тихо, почти шепчет, смотря на клюющую засохшие корешки глупую ворону, делая вид, что разговаривает именно с ней. —?Правда? ?— Все это время этот дом был ничейным. Через забор сюда перелезть легче легкого, поэтому я перелезаю и сижу здесь. Часто, потому что здесь красиво, даже осенью. Хотя осенью весь наш город похож на дерьмо. Кихен усмехается. —?Вон там,?— указывает пальцем вдаль перед ними,?— поля хорошо видно, а с другой стороны парк аттракционов, который по ночам… —?Я не вижу,?— перебивает его Кихен, позволяя себе еще одну слабость за сегодня?— вздох с такой тяжестью, что отдает болью. И Чангюн проигрывает?— тут же прекращает переглядки с вороной и возмущенно хмурит на Кихена брови, смотря снизу вверх. —?Это еще что значит? —?Ты разбил мои очки. Достает из кармана и кидает на землю?— стеклышки в крупных трещинах, как если бы их ударили об острый камень. Который очень удачно валялся на площадке, когда Кихена в первый раз сбили с ног. Ему не жалко очки, хоть их и заказала ему любимая тетя, ему даже не жалко ничего не видеть?— больше всего он боится того, что родители начнут ругаться, и при одной мысли об этом поджимает ноги и прячет очки обратно в карман. Чангюн замолкает, так и не закончив рассказ об аттракционах. Этот городок?— как нарисованный ребенком на листе в альбоме, как будто ненастоящий?— таким он Кихену показался сразу. Он чувствовал себя наступившим в кляксу?— в нарисованном городе, его угораздило вляпаться именно в кляксу?— и теперь не отмоешься. Теперь только сидеть, пряча в карманах битое стекло, и ждать неизбежного. Кихен честно пытается разглядеть вдалеке поля и аттракционы, но разглядывает только в закатном небе цвет собственной крови. —?Ты приходи сюда когда хочешь,?— Чангюн сидит отвернувшись, прижимая колени к груди, и от звука кихенового голоса у него дергаются плечи,?— можешь перелезать через забор и сидеть здесь сколько угодно. Обещаю, никто не прогонит. Говорят, на своих ошибках обычно учатся; Кихен прикусывает язык, скрещивая за спиной пальцы. —?Конечно могу! —?Чангюн вспыхивает, как как фитилек обраненной спички: на секунду Кихену кажется, что сейчас загорится вся сухая трава вокруг, и пламя взлетит выше дома, как в ведьминских сказках,?— думаешь, ты сюда переехал, и я теперь не могу сюда лазать?! Еще как могу, ясно?! Мне твое разрешение не нужно. Кихен сейчас?— один из сожженных листьев: чувствует, как вмиг загорается кожа красными пятнами, и шея вжимается в плечи. Чангюн снова стоит над ним?— потерянный злой ребенок, сжимает руки в кулаки, тяжело дышит; и Кихен выпрямляется. У Чангюна краснеют глаза, будто прямо сейчас он готов расплакаться, потушить пожар, который сам же устроил, оставив вокруг себя одну сырую посеревшую дымку, и Кихен понимает одно?— он не может себе позволить этого допустить. Просто так десятилетки не влезают в чужие дворы, чтобы посмотреть на поля, не разговаривают с воронами и не влезают в драки с новенькими сразу после знакомства. Кихен смотрит спокойно, терпеливо, пока Чангюн мечется, выкачивая из атмосферы собственный воздух; ему больно?— Кихен понимает?— ему ужасно жаль. Насколько может быть жаль ребенку, носящему на костяшках струпья и шрамы. Кихен обнимает его, получая инстинктивный удар по ребрам, пачкает чужое плечо в своей крови. Разбитые очки выпадают из кармана; Чангюн всхлипывает, а Кихен честно пытается разглядеть вдалеке поля.*** На следующий день Кихен не решается выходить из дома, отсиживается в своей комнате и прячет разбитые стекла под подушкой. А вечером высматривает на заднем дворе десятилетнего мальчика, укрытого пряными листьями, и выходит на улицу с пледом и курткой. Чангюн не оборачивается, упрямо ждет, пока Кихен набирается смелости, но от прикосновения теплой ткани к плечам все равно вздрагивает. Кихен жалеет, что не вынес еще и чай. Он садится рядом, кутаясь в куртку, которую забыл в прошлый раз, холод неприятно облизывает ноги?— тепла чужого тела еще нужно дождаться. Его не прогоняют, но с ним и не разговаривают?— и это молчание, вопреки всем канонам, точно нельзя назвать уютным. Кихен следит за Чангюном так, как если бы он сжимал в руках нож, пусть и на самом деле он только грызет грязные ногти и размазывает слюни по пледу. Кихен думает?— ?лучше бы у него правда был нож?. А еще?— что он точно никогда не станет этим пятерым мальчикам другом, дажеесли прыгнет ради них в самый страшный колодец. Кихен вспоминает?— все они тогда стояли прямо над ними, и никто не вмешался и не остановил удары Чангюна. Один из них, Чжухон, подошел к нему, когда все закончилось?— помог подняться и сказал, что иногда такое бывает, что Чангюну не нравятся новенькие, ну, сам понимаешь. Во взгляде у него читалось сочувствие, а Кихен тогда в первый раз разозлился, хоть и не подал вида, и шипящую боль свалил на разбитые губы. И не важно, что чувствовалась она между ребер. Кихен был чужаком для них всех, и Чангюн?— в какой-то степени, даже лучший из них?— единственный, кто не постеснялся это продемонстрировать. Кидает камень в сторону леса, но не видит, где он приземлился?— обида царапает не хуже камней и песка, прижигает внутренности не хуже горящей сухой травы; Кихен не сомневается, что останется для них чужаком навсегда. Чангюн сжимает края футболки в руках, по-детски ломается во взгляде и говорит, почти выкрикивает: —?Мой друг, Минхек, тот, кто смеялся над тем, как у тебя опухло лицо, помнишь? Ему часто одиноко, я знаю это. Ему нужен друг, нет, не просто друг?— кто-то действительно близкий. Кто не бросит его и не обидит,?— уверенность сходит на нет, Чангюн рассматривает свои руки и его вскрики уносит ветер,?— ты же не обидишь его? Чангюн поднимает глаза на Кихена и он еле сдерживается, чтобы не зажмуриться?— у десятилетних детей не должен быть такой взгляд. Кихен ломается, и под губой отчего-то начинает неприятно покалывать. —?Конечно нет, Чангюн. Я бы ни за что его не обидел. —?Если обидишь его,?— Чангюн пододвигается ближе, но тепла отчего-то не чувствуется,?— я убью тебя. Кихен кивает; выдерживает душащий взгляд и не замечает, как накрывает своей ладонью чужую, на которой недавно затянувшиеся царапины готовы вот-вот лопнуть снова. И тепло возвращается. Кихен все еще не сомневается, что останется для них чужаком навсегда. Но это не значит, что он не рискнет попробовать. —?Ты все равно мне не нравишься. —?Расскажи мне про парк аттракционов, пожалуйста.