Глава 19 (1/1)

После ночной истерики в Бэке было так пусто и гулко, что становилось страшно. Ещё вчера он ощущал себя наполненным до краёв сосудом. В нём было всё?— боль и счастье, горечь ошибок и радость побед, отчаяние, злость, разочарование. Это копилось, смешивалось, образуя совершенно невообразимую безумную смесь, которая, в итоге, взорвалась и выплеснулась наружу. Теперь внутри была тишина. Так, будто его выпотрошили и вывернули наизнанку, и теперь его покрывала не крепкая оболочка из кожи и костей, а чувствительное оголённое нутро, израненное собственными же иглами. Бэкхён сам себе казался куском мяса?— отупевшим, безмолвным, слепым.Он забылся сном всего лишь на недолгую пару часов, а пришёл в себя на рассвете. Долго лежал на диване, глядя на медленно светлеющий потолок, и думал о том, что ему, пожалуй, стоило бы уйти из этого дома. Если бы только было, куда идти. В Вонджу его бесславного возвращения никто не ждал, а в Сеуле ему было не к кому податься. Кроме того, он был связан с Чанёлем условиями договора и задолжал бы ему крупную неустойку, которую бы вовек не выплатил, исчезнув из балетного мира.Бэкхён больше не был свободным. Хотя нет. Он никогда не был свободным. И в тот момент, когда ему показалось, что он почти лишился чужого контроля и волен был сам вершить свою судьбу, всё оказалось куда проще и прозаичнее. Он просто сменил одного хозяина на другого, добровольно вручив поводок от своего ошейника в чужие руки. Наверное, ему самому это было нужно?— жёсткий контроль свыше, властные пальцы на затылке. Чтобы его направляли; чтобы говорили, что делать. Потому что сам Бён Бэкхён?— никчёмное ничтожество, вечно слепой щенок, который никогда не вырастет и не научится кусаться.Слёзы вновь подступили к горлу, и парень резко сел, уткнулся лицом в колени, пережидая приступ подступающей паники. Он дышал рвано, громко, судорожно комкал в пальцах ткань одеяла, и совершенно не заметил, как в комнату зашёл Чанёль. Лишь когда тихие шаги раздались совсем близко, Бён поднял бледное осунувшееся лицо и поджал резко задрожавшие губы.—?Я присяду? —?хрипло спросил Пак, и Бэк поджал ноги, освобождая место на другой половине дивана.Мужчина сел рядом, устало откинулся на мягкую спинку и прикрыл ресницы, и лишь тогда Бён осмелился бросить на него угрюмый испытующий взгляд.Положа руку на сердце, худрук выглядел неважно. Под его глазами темнели круги от недосыпа, а на скулах, кроме щетины, проступил ещё и синяк от вчерашнего удара, который сам Бэкхён даже и не помнил толком. Вот только чувства вины в нём не было, лишь странная радость от того, что и Паку досталось. Что и ему было больно.—?Всю ночь не спал. Вслушивался в тишину, ждал чего-то. Всё думал, что ты не выдержишь и уйдёшь,?— тихо произнёс Чанёль, уставившись в потолок.—?Разочаровал? —?сипло вырвалось из груди парня.—?Напротив. Ты повёл себя, как взрослый и мудрый человек.Их глаза встретились на одно короткое мгновение, но Бэкхён тут же отвернулся, вплетая пальцы рук в растрёпанные лохматые кудри. Разговаривать не хотелось, потому что риск потерять над собой контроль и вновь по-девчачьи разрыдаться был неоправданно высок, да и душевных сил для очередной истерики в нём почти не осталось.—?Нам нужно не усугублять конфликт, а поговорить и всё обсудить, как двум разумным адекватным людям,?— твёрдо заявил Чанёль, неожиданно сунув руку под одеяло.Запаниковав, Бён тут же замолотил пятками?— совсем, как вчера, в ванной?— но худрук ловко отловил за щиколотку его левую ногу, выдернул наружу и уложил к себе на колени.—?Клянусь, если ты пнёшь меня по яйцам, тебе не жить,?— понизив голос, вкрадчиво предупредил мужчина.Бэк, в ужасе замерев, покосился на собственную ступню, которую Чанёль принялся аккуратно разминать подушечками пальцев. Его движения были аккуратными, массирующими, они не причиняли боли или каких-либо других неприятных ощущений, поэтому парень вскоре сдался и притих, хотя и готов был в любое мгновение дать дёру.—?Во-первых, ты слишком напряжён,?— видимо, собравшись объяснить свои действия, заявил Пак. —?Во-вторых, не тебе ли, как артисту балета, знать о важности массажа ступней? Их нужно разминать, ухаживать за ними. И, согласись, гораздо приятнее, когда это делает кто-то другой, а не ты сам.Бён молчал, но всё же лениво потянул пальцы ноги, наблюдая за тем, как Чанёль безошибочно находил нужные точки и аккуратно надавливал на них, разгоняя кровь и принося едва заметное наслаждение.—?Мне жаль, что прошлой ночью я вёл себя излишне резко и грубо, и готов принести свои искренние извинения,?— растирая аккуратную узкую пятку, выдохнул худрук. —?Ты в курсе, что у тебя здесь сухая мозоль?Бэкхён лишь глаза закатил, картинно брыкнув ногой, но позволив той и дальше лежать на чужих коленях.—?И всё же, я хочу, чтобы ты понял, почему я так себя повёл,?— переключившись на хрупкую щиколотку, продолжил свой монолог Чанёль. —?Мне не понравилось, что ты ушёл, ни о чём меня не предупредив, отключив телефон. Поставь себя на моё место! Я жду тебя на нашем месте, а тебя нет, и твой мобильный молчит. А днём до меня, между прочим, дошли слухи о том, что другие артисты тебя травили и вновь обвиняли в романе со мной. И тут, не поверишь, мне в окно стучит твой сердечный тайский друг и с ядовитой ухмылкой сообщает, что ты, оказывается, уехал вместе с Чонином.—?Бэмбэм? —?недоверчиво округлил глаза Бён. —?Но как он осмелился?—?Не знаю,?— голос худрука оставался пугающе спокойным, но вот в глазах зарождалось пламя. —?Он выглядел таким обеспокоенным и взволнованным в тот момент, что я было подумал о том, что ему нужно было выступать в театре, а не в балете?— вдруг, и успехи бы его тогда оказались куда более внушительными и достойными внимания.Бэкхён обречённо зажмурился, растирая ладонями лицо, стараясь спрятаться от пронзительного взгляда Чанёля, который каждой своей чётко выверенной фразой всё сильнее подталкивал его к падению в ослепительное чувство вины.—?Я просто хочу, чтобы ты вёл себя, как разумный и ответственный человек. Если ты решил уединиться с Чонином, будь он неладен, ну предупреди ты меня об этом. Позвони, скинь сообщение, отправь почтового голубя, но не выставляй меня идиотом и не давай своим коллегам поводов поиздеваться надо мной! —?выдохнув сквозь крепко сжатые зубы, мужчина вернул потерянный было контроль и его голос вновь наполнился спокойствием. —?Я не хотел на тебе срываться, но слишком сильно себя накрутил. Прости ещё раз. Давай вторую ногу.Бэк моментально выпростал из-под одеяла конечность и уложил её на тёплые колени, обтянутые тканью мягких домашних штанов. И пока отвлёкшийся Чанёль деловито её разминал, более не возвращаясь к неудобной теме, парень сам решился заговорить?— то ли чтобы оправдать себя, то ли с целью заполнить оказавшуюся неожиданно тяжёлой тишину. Он просто отчётливо понимал, что если промолчит сейчас, не сказав ни слова в свою защиту, то никогда себе этого не простит.—?Чонин у меня на крючке,?— доверительно прошептал Бён, но не было в нём больше ни эйфории, ни торжественности, лишь вязкая горечь. —?Я могу им управлять, и он подчиняется моим командам.—?Зачем тебе это? —?сжав чужую ступню в тисках из пальцев, удивился Пак.Бэкхён пожал плечами, нервно вороша упрямые кудри. Он хорошо знал ответ на столь скользкий вопрос, но произнести его оказалось неожиданно сложно и страшно?— будто не фразу должен озвучить, а добровольно в пропасть спрыгнуть.—?Я хочу ощутить, что это такое?— власть над другим человеком. Обычно это мной командуют все, кому не лень, а тут я сам могу дёргать за ниточки,?— прошептал Бён, с трудом шевеля подрагивающими губами.Неожиданно развернувшись, Чанёль внимательно посмотрел на него, и Бэк торопливо, пока его не прервали, начал вываливать на мужчину результаты своих упорных ночных размышлений.—?Знаете, почему я сбежал вчера? Потому что испугался вас и вашего влияния! Вы же хотите меня сломать, как сломали Сехуна и предыдущих учеников, но я чувствую, что если сломаюсь, то перестану быть самим собой. И я всего лишь хочу попросить вас не рубить с плеча, не делать из меня нового человека, а попытаться работать с тем, что уже сейчас есть во мне. Я ведь не плохой человек и не плохой танцор, просто странный и немного неуклюжий! И мне нужно ещё многому научиться, и найти в себе эту пресловутую душу, поэтому просто помогите мне в её поисках, а не принуждайте отречься от самого себя. Пожалуйста! Я очень хочу вам довериться, просто боюсь.Голос предательски сорвался и Бэкхён замолчал, сглатывая всю ту горечь, что осела на его языке, так и оставшись невысказанной. Его вновь начало трясти, будто в лихорадке, а в горле забулькали с трудом сдерживаемые всхлипы. И чего он меньше всего ожидал в этот момент, так это крепких объятий мужчины, неожиданно прижавшего его к своей груди. Парень даже удивлённо распахнул ресницы, но тут же обмяк, безмолвно покорившись.Они так и затихли, не говоря ни слова, обмениваясь своим теплом друг с другом, почти незаметно покачиваясь из стороны в сторону. И на одно короткое мгновение Бёну почудилось, что обнимал его не худрук, а родной отец?— большой, сильный, мудрый, искренно любящий его. И прежде, чем этот мираж развеялся, парень благодарно проехался щекой по чужому плечу, заранее прощая этому мужчине всё, что он сделал и что только собирался совершить. Во имя этого тепла и мимолётной ласки. Во имя воспоминаний о заботливых руках отца, которого больше не было. Во имя того, что его, оказывается, тоже можно было любить и вот так обнимать?— так, как никогда не обнимала собственная мать.—?Не ревёшь? —?шутливо фыркнул Чанёль, коснувшись гладкой щеки Бэка, на что тот взбрыкнул, но не отстранился, продолжая жадно цепляться руками за чужие широкие плечи. —?Я тебе скажу это в последний раз. Ты выслушай меня, а потом поступай, как хочешь. Договорились?—?Ладно,?— сжавшись в комок, послушно кивнул Бён.Он прижался к боку мужчины, буквально врастая в него, жмуря влажные ресницы, и тот, не расцепляя объятий, коснулся щекой его спутанных волос.—?Игра, которую ты затеял с Чонином, очень опасная. Поверь, меньше всего в этом мире я люблю Чунмёна и его отпрыска. И желание уничтожить их династию является моей движущей силой в течение последних лет. Но я хочу, чтобы ты знал, что власть не всегда делает людей лучше, и в попытке подавить Кима, ты сам можешь угодить в свою же ловушку,?— Чанёль вздохнул, пробежавшись пальцами по чужому позвоночнику. —?Это моя война, а не твоя. Ты лишь оружие в моей руке. И я выступаю против вашего общения. И дело даже не в том, что я ревную. Я просто прекрасно понимаю, что эти отношения токсичны и они разрушают тебя. И рыдал ты вчера не только из-за моих воплей, но ещё и из-за того, что теряешь себя рядом с Чонином. И ты понимаешь это, хотя, может, и не отдаёшь себе пока в этом отчёта. Вот скажи мне, только откровенно, чего ты ждёшь от ваших встреч?Бэкхён нахмурился, задумавшись над вопросом худрука, и невольно поразился тому, как ловко тот разрушил непонимание прошлой ночи. Ещё час назад Бён клялся себе, что больше никогда не подпустит к себе Пака, а уже сейчас крепко жался к его боку, словно подобранный на улице щенок, и ощущал себя странно защищённым. Иллюзия или правда? Заблуждение или священная истина?—?Я запутался в себе. Я не знаю, как отыскать ту душу, о которой все говорят. Ваш способ не приблизил меня к цели, а лишь оттолкнул от неё, и я подумал, что, продолжив познавать свою сексуальность рядом с Чонином, я смогу стать более страстным танцором,?— переборов себя, ответил Бэк.—?Это так не работает,?— мотнул головой Пак. —?Лично я не доверяю Чонину. Он никогда прежде не встречался с парнями, и, будучи студентом академии, часто менял девушек. И эта его зацикленность на тебе меня несколько пугает. Я не исключаю того варианта, что он может быть тобой очарован или даже влюблён, но как он себя поведёт, добившись желаемого? Что, если после вашего секса, он забудет о тебе или поднимет на смех? Начнёт шантажировать, унижать, язвить? Я не хочу тебя напугать, но таковы мои мысли. Может я и заблуждаюсь, но если нет? Вдруг это не ты с ним играешь, а он с тобой? Может это Чонин кукловод, талантливый настолько, что тебе кажется, будто бы это ты всем управляешь?Слова худрука неприятно задели, поэтому Бэкхён отстранился от него и окинул комнату рассеянным взглядом. За последние несколько минут в помещении стало значительно светлее, по стенам уже поползли мягкие солнечные лучи. День обещал быть ярким и тёплым, хотя осень всё сильнее вступала в свои права. И совсем не хотелось думать о том, что уже спустя короткий промежуток времени нужно будет вставать и куда-то идти. Надевать привычную маску, вежливо улыбаться и общаться с людьми. Жить. Дышать. Танцевать. Бэк бы предпочёл, чтобы его заперли в этой комнате, как в коробке, и оставили здесь навечно, будто бабочку, застывшую в янтаре.—?Ты любил когда-нибудь? —?напомнив о своём существовании, спросил Чанёль.—?Нет,?— не раздумывая, выдохнул парень. —?Мама ведь не в счёт?—?Не в счёт,?— подтвердил его догадки мужчина. —?А я с юных лет находился в состоянии постоянной влюблённости. Я влюблялся в однокурсников, партнёрш, преподавателей, артистов труппы. Чувство очарованности одним человеком плавно сменялось на восхищение другим, и я шёл по жизни, меняя объекты любви, как перчатки, испивая каждого из них до дна, смакуя чувство симпатии и влюблённости, генерируя его в себе и выплёскивая в танце. Вот каким я был, пока не встретил Сехуна и не позволил ему себя уничтожить. Пока не оказался по ту сторону?— сторону тех, кого я любил и ломал, любил и ломал!Пак порывисто выдохнул, а Бэкхён нахмурился, меньше всего желая сейчас слушать о ненавистном сопернике, но Чанёль вновь развернулся к нему и неожиданно тепло и чуточку устало улыбнулся. Парень даже дыхание задержал, не понимая, чего стоило ждать от него дальше.—?Если ты хочешь познать свою сексуальность, то я всегда к твоим услугам. И у меня есть несколько неоспоримых достоинств,?— Пак хвастливо продемонстрировал Бёну свою растопыренную ладонь, принявшись загибать пальцы один за другим прямо у него под носом. —?Я опытный любовник и смогу многому тебя научить. У меня нет причин предавать и подставлять тебя. Если ты станешь моим любовником, то у меня не будет нужды таскаться по чужим койкам. Я люблю другого, а значит наши отношения не зайдут далеко и не причинят нам боли. Подумай, это сотрудничество может оказаться выгодным для обеих сторон.—?Мой договор исключает возможность какого-либо интима,?— строго напомнил Бэкхён.—?Старина Чжонхан всегда готов посетить мою квартиру и дополнить твой договор парой дополнительных и обоюдных соглашений,?— худрук загадочно поиграл бровями, вызвав у парня лишь насмешливое фырканье.Бён даже представил, что было бы, если бы там, в тёмном салоне автомобиля, он вскарабкался на колени не Чонина, а Пака, и тут же нервно сгорбился, обхватив себя руками за плечи в защитном жесте. Думать об этом было неловко, но мысли уже настойчиво вертелись, подбрасывая постыдные картины, от которых к щекам стремительно приливала кровь и перехватывало дыхание.—?Я в душ! —?сбрасывая с себя проклятый морок, вскочил Бэкхён, уставший терпеть двусмысленные шутки худрука.—?Будь осторожнее?— ванну поменяют только завтра,?— бросил ему в спину Пак. —?И не закрывай дверь, я загляну потереть тебе спинку.Парень лишь сердито на него зыркнул и закинул на плечо полотенце.***В телестудию они приехали первыми, за час до начала съёмок. Бэкхён, всё ещё не до конца пришедший в себя после вчерашней опустошающей истерики, почти не волновался, когда его усадили в удобное кресло и начали гримировать. Он даже не осознавал до конца ту мысль, что уже совсем скоро ему предстояло давать самое настоящее интервью, сидя в свете софитов, перед десятками камер. Всё это по-прежнему казалось неправдой. Чем-то из разряда фантастики.Чанёль, устроившийся на соседнем стуле, артистично вздыхал и жаловался визажистке на синяк на лице, рассказывая забавную историю о том, как подрался накануне с подлыми грабителями, решившими украсть сумку престарелой бабули. И хотя девушка явно не верила в его бредни, но всё равно кокетливо хихикала и строила глазки худруку, параллельно маскируя синеву на его лице под тремя слоями тонального крема.Бён лишь глаза закатывал, глядя на всё это и отчаянно не понимая, что находили люди в этом самодовольном кривляке, и боролся с диким желанием чихнуть, пока тощий парень с длинными волосами, собранными в хвост, возил по его щекам мягкой кисточкой.Тэмин и Чонин приехали, когда Бэк уже закончил гримироваться и читал сценарий, сидя на узком красном диване, а Чанёль расхаживал неподалёку и с кем-то общался по телефону на повышенных тонах. Приветливо махнув новоприбывшим рукой, Пак покинул помещение и скрылся в коридоре, а Бён попытался сконцентрироваться на чтении.—?Привет,?— пользуясь тем, что Ли отвлёкся на общение с парнишкой с хвостиком, объясняя тому особенности своей кожи, Ким подсел к Бэку и незаметно провёл пальцами по его колену.—?Здравствуй,?— бесцветно прошелестел парень, приготовившись дать дёру в случае опасности и не понимая, как позволял себе вчера развязно ёрзать на его коленях.—?Я скучал,?— обезоруживающе улыбнулся Чонин, взволнованно заглядывая в его глаза.Оторвав взгляд от сценария, Бэкхён поморщился и двусмысленно покосился на девушку, задумчиво перебирающую кисти.—?Покатаемся сегодня? —?шепнул Ким, двусмысленно изогнув бровь.Бён молчал, судорожно стиснув листы в руке. Он смотрел на смеющееся лицо Чонина, а перед глазами мелькала чёрно-белая плитка, усыпанная осколками. Слышал его дыхание, а в ушах раздавался грохот покрывающейся трещинами под чужими ударами ванны. И звучали утомительным рефреном слова Пака, произнесённые на рассвете?— в разных интонациях, с разным настроением, но все об одном и том же.Так кто был кукловодом?— он или сам Ким?—?Вы можете присаживаться! —?вежливо обратилась к Чонину визажистка, указав на кресло, и Бэкхён не сдержал облегчённого вздоха, получив столь нужную ему сейчас передышку.Когда все четверо, готовые к эфиру, пришли в студию, Бён, наконец, в полной мере осознал, что ему предстояло сделать, и дыхание спёрло от восторга. И хотя парень старался не показывать своего почти детского восхищения, он всё равно то и дело вертел головой по сторонам, то глядя на многочисленные камеры, направленные на них; то на снующий повсюду суетящийся стафф; то на довольно известного ведущего, важно общающегося с Чанёлем и Тэмином в преддверии записи.—?Я уже снимался пару раз в таких передачах,?— вновь привязался к нему Чонин. —?Ничего особенного. Это же не прямой эфир, так что большую часть нашей болтовни вырежут.Ким хвастался и красовался перед ним столь откровенно, что Бэк едва сдержался, чтобы не закатить пренебрежительно глаза. Он обошёл его и направился к четырём стульям, приготовленным специально для них. Улыбчивая девушка-менеджер тут же подсказала, куда именно нужно было сесть, а визажист с хвостом вновь оказался рядом, поправляя на Бёне воротник рубашки и вновь выуживая кисточку из бездонной сумки.Когда до начала съёмок осталась всего пара минут, мужчины, наконец, расселись. Справа от Бёна, испуская волны брутальности, вальяжно устроился Чанёль; слева?— удивительно спокойный Чонин; а не прекращающий улыбаться Тэмин сел на противоположном краю короткого ряда. Уже пожилой ведущий, который был также известным критиком в одном из модных журналов о мире искусства, поправил на носу очки и белозубо улыбнулся, повернувшись лицом к камере, чтобы произнести стандартную подводку.И хотя по пути в студию Пак объяснил Бэкхёну, как стоило себя вести, тот всё равно начал заметно паниковать и нервничать. Он понимал?— это запись, где любой кадр можно переснять, а запоротую фразу повторить заново, но осознание этого всё равно не приносило душевного покоя.В голове вертелись абсолютно дикие мысли. То Бён размышлял над тем, как выглядел на экране, стараясь принять более выгодную позу и ежесекундно ёрзая; то судорожно вспоминал свои немногочисленные реплики, прописанные в сценарии, и от которых настоятельно не рекомендовалось отступать; то зацикливался на Чонине, который изредка касался его то локтём, то коленом, и обаятельно улыбался ведущему, кивая в ответ на каждое его слово.Первым отвечал Тэмин?— он несколько минут рассказывал об истории создания спектакля, делился своими мыслями о сюжете и том, что хотел в него вложить. После этого всё внимание сосредоточилось на Чанёле?— тот, ни капли не волнуясь, объяснял ведущему, почему согласился на столь амбициозный проект, и даже обмолвился о его гомосексуальном подтексте, намекнув на то, что каждый видел в ?Мы? то, что хотел видеть.—?А теперь немного поговорим с главными действующими героями спектакля,?— объявил ведущий, хищно сверкнув стёклами очков. —?Они оба юны и почти не знакомы зрителям. Один из них?— выпускник величайшей балетной академии Азии. Другой?— звезда из провинциального Вонджу. И задача обоих состоит в том, чтобы произвести фурор на сцене КНБТ и влюбить в себя публику. Непростая задача, не находите?—?Задача сложная, но она нам по силам,?— уверенно произнёс Чонин, пока Бэк, окончательно потерявшись в происходящем, растерянно вертел головой. —?Мы с Бэкхёном тренируемся каждый день, полностью сосредоточившись на грядущем выступлении. Мы хотим показать зрителям сложную и крайне эмоциональную историю о дружбе и предательстве. О том, как нечто красивое и совершенное может стать губительным и смертельным. О том, что никто не может причинить нам большую боль, чем те, кого мы когда-то искренно любили.—?А как вы отнеслись к тому, что главная роль досталась не вам? —?хитро хмыкнул ведущий, и Бэк внезапно понял, что этого вопроса в сценарии не было.Он покосился на Чанёля, но худрук оставался невозмутимым. Впрочем, как и сам Ким.—?Я считаю, что самым важным в профессии артиста балета является не получение главной роли, а максимальное раскрытие того персонажа, который больше всего ему подходит. Для меня, с профессиональной точки зрения, интереснее поработать именно с персонажем Ёна. И я рад, что мои учителя и наставники посчитали также.—?А вы, Бэкхён, как думаете?— по зубам ли вам столь амбициозная роль? —?переключился на парня ведущий.Бёну вдруг показалось, что он остался в студии совершенно один. Не существовало больше ни камер, ни коллег, ни даже ведущего. Только он сам и сгущающееся вокруг него кольцо темноты. Хотелось малодушно спрыгнуть со стула, убежать прочь, спрятаться где-нибудь в углу, подальше от всех, но Бэкхён не мог себе этого позволить. Он должен был быть сильным?— ради Чанёля, который поставил на него всё. Ради Нары, которая отдала ему всё.—?Если не знаешь, что говорить, то говори, что думаешь?— люди любят искренность,?— вспомнился недавний совет Чанёля.Бён прикрыл ресницы, а когда распахнул их, то мир вновь наполнился красками, звуками и людьми. Вероятно, прошла всего пара секунд, поскольку никто не заметил его замешательства?— ведущий смотрел на него без тени удивления, и даже Пак оставался неподвижным, невозмутимо дожидаясь ответа.—?Я благодарен моим преподавателям за оказанное мне доверие,?— наконец, набравшись смелости, громко произнёс Бэкхён. —?В Вонджу у меня уже был опыт исполнения главных ролей, и публика этого прекрасного города наверняка меня знает и помнит. Конечно, стать звездой КНБТ?— это абсолютно новая для меня задача, но я уже проходил этот путь, пусть и в гораздо меньшем масштабе. Я не боюсь подняться на эту прославленную сцену. И я готов репетировать и трудиться, не зная усталости и боли. Я готов пройти этот удивительный и яркий путь до самого конца, чтобы все эти люди, окружающие меня и вложившие свои силы в моё становление, как артиста балета, однажды сказали, что не зря в меня поверили.—?Но, насколько мне известно, у вас всё ещё есть достаточно много проблем в плане эмоциональной подачи. Ходят слухи, что вашему танцу не хватает страсти и души,?— явно упиваясь собственным превосходством, добавил ведущий, едва не потирающий ладони от удовольствия.—?Слухи?— это вечный ореол артистов балета. Но чтобы понять, насколько те правдивы, вам нужно воочию увидеть мой танец. И совсем скоро вы сможете это сделать,?— вежливо кивнув, ответил Бён, хотя внутри него всё билось в истерике и каком-то неконтролируемом, первобытном страхе.—?Я полностью поддерживаю Бэкхёна,?— вмешался в происходящее Чанёль, ободряюще хлопнув его по плечу. —?Именно преодоление себя и собственных слабостей и недостатков, делает нас сильнее и талантливее. И этот парень проводит над собой колоссальную работу, как и любой другой артист нашей труппы. К слову, уже на следующей неделе по всему городу будут расклеены афиши грядущих спектаклей КНБТ, а зрители смогут забронировать билеты на премьерные показы. И я уверяю вас, что ни один человек не покинет наш театр разочарованным!***—?Вот же мудак! —?продолжал возмущаться Пак даже вечером, когда они вернулись в квартиру после утомительных съёмок и многочасовой репетиции, на которой присутствовал и сам худрук. —?Ненавижу всех журналюг в мире, потому что они созданы для убийства моих нервных клеток.Бэк же, ещё днём услышав от худрука слова о том, что он хорошо справился, больше не возвращался мыслями к инциденту в студии. Он был уверен, что его немногочисленные реплики в любом случае вырежут, оставив лишь пару самых нейтральных.Пока Чанёль занимался приготовлением ужина, продолжая рассуждать о продажности телевизионщиков, сам Бён успел принять душ, дочитать книгу и заскучать. Впереди его ждали два долгих выходных, которые он должен был провести бок о бок с худруком, и по истечение которых они вполне могли друг друга прикончить. С этим нужно было срочно что-то делать, как-то спасать хрупкий, едва воцарившийся между ними мир. И у парня на этот счёт была лишь одна идея.Всё ещё сомневаясь в правильности своего решения, Бэкхён подхватил с кресла толстовку, прошёл мимо насторожившегося Пака и заперся на прохладном балконе, набирая номер брата и вслушиваясь в длинные тягучие гудки.Судя по удивлённому голосу, раздавшемуся в трубке, Чондэ весьма удивился звонку младшего. Убедив того, что с Нарой всё было в порядке и она ни в чём не нуждалась, он прямо спросил у Бэка, чего тот от него хотел.—?Может, увидимся? —?переборов смущение, внезапно даже для самого себя предложил Бён.В ожидании ответа он принялся жарко дышать на стекло, рисуя пальцем на прозрачной ледяной поверхности кривые фигуры и тут же их стирая оттянутым рукавом. Чондэ молчал и это бесило, подчёркивая его собственную уязвимость в данный момент. Ну неужели он не нашёл лучшего кандидата для проведения выходных? Да тот же Тэн стал бы гораздо более весёлой компанией, чем нудный старший брат.—?Тебе денег надо? —?наконец, собрался с мыслями Чондэ.—?Чего? —?крепче сжав телефон, прошипел Бэкхён. —?Да пошёл ты!—?Стой-стой! —?молниеносно вклинился брат, понимая, что Бён уже был готов разорвать связь. —?Ты реально хочешь со мной пообщаться?—?Нет, хотел! —?надувшись, холодно поправил его парень, заинтригованно ожидая, как Ким будет исправлять свой косяк.—?Ну, слушай, я завтра как раз планировал приехать в Сеул по делам, но не один, а с девушкой. Если ты не против её компании, то давай увидимся,?— неуверенно заявил Чондэ.Бэк нахмурился, обдумывая услышанные слова. Что лучше?— сидеть в одной квартире с Чанёлем и ссориться из-за любой мелочи, или познакомиться с новой подружкой брата? У Чондэ было много девушек, но он никогда не приводил их домой и не знакомил с Нарой. Бён знал кое-кого в лицо, а некоторых даже по именам, но никогда не интересовался личной жизнью брата, а сейчас отчего-то стало любопытно. Какая она?— нынешняя девушка Чондэ? Такая же неформалка, как предыдущие, или девочка из хорошей семьи?—?Ну, если она не будет против, то почему бы и нет,?— лениво ответил Бэк, покусывая губу.—?Правда? Да она будет счастлива! Ты же наша городская легенда,?— беззаботно рассмеялся в трубку Ким. —?Ладно, я побежал. Завтра созвонимся.—?Ага,?— выдохнул парень, опустив руку и не понимая, насколько верным было его решение позвонить Чондэ.Когда он вернулся в комнату, то сразу же наткнулся на колючий взгляд Чанёля, успевшего накрыть на узкий стеклянный стол, поставленный перед диваном. Водрузив в центре две тарелки с ароматной запечённой рыбой, Пак сел на пол, покрытый толстым мягким ковром, и подтянул к себе приборы. Бэк, не говоря ни слова, уселся напротив и жадно повёл носом, вдыхая приятный аромат специй.—?Кому звонил? —?прямо спросил худрук, недобро прищурившись.—?Брату. Можете проверить, если не доверяете,?— закатил глаза Бён, протянув телефон мужчине.Проигнорировав его выпад, Чанёль подцепил кусочек рыбы и отправил в рот, тщательно прожёвывая.—?Он приедет завтра в Сеул со своей девушкой. Думаю, что я по нему немного соскучился. Самую капельку. Да и на подружку его интересно посмотреть,?— бормотал Бэк, самому себе пытаясь объяснить свой странный порыв увидеться с Чондэ. —?Мы с ним в последние годы не очень много общаемся, ругаемся из-за любой ерунды, но ведь он мне не чужой человек.—?Пусть приходит к нам,?— внезапно предложил Пак, сделав глоток апельсинового сока.—?Серьёзно?!—?А почему нет? Я давно хотел познакомиться с членами твоей семьи. Тем более, что перед ними мы можем не скрывать условия нашего маленького договора,?— невозмутимо пожал плечами худрук. —?Кстати, что любит есть твой брат?—?Нет, подождите! —?упрямо замотал головой Бэкхён, начав стремительно терять нить разговора. —?Я не думаю, что это хорошая идея.—?А я считаю, что идея отличная. Ешь, а то остынет!Бён обречённо зажмурился, прекрасно понимая, что Чанёля ему не переспорить и не выиграть в этой битве.Когда мобильник, так и оставшийся лежать на столе, завибрировал, а на экране мелькнуло сообщение от Чонина, Пак лишь недовольно нахмурился и требовательно протянул ладонь. Бэку ничего не оставалось, как разблокировать телефон и вложить его в чужую руку.—?Почему ты не хочешь со мной встретиться? Что я сделал не так? —?с выражением прочитал Чанёль. —?Можно я отвечу?—?Нет, я его игнорирую.Мужчина полистал переписку, больше напоминающую монолог Кима, в котором он недоумевал из-за отказа Бэка от встречи и в красках напоминал о том, как хорошо и сладко им было накануне.Бён же, при мысли о том, что худрук становился невольным свидетелем их игры, испытывал постыдное извращённое удовольствие. Он будто бы обесценивал тем самым их связь с Чонином, делая её не более, чем предметом для ироничных шуток и насмешек. Ведь если напоказ, то это не всерьёз. Верно?—?Чем вы с ним вчера занимались? —?отложив телефон, развёл руками Пак.—?Трахались.—?Ой, не ври,?— покачал головой Чанёль. —?Уж поверь, когда ты перестанешь быть девственником, я первым это замечу.Некоторое время они ели молча, лишь стук приборов разбавлял тишину комнаты. Но прежде, чем Бэкхён доел рыбу и перебрался обратно на диван, избавляясь от навязчивой компании старшего, худрук неожиданно решил обсудить его очередной поход к сексопатологу, случившийся сразу после репетиции.—?Да всё нормально,?— отмахнулся парень. —?Он сказал, что анализы в норме, и проблема сидит лишь в моей голове.—?О чём болтали? —?вытерев салфеткой уголки губ, не унимался Пак.—?О разном,?— не желая вдаваться в подробности, пожал плечами Бён. —?Вот у вас есть эрогенная зона?—?Конечно, она у каждого есть,?— фыркнул мужчина.—?Вот и врач мне об этом сказал. Мол, я должен её найти, и она станет начальной точкой познания моей собственной сексуальности.—?И какие у тебя есть версии?—?У меня всего лишь одна версия. И она заключается в том, что у меня нет никаких эрогенных зон,?— смутился Бэк, нахмурив лоб.—?Делаю ставку на ступни,?— щёлкнул пальцами Чанёль. —?Когда я тебе сегодня утром их разминал, ты был похож на мурчащего кота.—?Разве это не всем одинаково приятно? —?насторожился парень, интуитивно поджимая пальцы на ногах.—?Ну, не скажи. Я бы за такое мог и пяткой в ухо заехать. Кстати, как думаешь, какая из моих зон?— эрогенная?Бён окинул худрука скептическим взглядом, задумчиво почесал шею, а затем щёлкнул пальцами в попытке подобрать правильные слова.—?М-м-м, быть может, ваш детородный орган?—?Что?! —?мужчина хохотнул, ударив ладонью по столу. —?Ты бы его ещё мечом любви назвал или кожаной дубинкой. Это член, пенис, писька. Запомнил? Называй вещи своими именами. А вообще, ты слишком узко мыслишь. Это мои уши.Недоумённо хмыкнув, Бэк уставился на чужие оттопыренные уши, которых Чанёль, казалось, ничуть не стеснялся, и недоверчиво мотнул головой.—?Не веришь? Потрогай! —?Пак вытянул шею, повернувшись к нему левым ухом.—?Не буду! —?тут же возмутился Бён, отступая назад.—?Да ладно тебе. Не трусь,?— подначивал его мужчина.Парень не знал, чего в нём было больше в тот момент?— детского упрямства, любопытства или желания доказать, что он не боялся, но всё же он протянул руку и неуверенно ткнул подушечкой пальца в чужое ухо.—?Кто ж так трогает? Я же тебе не дикий зверь, чтобы ко мне на носочках подходить,?— подперев подбородок рукой, шутливо жаловался Пак.Тогда парень уже более уверенно схватился за чужую мочку и несильно её оттянул. Вновь потыкал в ухо со всех сторон, потёр раковину, прекрасно понимая, что худрук едва сдерживался, чтобы не расхохотаться и не увернуться от щекочущих прикосновений, и уже хотел как следует ухватиться за ухо пальцами и мстительно дёрнуть, как Чанёль резко клацнул зубами и укусил его за руку.—?Ай! —?взвизгнул Бэк, прижав к себе ладонь, пока мужчина оглушительно смеялся, хлопая себя по коленям и едва не катаясь по полу.Боли не было, даже следа от укуса не осталось, а сердце стучало заполошно, будто сумасшедшее. Вот уж действительно дикий зверь.—?Теперь понимаешь, чем чреваты такие игры? —?всё ещё не стерев с лица улыбку, выбрался из-за стола Пак. —?Не поможешь мне?По уже сложившейся традиции они разделили обязанности?— Чанёль мыл посуду, а Бэкхён тщательно протирал её полотенцем и убирал в навесной шкаф. Обычно они делали это молча, но сегодня Пака явно пробрало на душевные разговоры. Бесцеремонно ткнув ойкнувшего Бёна локтем в бок и обратив на себя его внимание, худрук задумчиво улыбнулся и опустил голову, словно готовился сказать что-то смущающее.—?Знаешь, я никогда не был отцом, но сегодня утром мне показалось, что между нами установилась особенная связь,?— тихо и торжественно выдохнул Пак.—?В смысле? —?напрягся парень, безвольно опустив руку с зажатым в ней полотенцем.—?Ну, типа мы были отцом и сыном. И я тебя успокаивал, наставлял на правильный путь. Очень душевно получилось,?— вернувшись к мытью посуды, отозвался довольный Чанёль.Чувствуя себя голым и обезоруженным, вновь поражаясь способности Пака нагло забираться к нему в голову и безошибочно читать заключённые в ней мысли, Бэкхён лишь зашипел, подобно рассерженному коту. Не в силах побороть искушение, парень ударил Чанёля полотенцем по пояснице и показательно постучал пальцем по виску.—?Какие из нас отец и сын, если сразу после этого вы предложили стать моим наставником в сексе?—?Точно,?— без тени раскаяния, цокнул языком худрук. —?А ты, кстати, уже подумал над моим предложением?—?Да,?— повесив влажное полотенце на крючок, кивнул Бён. —?И мой ответ отрицательный.—?Ты многое теряешь! —?окинув его двусмысленным взглядом, вновь заржал мужчина, в ответ на что парень лишь головой покачал, всё ещё не понимая, кто из них двоих был большим ребёнком.***Когда фильм закончился, шёл уже второй час ночи. Выключив ноутбук, Бэкхён широко зевнул и с неохотой выбрался из-под одеяла. Подтянул пижамные штаны, осмотрелся, с трудом ориентируясь в темноте после ослепительно-яркого света экрана, и направился в сторону туалета. И, проходя мимо спальни худрука, заметил, что тот ещё не спал.Не в силах справиться с любопытством, Бён заглянул в тонкую щель, и заметил раздетого по пояс мужчину, стоящего перед зеркалом. Было непонятно, что он там делал, поэтому Бэк подался вперёд, подслеповато щурясь, и неожиданно толкнул дверь плечом, отчего та со скрипом приоткрылась.Чанёль обернулся моментально, и в его глазах плескалось искреннее изумление, а парень лишь сейчас заметил в его руках тюбик с мазью. И торопливо, чтобы у мужчины не возникло ложных мыслей по поводу его тайных подглядываний, сделал шаг вперёд и натянуто улыбнулся.—?Вам помочь?—?Помоги,?— хмыкнул Пак, протянув тюбик.Стараясь не опускать взгляд ниже лица, Бэк подошёл ближе и выдавил на пальцы холодный гель. Подышал на него, чтобы немного согреть, и вопросительно взглянул на худрука.—?Где болит?—?Вот здесь,?— кривляясь, указал тот на область сердца. —?Не знаю, всё болит. Как подкинул тебя под потолок, так до сих пор оклематься не могу. Даже не ожидал, что старость наступит столь быстро.Бён бы поспорил по поводу старости?— физическая форма Пака оставалась потрясающей. Ни грамма лишнего жира, лишь мускулистый торс, чётко очерченные кубики пресса, крепкие руки и хорошо проработанные мышцы спины. Такого не добьёшься одними лишь тренировками в спортзале. Идеально ровная спина, широкий разворот плеч, королевская осанка и кошачья гибкость?— всё это признаки артиста балета, отличающие его от простых смертных.Встав за спиной Чанёля, Бэкхён принялся с усилием втирать мазь в лопатки, массировать рёбра и позвонки. Он не жалел гель, активно растирал поясницу и подтянутые бока, хмуря от напряжения лоб и чувствуя долю вины в состоянии мужчины.Кожа Пака была гладкой и горячей, прекрасно впитывала лекарство, и руки скользили по ней легко, будто по шёлку. Бэк чувствовал пальцами каждую мышцу, каждый напряжённый нерв. И, будь он музыкантом, то непременно подцепил бы их подушечками, будто струны, и заиграл?— тихо, искусно, мечтательно.—?Вот так,?— шагнув назад, удовлетворённо кивнул парень. —?Подождите, пока высохнет, а потом наденьте футболку.—?Спасибо,?— поймав взгляд Бёна в отражении, кивнул ему худрук.Смутившись, Бэк уже хотел уйти, но отчего-то медлил, поглядывая на Чанёля из-под полуопущенных ресниц. И мужчина, оценив его замешательство по-своему, протянул руку, чуть пошевелив пальцами. Парень же, не отдавая отчёта своим действиям, бездумно и доверчиво вложил в них свою ладонь, и тихо охнул, моментально притянутый к горячей груди. И ему бы отстраниться, не касаться голой кожи, а щека будто прилипла к ней намертво.Ноздри трепетно раздулись, втягивая незнакомый пряный запах мужского тела, от которого закружилась голова и ослабели колени. И тогда Бэк схватился за резинку чужих штанов, чтобы не потерять равновесие и не рухнуть, подобно скошенной траве.—?Я тут подумал, а почему, собственно говоря, ты зациклил свои сексуальные эксперименты исключительно на мужчинах? —?перебирая ледяные пальцы, выдохнул в лохматые кудри худрук. —?Вдруг ты обычный гетеросексуал, и всё, что нужно, для познания твоей ориентации?— это самая сладкая киска Сеула? А потом понял, что рядом с тобой любая девчонка будет выглядеть неуклюжей корявой коровой, на которую ты даже не обратишь свой гордый взгляд. Ты хочешь мужчин. Ты желаешь быть в их власти. Ты тащишься от себе подобных и готов подставляться всякий раз, увидев того, кто сильнее тебя. Скажешь, что я не прав?Бэкхён зажмурился и стиснул зубы, теряясь в ощущениях и эмоциях, а Чанёль, будто нарочно, даже не касался его, лишь держал крепко руку, не позволяя сдаться на волю безумию. И тогда Бён, сорванно дыша, поднял на него блестящий взгляд и судорожно коснулся языком покрасневших от прилившей к ним крови губ. Робко встал на носочки, но не дотянулся всего пары сантиметров и вновь сконфуженно опустился на всю ступню.—?Какой же ты,?— восхищённо выдохнул мужчина, коснувшись гладкой скулы кончиками пальцев. —?Порочный демон, прикинувшийся ангелом.Бэк встрепенулся, бросил на Чанёля недовольный взгляд, даже не догадываясь, как почернели его глаза из-за расширившихся зрачков, и готов был затопать ногами от злости и непонимания. Да Чонин бы давно лез к нему в штаны и пыхтел в ухо, а Пак лишь держал за руку и гладил по щеке, хотя обещал научить всему. Он что, ждал от него инициативы?Неожиданно наклонившись к юному лицу, тут же застывшему в трогательном предвкушении, худрук мечтательно улыбнулся и целомудренно коснулся губами обжигающе горячей щеки.—?Иди к себе, уже поздно.Вздрогнув и выдернув из ослабевшей хватки заметно потеплевшую ладонь, Бэкхён попятился к двери, едва не запнувшись о спинку кровати. Он неотрывно смотрел на мужчину, но тот не бежал следом и не уговаривал его передумать. Напротив, смотрел так, будто это сам Бён должен был умолять и просить остаться.Выбежав в коридор и захлопнув за собой дверь, парень прислонился к ней спиной и крепко зажмурился, пережидая, когда буря в душе уляжется, а мысли вернутся в норму. Он даже поднёс трясущуюся ладонь к лицу, совершенно не понимая причин для столь бурной реакции. Худрук ведь даже не касался его толком, а он уже весь был, как на иголках.Уже вернувшись на диван и зябко закутавшись в толстое одеяло, Бэкхён подумал о том, что быть с Чонином было огромной ошибкой с его стороны, а уж связь с Чанёлем и вовсе приравнилась к добровольному акту самоуничтожения. И Бэкхён никак не мог этого допустить.