20 (1/2)
Placebo – English Summer RainHold your breath and count to ten,And fall apart and start again,Hold your breath and count to ten,Start again, start again...POV GerardЯ верю, что молодость не может быть скучной или плохой. На то она и молодость, чтобы в любом случае оставаться ею. Это не просто возраст, это состояние мозга. Один французский писатель сравнил судьбу человека с листом бумаги. Согнуть в несколько раз — и на ней останется узор из линий в форме остроконечной звезды. Линии пересекаются и продолжаются сколько угодно. Также, как любая деятельность оставляет след на белой прямой молодости и продолжается до самого ее окончания — в моем случае, пока задняя челюсть не отвалится. Ведь я сам выбрал вечное продолжение ее и ее идеологии: чем четче линия, тем сложнее от нее избавиться. Я вовсе не трактую свои линии по-другому, нежели те, что испещряют черепные коробки других людей. Не считаю их особенными, всего лишь потому что они не намного отличаются. Но как раз это незначительное отличие сделало из меня того безнравственного лжеца, который сейчас предстает перед вами. Он едет в такси, на которое, если не удастся отсосать водителю, потратит последние деньги. Да-да, последние двадцать долларов. Парень, у которого шикарная квартира и телохранители по вызову... А все это из-за того, что его друг, не менее проворный и не менее вечный Джимми обокрал этого человека без зазрения совести всего пару дней назад, но, несмотря на ущерб, обвинять его теперь никто не будет. Хорошо устроился, не правда ли? Жалко только, что теперь он этому порадоваться не сможет. Джимми не оставляет мне выбора, поэтому я должен действовать, не оглядываясь назад ни в коем случае. Иначе меня постигнет та же дурацкая проблема, что и его — смерть.У короля этого мира звучное имя и ярко выкрашены волосы. У него есть все, чтобы претендовать на звание неуязвимого: молодость, красота и сексуальность, ум, самолюбие, отрешенность от любых принципов, и в плюс ко всему - хорошо подвешенный язык... во всех смыслах. Да, сейчас на мели, но в голове уже созрел непростой, но гениальный план, осуществляющий в конечном итоге все мечты, все идеи его бесконечной молодости. И, конечно же, главную, заключающуюся в деньгах.Еще в начале своего жизненного пути я отчетливо понимал, зачем нужны деньги. Я стремился к ним, быстро научился их зарабатывать, ценить и тратить. Все в этом мире крутится вокруг зеленых бумажек. Где деньги, там и молодость. Где молодость, там наркотики и секс. Что может быть лучше? Только бы вечно оставаться подростком... Тем ушлепком, который недоверчиво смотрит в ванное зеркало родительского дома, подолгу, изучая, не веря в само свое существование. Но если не я, то кто же в отражении этих темно-зеленых глаз? Помню, тот часто остается один, но, словами родителей, не тратит время с пользой для себя, как другие ?изгои и одиночки?. Вот Томми из параллели постоянно что-то читает в библиотеке, несмотря на то, что Томми - лузер, и уже никакие книжки его не спасут. По моему мнению, он просто ищет на тонких страницах утешение, оттого, что не попал на вечеринку, где друзья вместе листают глянец с порнухой. Кэтти из соседнего квартала играет на фортепиано, отрицая возможность существования любой другой музыки. Но её сверстники в это время рвут струны электрогитар в прокуренных подвалах, и пусть не врет, что ей не завидно! Майки — подавно, как маленький ребенок, мечтает стать кинорежиссером, чтобы снимать дорогущие картины по популярным комиксам, которые он, конечно, коллекционирует - у меня вся комната ими завалена. Его одноклассница, что не может отличить Молнию от красного рейнджера, ездит со своим парнем-студентом на конкурсы косплея, а Майки туда не пускают все те же родители.Но Джерард — особый, так сказать, живучий сорт неудачника. Потому что реально необычное, особенное никогда не перестанет быть таковым. Никогда не станет повседневным и не перестанет бороться. В этой аксиоме вся его прелесть. Джерард же из тех, кто пускается во все тяжкие, только бы заполучить расположение и авторитет. Из-за проблем с учебой он недавно перешел в другую среднюю школу, в более бедном районе, до которого от дома приходилось переться на желтом автобусе. Желтый — цвет уныния, нищеты и сумасшествия, не так ли? Не важно. Майки естественно тоже перевели, друг без друга им нелегко бы пришлось. Конечно, о братской связи каждый родитель любит поговорить за семейным ужином. Мол, ?Джерард, как ты можешь обижать его, он же твой родной брат! А как ты, Майки, можешь отвечать ему тем же... А теперь давайте помолимся? Уэй старший, с нахальной гримасой презирая изнеженных домоседов, наконец-то решает действовать, завоевать признание сверстников и даже мечтает о популярности! Он старше всех, с кем хоть как-то общается, он умен, хорошо изъясняется и... работает над своей внешностью.
Отказаться от еды гораздо проще, чем кажется, - стоит один раз попробовать амфетамин, жаль только, что за спасибо его достанешь. Покупать джинсы в женском отделе на оживленном авеню вообще проще простого, но на карманные деньги не получится. Собственная тачка, когда другие ребята копят на велосипед или доску с колесиками? Ха-ха! Джерарду стало необходимо научиться зарабатывать. И, перешагивая через себя, подавляя боль и обиду, он движется к цели, пускай по кривой, и даже не важно, что цель та — на дне любой общепринятой морали. Джерарду вообще далеко до всего общепринятого, как до помутневшей луны, что следит за ним каждую ночь. Он слышит собственные глухие шаги в темном переулке, сжимает в кармане мятые купюры, что несколько минут назад стащил у прохожего. Затаит дыхание, пока пробирается ночью по лестнице, возвратившись домой в пятом часу утра. Тихо, чтобы не разбудить родителей и брата. Но Донна вскоре замечает неладное. Отчитывает, кричит и отворачивается, хлопает дверью, молчит. Когда потом жар расходится по ее телу, она снова остается одна и плачет от бессилия, сходит с ума из-за сына. Разбитая посуда, белые осколки, но... на них Джерарду, не менее белому, плевать. Он решается на худшее — втянуть в игру Майки, своего невинного, маленького брата, которого когда-то обещался защищать. Только вот защищать приходится от проблем, которые создает теперь он сам.
Вместе с Рэем, школьным другом, они встречают Лин-з. Веселую, улыбчивую, сильную, искрящуюся и сияющую. С первого взгляда Джерард понимает, что эта особа — знак свыше, последняя нота в завершение произведения искусства, вишенка на торте. Коллекционируя потерянные игрушки, он формирует, закрепляет связи, душевные нити, прочные, как сталь, между становящимися неразлучными друзьями по несчастью. Не просто банда — потерянные родные души, одной крови, мыслящие одинаково. И не важно, что мысли эти вызваны химической реакцией в крови, смешанной с пылью и уличной грязью. Разучишься думать, как все, - никогда не получится вспомнить хотя бы отрывок. Словно кадры, сожженные до пепла.- До пепла... - прошептал я и, опомнившись от странного наплыва, тряхнул головой. Внутри нее гудело, руки предательски дрожали, я знал, того, что мне продали в клубе, хватит не надолго. Чешуйчатая тварь в груди начинала царапать, а ведь прошло всего каких-то пару часов.
Расплатившись с таксистом тем, что оставалось в карманах куртки Фрэнка, я вышел и захлопнул дверь, чуть пошатнувшись. Машина ошпарила асфальт дымом и двинулась на дорогу. Фрэнк... Думал ли я, что все закончится таким образом? И я не имею ввиду свое признание, нет. Слова — всего лишь горькая капля, всего-то отражение в мутном зеркале. Само зло зародилось по ту сторону стекла - глубоко у меня внутри, и причем давно. Его прикосновения, его голос, его странная самоуверенность и ужасно глупая жизнерадостность. Как бы мне хотелось вытряхнуть со дна его миндалевых глаз ту щекочущую нежность, что возникает во мне от одного только взгляда.Я медленно побрел по пустынному тротуару, щурясь, вглядываясь в молочный туман на горизонте улицы между громадами серых домов. Белое небо и холодный, колючий воздух — это мое утро. Хорошо, если, конечно, я все еще чувствую его прохладу сквозь тягу и боль во всем теле. Последняя сигарета в мягкой белой пачке с черными полосками, я никак не могу найти зажигалку, а чувствую себя настолько паршиво, что могу упасть на асфальт и умереть. Где же эта ебаная штука?! Интересно, что сейчас делает Айеро... Смеется ли надо мной? Или он уже собрал весь свой шмот, кроме куртки, и свалил первой электричкой куда подальше? В голове у меня возникает только одно странное, даже шлюховатое желание: я нестерпимо хочу, чтобы он привел меня в чувства, дав мне пощечину или долбанув головой об стену. Но этого не будет после того, что я ему наговорил, он теперь слишком напуган. А я... Я не думал, что мне придется влюбиться в него. Но факт остается таковым, хоть это тошнотворное чувство и напоминает мне душевную болезнь. Но я не думал, я, черт возьми, знал, что это случится.
Дома я нашел одну только Линдси. В глазах пока еще не двоится... Не стоит говорить о ней много, что-то рассказывать из ее биографии. Она такой человек, что не нуждается в представлении. Лин-з, как всегда, о чем-то думала, сидя на полу перед окном, разложив перед собой чертежи банка, а также несколько чеков и документов, которые нам удалось достать пару дней назад. По Лин-з было непохоже, что она думала об ограблении: легкая улыбка и задумчивый взгляд сквозь жалюзи. Сказать честно, она, хоть и является частью моей банды, а значит и самого меня, отличается от всех остальных кардинально, словно антипод. И, наверное, как самая ?наивная? из нас всех, не знает обо мне почти ничего. Думаю. Ей это и не нужно. Она такой человек, что не нуждается... Она выше всех нас на голову.- Где Рэй и Майки?Она неохотно на меня обернулась, и тогда улыбка исчезла с ее лица, я непонимающе нахмурился.
- Ушли! Вы с Фрэнком нас бросили, так вот... - Она поднялась с пола и подошла ко мне поближе, я тут же отскочил назад, - Что с тобой?
- А... что со мной? - Линдси, всматриваясь в мои глаза, протянула руку и коснулась моего лица. Я отошел еще на шаг назад, жестом давая понять, что лучше бы ей этого не делать.
- Выглядишь ужасно, - щурясь, все также пристально смотря на меня, хмыкнула она.
- Я? Я всегда так выгляжу, - я, чтобы подтвердить свои слова, пожал плечами и... пошел на кухню, чтобы сделать кофе и хоть немного прийти в себя.
- Знаю тебя, Джи, ты чудак, конечно, но никогда я не видела тебя настолько подавленным. Словно, тебя похоронили неделю назад! - она поморщилась, но потом оглядела комнату и удивленно и с каким-то подозрением на меня посмотрела. - А где Фрэнк?
Я улыбнулся ей.