20 (2/2)
- Не знаю, - вопрос с необъяснимой силой заставил меня остановиться, и я ближе подобрался к девушке. Возможно ли, что одно его имя действует на меня гипнотизирующе и заставляет совершать необдуманные, глупые поступки, говорить, что не надо?
- Как это не знаешь?! - она ошарашенно на меня посмотрела, я взял ее теплую руку.
- Лин-з, послушай...POV FrankНа давно потемневшей улице я терпеливо выжидал чего-то, хотя и сам знал, что ничего не произойдет. Я не мог пошевелиться, и на тот момент время казалось мне ужасно долгим и мучительным в геометрической прогрессии, но я не мог заставить звонок прозвенеть и заставить меня идти. Куда — неважно, главное подальше от своего оцепенения. Как я уже понял, единственное спасение от собственных мыслей — это музыка в наушниках на полную громкость, так, чтобы просто не слышать их.
Я сделал шаг, и оглянулся, словно чего-то боялся. Леденящий, парализующий страх не ушел вслед за Джерардом, он, кажется, решил поиграть с моей выносливостью, потрепать мне нервы до самого рассвета. Я больше всего сейчас хотел забыться, уснуть, и сделать это там, где никто не сможет дотянуться до меня и разбудить, например, на крыше того заброшенного дома, который так легко всплывает в памяти о детстве. Но я не мог просто так сдаться, спрятаться, раскрыть Джерарду свою слабую сторону, как он сделал это каких-то двадцать минут моего ступора назад. Я должен был показаться неуязвимым, как-будто то здание, пустое, потрепанное, всеми забытое, до сих пор наяву существует, и оно навсегда со мной. Единственный способ — перенести его куда-то глубоко внутрь своейголовы. Его не снесли, я просто стал вечным его обладателем. Сам не заметив того, я улыбнулся. Если от чего и прятаться — так это от летнего дождя, который как раз вот-вот собирался хлынуть.Похоже на детские догонялки, во всяком случае, суть та же. Я поймал такси, и через несколько минут уже бегом поднимался по лестнице. Не знаю, почему, я чувствовал необходимость как можно скорее снова его увидеть, возможно, застать врасплох. И, открывая дверь, Джерард, кажется, был крайне удивлен. Клянусь, если бы Уэй умел краснеть, я мог бы стать свидетелем этого события. Стараясь на меня не смотреть, он быстро отошел в сторону, давая мне втиснуться в проход. Как и вчерашним вечером, любое действие казалось ужасно неловким, только вот теперь мне на это было плевать. Я изо всех сил пытался побороть себя, вести себя как ни в чем не бывало, несмотря на то, что это казалось практически невозможным — одно лишнее движение могло выдать мое состояние.- Я, наверное, пойду! - Линдси с какой-то неизвестной мне до сих пор напуганной улыбкой выбежала из гостиной, чуть не сбив меня с ног.
- Позвоню тебе, - дружелюбно сказал Джерард, провожая ее.
Я обреченно смотрел на него, а сердце в то время билось все беспокойней. Уже знакомое оцепенение захватило меня, управляя моим сбившимся дыханием и беспорядочными мыслями. Я в сотый раз пожалел о том, что решился прийти сюда, когда он наконец посмотрел в мою сторону своим холодным, до ужаса проницательным взглядом из-под челки. Мне на минуту отчетливо показалось, что он видит меня насквозь, что чувствует дрожь, вибрацию, исходящую от моего тела. Точно также, как я вижу его нездоровую бледность и воспаление вокруг покрасневших глаз. Никакие жесты, вроде опущенной длинной челки или наигранной улыбки, не спасут нас обоих. Джерард выжидающе смотрел на меня, когда обрывки моего сознания вновь соединялись воедино. Я должен был снова одержать победу, над собой, в первую очередь. Я ведь гораздо лучше и сильнее его, я не употребляю наркотики, я не шлюха, черт побери!- Я же сказал, Фрэнк, чтобы ты шел домой. - Его голос был громе и решительнее обычного в пустой комнате. Он вздохнул, словно обвиняя меня в чем-то. Я молча опустил глаза, Джерард довольно усмехнулся и подошел ко мне, - Насчет того, что вчера... - я вздрогнул, обреченно посмотрев на его довольную ухмылку, но промолчал. - Не будь ребенком Фрэнк, - Джи нахмурился и рассмеялся, обнимая меня.
Объясни, как я могу не быть похожим на ребенка, когда ты заставляешь меня бояться всякой ерунды! Я ведь ради тебя строил внутри макет заброшенного здания. Я обнял его за талию и уткнулся носом в теплое плечо. Как же я ненавижу тебя, самодовольный...- Ты должен понимать, что через какое-то время, возможно, через пару дней... - он говорил медленно, как-будто подолгу думал над каждым словом. Если бы было можно ставить точку после каждого вдоха и выдоха, Джи воспользовался бы и этим, - Мы расстанемся и больше не увидимся никогда. Как бы этого ни хотелось, такие правила.
- К черту правила, - прошептал я. Услышав это, Джи неожиданно грубо схватился за мой воротник, встряхнул так, что я ударился подбородком об его ключицу.- Что ты о себе возомнил?! Думаешь, мне это дается легче?! Я бессердечная тварь, да и за человека можно не считать, - он злобно смотрел в мои глаза, задыхаясь, хрипло кричал на меня, - Впервые что-то кажется важным в моей гребанной жизни, Фрэнк! И это - твое доверие. Поэтому я сейчас говорю тебе... Прости. - Джерард резко выдохнул и еще раз крепко сжал в пальцах ткань моей толстовки, перед тем как отпрянуть и отвернуться.
- Хочешь кофе? - чуть слышно спросил он, помедлив, направился на кухню. Я кивнул, хотя Джи повернулся ко мне спиной и не видел.Здание где-то в глубине моего сознания рушилось, оставляя после себя обнаженную, сухую пустыню. Мне вдруг стало невыносимо тошно, как бывает, если вдруг все твои светлые мечты начинают умирать. Я должен был привыкнуть к этому, но самолюбие, свойственное любому человеку помешало. Ты не любой человек, Фрэнк, уже не любой.
Коридор, ведущий на такую привычную кухню, светился тусклым светом больших окон. Переедет ли Джерард в другую, еще более шикарную квартиру, когда все закончится? Я провел рукой по гладкой стене, идя туда, где Джерард наливал кипяток в отвратительный растворимый кофе. Когда сюда приедут другие хозяева, наверняка, запах такого же мерзкого кофе будет сопровождать каждое их рутинное утро.
В то утро мне казалось, что туман с улицы проник каким-то образом в нашу темную комнату, заполнил в ней все вокруг и заволок мою голову. Несколько странных часов мы вдвоем сидели на полу, не включая свет, ждали сами не зная чего. Он, больной и бледный, смотрел телевизор, я поглядывал в окно. Тихо пили сначала кофе, а потом еще какую-то дрянь. За окном все не было видно солнца, только белое небо, изредка пробуждаемое дождем, холодный ветер, бьющий по стеклам, и прохожие с зонтиками, с высоты похожими на семена одуванчика. Джерард говорил о своем прошлом, о том, как он пришел к подобной жизни. Он то кашлял, то все также медленно рассказывал о идеологии своей вечной молодости, пока окончательно не замолчал. Тогда я повернулся и поцеловал его обветренные губы, чувствуя запах спирта от черных волос. Дождь вновь забарабанил, и повеяло холодом.