Зачем (1/1)

Шум воды из-под крана, наполняющей ведро. Зевая и пытаясь держать глаза открытыми, стою в ванной комнате, опираясь плечом о холодную плитку и засунув руки в карманы домашних штанов. Небольшие капли выскакивают за пределы ведра из-за сильного напора и некоторые из них попадают на ноги, заставляя проснуться… И снова почувствовать, как тяжелеют веки. Обещание самому себе почаще убираться в доме и хотя бы протирать полы выполнять было куда сложнее, чем просто добавить в планы. Но, пожалуй, это было обязательно для скорейшего выздоровления Карасумы.С мыслями о том, каким бравым делом я занимаюсь уже на протяжении недели или срока, близкого к тому, выключаю кран и берусь за ручку ведра, оттягивая его и выставляя в коридор, после чего берясь за половую тряпку. Пока ткань пропитывается тёплой водой и выжимается, а после закрепляется на швабре, из спальни слышится шуршание одеял и лёгкий скрип матраса. Заглянув в комнату, замечаю, как Тадаоми вновь прижимается к пушистому одеялу, повернувшись к стене. Пожалуй, я не пожалел о том, что отказался от идеи связывания напарника на время сна, да и припадки его со временем становятся всё спокойнее. Возможно, у Карасумы и правда начинает получаться контролировать себя во сне… Хотя, тактика ?кокона? меня тоже вполне устраивала. Тихо хмыкнув, берусь вытирать полы, надавливая на ручку швабры, даже если особой нужды в этом не было, пока голову заполняли приятные мысли о том, что, уводя внимание агента от его увечий и зависимости в сторону прогулок, разговоров и попыток представить себе весь мир, не используя глаз, я делал его процесс восстановления куда проще и быстрее, как бы самодовольно это не звучалоДойдя до конца комнаты и сделав небольшой крюк, подводя швабру ближе к ведру, наклоняюсь и снимаю тряпку, собирая всю немногочисленную грязь и закидывая в тёплую воду. Слегка ?простирнув? тряпку и избавившись от прилипшего к ней неприятного мусора, выжимаю ткань от воды, после чего, поднявшись, вновь проверяю мирный сон агента, окидывая его взглядом. Тот уже обнимал одеяло лишь одной рукой, другой водя по свободной стороне кровати, кажется, в поисках чего-то ещё. Там, где находилась его рука, простыня всё ещё была немного примята после моего там пребывания. Слегка улыбнувшись, вновь закрепляю тряпку на швабре, а поСле присаживаюсь на край кровати, позволяя кончикам пальцев Тадаоми коснуться моей руки, коей я опёрся о матрас. Полностью отвернувшись от одеяла, напарник схватился обеими руками за моё предплечье, кажется, не намереваясь отпускать вот так сразу. Бросаю взгляд на стоящую швабру, вновь на Карасуму… И, особо долго не ломаясь, ложусь обратно на своё место, укрывая худощавого агента одеялом.Его шрамы и ссадины, некоторые из которых уже потихоньку затягивались и исчезали, больше не казались чем-то пугающим, чем-то из ряда вон выходящим. Это уже казалось… Особой чертой, придающей соседу по квартире особый шарм и впечатление. Касаясь их, я более не причинял Тадаоми вреда, дискомфорта… А он, видимо, даже через пелену сна осознавая, кто же его касается, наигранно хмурился, но не отстранялся. Он позволял мне чувствовать себя избранным, кем-то особенным, кого он подпустил к себе так близко. И я, невольно, начинал улыбаться, даже если мне всё ещё было грустно от того, что Карасума эту улыбку не увидит.Касаюсь повязки на глазах Тадаоми, борясь с навязчивым желанием стянуть её, заглянуть в глаза агента, вновь увидеть в них прежнюю серьёзность, может, волнение… Или то былое спокойствие, увлечение работой, а где-то в глубине недовольного взгляда вновь рассмотреть еле заметную заботу. Но я знал, что сейчас в этих глазах была лишь… пустота. Стеклянная, устремлённая в никуда, видящая лишь темноту или лишь размытые обломки реального мира. По крайней мере, так мне описывал это сам агент, когда однажды я спросил его об этом после очередной смены повязки на глазах. Чувство отсутствия в этом мире, ощущение того, насколько далека осязаемая реальность, насколько всё… Не так, как раньше. Я не мог смотреть на то, как его тело покрывается мурашками и слегка сжимается, стоило ему начать описывать такие неприятные аспекты увечий… потому больше и не спрашивал.Убрав руки от повязки, запускаю пятерню в мягкие волосы, ероша их и аккуратно пытаясь разбудить Карасуму. Он тихо недовольно пробурчал что-то себе под нос, после чего зевнув, ещё немного похмурился и потянулся, отпустив мою руку. Слегка почесав затылок, он повернул голову ко мне, всё ещё пытаясь отойти от пелены сна и вернуться в реальность.—?Доброе утро… —?снова зевнув на последнем слове, сонно протянул Тадаоми, вытянув руки и слегка почесав след от старого укуса,?— давно не спишь?..—?Да нет, даже полы ещё не полностью протёр,?— слегка оттолкнув одну руку Тадаоми от другой, ибо чесать шрамы, а особенно по привычке, всё же, не стоило, признался я,?— хорошо спалось?—?Да, вполне,?— снова хватаясь за пушистое одеяло и натягивая на себя посильнее, чуть сворачиваясь, бросил напарник, нежась в своём мягком коконе,?— и я бы хотел продолжить спать…—?Можешь поспать, пока я сделаю укол,?— слегка усмехнувшись, поднимаюсь с кровати и, снова окинув взглядом похожего на маленький калачик напарника, мягко похлопываю его по плечу, продолжая улыбаться. Сообщая каждый день о состоянии агента доктору, я получал всё более и более хорошие прогнозы, по крайней мере, если смотреть на общую картину. Выйдя из комнаты и зайдя на кухню, нахожу все нужные медикаменты и шприц. В прочем, всё, как и всегда.Набирая таблетки и дозу лекарства для ввода в вену, я задумался о том, как проходит процесс восстановления Карасумы. Я задумывался об этом часто, всё чаще с каждым днём и каждым ответом от лечащего доктора, ведь первые его прогнозы говорили о том, что чем лучше будет восстанавливаться желудок пациента…тем больше боли он должен испытывать. Но, вспоминая иногда мелькающую улыбку Тадаоми, его шутки, его спокойный голос… Я не могу понять, делаю ли всё правильно. Рука на какой-то момент замирает, сжимая палетку с таблетками на каждый день. Не слишком ли я расслаблен? Не слишком ли много поблажек делаю агенту? Не зря ли ставлю его настроение выше процесса лечения?..Помотав головой, откладываю оставшиеся таблетки и беру стакан воды, после чего, поставив всё нужное на небольшой поднос, отношу утреннюю дозу лекарств в комнату. Поставив поднос на тумбочку, окидываю взглядом худощавого Карасуму, чуть улыбнувшись. Нет… Какой смысл от лечения, если при этом он будет страдать? Если при этом всё, чем будет наполнен этот процесс, останется в памяти болью и страхом? Думаю…нет, надеюсь, что я делаю всё правильно. И даже если нет… Я делаю это их лучших побуждений.—?Поднимешься сам? —?присаживаясь на край кровати и беря в руки стакан воды и таблетки, слежу за тем, как Карасума на уже чуть более окрепших конечностях поднимается и переходит в сидячее положение, облокотившись о стенку кровати. После собственных же мыслей не могу перестать думать о том, какие ещё варианты возможны с нынешним положением дел… Может, Тадаоми скрывает что-то от меня? Может, я чего-то не замечаю? Слишком много вариантов, слишком много неизвестных и неточных факторов… Но, решив сосредоточиться на том, что происходит сейчас, я протянул медикаменты агенту. Когда худые руки сжали вложенные таблетки и стакан, я чуть отстранился, начиная заранее готовить ватку и шприц.—?Какие планы на сегодня? —?послышался внезапный вопрос, ведь, как правило, Тадаоми не начинал разговор первым, особенно не касательно работы. Вопросительно глянув на него, ничего не отвечаю, забирая стакан и ставя его обратно на тумбочку, после чего вытягивая руку агента, всё ещё пребывая в раздумьях,?— чего молчишь?—…Не бери в голову, просто мысли…о всяком,?— делая укол, наконец ответил я, пытаясь сосредоточиться на процедуре, но мрачные сомнения и неуверенность почти полностью заполнили моё сознание,?— чёрт… —?тихо шикнув, ввожу дозу в вену Карасумы, после чего вытаскиваю иглу и зажимаю ранку ваткой.1 Отложив шприц, пытаюсь отогнать мысли, которые всё нахлёстывали волнами, всё больше и больше.—?Ты не можешь без этого, да? —?послышалось несколько раздражённое замечание со стороны агента, малость озадачившее меня,?— день начался довольно хорошо, а сейчас я даже не видя тебя могу сказать, что на лице у тебя кислая мина. Расскажи уж, что тебя так гложет, а то я будто третий лишний между тобой и твоими мыслями и домыслами.—?А, ты об этом,?— мне стало немного неловко от подобной внимательности со стороны напарника. Не сказать, что мой задумчивый вид так раздражал, или, может, беспокоил только его. И снова новые мысли. Воспоминания, скорее… Что-то о работе, о временах до происшествия с похищениями и до происшествия с киллером, сгоревшим в собственном доме… И я снова замолк, не зная, что ещё можно было добавить.—…Давай сходим сегодня куда-нибудь в центр, хочу прогуляться подольше и подальше,?— тихо вздохнув, видимо, отнесясь ко мне чуть более снисходительно, он успешно сменил тему на что-то менее болезненное. Однако, я не был уверен, стоило ли вести его в такое людное место… Тем более, там было довольно кофеен и ресторанов.—?Может лучше в менее шумное место? Можем сходить к другому концу побережья или?—?— Не беспокойся, говорю же. Я просто хочу прогуляться в подобном месте. Тем более, тебе со мной приходится переодически голодать, так что могу купить тебе обед,?— и, как бы иронично то не было, именно сейчас он слегка согнулся, прижав руку к животу. Эта волна не была сильной, скорее, лишь кратковременный спазм, но, уже по привычке, я сразу потянулся к нему, залезая рукой под футболку и касаясь кожи. Тоже старается заботиться обо мне… Как мило.?— Даже так… Уверен, что стоит идти так далеко? Мы можем взять такси, всё-таки, дорога долгая,?— зная, что такая причина будет для Карасумы более весомой, чтобы отказаться от подобной идеи, протянул я, но в ответ он лишь слегка покачал головой, немного оттолкнув мою руку.—?Мы можем делать перерывы по дороге, если будем уставать, но я хочу дойти пешком. Это будет полезной тренировкой,?— сводя все мои аргументы на нет, он не отступал от своего, а на лице агента читалось лишь холодное упрямство. Как бы я не пытался подмять его под себя и заставить слушаться, всё было без толку. Хотя, я делал периодические попытки уже больше из принципа, чтобы показать, что я ещё не сдался. Прямо как сейчас, не сдержав возмущения, я несколько раз пробежался пальцами по коже живота парня, заставив его вздрогнуть и схватить мою руку, сжимая посильнее,?— опять ты за своё?..—?Всего лишь воспитательные меры, но ты ведь всё равно будешь стоять на своём, да? —?немного устало вздохнув, убираю руку из-под футболки Карасумы, после чего тянусь за телефоном и открываю панель с уведомлениями, в коей единственным, что зацепило моё внимание, являлся пропущенный звонок с неизвестного номера. Я не был уверен, стоит ли перезванивать, ведь мало ли кто это мог быть, но отбросив излишние волнения о взломщиках и мошенниках, я нажал на кнопку звонка. Поднявшись с кровати в ожидании ответа, бросил Карасуме краткое ?сейчас буду? и вышел из комнаты, уже слушая гудки.—?Алло? —?стоило гудкам прекратиться, а щелчку, за которым послышались какие-то посторонние шумы, издаться, негромко позвал я абонента,?— вы звонили на этот номер, кто это?~~~~~~~~~~~~~~~~~~~Из соседней комнаты слышался голос Сонбэ, который, казалось, специально старался говорить тише, чтобы я расслышал как можно меньше. И, собственно, у него это вполне неплохо получалось. Всё, что мне удавалось разобрать, это то и дело меняющаяся от удивлённой к непонимающей или возмущённой интонация, из-за которой надо мной всё сильнее брало контроль любопытство. Разговор как-то связан со мной? Связан с делом? Связан с работой? Хотя, последние два варианта всё ещё казались мне чем-то одинаковым. Я не мог смириться с тем, что меня уже отстранили от дела, даже если прошло уже больше двух недель с тех пор, как я получал последние известия о продвижении поимки остальных участников группировки. Был ли тому причиной трудоголизм, или имело место быть даже некое желание мести? Возможно, всё сразу, однако основного факта это не меняло?— я всё ещё хотел участвовать в продвижении дела любыми способами. Возможно, это и было моей основной мотивацией к скорейшему восстановлению, а потому, несмотря на боль, даже смог начать ходить без костылей. Сильно хромая и не особо быстро, но без костылей.Говоря о боли, которая так и преследует меня вот уже которую неделю, стоит упомянуть действие того самого злополучного наркотика, который я, в порыве очередного спазма, мысленно покрываю обилием мата и проклятий. Скрывать от Сонбэ тот факт, что боли только усиливались с каждым днём, было довольно проблематично, но, в попытках иногда быть оптимистом и искать во всём что-то хорошее, я называл это для себя тренировкой самоконтроля и выдержки. Звучит глупо, но это и правда работало, помогая сдерживаться и дальше, выдавливая из себя улыбку. И как бы драматично то не звучало, подобное поведение также стало для меня привычным за некоторые промежутки моей жизни. Что в детстве, что в армии, что на работе… Многие из нас надевают маски, даже не подозревая об этом. Осознавать это сначала было сложно, но, пожалуй, к таким мыслям тоже со временем привыкаешь.Вновь углубившись в собственные мысли, я очнулся лишь тогда, когда услышал скрип половицы и тихий щелчок кнопки телефона, с которой тот, видимо, выключился. Ян присел на край кровати, подозрительно тихий и не выражающий никаких эмоций. Он повернулся к мне, и я вновь почувствовал на себе взгляд пристальных глаз. Именно таким взглядом на меня всегда смотрел детектив, собираясь сказать что-то важное, и, честно сказать, я был несколько напряжён, ибо не знал, к чему готовиться. Он ещё некоторое время посверлил меня взглядом, после чего коснулся колена через одеяло и немного сжал, заставив слегка вздрогнуть от неожиданности. Вопросительно изогнув брови, поднимаю голову в примерном направлении, где должен был сидеть Сонбэ, на что тот ещё какое-то время напряжённо молчал.—?Ты ведь уже… Можешь ходить без костылей, так? —?негромко начал он, явно пытаясь подвести к чему-то, но я пока не совсем понимал, к чему именно. Теперь настала моя очередь помучать его напряжённым молчанием, ибо, очевидно, я не знал, как стоит ответить на этот вопрос. К чему приведёт любой из вариантов, к чему он вообще это спросил? Словно в тактической игре я пытался предугадать возможные варианты, но довольно быстро сдался, решив плыть по течению.—?Да, более-менее,?— кратко кивнул я в ответ, на что коллега тихо вздохнул и потянулся к моим рукам, слегка сжимая их и притягивая к себе, вставая при этом с кровати. Растерявшись, я, словно беспомощный котёнок, волочился за ним по простыне, и лишь достигнув края додумался повернуться и свесить ноги с кровати, после чего подняться на них. Колени предательски начали дрожать, но, сглотнув и прикусив язык, я удержался на ногах, как бы сильно не била боль во всё ещё не полностью окрепшие кости, которые даже такую лёгкую тушку, как мою, не могли удержать в неподвижном положении надолго.—?Пойдём на прогулку, как ты и хотел, а там я уже расскажу… что должен,?— по всей видимости, без особого желания признавать проигрыш и принимать моё предложение, а также сообщать мне то, что ?он должен? рассказать, проговорил Сонбэ, после чего потянул меня за руку за собой по коридору в сторону гостиной. Он прекрасно знал, что ходьба всё ещё давалась мне с трудом, а потому шёл неспеша, то и дело поворачиваясь ко мне, смотря на то, как я хромаю на каждом шагу, всё ещё прикусывая язык.Скрип дивана, звук раздвигающихся дверей шкафа. Сонбэ перебирал висящую одежду в поисках подходящей то ли по погоде, то ли по внешнему сочетанию, а, может, всё сразу. Словно заботливая мама 2, и, думаю, мне никогда не надоест так его называть, как бы странно это не звучало. И я не устану вновь и вновь, несмотря на остальные недостатки и неловкость Сонбэ, отмечать заботливость и искренность его действий. Единственный, кто уделял мне максимум своего времени, кто обращал на меня так много внимания… Я был благодарен ему глубоко в душе и прекрасно это осознавал. Возможно, поэтому и хотел ходить в более интересные места, нежели в общем своём виде одинаковые локации, вроде парков и пляжей. Ведь, думая о том, что для Яна это могло быть более интересным, а может и весёлым, я мог со спокойной душой забыть о том, что все те новости и шёпот толпы, стихающей, стоило нам появиться на людях, непосредственно связаны со мной. По крайней мере, мириться с этим было куда легче, чем с болью.—?Вот, оденешься? —?вложив мне в руки набор одежды, среди которой я нащупал средней толщины рубашку, безрукавку и штаны с ремнём, спросил Ян, уже смягчив свой тон, перейдя на более тёплый,?— если что, я тебе помогу, просто начни пока что,?— и с этими словами он отошёл обратно к гардеробу, видимо, теперь уже переодеваясь в свою прогулочную одежду.Решив для начала расправиться с самым проблематичным, снимаю с себя штаны, ради чего приходится нагнуться и согнуть ноги в коленях сильнее обычного, невольно поморщившись от боли. Заранее проверив, с какой стороны находится ширинка, натягиваю на ноги довольно свободные штаны, даже если не помнил, чтобы у меня такие когда-либо были. Приподнимаюсь с дивана самостоятельно, натягиваю больше всё-таки похожие на джинсы штаны повыше, на бёдра, после чего берусь за ремень… И пытаюсь понять, как его цеплять. Вдеть в дырки было не так сложно, однако понять, с какой стороны его в принципе надо было засовывать, было проблематично. Именно в этот момент широкие ладони Сонбэ, подошедшего со спины, вынимают из рук заветный ремень и помогают вдеть в пояс штанов. Обвивает вокруг бёдер, у копчика, после чего застёгивает и затягивает. Не особо туго, но достаточно, чтобы хорошо держалось. Не проронив ни слова, он стягивает с меня футболку и берётся за рубашку, расправляя её и помогая просунуть руки с правильной стороны. Что ж, сегодня мне, видимо, не суждено одеться полностью самому.Когда рубаха уже была накинута, а пуговицы почти полностью застёгнуты, оставалось лишь разобраться с пуговицами на рукавах, с которыми я справился уже больше по инерции, ведь делал это каждое утро раньше, даже не смотря на рукава. Детектив смотрел на меня всё то время, что я вдевал пуговицы в дырки и закреплял из, после чего переходил к следующим, вплоть до того момента, когда последний рукав был затянут. Взяв с дивана безрукавку, без особых проблем нахожу внутреннюю сторону, подобие воротника и накидываю верхнюю одежду на плечи, чуть поправляя её и застёгивая молнию, еле соединив две стороны воедино.Коллега какое-то время молча оценивал мой внешний вид, после чего взял что-то с тумбочки у телевизора и подошёл ближе, почти вплотную, запуская в волосы свои пальцы, а за ними уже зачёсывая локоны маленькой расчёской. Это было несколько непривычно, ибо за последнюю неделю я уже привык ходить везде растрёпаным, но ощущение собранности и ухоженности, вновь поселившееся в груди, заставило инстинктивно выпрямить спину и выгнуться посильнее, расправить плечи и свести лопатки. Заметив это, детектив тихо усмехнулся, однако я не придал этому особого значения. По крайней мере, негативного точно.Коснувшись корней волос у лба, вспоминаю прежние времена, когда собирался на работу. Не хватало только брюк и ощущения того, как галстук немного сжимает шею у воротника натянутой рубашки, а пиджак по странной дизайнерской задумке чуть выделял талию и бёдра. Но сейчас, чувствуя прикосновения Сонбэ к моим волосам и лицу, чувствуя то, как он аккуратно зачёсывает одну прядку за другой, я вспоминал, как мама, ещё будучи здоровой, с немного тревожно счастливой улыбкой готовила меня к выходу из дома и походу в школу, в мой самый первый день учёбы. Точно также сейчас мы впервые собираемся выйти в люди…в настолько популярное и шумное место, как центр города. Магазины, известные бренды, торговые центры, разные мероприятия для интересного проведения досуга… Было довольно необычно вспомнить эти эмоции и впечатления снова спустя столь долгое время.—?Вот так вот?— гордясь проделанной работой, хмыкнул Сонбэ, убирая расчёстку и поправляя напоследок мою повязку. Его рука тянется к моей, немного неуверенно и будто боясь чего-то, но, зная, что в одиночку я этот путь вряд ли пройду, касаюсь ладони Яна кончиками пальцев, после чего, нащупав широкую ладонь детектива, немного сжимаю её,?— пойдём обуваться?—?Да… Да, пойдём,?— отгоняя фрагменты из прошлого, поглотившие меня, снова приходится возвращаться в реальность, вспоминая, что только что спросил Сонбэ. Не спеша мы подходим к маленькой ступеньке в прихожей. Еле найдя свою обувь, в достаточно медленном темпе натягиваю её, но в итоге приходя к успеху. Ян скрипнул ручкой двери, но остановился, надавив на неё лишь чуть-чуть. Коллега повернулся ко мне, снова окидывая взглядом.—?Может, возьмём костыли на всякий случай? —?с некой просьбой в голосе спросил он, но для меня уже было поздно отступать от задуманного. Помотав головой, я шагнул к нему, специально держа ноги прямыми и крепкими именно сейчас, стараясь вытерпеть боль и показать, что я готов проделать запланированный путь. Обеспокоенный и усталый вздох Сонбэ сопроводил щелчок ручки и последующий скрип открывающейся двери, раздавшийся в коридоре,?— ну, тогда пойдём.Улицы казались сегодня более оживлёнными, но при этом, куда более приветливыми, чем обычно. Я порядком соскучился по тому, как выглядят люди, по тому, как выглядят дороги, машины, игра света на стёклах огромных небоскрёбов. Было одновременно тоскливо и как-то по-странному…затягивающее. Ощущение того, насколько ты микроскопичен среди всей этой густой темноты, которая, казалось, никогда не развеется. Но страх вечной неизвестности уже почти полностью ушёл, в отличие от страха одиночества. Как бы я не пытался отогнать неуверенность и мысли о том, могу ли я полностью полагаться на Яна… Стоит ли мне, как тяжёлый груз, ложится на его плечи… Скорее всего, если я не излечусь достаточно, чтобы жить самостоятельно, меня просто заберут в дом помощи нуждающимся. Стану абсолютным овощем, как иронично после всех моих попыток выбраться из плена…—?Карасума? —?слышится голос Яна откуда-то за пару метров от меня, где-то впереди. Он уже успел отдалиться, пока я витал в облаках, поэтому я поспешил, вернее, постарался ускориться, но с каждой попыткой боль сковывала тело только сильнее. Даже сейчас… Даже на ?тренировку?, которую я сам же инициировал, я… —?просто скажи, если не поспеваешь.Он делает шаг в мою сторону, берёт в свою ладонь мою тощую кисть. Какое-то время молча держит, рассматривая что-то, после чего немного сжимает руку и тянет за собой, заметно снизив темп. Без лишних слов, но, при этом, так прямолинейно и ясно. Сжимая его руку в ответ, чувствую, как боль отступает. Медленно, словно волна, стекающая с мокрого берега, забирающая с собой в пучины океана песчинки, одну за другой. И точно также сейчас волна скованности забирала с собой по частицам ощущение тревоги, чувство страха. Я знал это чувство, помнил его с тех времён ещё до армии, ещё до войн и пуль, проделавших больше дыр в душе, чем в теле, и заполнять их приходилось камнем, бетоном, несокрушимым гранитом…Я нагнал его спустя несколько широких шагов. Но не мог отпустить его руку. Это ощущение.всё-таки, отличалось от тех старых эмоций и чувств. Нечто иное, ещё неизведанное, и я пока не был готов сказать, что это. Что-то, что называют чувством долга? Людским теплом? Заботой? Я не мог понять, сколько бы не пытался. Может, это просто последствия травмы? Может, со мной что-то не так? Слишком сложно, чтобы разобрать все нити, распутать этот клубок. И, возможно, мне это пока что не было так обязательно.—?Эй,?— послышался голос Сонбэ вновь, но на этот раз более обеспокоенный. Я повернул к нему лицо, продолжая не спеша шагать, стараясь не хромать слишком заметно,?— куда делся весь твой настрой? Снова. И это ещё я тут ?не могу без этого?,?— явно шуточно обиделся коллега, очевидно пытаясь меня приободрить,?— у нас полно времени, не торопись. Ну и, тем более, никогда не забывай о том, что я могу легко понести тебя на руках, палочник весом с пушинку,?— с явной издёвкой усмехнулся Ян, на что я раздражённо свёл брови многозначительно промолчав и отвернувшись.Словно выжидая ещё чего-то, он продолжал пытать меня, продолжая пялиться, будто пытаясь рассмотреть объяснения хотя бы в языке тела, но всем своим видом я мог показывать лишь неловкость и лёгкий стыд. Не уверен, так ли то было, но, казалось, я даже мог немного покраснеть из-за сложившейся ситуации. Произошедшее было слишком внезапно и неожиданно, я не знал, как стоит поступить и что стоит сказать, тем более, что подобное со мной происходило максимум раз или два в год, ведь не так уж часто приходится…лапать кого-то. В большинстве случаев, ненамеренно. ?Я случайно?,?— это было единственным, что я мог из себя выдавить, на что послышалось раздражённое фырканье Сонбэ.Ничего не сказав, Ян взял меня за руку и повёл куда-то, шагая так быстро для меня и так напористо дёргая за кисть, не позволяя останавливаться, будто злясь на что-то, чего я не мог понять, но спросить всё язык не поворачивался. Казалось, что я вот-вот споткнусь, но, по некой причине, этого не происходило. Ноги подкашивались также сильно, как ускорялось сердцебиение с каждым сбитым выдохом, ибо я всё ещё не был в состоянии идти в темпе детектива, но упасть мне не давал… Страх?Что-то где-то в глубине души подсказывало, что-то толкало меня на мысль о том, что Ян был… Зол на меня. Но зол не так, как злятся другие. Зол так, как злятся… Из заботы о ком-то. Я не понимал этого чувства, не мог уловить ту нить, по которой пришёл к такому выводу, но чувство вины перед коллегой после такого мысленного заключения только усилилось.Он завёл меня куда-то, где пахло сыростью и грязью, после чего грубо притянул к себе и навис прямо надо мной, снова начиная сверлить взглядом. В мучительной тишине, вдали от чужих шагов и голосов, словно в каком-то пустующем переулке. Ещё один шаг, он приближается вплотную, я могу почувствовать его дыхание, заставившее шевельнуться пару локонов на голове.—?Зачем?— без капли жалости, без доли сомнения или неуверенности, это прозвучало так холодно и, кажется, даже не являлось вопросом,?— зачем ты продолжаешь,?— дополнив этот короткий риторический вопрос ещё парой слов, повторил Сонбэ всё тем же тоном, заставляя меня теряться среди возможных ответов и возможных значений этого вопроса,?— зачем ты продолжаешь отталкивать мои попытки помочь. Зачем доводишь это до абсурда. Зачем.Резко схватил меня за запястья и прижал к холодной стене, не переставая приближаться всё сильнее и сильнее, пока мне оставалось лишь молча опускать, ведь ответа на вопрос Яна у меня не было. Не было и… Вряд ли появится, как бы озлобленно не смотрел на меня коллега. Закусив губу и терпя обиду, зарождающуюся странным давлением в груди комом в горле, я ожидал продолжения монолога, всё ещё пытаясь понять, от чего по итогу так сильно разозлился Сонбэ. Что заставило его так внезапно… Наброситься на меня?—?Молчишь? —?чуть ли не прорычал детектив, сжимая запястья сильнее, заставляя закусить губу до такой степени, что, казалось, вот-вот почувствуется вкус металла. Слишком много неприятных воспоминаний было связано с переулками и холодными стенами, к которым приходилось прижиматься, пытаясь спрятаться, пытаясь уйти от ответа или от погони,?— отвечай, Карасума,?— дав мне ещё время на раздумья, продолжил Сонбэ, пока раздражение в его голосе всё нарастало, а я… Чувствовал себя всё более и более беспомощным щенком, которого отчитывают за оплошность,?— объясни мне, Тадаоми, на кой чёрт ты такой упрямый засранец? На кой чёрт строишь из себя такого неподступного, если нуждаешься в помощи как никогда? Объясни, за каким хреном продолжаешь эту идиотскую игру в страдальца, терзая сам себя, если можно просто смириться и позволить другим вытянуть тебя из этой ямы с канибалами, наркотиком и ПТС?! —?уже чуть ли не переходя на крик, воскликнул в сердцах Ян, вываливая на меня всё то, что, видимо, копилось в нём всё это время.—?Отпусти, придурок! 3?— тихо выдавливаю из себя, сглатывая ком в горле, пытаясь сдерживаться и не срываться. Он сжимает руки сильнее, до боли, словно пытается перекрыть путь крови в венах, пытается оставить на коже след, чтобы я надолго запомнил этот разговор,?— пусти, я тебе говор——?Нет,?— твёрдо и решительно заявил Сонбэ, приближая своё лицо к моему, не переставая сверлить меня глазами, будто пытаясь рассмотреть насквозь,?— отвечай на вопрос. Зачем,?— не оставляя мне и шанса прервать или избежать этого диалога, но я просто не мог, или всё же не хотел объяснять, хотя, может, и всё сразу,?— хватит, чёрт возьми, молчать,?— процедил сквозь зубы детектив, словно последние капли терпения уже вот-вот испарятся в Сонбэ, и, видимо, я угадал,?— это правда так сложно?— просто объяснить мне, какого чёрта с тобой происходит?! О чём ты думаешь, а?! В чём твоя хренова проблема?! Или проблема во мне?! Давай, объясни мне на пальцах, объясни, потому что я ни черта не понимаю, как можно быть таким идиотом,?— всё же сорвавшись на крик, на одном дыхании высказался коллега, пока его руки от злости и напряжения уже начинали трястись, но не отпуская меня, а всё ещё сжимая сильнее,?— ну?!—?Не… Не кричи,?— это было единственным, что я смог прошептать, пока Сонбэ на время затих, сглотнув ещё один ком, подошедший к горлу,?— пожалуйс——?Это не похоже на ответ,?— резко прервав меня, прорычал Ян.Бывшее тепло и спокойствие в его голосе улетучилось так внезапно. Так внезапно, что я не мог понять, что теперь делать с его злостью. Я не мог объяснить, нет, я ведь и сам не совсем понимаю, зачем делаю это. Словно по привычке, словно я делаю так всю жизнь, даже не задумываясь. Можно ли назвать это… Моим характером? Я не знал, и как объяснить Яну всю эту цепь тоже понять не мог, но, видимо, хоть что-то по делу мне всё же стоило сказать. Собравшись с силами, чуть приподнимаю, как никогда радуясь тому, что мои глаза закрыты повязкой, и встречаться с Сонбэ взглядами не придётся.—?Я… —?слушая лишь напряжённое молчание и тяжёлое дыхание детектива, начал я, подбирая на ходу подходящие слова, чтобы не слушать ещё одну волну крика, ибо её я уже вряд ли выдержу,?— это уже… Привычка… —?надеясь на то, что такое объяснение устроит коллегу негромко ответил я, но, услышав, как он снова набирает в грудь воздух, поспешил добавить, решив говорить уже по фактам,?— я не хотел показаться слишком беспомощным… Не хотел сидеть у тебя на шее,?— наконец решившись раскрыть все карты, которые я вообще мог раскрыть, проговорил я, после чего затих, чувствуя, как рука коллеги… Чуть ослабила хватку. Он выпрямился, чуть отдаляясь, но всё ещё не отпуская меня, рассматривая уже больше похожим на недоумевающий взглядом, по крайней мере, так мне казалось по ощущениям. Так смотрели на меня прохожие, так смотрел на меня медперсонал, и точно также сейчас, словно чужой человек, впервые видящий мои травмы, смотрел на меня Ян. Он будто отдалился не физически, а ментально, будто абсолютно перестал быть кем-то близким за этот короткий разговор.Вспоминая крик Яна, невольно чувствую, как немного намокает повязка, надеясь, что этого не заметил детектив. Было тяжело сдерживаться, когда от повседневной беззаботности его тон внезапно меняется на грубую требовательность, ставя меня и мои эмоции в абсолютный в тупик. Отпустив мои руки, он сразу же берётся ими за повязку, касается именно того намокшего места и, без лишних слов, проводит по нему большим пальцем, мягко, нежно, как делал раньше. Слышится тяжёлый и озабоченный вздох, с которым Сонбэ, ничего не сказав, берёт меня за руку. Вспоминая его недавние действия, я нервно отстранился и отдёрнул руку, но пальцы детектива схватили её чуть крепче, вторую ладонь положив сверху.—?Пойдём в кафе,?— видимо, всё же приняв мои неуклюжие объяснения, он слегка потянул меня за собой, выводя из переулка и ведя куда-то, уже не торопясь. Что это было? Срыв? Внезапный прилив агрессии? Я не знал, и спрашивать пока не хотел. На душе всё ещё было как-то тяжело от крика детектива, и я пытался справиться и избавиться от этой тяжести, молча топая вслед за Яном, погрузившись в собственные мысли.Звон колокольчиков на входе, сопровождающий открывающуюся дверь. Робко зайдя внутрь, продолжаю следовать за Яном, который, довольно быстро найдя для нас свободное место, усадил меня за стол и ушёл куда-то, наверно, в сторону стойки. Сложив руки в замок и ожидая возвращения коллеги, я задумался о произошедшем в переулке. Задумался о том… Почему это произошло именно после моего падения на Яна. Может, дело даже не в этом? Может, он просто не нашёл момента лучше, чтобы надавить на чувство вины и стыда? Так или иначе, эта тактика у него сработала лучше некуда, причём неприятные эмоции всё ещё грызли меня изнутри. Послышались знакомые шаги, скрип стула напротив. Сонбэ присел за стол, видимо, уже заказав себе что-то поесть. Ещё один вздох, после которого детектив, кажется, готовясь сообщить мне ещё что-то.—?Помнишь, я говорил тебе перед выходом, что мне есть, что рассказать? —?начал коллега, на удивление, спокойным голосом,?— и у нас был уговор, что когда ты сможешь ходить без костылей, я раскрою тебе часть деталей расследования, верно? —?на все его вопросы я лишь кратко кивал, уже подозревая, к чему он ведёт, от чего настроение явно приподнялось по сравнению с недавним подавленным,?— так вот… Сегодня мне позвонили с работы и сообщили об одной новости, которую пока нельзя разглашать на публику,?— он замолчал, возможно, оглядываясь по сторонам, но вокруг нас, судя по звукам, почти никого не было,?— это довольно важная для дела зацепка, но—Его прервало звуковое уведомление. Он повернулся куда-то, то ли вслушиваясь, то ли всматриваясь, после чего, бросив короткое ?я сейчас?, встал из-за стола, так и не договорив мысль. Почти сразу же меня начал разъедать интерес, детектив смог меня и правда заинтриговать, а потому, уже почти полностью отойдя от недавнего диалога в переулке, я с нетерпением ждал возвращения коллеги, чтобы продолжить разговор. Что ни говори, а мой трудоголизм, как любили выражаться на работе некоторые коллеги, ни одна рана не сломит.Вернулся Сонбэ, принеся за собой запах кофеина. Сладкий, кажется, немного разбавленный молоком и с добавлением ванилина. Либо коллега специально меня так дразнил, либо просто не знал о моей любви к кофе. Сделав небольшой глоток, Ян отставил стакан и, выдохнув, собрался продолжить.—?Он… Очнулся от комы,?— гораздо тише прежнего, чуть ли не шёпотом сказал детектив, загоняя меня в состояние некого замешательства,?— Ли… Хевон,?— с заметным отвращением процедил Ян, так что для себя я решил, что где-то в глубине души Сонбэ искренне желал бывшему полицейскому смерти,?— нас вызывают допросить его, ведь мы с ним работали. Плюсом ко всему… Это связано с тем, что ты можешь дать на него некоторые показания касательно его содействия организации. Конечно, никто в этом не сомневается, но ты можешь знать больше остальных и заставить его рассказать другие детали. Это поможет в расследовании… Но я не уверен, что——?Я согласен,?— прервал я Яна, твёрдо заявляя о своём решении,?— если нас даже позвали, то точно нужно ехать,?— даже зная, что Хевон мог сказать не совсем приятные вещи в попытке надавить на меня в течении допроса, я преисполнился энтузиазмом в этом деле, желая довести его до конца или хотя бы оказать максимальную помощь в процессе. Ну и, честно сказать, мне хотелось мысленно позлорадствовать критическому состоянию предателя.Ян замолк, устремив на меня взгляд, но, по большей части инстинктивно, я чувствовал, что ничего негативного в этом взгляде не было. Полулёжа на столе, я вдыхал нежный аромат сладкого кофе, чувствуя, как боль в животе снова начинает жрать меня изнутри. И раз всю основную информацию Сонбэ мне уже выложил… Я был вполне готов ехать домой. Да, ехать, не идти пешком через силу и боль, ведь сил уже почти не оставалось, а злить детектива лишним упрямством…думалось мне тогда, что на тот момент хватало с коллеги злости и раздражения.—?Домой? —?словно услышав мои мысли, предложил Ян, после чего сделал несколько больших глотков и поставил на стол уже пустой по глухому стуку стакан,?— я закажу такси,?— не дождавшись ответа, решил Сонбэ, какое-то время послушав моё молчание. Отсутствие отрицания означает согласие, верно? Было забавно думать о том, как внезапно менялось настроение детектива. Сначала в сердцах кричит, затем становится сдержанным и серьёзным, чуть позже снова начинает заботливо ворковать. Я бы сказал, что с ним что-то не так, но, возможно, жизнь со мной в одном доме на протяжении недели сравнима с психологической травмой, ибо я всё ещё не уверен, что творю ночью.Тихо угукнув, я продолжил лежать на поверхности стола, на время прекратив мысленно переводить каждое слово напарника, просто слушая голос полицейского, который что-то обговаривал по телефону. Немного уставший, спокойный, такой звучный и бархатный. Услада для ушей, как бы странно то не звучало. Обычные голоса казались чужими, слишком резкими, в то время как голос Яна казался мне куда более…родным? Словно я слышал его ранее, словно в нём было что-то ностальгическое…приятно ностальгическое.Его рука снова треплет волосы, и я уже начинаю ощущать себя щенком, которого то и дело ругают или гладят по головке. Кнут и пряник, что может быть более классическим, чем такой способ ?воспитания?, в то время как стадия ?приручения? была успешно пропущена. Это звучало бы неправильно, будучи вырванным из контекста, но, к счастью, мысли читать умеет мало кто, если такие вообще существуют.Вскоре послышалась мелодия, что стояла на рингтоне у Сонбэ. Вероятно, звонок обозначал прибытие заказанного таксиста, а потому продлился недолго. Ян поднялся со своего места, обошёл стол и помог мне подняться, придерживая под руку, после чего повёл к выходу из кофейни. Он остановился у стойки, поставив уже пустой стакан и поблагодарив за напиток, и, попрощавшись, вывел меня из заведения. На улице начинал подниматься слабый, но холодный ветер, заставивший чуть сильнее спрятать лицо в воротник безрукавки. Как бы я не любил прогулки на свежем воздухе в нынешнем состоянии, в холодную погоду было куда приятнее греться дома.—?Аккуратно, не ударься,?— усаживая меня на сидение и заставив чуть пригнуться рукой, дабы не стукнуться о какой-нибудь выступ, негромко сказал детектив, а после присел рядом и закрыл за собой дверь. Уточнив адрес направления, таксист не спеша выехал с парковки, выезжая на трассу, направляясь в сторону апартаментов Сонбэ. Дороги сегодня были довольно загружены, а потому весь наш путь должен был занять приличное количество времени. Я вспоминал наши поездки во время задания, вспоминал неловкое молчание и мелькающие виды за окном. Тихо зевнув, облокачиваюсь о плечо Яна, вслушиваясь в играющую на радио спокойную музыку. Всяко лучше очередного выпуска новостей, где в последнее время всё было довольно неспокойно.Обычно состояние сонливости описывают слипающимися глазами, начинающей расплываться картинкой мира… В моём же случае уже привычная темнота становилась просто темнее, поглощала куда сильнее обычного, вырисовывала собой размытые образы… Это могло бы прозвучать страшно, непонятно, словно опускаться в омут собственных страхов, но так я мог видеть хотя бы что-то. Ладонь коллеги прижимает голову сильнее к плечу, не позволяя отстраниться в попытках бороться со сном. Вопросительно подняв лицо к Яну, слышу лишь лёгкое шуршание обивки сидения. Снова отворачивается, ничего не объясняя…Раз меня не хотели отпускать, то, в принципе, можно было и вздремнуть немного, скоротать время. Я провалился в ?омут? под задумчивое молчание и размеренное дыхание детектива, всё ещё не отпускающего меня. От него всё ещё пахло кофе…~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~Я проснулся от тормошащей меня руки напарника, разогнавшей все образы куда-то по пыльным углам моего сознания. Машина уже остановилась, и только заметив это я проснулся окончательно, сразу же поспешив вылезти из машины вслед за Яном. Такси быстро уехало, стоило только закрыть дверь, а мы тем временем не спеша шли в сторону дома. Боль в ногах уже начинала убивать, как и смешанная с ней боль в животе, но пересиливая себя, я ставил себе цель дойти хотя бы до двери в квартиру. Коридоры, лифт, ещё один длинный коридор и долгожданная прихожая… Разувшись и пройдя в зал, не отпуская руки Сонбэ, я чувствовал, как на меня огромным потоком валится усталость, накопившаяся за день. Было одновременно приятно от осознания того, что эта ?тренировка? и правда выжала собой все соки, ибо этот факт, по некой причине, удовлетворял меня…однако вопрос ?, а стоило ли оно того? также не покидал моей головы. В любом случае, сил думать об этом уже почти не было, так что, стоило мне присесть и утонуть в мягком диване, я словно по щелчку, отключился, на последок услышав лишь тихое пожелание ?приятных снов? от детектива.