То самое слабое место (1/1)

Галдёж, тихо раздававшийся то тут, то там из разных углов мини-маркета; голос кассира, принимающего деньги за покупку; бульканье бойлера и льющийся в чашку рамена кипяток 1; скрип далеко не нового стола, сев за который, я, в конце концов, принялся за еду. Деревянные палочки с лёгким хрустим разъединились, и пара маленьких щепок упала на поверхность стола, после чего, игнорируя запотевающие от пара очки, я начал быстро есть лапшу, всё же надеясь, что Карасума обидится на меня не очень сильно за такой побег. Сказать честно, я довольно изголодался за последнее время, ведь есть в присутствии Тадаоми казалось мне даже большей подлостью, чем оставить калеку одного посреди парка. Тем более, что может случиться? Его максимум покусает пара-тройка комаров. В меру острая лапша, однако очень горячая, слегка обжигала и покалывала язык и губы, но к этому ощущению я уже привык. Надо было побыстрее управиться с раменом и бежать к агенту хотя бы потому, что пора уже топать домой.Небольшая порция лапши вскоре была доедена, и, рассортировав мусор по нужным бакам, я покинул минимаркет, сразу же направляясь в сторону парка, раздумывая о сегодняшней прогулке. О непробиваемости Тадаоми к намёкам, я, конечно, подозревал, что чтобы всё было настолько запущено… Иногда мне даже казалось, что в плену он где-то ударился головой или заработал настолько сильную травму, что сейчас иногда проявляет признаки алекситимии2, хотя, скорее всего, то были лишь мои излишние волнения. Как бы то ни было, способности воображения и творческого описания Карасумы явно могли компенсировать небогатый спектр эмоций и чувств, которые он проявлял. Кто бы мог подумать, что такой закрытый и немногословный человек сможет выкинуть меня из реальности в свой самостоятельно представленный из фрагментов реальности мир…От парка до магазина дорога была недолгой, а потому, даже будучи немного в спешке, я мог рассматривать деревья и людей вокруг, уловить взглядом особые детали машин и велосипедов, взглянуть на то, как тени и свет играют на листьях кустов. Думая об этом сейчас, я понимаю, что в тот роковой день, когда я заработал своё лёгкое сотрясение, мне лишь повезло, и, сложись всё иначе… нет, нельзя об этом думать сейчас. В данную минуту я должен забрать Карасуму из парка и отвести домой, позаботиться о нём, помочь забыть обо всём произошедшем или хотя бы отпустить это. То, что с ним произошло, всё ещё частично является моей виной и одним из последствий моей слабости, по крайней мере, так мне казалось. Ведь раньше рядом с Карасумой я чувствовал себя слишком… Беспомощным, несмотря на разницу в росте. А сейчас, скорее всего, всё было полностью наоборот.Прижав к себе костыли, я заметил на скамейке знакомую тощую фигуру, откинувшуюся назад и опустившую голову. Подойдя ближе, услышал тихое сопение, пока грудь Тадаоми медленно поднималась и опускалась. В сердце ударило чувство вины, с которым я смотрел на уставшего и уснувшего прямо на скамейке напарника ещё какое-то время, после чего отложил костыли и наклонился, застёгивая его безрукавку посильнее, и аккуратно взял на руки, стараясь не разбудить.Его голова падает на мою грудь, он прижимается, чуть нахмурившись, а после вновь возобновляя умиротворённое сопение, чувствуя себя, видимо, довольно комфортно. Прижав его худое, но, всё-таки, довольно длинное тело к себе посильнее, с трудом подбираю костыли, после чего возвращаюсь на дорожку и неспеша шагаю в сторону дома. Специально немного пружиню каждый шаг, заставляя Тадаоми немного покачиваться в моих объятиях, словно убаюкивая, и то и дело смотря на его спокойное лицо, даже если покрытое множеством шрамов и бинтов.Шепчущиеся и переговаривающиеся между собой люди, проходившие вокруг, казались чем-то неважным, словно некий ненужный второй план, который сейчас лишь мешал, ведь главным для меня сейчас было сохранить сладкий сон напарника, который впервые не брыкался и не сжимался в болезненных спазмах, даже провалившись в мир грёз и не контролируя своё тело. Абсолютно расслаблен, словно никаких ранений и перевязок по всему телу нет, как и тяжёлого посттравматического синдрома. Я был не против носить его на руках, если так он чувствовал себя в безопасности, и было как-то фиолетово на косые взгляды некоторых прохожих.Зелёный лист, сорвавшись с ветки, прокружился в потоке ветра и упал в волосы Тадаоми, заставив вспомнить какой-то из эпизодов прошлого. Тот старый городок, то место под сакурой 3, тот слетевший с моих локонов розовый лепесток и не особо эмоциональные, но показавшиеся такими тёплыми, извинения Карасумы. Но руки у меня были заняты, а потому, не найдя решения лучше, однако всё ещё желая повторить тот эпизод, но поменявшись ролями, я наклонился к волосам Тадаоми, ухватившись зубами за лист и подняв его, выпутывая из локонов. Вновь выпрямившись, пускаю листок дальше по ветру, продолжая наш путь. На самом деле, до дома надо было пройти совсем немного, но, возможно, дорога до парка заняла так много времени из-за желания Тадаоми ?потренироваться?, о чём мне явно не стоит упоминать в отчёте доктору.К счастью, мне хватило сил и терпения, чтобы почти не двигая руками донести Карасуму до самого дома, так и не разбудив. Правда, даже охранник на входе одарил нас каким-то загадочным взглядом, после чего, не менее загадочно усмехнувшись, отвернулся, опустив козырёк кепки, нехило озадачив меня. Если перешёптывания людей на улицах я мог воспринять, как реакцию на внешний вид Карасумы, то поведение охранника меня ставило в абсолютный ступор, ведь то было явно не похоже на лёгкий испуг или сожаление при взгляде на шрамы и бинты Тадаоми. Или он злорадствовал так странно? Конечно, теория о том, что нас принимали за ?пару? не оставалась в стороне… Но я предпочитал думать об этом в последнюю очередь.Нужный этаж, несколько шагов по длинному коридору, и вот мы уже у двери в мою квартиру, пока я пытался извернуться и, не будя напарника, набрать код на дверном замке. Пять цифр, звёздочка, щелчок. Оттянув ручку двери и распахнув её, вошёл внутрь, прикрыв за собой вход в квартиру. Разувшись и пройдя в комнату, кладу Карасуму на кровать, разувая и аккуратно снимая уличную одежду, иногда поглаживая его по волосам или чуть сжимая руку, дабы он не просыпался в попытках ухватиться за что-то или кого-то. Безрукавка, толстовка, штаны… Стоило агенту остаться в одном лишь нижнем белье, я поспешил забрать из гостиной его домашние вещи, одевая начинающего мёрзнуть ходячего скелета.Спрятав бледное и худощавое тело под одеждой, а после и успешно укрыв одеялом, отношу уличную одежду в шкаф, развешивая по вешалкам. Вот некоторые слегка помятые футболки, вот даже водолазка… А вот и деловой костюм… У Тадаоми было не так уж много одежды, но… Одну футболку я хорошо помнил… В той футболке он стоял на собрании, в самом начале задания особого значения, перебирая бумаги и размеренно говоря свою складную речь уверенным и даже мелодичным голосом. Прислушавшись в звукам из спальни, понимаю, что агент, пока что, спит спокойно, а потому, не удержавшись, подаюсь вперёд, вдыхая запах Карасумы.Кофе, лёгкий запах одеколона, мятный шампунь… Сейчас его запах был совсем другим, но он казался не менее приятным, чем тот, которым веет от футболки Тадаоми. Я смотрел на неё вблизи какое-то время, представляя перед собой снова здорового, сильного, уверенного мужчину, который встретил меня в тот день впервые. Тело само наклоняется сильнее, и, слегка прижимая футболку сзади сильнее к себе, слегка трусь головой об область живота, представляя, что будет, если я сделаю так настоящему Карасуме. Смогу ли я так правда сделать? Хватит ли мне духа? А чего бы не хватило, учитывая тот факт, что я сейчас гораздо сильнее калеки, как бы подло это не звучало.Отстранившись от одежды и закрыв шкаф, всё ещё витая в мыслях о здоровом и крепком Карасуме, слышу шуршание одеяла и тихое мычание. Звукоизоляция у картонных стен моих апартаментов была далеко не лучшей, и я мог жаловаться на это сколько угодно, особенно, когда соседи решали устраивать слоновые гонки посреди ночи. Выдохнув, отхожу от шкафа и выхожу в коридор, неспеша шагая в сторону спальни, зайдя в которую вижу снова сжавшегося и нахмурившегося агента. Чего ему не хватало для спокойного сна теперь? Как он вообще так легко отключился, сидя на скамейке в парке, если его так не устраивает кровать? Я был без понятия, так что сделал первое, что пришло в голову, а именно полез под одеяло к Тадаоми.Он почти сразу уткнулся носом мне в плечо, выдыхая и обхватывая руку, прижимаясь и разворачиваясь в нормальную позу для сна, выходя из состояния ?калачика?. Учащённое дыхание замедлялось, приходя в норму, пока выражение лица сменялось на умиротворённое. Я не был уверен, было ли такое поведение Карасумы во сне и раньше, или это были ещё одни последствия ПТС… Помимо попыток меня и себя съесть, конечно же. ?ПТС?,?— вспомнил я, как и совет врача связывать Тадаоми во сне. Но сейчас ни вставать, ни искать верёвку, ни портить такую обыденную и уютную атмосферу мне не хотелось. Мне казалось, что верёвки могли лишь усугублять ментальное состояние агента, а следы от пут на его кистях лишь подтверждали мои догадки.Послышался выдох, чуть громче других, с которым Карасума потёрся лицом о ткань футболки и спрятал нос, подавшись вперёд и залезая под руку, всё ещё прижимаясь к ней, крепко обхватив. Конечно, захват худых дрожащих рук ?крепким? назвать было сложно, но он хотя бы старался. Усмехнувшись, слегка приподнимаю руку и ловлю голову агента, прижимая к себе. Он лежал смирно какое-то время под моей подмышкой… Но вскоре я уже почувствовал, как Тадаоми пытается оттолкнуть мою руку и выползти, видимо, пожалев о содеянном. Но теперь против был уже я.Схватив его тело обеими руками, резко переворачиваю на живот и закидываю на себя сверху, прижимая к себе вздрогнувшее худощавое тельце, заставляя уткнуться носом мне в грудь. Было забавно и по-своему мило то, как Карасума, немного посопротивлявшись, смирился со своей участью. Ухмыльнувшись, натягиваю одеяло на его плечи сильнее, приняв итог сегодняшней шутливой ?битвы? как свою победу.Запустив пальцы в волосы Карасумы уже больше по привычке, начинаю с ними аккуратно играться, ибо Тадаоми, видимо, это довольно сильно нравилось. Казалось, что иногда он специально подставлял под руку места, которых мне нужно было коснуться, чтобы агенту было приятнее спать, устроившись, словно длинный кот на мне. Но вот его рука неизбежно тянется к животу, пока на лице виднеется недовольная эмоция, обозначающая начало очередного спазма, без которого этот день, конечно, не мог пройти.Аккуратно перевернув агента на спину, но не позволяя слезть с меня, запускаю руку под футболку Тадаоми, касаясь кожи живота кончиками пальцев, чувствуя, как Карасума немного вздрагивает, поворачивая голову вбок и держась за моё предплечье, немного сжимая его, словно прося не убирать рук. И я, пожалуй, был не против. Сказать честно, мне даже хотелось большего, а потому, не удержавшись, я притянул тельце калеки чуть выше, утыкаясь носом в затылок Карасумы, услышав, на удивление, тихий смешок.Чисто из интереса, решил потереться носом о затылок агента, почти сразу услышав ещё пару вылетевших смешков и почувствовав, как кожа Тадаоми покрывается мурашками. Ему… Щекотно? Пожалуй, новость о щекотливости Карасумы повергла меня в некий шок, но почти сразу я опомнился, хищно улыбнувшись и переведя руку с живота парня на его рёбра, пару раз тыкнув под них, заставляя Карасуму извиваться и тихо хихикать. Пользуясь моментом, пока напарник всё ещё спит и мало что понимает, завожу под футболку вторую руку и слегка провожу пальцами по нежной коже вверх и вниз, нагло пользуясь обнаруженной слабостью агента.—?Ян, что ты… э-эй… —?послышался сонный голос Тадаоми, который, кажется, начинал просыпаться и отталкивать мои руки,?— Хва…хватит… —?пытаясь сдерживать смешки, выдавил из себя Карасума, но я останавливаться не был намерен, ибо спазм агента, кажется, прошёл. Возможно, из-за того, что он концентрировался на моих прикосновениях и лёгкой щекотке, а также попытках не засмеяться,?— Ян, прекра…ти…—?Не-а,?— усмехнулся я в ответ, переходя на подмышки, заставляя Карасуму резко сжаться и закусить губу в попытках сдерживаться и не смеяться, даже если смысла в этом уже особого не было,?— а ты довольно щекотливый, не так ли? Я и подумать не мог, что ты настолько боишься щекотки, а ведь я даже не стараюсь,?— резко тыкнув его в одну из чувствительных точек, наслаждаюсь своим нынешним превосходством, слушая явное недовольство со стороны агента,?— мне интересно, как долго ты сможешь продержаться, не смеясь? —?специально усиляя напор, протянул я, пока Тадаоми метался в попытках сбежать, что было несколько неудобно, пока он лежал на мне.Скинув Карасуму на кровать, не убираю рук, всё ещё держа агента и продолжая его щекотать, не позволяя сбежать. Парень хватался за одеяло, сжимал подушку, пытался закрыть собственный рот, но с губ его неминуемо срывались один смешок за другим, что давало мне больше и больше мотивации продолжать начатое. Я уже забыл про шрамы и ранения, утонув в тихом смехе и просьбах Карасумы остановиться.—?Сонбэ, хватит! Не… Не надо, Ян, пожалуйста,?— уже почти не сдерживая смех, умолял Тадаоми, безуспешно пытаясь оттолкнуть меня или даже свалиться с кровати, но он даже ногами сейчас пошевелить не мог, чего уж там о нормальном передвижении,?— прекрати! —?слова сливались в потоке смеха, и остановиться от этого было просто не в моих силах. Пока одна рука бегала от живота до рёбер, другая опустилась ниже, начиная щекотать бёдра и коленки агента, который, к его же несчастью, не мог даже согнуть ног, отчего был обречён терпеть эту пытку, задыхаясь в смехе.Осмотрев дрыгающиеся под одеялом ноги, слегка ухмыляюсь, убирая руку от живота парня и оставляя верхнюю часть его тела в покое, скидывая при этом одеяло с нижней, осматривая ноги напарника. Решив не искать особо креативных путей, подсел к ступням напрягшегося Карасумы, облизнувшись и натянув пальцы одной из них.—?По… Погоди… —?послышался усталый и запыхавшийся голос агента, который пытался сжать пальцы на ногах или отдёрнуться в сторону, что, конечно, было бесполезно. Однако, уже было поздно. Пальцы атаковали натянутую кожу, заставив Карасуму взорваться смехом, метаясь из в стороны в сторону, сжимая простыню и пытаясь глотнуть воздуха.Я не мог остановиться, продолжая напирать и напирать на Карасуму, даже если мне и самому не было известно, чего я этим добивался. Цели не было, был лишь заливистый смех агента, который вскоре смешался с кашлем и немой нехваткой воздуха. Именно тогда, пожалуй, я и решил, что пора заканчивать. Отпустив Тадаоми, наблюдаю за тем, как он отползает на руках выше к спинке кровати, но, не отдалившись даже на пару сантиметров, падает без сил, тяжело дыша и жадно глотая воздух. Оценив его состояние взглядом, ставлю себе заметку больше не доводить его до предела так внезапно, после чего подползаю на четвереньках поближе к изголовью кровати и ложусь рядом, прижимаясь к вздрогнувшему худому телу.—?Не… Не делай так…больше… —?в перерывах между тяжёлыми вдохами и выдохами, процедил сквозь зубы Тадаоми, слегка ударив меня в живот, однако ощущалось это как… Удар лапки котёнка,?— я чуть…не откинулся…—?Ладно, ладно, прости,?— посмеявшись, извинялся я, опуская задранную футболку напарника и укрывая его полностью, после чего прижимаясь сильнее и приобнимая, заставив агента вздрогнуть одним только касанием его бока,?— но я правда удивлён, что ты такой щекотливый. Это даже…мило, что ли. Может, просто забавно…—?Какая разница, просто не делай так больше,?— отрезал Тадаоми, поворачиваясь на бок в противоположную от меня сторону,?— на сегодня моё доверие к тебе исчерпано,?— жестоко, холодно и твёрдо заявил Карасума. Наигранно обиженно фыркнув, прижимаюсь к нему сильнее, вновь утыкаясь носом в затылок, вызывая волну мурашек по телу Тадаоми,?— я тебе…я тебе что сказал…—?Строишь из себя такого крутого и неподступного… Кто буквально минуту назад вертелся и смеялся, как маленький ребёнок, от того, что ему щекотали пятки, рёбра и живот? А кто-нибудь ещё знает об этом? Думаю, я могу этим пользоваться, чтобы тобой командовать,?— нагло язвил я, на всякий случай захватив руки Тадаоми в кольцо, не позволяя ударить меня, развернуться или вообще хоть как-то двинуться.—?Пусти меня, засранец обнаглевший, ты уже достаточно распустил руки,?— озлобленно рычал Тадаоми, вырываясь и пиная меня, пытаясь извернуться и освободится, однако в ответ получив лишь грубый тычок под рёбра, от которого захваченный в крепкие объятья вздрогнул и выгнулся всем телом, сдавленно прошипев сквозь зубы,?— т-ты…—?Советую вам отвечать на вопросы, Карасума, иначе вас ждёт жестокий допрос,?— ехидно усмехнувшись, сжимаю его сильнее и подставляю руки к подмышкам,?— роль доброго полицейского очень быстро сменяется ролью плохого, скажите правду вовремя, чего вам стоит,?— словно чувствуя всё недовольство Карасумы, однако не отступая от своего, грубоватым и более томным голосом произнёс я, после чего услышал усталый сдающийся вздох.—?Тц… Ладно, хорошо, я боюсь щекотки, хотя это ты уже, наверно, понял… И кроме тебя и ещё пары человек об этом никто не знает,?— нехотя признался он, чему я, честно сказать, не был особо удивлён. Однако, полностью доволен я таким коротким ответом не был, а потому всё ещё не отпускал Тадаоми, явно нервируя его,?— пусти уже.—?Ещё не все вопросы заданы,?— вальяжно протянул я, после чего чуть опустил руки и погладил агента по бокам, заставляя вздрогнуть сильнее и нехило напрячься,?— предыдущее было очевидно, в отличие от того… Какое из мест наиболее уязвимо,?— вспомнив былые времена и былые допросы, с ноткой угрозы опускаю его чуть ниже, утыкаясь носом в затылок, чувствуя, как он напряжённо замирает,?— то самое самое щекотливое место… Где оно?—?Больно любопытный ты какой-то, не думаешь? —?раздражённо процедил Карасума, попытавшись отстраниться от меня вновь, но, видимо, перестарался, сделав больно самому себе,?— гх.Ничего не сказав и лишь тяжело вздохнув, хватаю одно из одеял и, временно отпустив Тадаоми, начинаю заворачивать его по шею ?, словно в кокон. Под недовольные возгласы и возражения агента, он оказался завёрнут и крепко связан, а после вновь прижат ко мне, обездвижен и обезоружен, продолжая извиваться, словно червяк. Такое положение явно его сбило с толку и лишило каких-либо остатков уверенности, оставив лишь настороженность и лёгкий страх от собственной безысходности.—?Тогда поговорим вот так,?— ведя пальцем по спине Карасумы, заставляя его выгнуться настолько, насколько позволял ему кокон, и нервно сглотнуть,?— сейчас не время для недовольства и упрямства, у тебя не хватит сил даже выбраться из этой детской ловушки,?— надавливая на собственное достоинство и честь напарника, подначиваю его, слишком уж вжившись в роль.Он закусывает губу, нахмуривая брови сильнее и напряжённо отворачиваясь в подушку, продолжая выгибаться, пытаясь избежать моих прикосновений, что, конечно же, было бесполезно. Наблюдать за этим было слишком весело, я был весь в предвкушении момента, когда Тадаоми сломается, тем более, что ничего ухудшающего его психическое состояние в том признании не было. В силу отсутствия особо весёлого и беззаботного детства, как и каких-либо друзей, с которыми можно было забыть о правилах и просто маяться разными шалостями, такую раскрепощённость я чувствовал чуть ли не в первые, по крайней мере в трезвом состоянии.—?Начинаю обратный отчёт,?— не меняя угрожающего тона, заговорил вновь я, слушая, как замерло дыхание агента на долю секунды,?— Пять… Четыре… Т——?Я не знаю.Подняв брови и раскрыв глаза шире обычного, в неком изумлении взглянул на него, ибо ожидал другого ответа, хотя бы более упрямого и дерзкого, однако только что услышанный его голос звучал слишком обречённо и слабо для подобного. Он всё ещё утыкался носом в покрывало, и прочитать эмоции на его лице было сложно, но не было похоже на то, что Тадаоми врал.—?В каком смысле ?не знаешь?? —?переспросил я, пока что не предпринимая ничего, лишь продолжая придерживать его.—?В прямом,?— послышался ещё один немногословный ответ, вместе с которым с уст Карасумы сорвался раздражённый краткий выдох,?— меня… Щекочут очень редко, ближе к ?никогда?. Откуда мне знать это ?самое чувствительное место?… —?по всей видимости, даже не подозревая о том, что сие объяснение породило во мне лишь больше энтузиазма, пробурчал напарник.—?В таком случае… —?состроив задумчивую и неуверенную интонацию, хмыкнул я, после чего ухмыльнулся, положив подбородок на плечо вздрогнувшего коллеги, который в напряжённом молчании медленно повернул голову в мою сторону, ожидая вердикта,?— давай попробуем его узнать, я даже помогу,?— не сдержав в азартной усмешки в конце, произнёс я, резко надавливая пальцами на рёбра Тадаоми, из-за чего тот, как мне послышалось, тихо пискнул, или же то был скрип кровати от со молниеносной реакции щекотливого агента в виде попытки изогнуться и сбежать.—?Ты настолько чувствительный, что у тебя уже даже живот со шрамами болит не так сильно? —?всё же решил уточнить я, ибо не был уверен, не причиняю ли Карасуме слишком много боли вперемешку с щекоткой, на что тот резко замер, кажется, обдумывая только что мною сказанное.—?Я-я… Я не уверен,?— протянул он, отвлекаясь и от щекотки, обращая внимание наконец на своё израненное тело и почти полное отсутствие жалоб на боли последние несколько часов,?— это… Похоже на то.—?В таком случае, я точно обязан узнать твоё слабое место,?— растянув довольную улыбку Чеширского Кота чуть ли не до ушей, мысленно радуюсь наивности и неловкости Тадаоми в общении, начиная поиски заветной чувствительной точки под звонкий смех агента.