Смотри. Не упусти ни секунды (1/1)

Холодный, мокрый пол. Его держат под руки, пока все звуки вокруг сливаются в невнятный бубнёж, отдававшийся в ушах с лёгким эхом. Властный, грозный голос над ухом пытается заставить его очнуться, но так неохотно открывать глаза. Просто из принципа ему хочется ещё немного помучать своих же палачей упрямством и игнорированием. О да, их обозлённые, раздражённые, заколебавшиеся голоса. Чья-то рука с силой сжимает волосы, притягивает за скальп голову, заставляя таки открыть веки. Он осмотрелся по сторонам наполовину прикрытыми глазами. В этот раз помещение не было столь тёмным?— тусклый свет ламп очень слабо освещал комнату, заставляя рефлекторно напрягать зрение, желая рассмотреть это место. Он находился в комнате посреди которой стоял длинный металлический стол. А по стенам напротив Карасумы и входа в комнату стояли бело?— бирюзовые шкафы.Рука отпускает волосы, его голова падает, и взгляд вновь устремляется в грязный пол. Каменный, словно в подземелье в каком-то старом замке. Картину дополняли висящие на стенах цепи и наручники, только скелетов в лохмотьях не хватало. Его посадили на стул и перевязали руки.—?Проснулся, особый гость? —?послышался басовитый голос, и владелец этого самого голоса подходит к Карасуме, присаживаясь на корточки и поднимая лицо Тадаоми на себя, сжимая подбородок,?— посмотрите на это лицо, да ты похож на злого беспомощного котёнка,?— он засмеялся, смотря в недовольные, уставшие глаза скалящегося агента,?— какая прелесть,?— протянул неизвестный, приближаясь к лицу пленника и с охотничьим азартом рассматривая его.Отпустил подбородок и поднялся, свысока осмотрев агента, после чего, со всей силой и злостью, пнул того в живот, словно футбольный мяч, заставляя закашляться и согнуться, но оставаться на месте, ибо его всё ещё ?заботливо? придерживают.—?Хм, с чего бы нам начать… —?вновь присаживаясь перед пленником, вздохнул незнакомец, словно метаясь в выборе между ?ещё немного попинать и побить? или ?перейдём к делу?,?— ах, думаю, с воспитания. Такого непослушного сукиного сына, как ты, надо бы жестоко наказать за такое непослушание. Я так хочу сделать это прямо сейчас, но, к сожалению, у нас есть ещё один план на сегодня. Заводите.Послышался скрежет тяжёлой двери, которая с грохотом открылась и ударилась о стенку. Чьи-то шаги босиком по полу и сбитое дыхание. Ещё один пленник? Решили провести групповую терапию или что?—?Присаживайтесь на стол, Кеничи-сан,?— эти слова заставили Тадаоми пулей вылететь из полусонного состояния, возвращаясь в реальность полностью. Карасума посмотрел на присевшего напротив агента коллегу. В крови, всего в ссадинах, царапинах и порванной одежде. Его пустой взгляд поднимается на Тадаоми, после чего Кеничи выдавливает слабую улыбку.—?Давно не виделись, Карасума-сан,?— усмехается он, пока его крепко хватают за руки, не позволяя дёргаться. Чьи-то тяжёлые шаги приближаются к ним со стороны Кеничи, и вскоре агент замечает поблескивание чего-то в руках огромного, грузного амбала, который встал за спиной коллеги Тадаоми, с безумной улыбкой держа… Нож.—?К… Кеничи-сан,?— желая предотвратить то, что, казалось, остановить уже не получится, попытался выдавить из себя Карасума, но было уже поздно.Кеничи ударили ножом в спину, после чего, когда уже послышался болезненный крик и тело упало, его перевернули и дважды вонзили нож в самое сердце. Ком застрял в горле, не получалось выдавить и слова.—?Да… Да! Это выражение лица, вот оно. Немой ужас, безысходность, беспомощность. Ты ничего не смог сделать, чтобы предотвратить это. Но наблюдай дальше, ведь шоу только начинается.Кеничи положили на стол и сняли с него одежду. Незнакомец включил свет над столом и в комнате стало значительно ярче. Лампа осветила тело уже мёртвого агента.-Что ж, начнём веселье.Человек надел хирургичку и маску, взял в руки огромный мачете, слегка покрутив его в руках. На лезвии виднелись старые пятна крови, которые не получилось оттереть, хотя, вряд ли вообще они пытались.-Ооо, с чего бы нам начать? Может отрубить ему голову? —?и после риторического вопроса последовало и действие.-Карасума, хочешь себе как сувенир оставить? Посмотри, он улыбается. Сколько боли в его улыбке, смотри, она исказилась в страхе перед смертью. Тебе нравится?Человек дико засмеялся.Он не в своём уме, это каждый понял бы ещё с первых секунд этой пытки, и нужно бы валить отсюда, но куда? У двери стоит охрана, и это только в помещении. Кто знает, что там снаружи, и как вообще устроено это здание. Это ловушка, отсюда нет выхода, а пытаться сбежать?— чистый суицид.-Что-то ты притих, умер что ли от ужаса? Ах, нет, живой ещё. Ну, в таком случае, продолжим,?— сказав это чудо-доктор снова подошёл к столу и вновь взявшись за мачете начал отрезать Кеничи-сану запястья. Одно за другим, каждое мучительно долго, словно растягивая удовольствие, слушая хруст костей и смотря на то, как плоть медленно разрезается под острым лезвием. Реки крови стекали по столу, заливая пол.Отрезав и отложив кисти рук к уже отрубленной голове, человек, хотя психованный безумец ему подошло бы больше, отошёл от стола в поисках нового инструмента пыток. Карасума со страхом и отвращением взглянул на разделочный стол. Видеть кровь других людей это одно, а видеть как буквально в полуметре от тебя, на твоих глазах разделывают товарища, который был жив буквально несколько минут назад?— это страшно. Он знал Кеничи уже давно, особенно успел сблизиться с этим агентом ещё два года назад, когда Земле угрожал уничтожением тот самый сверхзвуковой осьминог.Кап, кап-кап, кап-капКарасума посмотрел на пол, где скапливалась лужа крови, которая вытекала из раны. Его коллега мёртв, тромбоциты больше не образовывали тромба, да и рана слишком велика для этого (типа я биошу знаю). Да и зачем, если головы в любом случае больше нет.Посмотрев снова на бездыханное тело Кеничи-сана, Карасума увидел лежащую отдельно от тела запястья и голову. Лицо словно улыбалось, но как показалось Карасуме не так, как раньше. Словно голова всё ещё живёт своей жизнью, уголки губ, казалось, поднялись, пока глаза слегка прищурились, вырисовывая надменную ухмылку. Это продлилось долю секунды, лицо вернулось в обычное состояние, как будто ничего и не было, всё та же улыбка сквозь боль.Кап-кап, кап, кап?Кажется, я схожу с ума?,?— пронеслось в голове Тадаоми. Он отвёл взгляд от отрезанных частей тела, смотря в пол.Вернувшись, человек в хирургичке, заляпанной каплями алой, словно красная камелия, кровью, пришёл со странным прибором. (мда, эпитеты здесь кажутся не особо уместными)-Карасума-а,?— протянул псих в маске.Тадаоми поднял голову, что было большой ошибкой. Ему сразу взгромоздили на голову прибор чем-то напоминающий шляпу. Человек подошёл к нему вплотную и, раздвинув его веки, протянул от ?шляпы? расширители и вставил между век. После этого его плотнее примотали к стулу, так, что подвижной была лишь голова. Но он не посмел ей двинуть, особенно когда к прибору прицепили скальпели. Они находились всего в паре миллиметров от лица агента.—?Теперь ты не моргнёшь и не шевельнёшься, я хочу, чтобы ты видел весь оставшийся процесс.Карасума с ужасом в перемешку с отвращением смотрел на то, что происходит на столе. Этот человек явно получает удовольствие от пыток Тадаоми путём убийства других людей. Все его мысли заполнил лишь звук крови, капающей со стола и ударяющейся об пол. Словно тихий стук с лёгким эхом. Хотелось зацепиться и сосредоточиться хотя бы на чём-нибудь, чтобы не сойти с ума окончательно. Он видел смерть раньше, его коллег нередко убивали, просто нужно успокоиться.?Ян…??— внезапно вспомнил Карасума. Ради своего коллеги и этого задания, он обязан выжить. Не сойти с ума, придумать что-нибудь, сбежать и вытащить всех пленных людей. Собравшись с мыслями, Тадаоми решил во что бы то ни стало вытерпеть эту пытку. Глаза жгло, очень хотелось их закрыть, но расширители для век не давали этого сделать. Тем временем ?доктор? вскрывал Кеничи. Буквально вырвав из него печень, почки и намотав на руку кишки, палач, словно ребёнок, резвился и играл с внутренностями мертвеца. Видимо, и правда крыша поехала.Повсюду лилась кровь, она уже буквально достигла ног Карасумы. Пропитав под трупом всю ткань, тёмно-красная жидкость лилась со стола уже не каплями, а струями, пока человек с мачете безумно улыбался. Потом он резко схватил и выдернул позвоночник, кинув его Карасуме на колени. По коже пробежали мурашки, но какое счастье, что Тадаоми не мог сейчас опустить голову и увидеть длинную цепочку костей со связками и плотью на них.Доктор тем временем взял отрезанное запястье, подошёл к Карасуме и отрубленной рукой стал гладить его по лицу, не прекращая улыбаться. Тадаоми попытался отодвинуться, но он был крепко привязан, а скальпели напоминали, что при попытке поворота лица он рисковал остаться с очень глубоким шрамом. Оставалось лишь в тихой панике сидеть и смотреть на психопата, чувствуя щекой прикосновения холодной руки. Вдоволь насладившись выражением лица Карасумы, человек в хирургичке, некогда голубой, а теперь уже красной от крови подошёл, к разделочному столу и достал из черепушки мозги, порезал их на маленькие кусочки, отрезал от запястья пальцы. Настолько весело доктору было отделать части тела от основы? Или он решил поиграть в кулинара?Пока Тадаоми смотрел на это кровавое мессиво, доктор, выложив на тарелке мозги и пальцы Кеничи, набрал шприцом кровь и полил сей изысканное блюдо эдаким ?соусом?. Однако чего-то, по мнению ?шеф-повара?, не хватало. Он подошёл к одному из шкафов, открывая его и доставая какую-то странную колбочку с жидкостью внутри. Набрав в шприц этот препарат, он ввёл содержимое в один из кусков мозга, после чего посмотрел на Карасуму.—?Ты ведь не ел с того самого момента, как попал сюда, да,?— усмехнулся человек, подходя к Карасуме всё ближе и ближе.Охранник силой открыл Тадаоми рот. Он пытался увернуться, но обе руки охранника были сильнее одной только челюсти агента, да и скальпели никто не убирал.-Это будет твоя еда! Bon appétit*, гадёныш?— ?доктор? запихнул припитанный кровью и неизвестным препаратом кусок мозга в рот Карасуме. Агент пытался выплюнуть это мерзотное ?угощение?, однако охрана заботливо закрыла ему рот, дабы Тадаоми не стошнило и мясо в любом случае попало в его организм.—?Жуй,?— скомандовал ?доктор?, снимая маску и присаживаясь на корточки, смотря в глаза Карасумы,?— жуй я сказал. Или мне придётся убить ещё кого-нибудь из пленников и начать всё с начала.Пересилив себя, агент нехотя пожевал пару раз сырое мясо, из которого так и сочилась свежая кровь и горький вкус неизвестной жидкости. Его всего передёрнуло, но проглотить пришлось. Затем последовал удар. Невольно Карасума всё же дёрнул головой, и на коже лица почувствовалась острая, режущая боль. Снова удар, ещё один и ещё один, но Тадаоми уже переставал чувствовать боль, которая слилась в одно неприятное ощущение, раздававшиеся по всему телу.—?Ладно, давай снимем с тебя эту хрень,?— посмеялся палач, хватаясь за фиксирующий голову ?шлем? и грубо стаскивая его с Карасумы, попутно оставляя ещё несколько глубоких царапин,?— чем бы нам ещё заняться… Управляющий отдал тебя мне для наказания, так что я могу делать с тобой всё, что тебя не убьёт,?— с этими словами он отошёл, откладывая прибор, после чего вернулся и осмотрел Тадаоми вновь.В животе что-то скрутило. Карасума согнулся от резкой боли в животе, словно то мясо было пропитано какой-то разъедающей человека изнутри кислотой. Режущая и продолжительная, непрекращающаяся боль.—?А, уже подействовало,?— протянул ?доктор? немного задумчиво, после чего подозвал к себе охранников,?— ну-ка, отвяжите его.Верёвки вскоре ослабли, не способные более держать тело агента, и тот успешно упал на четвереньки, невольно сгинясь и пытаясь унять адски болезненное чувство в животе. Такого раньше никогда не случалось, а потому Карасума был практически уверен, что это как-то связано с недавно съеденным препаратом. - Ощущение не из лучших, правда? Не волнуйся, тут все через это проходили, - послышалась надменная усмешка, после чего последовал сильный пинок прямо в живот, примерно в районе желудка, из-за чего Карасума залился кашлем. Непередаваемая боль, заставляющая закусить губу до крови, сжавшись на полу и зажмурив глаза, пытаясь терпеть, - ты выглядишь так жалко, - глухой удар кулаком по голове, заставивший окончательно упасть на холодный, окровавленный пол, держась за болящее место, - это будет длиться ещё на протяжении 20 минут, - довольным голосом протянул палач, присаживаясь на пол и расслабленно смотря на корчащегося в агониях агента, - нет в мире большего удовольствия, чем смотреть на то, как такой упрямец беспомощно съеживается в крови собственного товарища после наблюдения за его смертью и разделкой. Посмотри на себя - жалкий, слабый, в состоянии полной безысходности. Хочу, чтобы это длилось вечность, а не жалкие 20 минут, которые и без того станут для тебя истинным адом. Видимо, слова палача не были беспричинными. Это Карасума с лёгкостью понял по усилившейся боли и по новой волне вкуса крови во рту. Человек продолжал наблюдать за состоянием Тадаоми, словно он был какой-то подпытной крысой. Агент хорошо знал, что вряд ли потеряет сознание от боли, а как жаль - он был даже не против умереть сейчас. Способность сохранять концентрацию и вообще понимать происходящее медленно слабела. - Знаешь, я могу даже помочь тебе, - задумчиво протянул "доктор", якобы сжалившись над пленным, но за словами последовал сильный удар в живот, вновь заставивший закашляться и согнуться сильнее, - чем больше боли ты чувствуешь, тем больше шанс того, что ты просто перестанешь различать боль и обычное своё состояние. Перестаешь что-либо понимать и, по сути, будет уже легче терпеть, - он засмеялся, поднимаясь, - ох, чего же это, я ведь так и не представился. Моё имя Пак Ёнсын. Но такое знание не должно просто раствориться в твоём сознании, я хочу, чтобы ты запомнил меня на всю свою оставшуюся жизнь, даже если осталось тебе, скорее всего, не так уж много. Рука хватает за волосы, поднимая лицо агента к себе, рассматривая порезы, из которых сочилась кровь, и прокушенную губу. - Назови меня господином, хм? Утоли мою ненасытную душу. Открой глаза, сволочь, и посмотри на меня, - скомандовал Пак, сжимая волосы сильнее и приближая лицо чуть больше. Карасума приоткрыл глаза, смотря в лицо ненасытного Ёнсына, охваченного своими садистскими замашками, - давай, скажи это. "Господин Пак Ёнсын". А ещё лучше - хозяин. Ну? - Х..Хозяин.. - тихо прохрипел Тадаоми, пока в глазах всё плыло. Тёмные пятна и непроглядная пелена. Боль захлестнула с новой силой после очередного удара, последовавшего в желудок. - "Хозяин" кто?! - недовольно прикрикнул на Карасуму Пак, продолжая держать его. - Хозяин... Пак Ёнсын... - даже не желая того, всё ещё кашляя и не совсем понимая, что вообще происходит, агент исполнил желание "хозяина", после чего тот, улыбнувшись, опустил Карасуму на пол. - Так-то лучше, - выдохнул Пак, - не так сложно быть послушным, верно? - вновь присаживаясь рядом с подрагивающим Тадаоми, усмехнулся Ёнсын. "А ты двуликий сукин сын, не так ли?" - мысленно прошипел Карасума, всё ещё сжимая живот, чувствуя на себе "добрый" взгляд "доктора". Будто он поверит в эту лживую заботливость после всей этой пытки, которая ещё даже не закончилась, - думаю, я могу даже сделать тебе одолжение. Давай, спроси, что это. - Ч...Что это?... - из-за некого перерыва между ударами кулаков и пинками, агент смог отчасти вернуться в сознание, но слова по этом всё ещё вылетали с тяжёлыми выдохами. - Транквилизатор! Твой любимый и такой привычный. Ты просто вырубишься, а когда проснёшься, процесс уже будет завершён. Что думаешь? Я редко делаю такие уступки, но хей, ты пересилил себя и даже назвал меня хозяином, такая послушная зверушка и правда стоит похвалы. - кх... - Карасума не понимал, смешно ему сейчас от своего же состояния и всей ситуации в общем или он ненавидит эту тварь только сильнее? А может, он ему даже благодарен за этот треклятый транквилизатор? Хотя, всё это имело право существовать вместе, - хорошо, - он решил, ибо упрямиться сейчас было бесполезно и даже глупо. Рука переворачивает на спину, прижимая к полу и открывая шею. На живот надавливает колено, и перед тем, как боль захватывает разум окончательно, транквилизатор уже вводится в Тадаоми и быстро проносится по всему телу, заставляя вскоре потерять сознание. Счастливое, даже если временное, небытие. Тишина, в которой он смог уединиться со своими мыслями и каким-то шумом в голове. Кажется, даже боль утихала в этих помехах, напоминающих рацию. Представить, что всё в порядке и этого ада не происходит. Он где-то дома, в спокойствии и одиночестве, прекрасная возможность отдохнуть ото всех и забыть обо всём, провалиться в пустоту. Пустота черна, она всегда была для Карасумы чем-то по-родному тёмным и непроглядным. И где-то в ней рассмотреть более ясные мысли было легче. Подсознание. Проходит ли всё ещё расследование? Была ли его жертва напрасной, схватили ли Яна? А если тот всё ещё жив, кого поставили ему в напарники? Что случилось с тем парнем, которого поставили в напарники Кеничи? Как давно он уже был здесь и почему никто об этом не сказал? От кого было то сообщение о найденном судне с неизвестными препаратами?Вопросы могли продолжать литься в подсознании ещё долго. Настолько долго, насколько длился этот сон. Однако вскоре в голову ударила сильная головная боль, за которой последовал запах сырости и плесени.Он открыл глаза, подскакивая на месте, но тут же сгибаясь из-за всё ещё болящих ушибов на животе. Однако препарат, кажется, больше не скручивал желудок Карасумы, пытаясь довести его до болевого шока. Шрамы после того фиксирующего прибора слегка покалывали каждый раз, когда Тадаоми хоть немного пытался использовать мускулы лица. Агент осмотрелся, пытаясь понять, где он вообще. Тёмная комната, но руки, кажется, не прикреплены, как и ноги. Наконец-то более-менее спокойное место? Или он просто ещё не проснулся?Поднявшись с некого подобия койки, почувствовал под ногами холодный пол. Ещё раз осматривается в поисках источника света, пока дверь в комнату внезапно не открывается, впуская яркий, ослепительный свет. - А ты живучий, Кодо, - послышалась усмешка, но в ней явно промелькнула нотка раздражения, - в отличие от меня. Одно белое пятно в глазах вскоре рассеялось, когда перед Карасумой предстала знакомая, правда с парой синяков на лице. Она недовольно посмотрела на Тадаоми, после чего, устало вздохнув, глянула куда-то за пределы комнаты. - Эти засранцы приписали меня к твоим дружкам, так что теперь придётся всё показывать и рассказывать тебе, проблемный новичок, - она смахнула пару локонов, упавших на глаза, после чего развернулась к выходу, - чего встал как вкопанный? Не тяни, пойдём уже. С этими словами она шагнула за пределы комнаты, и агент решил не медлить, последовав за ней. Перед глазами открылся вид на огромное подобие тюрьмы. Несколько десятков, сотен камер, находящихся на множестве ярусов. Это круглое помещение включало в себя не только камеры, но и арену для досуга пленных, где-то в самом низу. - На каком мы этаже? - поинтересовался Карасума, смотря вниз. - Правление настолько тебя не любит, что ты теперь сидишь на 15 ярусе. На каждом этаже у нас по 10 одиночных камер, зато довольно просторных, так что при желании можно остаться в камере во время досуга и... Я не знаю, тренироваться? Может, медленно сходить с ума - у нас тут половина людей подобным промышляет. Кстати, хаваем в отдельном помещении, каждому дают дневную порцию мяса, так что если откажешься: во-первых, получаешь наказание, во-вторых, не ешь следующие дня три. Так что решай сам, надо ли тебе опять врубать гордыню и геройство, или же избежать проблем, а вместе с тем освободить от бремени "сообщника" и меня. Это всё, что тебе в основном надо знать. А ещё тут нет лифтов или чего-то такого, да, так что ходим по огромным лестницам, и не дай бог свалиться. И... Насчёт битв. Они выбирают участников абсолютно без разбору, но за неделю участвуют все, по крайней мере, так мне рассказали уже давно сидящие тут. Эдакие "олды", ну, а о тамошних "правилах" ты уже осведомлён. Думаю, тебе хватит этого набора знаний на первое время, - она почесала затылок, подходя к лестнице вниз, - а сейчас время еды, так что пойдём вниз. В этом отсеке тюрьмы было довольно шумно. Гомон слившихся воедино голосов, шагов и ударов раздавался по всем этажам гулким эхо, ударясь и останавливаясь где-то у потолка. Словно они под водой... "Под водой..." - задумался на секунду Карасума, думая, где же они всё-таки находятся. Под землёй? Где-то в океане? Здание казалось столь огромным изнутри настолько, что Тадаоми думал о столь долгих поисках даже с досадой, понимая, что их и правда обошли. Спускаться пришлось некоторое недолгое время, и вскоре агент ступил на пол самого нижнего этажа. - Пойдём, возьмёшь свою порцию и молча съешь её, понял? - наказала Ёна, пробираясь через толпу пленных, - без выкрутасов, новичок, я второй раз тебя терпеть не стану - просто сразу придушу, - дерзко заявила она, подходя к какому-то окошку. На подносе вынесли две тарелки с кусками сырого мяса на них. Карасуму передёрнуло, но он понимал, что путей побега здесь нет, как и каких-либо вариантов, кроме как съесть это мясо. Они присели за один из столов, стоящих вдалеке под лестницами. Здесь было немного темнее, чем во всём остальном строении. Выдохнув, агент взялся за кусок этой несчастной плоти. Горький привкус, смешанный с вкусом металла. Мяса было не так много, но съесть его в таком виде было и правда сложно, так что это заняло довольно много времени. - Ничего, скоро ты привыкнешь, - усмехнулась девушка, уже давно закончив с трапезой, - на самом деле, это довольно вкусно, если распробовать. Ты просто ещё не привык, - она собрала пустые тарелки и отнесла их на пункт выдачи, после чего вернулась к новому знакомому. Между ними висела некая напряжённая тишина. Какое-то время Карасума даже не замечал её за попытками сдержать подходящую к горлу рвоту, а Ёна тем временем молча наблюдала за этой жалкой картиной, вспоминая, как сама была в таком состоянии. "Ему лучше не знать, что это было за мясо", - решила для себя девушка. - Ну так кем ты был до того, как попал сюда? - спросила она, заводя руки за голову и облокачиваясь о стул, - я вот школьницей. Как уже мог понять, баловались с друзьями наркотиками, но, честно сказать, делали это довольно редко. - Я умолчу, - решив всё ещё оставаться скрытным хотя бы для остальных пленных, ответил скованно Карасума, - лучше расскажи о себе. - Ну... Лично я собираюсь выжить в этой мясорубке, - заявила она, но в момент, когда её слова могли показаться вероломными и слишком самоуверенными, продолжила, - кто бы что не говорил, а умирать не хочется, меня ведь ждут. Конечно, единственный круг людей, которые меня и правда знали, пошёл на ужин всем этим психам, но дома меня всё ещё ждёт мой чёрный комочек шерсти. Наверно, его кормит арендодатель... Он тоже добрый дедушка, всегда давал мне какие-нибудь вкусняшки, - мечтательно говорила она, на миг переместившись из этого грязного места в свою съёмную квартиру, где на компьютере мирно сопит кот, слушая, как соседи сверху снова ссорятся и как осколки разбитых бутылок вновь играют свою пьяную симфонию. Где-то на полке пылятся учебники по музыке и рисованию, закрытые естествознанием, социологией, углублённой математикой, - мама, наверно, и не знает, что со мной сейчас происходит. Может, телефон разрывается от звонков... А может, она снова забыла... - голос стал немного тише, пока задор в нём медленно угасал, - я хочу выжить, Кодо. Мы почти все хотим. Но каждый из нас делает это из-за разных мотивов, понимаешь? - она перевела взгляд на Тадаоми, который лишь молча слушал, - кто-то хочет вернуться домой и продолжить жизнь в изоляции, кто-то из-за друзей и знакомых, кто-то из-за семьи, а у кого-то были ещё планы на жизнь... Не смотри на нас, как на полоумных идиотов, которые просто подчиняются приказам и жрут всё то дерьмо, которым они нас кормят, потому что...Мы просто хотим жить -----------------------------------------*Bon appétit?— Приятного аппетита, (французский)