XXI (LP) (1/1)

Конечно я знаю текст собственной песни, и я не глупа, так что понять, о каких строчках идёт речь для меня не составляет труда. ?Не пытайся связаться со мной и сказать, как сильно ты волнуешься?. Да я бы с радостью, крошка, я бы и сама, возможно, хотела порвать с этим всем, излечиться, но вот только, увы, не могу забыть тебя. Не могу забыть твою улыбку и звонкий смех, счастливые серые глаза, которые так часто наполнялись слезами, но в которых всегда была надежда и любовь. Только не в тот раз.И как бы я не хотела сказать тебе прости, прекрасно понимаю, что ты не будешь меня слушать. Это заезженная история, мы обе это понимаем, только вот, ничего с этим не поделаешь. Мы сами втянули себя в стандартные мирские проблемы, я втянула нас в них.И как бы я хотела отпустить это, как бы я хотела не делать из тебя дурочку, не выставлять Дурой себя, просто жить дальше, но я не могу. И я знаю, что не можешь и ты.Контролировать себя все сложнее, хотя я и держусь целую неделю после прочтения, твой ник в Инстаграм, который я бы так хотела забыть, не даёт мне нормально спать и есть, существовать в принципе.И я срываюсь. Поздно вечером, хотя у тебя ещё раннее утро, я с дрожащим сердцем и едва контролируемым волнением судорожно ищу тебя в социальной сети, куда не заходила больше года. Да, я покинула все социальные сети, оборвав свою связь с интернетом, но, думаю, если бы я продолжала залипать на твои фотографии, все было бы ещё хуже.Сколько подписчиков? Больше миллиона? Да, крошка, ты обскакала в этом меня, но я не удивлена нисколько. Ты умеешь располагать к себе людей, быть интересной и волшебной, ты привлекаешь всех, хотя так бежишь от этой славы. Ничего удивительного, что ты стала так популярна, я даже, возможно, предвидела это.Удивительно, но твои сообщения открыты, хотя, черт возьми, каков шанс, что ты ответишь мне? Спустя столько времени, с таким количеством подписчиков, я думаю, ты даже не заметишь моего Сообщения. И все же что-то внутри не даёт просто заблокировать телефон и удалить тебя из своей жизни, я так не могу.?Хэй, привет. Как ты? Может встретимся??Я отправляю раньше, чем успеваю начать думать, а перечитывая сообщение вновь и вновь я только сильнее убеждаюсь, что это все так мерзко и противно звучит. Будто бы я такая простая, будто бы не страдала и так легко ко всему этому отнеслась. Прождала определённое время и снова решила поиграть с тобой, да, это выглядит именно так, хотя таковым и не является. Мне становится противно от себя, но я не могу перестать перечитывать те глупые слова, которые отправила тебе, не подумав как следует. Я вишу в диалоге недолго, минуты три, не больше, однако в один момент под моим сообщением оказывается надпись ?просмотрено?. Сердце сначала пропускает удар и уже кажется, будто оно не забьётся вновь никогда, но стоит ему начать, оно набирает бешеный нечеловеческой ритм. Ты набираешь сообщение, вроде недолго, не больше минуты, но для меня тянется целая вечность и руки потеют и дрожат так, что телефон чуть не выскальзывает из них прямиком на ламинат с успехом точно разлететься в дребезги.Я жду всего: ругательств и оскорблений, гнева или слез, но не простого: ?да, конечно, сможешь приехать в Питер??Как писать сообщение, когда твои руки дрожат, словно при землетрясении в двенадцать баллов? Но ответить надо, желательно бы ещё и без ошибок, потому что, ну, как-то неуважительно что ли, поэтому я максимально медленно и четко, пытаясь подключить мозг и не доверять все сердцу, отвечаю очень кратко и просто:?Смогу. Где и когда???Давай завтра, часов в девять по местному, кафе ?своя компания? на улице *********, успеешь??Да?О боже, серьезно? Вот так легко и быстро, неужели? Неужели ты на самом деле сможешь встретиться со мной, неужто ты не будешь чувствовать боль и волнение? Я ведь толком даже фотки твои не рассмотрела, как ты изменилась, потому что хочу все увидеть сама. Я тут же покупаю билеты на завтрашнее утро и отбрасываю телефон на диван, счастливо и глупо улыбаясь. Я просто стою посередине зала с глуповатой широкой улыбкой, увидя меня кто-нибудь сейчас, сказали бы, что я сошла с ума и были бы, наверное, правы. Я сошла с ума, давно уже, когда впервые посмотрела в ее прекрасные серые глаза.Я быстро собираю портфель, беря с собой самое необходимое. Зачем тащить за собой чемодан? Руки дрожат и сердце волнительно скачет все время, удивительно, что у меня выходит уснуть, под приятные, конечно же мысли. И меня почему-то совсем не тревожит мысль, что, может быть, ты хочешь встретиться не для милой беседы, а для ссоры. Того боя, который ты не смогла дать мне в тот день. Когда ты смотрела в мои глаза, готовая к драке, а я просто слабачка, взяла и разрыдалась у тебя в руках, моля о пощаде.Ты ведь спокойно можешь привести с собой кого-нибудь для интервью или репортажа с какого-нибудь молодежного канала про знаменитостей, будь то социальные сети или телевидение, ты можешь устроить полный разгром и скандал, но, я чувствую, что ты так не сделаешь, я просто понимаю это, поэтому и не тревожусь.Сплю я крепко, хотя мне постоянно кажется, даже во сне, что сердце мое убежит далеко-далеко, раздробив рёбра в мелкую крошку.Я чуть не проспала, удивительно, как так вышло, но в аэропорт я буквально долетела минут за тридцать, учитывая то, что выезжала я во время пробок. Едва расчесанная, кстати, я подстригалась, не представляете, безумно коротко. Так, что лоб и брови полностью открыты, что так непривычно для меня и для окружающих, я думаю. Мне, кончено же, не очень нравится, но Джон был в восторге и связал мое теперь полностью открытое лицо с моей открытой душой и сердцем, готовыми вступить в новую жизнь и начать все с чистого листа. Поэтично, вот только, как-то не срослось. Я опять наступаю на те же грабли, ну не забавно ли это?До Москвы лететь мне долго, а о билете в бизнес классе я как-то не подумала, так что мне придётся ютиться в маленьком неудобном кресле фактически в конце самолета. Но знаете, долгие и мучительные Часы перелёта из-за разболевшейся головы все равно проходят быстро, потому что я ,наверное, нахожусь словно в полудреме, в предвкушении чего-то прекрасного и волшебного.Как оказалось, чтобы добраться до Петербурга из Москвы нужно купить билет на междугороднюю, что-то вроде электрички, я думаю. Как же мне повезло, что я успеваю на неё, прямо впритык и не придётся ждать ещё несколько часов. Ехать примерно четыре часа, не много не мало, но за это время я успеваю привести в порядок смявшиеся волосы, прочитать немного недавно купленной книги, и, ну в прочем, как обычно, помечтать. Куда ж без этого. И пусть мои мысли постоянно уносит куда-то далеко, я не могу разобрать куда именно, просто что-то далёкое, тёплое, словно те дни у моря, что мы проводили вместе.А в Петербурге сыро и идёт дождь, как мне и говорили, как я и представляла. Я ведь помню, что дождь и тучи?— твоя любимая Погода, ничего удивительного, что ты переехала жить сюда.Пока я нахожу нужное место и договариваюсь с таксистом, пока еду по мокрым улицам серого города время пролетает незаметно и на парковке я расплачивалась с таксистом ровно за час до нашей встречи. Мне приходится пройтись по улице, отчего мои рыжие казаки намокают, покрываясь темными разводами. Неприятно, да и носки промокли к тому же, что ещё и противно.Я заскакиваю в маленькую кафешку, тут уютно, людей немного, что я сразу подмечаю, когда выбираю столик. Думаю, она будет не против посидеть в самом укромном местечке. Столик на двоих дальше всех, отделённый к тому же небольшой ширмой и тяжёлыми шторками, с собственной небольшой лампой и уютной атмосферой. Я заказываю чашку чая с облепихой и апельсином, почему такой, я не знаю, просто захотелось чего-то подобного, и под запах только что принесённого чайничка с чаем я наслаждаюсь минутами спокойствия и умиротворения. Затишье перед бурей?Время летит как-то супер незаметно, и я даже вздрагиваю, успев залипнуть в стол, когда к моему уютному местечку подходит некто в темном пальто. Я успеваю поднять глаза на уровень талии, когда пальто грациозно слетает на кресло и передо мной оказываются темно синие брюки и жилет, глубокого оттенка и мужского кроя. И только когда я поднимаю глаза выше, дыхание сводит и голова плывёт куда-то далеко. Не может быть.Передо мной и правда стоит моя маленькая девочка, только вот сейчас она не выглядит маленькой, да и девочкой тоже.Передо мной вроде бы все та же ****, но только волосы теперь уложены в мальчиковую стрижку, а белая рубашка и костюм, дорогие часы и минимум косметики придают ее лицу особенно мужские черты, которых раньше и в помине не было.Я удивлённо рассматриваю ее, слегка приоткрыв рот, пока она усаживается в мягкое кресло, закидывая ногу на ногу и с удовлетворением рассматривая меня.—?ты похудела.?— такой приятный голос, такой забытый и родной, но такой холодный.Я забываю отвечать, задыхаясь от своих чувств, нахлынувших с новой силой. Руки дрожат от волнения, также как и крылья, а душа заходится и замирает. Я глаз оторвать от неё не могу, как же она изменилась.—?все хорошо? —?и пусть по ушам режет холод интонации, в глазах я вижу теплоту и те чувства, что мучают меня сейчас, точно также как и ее.—?Ты... ?— я и вправду задыхаюсь, чем ужасно пугаю ****. Мне не удаётся закончить предложение, я просто замолкаю, тяжело дыша, пока она быстро встаёт с кресла, подходя ко мне в плотную и присаживаясь на корточки.Она кладёт свои тонкие ладони мне на колени, сжимая в них мои дрожащие от нахлынувших чувств пальцы. Как же ты не понимаешь, что такая близость вернее убьёт меня? В ее серах глазах я вижу переживание и страх, что очень меня радует и приятно удивляет.Она расстегивает мне правой рукой непривычно застегнутую рубашку под самое горло, второй рукой поглаживая косточки пальцев. Такой незаметный жест, но сколько в нем нежности и скрываемых чувств, господи, как я понимаю ее.—?Лаура, тебе плохо?—?Нет, нет, уже лучше. — дыхание и правда приходит в норму, хотя сердце до сих пор долбит где-то в горле и руки в ее холодных ладонях дрожат.Она не отходит от меня, удобнее устраиваясь у колен, меняя ногу, и продолжает поглаживать мою кисть, пристально рассматривая ее, словно хочет найти там что-то новое. Другая ее ладонь слегка сжимает острую коленку, а я пошевелится не могу, вся эта ситуация такая до дрожи странная и волшебная, что мне кажется, будто я закаменела. Слава богу мы сидим так далеко от людей.Я чувствую аромат ее одеколона, ее горячее дыхание на своих кистях.Момент этот, к сожалению, не продолжается долго, она встаёт, отряхивая тёмные брюки и надевает пальто.—?где ты остановилась?—?Да нигде пока.?— честно признаюсь я, натягивая на себя своё пальто, которое она так любезно подала, словно джентльмен. Это конечно приятно, но обычно я такие штучки делала.Мы молча выходим из кафе, не забыв расплатиться, и идём по лужам вдоль атмосферных домов. Я искоса поглядываю на ее спокойное лицо, на маску равнодушия, которая по швам трещит, но держится. На уверенную походку и твёрдый стан, в отличии от меня.Прежняя ****, та юная малышка, с которой я только только познакомилась обязательно бы прыгала по лужам, а та девушка, с которой я жила какой-то время, забавно бы хлюпала по ним, потому что жить без этого не может, несмотря на все правила. Девушка же передо мной аккуратно обходит воду, стараясь не замарать лакированные полуботинки. И это все мне кажется таким странным, то, что она так изменилась, но на деле то, мир меняется, как и люди в нем. Только не ты, Лаура Перголицци.**** закуривает тонкую сигарету, и наконец оборачивается на меня:—?машины у меня нет, так что уж извините, на метро.Я натянуто улыбаюсь, потому что ответить мне нечего, а улыбнуться искренне я не могу, слишком уж больно мне на неё смотреть, чувствовать ее рядом с собой и не мочь даже дотронуться.Мы спускаемся в подзёмку, и **** буквально за плечи заводит меня в вагон, усаживая на свободное место, и встаёт прямо передо мной, заставляя смотреть снизу вверх. И пусть это было не специально, я чувствую, что сейчас так оно и есть. Она более устойчива, как морально, так и физически. Она сильнее во всех планах, и меня удивляет и пугает то, что раньше ведь все было иначе.—?как твоё здоровье?—?Дерьмово.?— честно признаюсь я, ероша короткие волосы, с неудовлетворение чувствуя короткие пряди между пальцев.—?Жаль.?— она переводит скучающий взгляд с разглядывания людей на меня, снова внимательно присматриваясь. Я вижу этот огонёк в ее глазах, я чувствую ее притяжение, но прекрасно понимаю, что она ни за что не покажет мне этого, что так и будет постоянно сторониться и хладнокровничать, а та выходка в кафе, ну, видимо, она просто дала себе спуск и не смогла сдержаться. Видимо, это был первый и последний раз.—?Куда мы едем? —?я потираю тонкую коленку, чувствуя некое напряжение. Я все же не могу чувствовать себя в ее компании спокойно и комфортно, слишком много воды утекло за это время.—?Ко мне домой, ты же не против, если я приючу тебя? Или хочешь в гостиницу?Сердце пропускает удар и на губах появляется широкая счастливая улыбка, оголяя ровные зубы. Я не могу ее сдержать, хотя понимаю, как это глупо все со стороны. Лаура, вам уже сорок, а вы до сих пор радуетесь всякому бреду, словно школьница. Ну не забавно ли это?—?конечно не против.?— отвечаю я, смотря при этом в пол, прекрасно понимая, что показать сейчас столь открытую и счастливую улыбку будет попросту неуместно.Мы едем ещё какое-то время, пока я искоса поглядываю на неё, рассматривая уже довольно взрослые черты, из которых ушла вся детскость и милашность. Она так похожа на свою мать, просто до ужаса, и я даже не знаю, может это и не даёт мне расслабиться. Поза ее крепкая, устойчивая, несмотря на одно крыло, которые забавно полураскрыто и взъерошено из-за влаги. Такое белое, яркое, но всего лишь одно, господи, уникальна. Она такая необычная, точно единственная в своём роде.**** трогает меня за плечо, едва касаясь тонкими пальцами с аккуратным маникюром, и я послушно выхожу с ней из вагона. Время позднее, но людей не мало, поэтому я стараюсь как можно ближе держаться к ней, пока не решаю схватиться мизинцем за ее ладонь, чтобы точно не отстать и не потеряться в толпе. Она никак не реагирует, не сжимает палец, но и не убирает руку, и чувствую в этом какое-то душащее равнодушие, отчего мне становится ужасно неприятно и я уже думаю, лучше бы я потерялась.Мы выходим на мокрую улицу и я, не заметив огромной лужи, конечно же наступаю в неё, полностью промочив ноги. Прелестно.**** равнодушно смотрит на мои ноги, переводя большие серые глаза с мокрых ботинок мне в глаза, и спокойным голосом без всяких эмоций выдаёт:—?идти минут пять, потерпишь?Потерплю что? Мокрые ноги? Да мне как-то не в первой, я в лужу не только наступала, я в ней ещё и сидела, разве ты не помнишь?—?конечно.?— я прибавляю шаг, потому что **** будто не слушая меня идёт вперёд, словно меня нет рядом.Мы заходим в небольшой подъезд, как принято говорить в Петербурге ?парадную?, я стараюсь не отставать от **** и в последний момент заскакиваю в небольшой старенький лифт, где мы вдвоём то стоим вплотную. Я буквально глазами упираюсь ей в подбородок, стараясь смотреть куда угодно, но только не на неё, но **** неприкрыто рассматривает меня, явно недовольная увиденным.Мы заходим в квартиру, с порога видно, уютную и обжитую, хотя пока толком ничего и не понятно. Я снимаю мокрые ботинки и пальто, вешая на вешалку в небольшом коридоре, освещённом настенными лампами и прохожу по указанию **** в гостиную, пусть небольшую, но очень милую. На полу старенький, потёртый, чисто русский ковёр, телевизор на стене, под ним небольшой камин. Мягкий диван с кучей подушек, кресло. На подоконнике, довольно широком, куча цветов, которые частично перекрывают тёмные тяжёлые шторы. Весь интерьер такой мрачный, в темных коричневых, зеленых и бежевых цветах, что у меня создаётся ощущение, будто я в домике ведьмочки. На стенках небольшое живописные картины и венки, а в воздухе витает аромат каких-то трав.Я не сажусь на диван, как, наверное, стоило бы, интерес вызывает книжная полка, а точнее, огромный тяжёлый деревянный шкаф, к которому я тут же подхожу, рассматривая книги. Какие-то из них в старом, потертом переплете, а какие-то новые, блестящие, только что купленные, но я с интересом подмечаю, что, фактически, читаем мы одно и то же.—?ты ведь так и не поела, голодная? —?**** заходит в гостиную, уже в коротеньких домашних шортах и широкой футболке с надписью FBI, отчего я слегка усмехаюсь. Сейчас я словно попала в прошлое, только какое, я понять не могу.—?Нет, спасибо, я не голодна. — я отвечаю ей короткой улыбкой, невольно рассматривая ее бледные ноги.—?Ты очень похудела, а судя по состоянию кожи, тебе не хватает витаминов. Лаура, ты взрослый человек, начинай заботиться о своём здоровье и питайся наконец нормально, а то скоро от тебя останутся только кости и альбомы.Я усмехаюсь и послушно киваю, вскидывая руки вверх в жесте ?сдаюсь?. Да уж, тут мне нечего сказать.—?чай?—?Да, если не сложно. Где я могу переодеться?—?Моя комната, темная дверь.Я киваю и, не забыв взять портфель, ухожу в нужную комнату. Проходя по тёмному коридору я замечаю картины, написанные маслом, совершенно маленькие, порой даже крошечные и на одной из них я невольно замечаю кудрявую капну волос и хотя лица не видно, я прекрасно понимаю, что это я. На каждой картине есть маленькая подпись, в которой я узнаю инициалы ****. Сама рисовала.Ее комната очень сильно отличается от той, что была в ее родном городе. Вместо светлых обоев и большой кровати здесь темная мрачная атмосфера и небольшая деревянная старая кровать, да и в общем весь интерьер выдержан в таком натуральном стиле: дерево, растения, приглушённые цвета, что невольно словно оказываешься в сказке. Волшебства в этот интерьер добавляют развешенные по всему дому гирлянды и приглушённый свет, множественные сухоцветы и запах трав.Я достаю шорты и, что бы вы думали, не могу найти майку. Я серьезно забыла домашнюю майку. Ну, не в рубашке же мне спать!—?У тебя есть лишняя домашняя футболка, я свою забыла?—?Поройся в комоде и возьми, что больше нравится.Я послушно открываю первый ящик старинного комода, на котором стоят в округлых рамках три фотографии, на одной Александр со своей девушкой, а на другой две малышки, очень похожие в принципе на всех Оуэнсов. Не сложно догадаться, что это дочки Александра, а значит племянницы ****. На третьей же фотографии счастливая девушка в летней одежде и с мороженным в руках. Фотография явно старая, но на ней словно изображена ****, только постарше и с очень длинными волосами. Эта девушка привлекает мое внимание, потому что я понятия не имею, кто она. Как две капли воды похожа на ****, но при этом в ней есть что-то странное и необычное. А ещё меня привлекают огромные крылья едва заметного серого цвета сзади неё. Значит я не ошиблась и это точно не ****. Рядом с деревянными рамочками стоят белые свечи и макет человеческого черепа, от которого не то, чтобы дрожь идёт, просто странные ощущения, хотя я нисколько не удивлена таким предметом интерьера.В первом шкафчике нижнее белье, так что я конечно же закрываю его, потому что ну все-таки, это как-то неприлично. А вот во втором уже Интереснее. Комод небольшой и шкафчики тоже, но второй довольно плотно занят, ну как вам сказать, всякими штучками, в общем, для удовлетворения девушек. Двух девушек, скажем так. Я присвистываю и быстро закрываю, стараясь не думать, сколько же девушек побывало у неё в постели после меня и что она с ними делала. В следующем ящике как раз находятся футболки и шорты, в общем, домашняя одежда. Я вытаскиваю первую попавшуюся, более светлого оттенка, чем другие и это оказывается футболка с раскрытым черепом и подписью ?exist beyond limit?.И все же мое любопытство не даёт мне покоя поэтому, пока переодеваюсь, я начинаю вести диалог, прикрикивая из комнаты:—?я тут наткнулась на шкафчик один.—?А, точно, забыла предупредить.—?А ты актив или пассив?—?А ты как думаешь? —?слегка недовольный выкрик, а я к тому времени уже выхожу из комнаты, идя по мрачному коридору обратно в зал.—?Ну не знаю... — я встречаюсь с ней взглядом, когда **** подаёт мне кружку с горячим чаем.—?Доминант.?— она отпивает из своей кружки, падая в уютное большое кресло.—?Уверена, девочки просто пищат от восторга. — я сажусь напротив на диван, подгибая под себя ноги, и пытаюсь отпить чай, который температурой, как мне кажется, словно раскалённая лава.—?Стонут.?— без каких-либо эмоций поправляет меня ****, ставя кружку на стол и накрываясь пледом. —?как жизнь у тебя вообще? Чем хоть занималась все это время?—?Да так, ничем.?— я хочу все-таки умолчать о том, что больше года находилась в ужасной депрессии из-за неё, и чуть не сдохла, все-таки это не самая классная информация. —?а ты чем…Но **** не даёт мне договорить, тихим скрипучим голосом выдавая самую неожиданную фразу, которая просто выбивает меня из колеи:—?мама умерла.?— лицо ее не выражает эмоций, совершенно никаких, тот же пресный взгляд, даже какой-то пустой, тот же безразличный голос. А вот для меня это нечто больное, отчего в душе вздрагивают струны боли и я смотрю наверное слишком жалостливо.—?Как это произошло?—?Сердце. Ей было всего 44.—?Мне жаль.?— я не знаю, как выразить все те эмоции, которые сейчас испытываю, и единственное, что я могу сделать, это крепко сжать ее коленку, заглядывая в глаза. И пусть она не выглядит расстроенной, мне безумно жаль ее, потому что именно сейчас она предстаёт передо мной той малышкой, что пережила ужасные травмы. Ей всего 19, а уже столько потрясений.—?Мы не были близки, но в последнем своём письме она рассказала мне о очень важной новости.Я внимательно смотрю в ее безучастные серые глаза, которые словно с каждым словом оттаивают, принимая болезненное выражение.—?у меня была старшая сестра.Что? Сестра? Столько информации за один день, что голова моя трещит по швам и я непонимающе пытаюсь найти хоть какие-то ответы в слегка грустном лице. Логическая нить как-то отрывается и я уже ничего связать не могу, сначала смерть матери, потом оказывается у неё сестра есть, как это вообще все сходится? Как это вообще может происходить в жизни одного человека?—?Мама написала, что она погибла в день своего совершеннолетия. Мне тогда было девять.—?Но как так вышло, что ты совершенно ее не помнишь? —?я как-то слабо верю во все это, но фотография той девушки на комоде не даёт мне покоя. А пальцы мои давно уже слишком крепко сжимают ее коленку, хотя **** словно не замечает этого, как и я.—?Что-то вроде детской травмы, мозг заменил одни воспоминания другими, почти полностью вычеркнув ее из моей жизни, а после потери крыла не осталось ничего. —?она хмыкает, будто мы говорим о выборе чайника на кухню, а не о ее семье?— мама сказала, что ее убили и изнасиловали, потому что она была лесбиянкой и в тот вечер официально озвучила всем об этом, встречаясь уже с девушкой. Тогда они пошли праздновать в бар, а на утро их обеих нашли около реки, со всеми вытекающими. Поэтому мама была так против моих отношений, была уверена, что я пойду по стопам сестры.—?У меня в голове не укладывается, — честно признаюсь я?— как твой мозг мог вычеркнуть из головы целого человека? Как ты могла забыть о ней?—?Видимо, такое бывает. Ну, а ещё у нас видимо семейное это, по девочкам. —?**** посмеивается, поднимаясь с кресла, и ставит почти полную кружку около моей.—?Но почему ты решила рассказать это мне? —?я поворачиваюсь ей в след, когда она уходит в коридор.—?Хочешь рассказать секрет?— расскажи его незнакомцу.?— она улыбается, потирая себя за плечи, а я чувствую себя просто отвратительно в этот момент. Так значит мы незнакомки? Вот значит как это вышло. —?пойдём, я постелю тебе, ты наверняка хочешь спать.Я послушно плетусь за ****, пытаясь переварить все услышанное. Как все это произошло, почему с ней? Почему меня не было рядом, когда ей действительно был кто-то нужен, когда ей было тяжело? И неужели я настолько сильно задела ее чувства, что официально перешла в разряд едва знакомых людей? Обидно. До боли в сердце, которое ужасно щемит сейчас. И я представить себе не могла, когда летела сюда, что вот так все выйдет. Лучше бы уж ты устроила срач.В комнате около кровати на полу постелен небольшой матрас с подушкой и мягким одеялом, куда я тут же падаю, под недовольный взгляд ****.—?эй, ты вообще-то на кровати! —?она слегка подпинывает меня в рёбра, не больно совсем, чуть задевая.—?Нет! Я не буду занимать твоё место! —?ну это уже и правда наглеж, я могу и на полу поспать!Но вот **** видимо не согласна, поэтому, прекрасно зная, что меня не удастся переубедить, она легко, словно я ничего не вешу, поднимает меня с пола и буквально бросает на мягкую кровать, а сама устраивается на полу.—?возражения не принимаются. Спокойной ночи.?— она касается своей холодной кисти до моего лба, видимо, она хотела найти руку, но в темноте что попалось первое, то попалось.—?Спокойной.?— я касаюсь ее ладони и она тут же убирает ее.Я знаю, как это называется и что в принципе происходит. Она не подпускает меня слишком близко, стараясь оттолкнуть, но постоянно оступается, то прикасаясь, то как-то посматривая. И пусть мне льстят такие скрываемые знаки внимания, все же я прекрасно понимаю, что мои надежды разлетелись в дребезги. Она живет другой жизнью, в концепцию которой я, увы, уже не вписываюсь. Между нами ничего уже не может быть, и это разбивает мне сердце вновь и вновь, стоит только подумать об этом.И несмотря на противные мысли, атмосфера уюта и какое-никакое присутствие моей маленькой любви довольно быстро заставляют меня погрузиться в сон, крепкий, но не самый приятный и даже слегка тревожный.