8 (1/1)

Первое, что ощутила дева, еще не успев открыть глаза, был необычайный холод, уже сказавшийся легким покалыванием в пальцах. Далиа приоткрыла веки и почувствовала резь от чрезмерно яркого света, однако, секунды спустя, зрение все же смогло приспособиться к полуденному небу, затянутому плотной поволокой.Некоторое время она лежала и созерцала вокруг гниющие травы и местами черную лысую землю, на которой ничего не росло. Вскоре, вернулись и запахи, но стоило только вдохнуть их, как накатывала дурнота. Пахло разложением и тленом. Дева резко вскочила, оттого перед глазами все закружилось. Из-за перепада давления и слабости картинка расплывалась, поэтому, когда она сделала шаг, то споткнулась о собственные ноги, упав во что-то скользкое и противное. Координация движений еще не полностью восстановилась и виной тому был пространственный переход, совершенный ею впервые.Постепенно все пришло в норму. Далиа присела на колени и, убедившись, что голова больше не кружит ее, предприняла вторую попытку. Она выпрямилась, огляделась, пытаясь осмыслить во что вляпалась, и заметила: кое-где почва была усеяна темными сгустками студенистого вещества, которое почему-то ощущалось живым и подвижным. Ей даже показалось, что оно медленно смещается в сторону. Внимательно присмотревшись, девушка взвизгнула и остервенело начала очищать лицо и руки: в желеобразном месиве, однородной липкой массой, копошились слизни, гадливо наползая друг на друга и пожирая все на своем пути.Обозрев огромный пустырь, посреди которого она оказалась совсем одна, было видно, как небоготворная мерзость почти заполонила его. Некогда эта холодная, но живая земля теперь тлела, покрываясь язвенными ранами. Всепоглощающий мрак стремительно надвигался из глубины континента, все ближе и ближе подбираясь к ее родному дому, а помощи ждать было неоткуда. Пугающая неизвестность и мучительное предчувствие разбудили в душе тоску.Спохватившись, что вместе с эльфой забрала и сына самого Владыки Лихолесья, Далиа бросилась на его поиски. Она взобралась на пологий увал и устремила взор в раскрывшуюся пред ней равнину с холмистой закраиной. Леголас лежал чуть поодаль от Мапиры; оба не двигались. Земляной покров, устланный травой, здесь был девственно чист и еще не затронут злом.Дева подбежала к принцу, уверилась, что он дышит и протянула руку, чтоб разбудить, но остановилась: ее взгляд упал на ухо эльфа. "Надо же, какое острое!" - она никак не могла избавиться от мысли, что эти дивные существа являются вымыслом, даже если подтверждение тому было под самым ее носом. Далиу так и распирало дотронутся до кончика эльфийского уха.Рассыпанные по точной скуле, золотистые пряди волос скрывали его лицо. Она нагнулась и нежно сдвинула их, обнажив твердо очерченную линию подбородка, ведущую от мочки к тонким, но чувственным губам. Дева даже поймала себя на мысли, что их рисунок она изучает неприлично долго. "Какой вздор", - отогнав странное наваждение и вспомнив зачем она здесь, Далиа коснулась его плеча, облаченного в воинский доспех.- Что еще ты задумала, ведьма? - Леголас внезапно схватил ее за запястье и притянул к себе."Ведьма!" Как уничижительно было слышать это слово вновь. Как жестоки были эти вечные напоминания, следовавшие за ней по пятам. Она до сих пор могла буквально на ощупь почувствовать эту горечь, хотя считала, что со временем сердце ее закалилось.- Мне не стоило... я не хотела... вы не должны были... - несвязно начала лепетать девушка, норовя высвободиться.- Где мы? - строго спросил принц и осмотрелся.- Да отпусти, мне больно! - потребовала Далиа, сочтя уже достаточным все ее истязания, когда он сильнее сжал свои пальцы. Тело ее заныло, вздрагивая от болезненных импульсов. Руки были сплошь в синяках и терпеть очередную порцию мучений не было сил. Наверное, Леголас догадался, заметив ссадины и кровоподтеки, что виднелись у самых манжетов, и тут-же отпустил ее.- Мы весьма далеко от Лихолесья. Разительно далеко! Ближе к северу так ведь? - неожиданно произнес голос позади Далии. Она обернулась. Мапира отряхивала платье и, вздернув бровь, сверлила девушку медовыми очами.- Ты знаешь где мы? - принц перевел глаза на эльфу. Она не знала, скорее догадывалась. Эта земля была ей неведома, поскольку родилась она много позже Великого Похода уже в Лихолесье и являлась одной из нандор. Но воспитанная на сказаниях народа своего о древнем переселении с берегов озера Куивиэнен, была наслышана о суровых краях, что встречались тем на пути.- Должно быть это - Северная пустошь. Самый ее край. Слышишь гул прибоя, словно далекий грохочет гром? - женщина напрягла слух, призывая принца сделать тоже самое. - Это рубеж, до которого нарисована твоя карта, Леголас. Она, как и любые другие карты заканчиваются тут - в сплошной тундре, где никто не живет, если не считать лоссотов, что обитают у Форохела. А вон за теми редкими островками кряжей, - она ткнула в невысокие голые взгорья, разбросанные вдали, - начинается бесконечный океан и больше ничего.- Это не так! - твердо заявила Далиа. - За горами не океан, там пролив и мост, ведущий к острову. Он где-то рядом, надо только отыскать его, - немного смутившись добавила дева. На такое предложение Мапира ответила весьма колким взглядом.- А без оружия ты не столь страшна. Судя по всему, ты кажешься себе очень смелой, раз явилась ко двору самого Владыки Лихолесья. Но если честно: ты лишь крупинка в пустыне песка и прекрасно понимаешь, что всем помочь невозможно, а люди и эльфы давно уж не братья! Я желаю тратить силы лишь на свой народ и мне дела нет до кого-то еще, - ее жалящие слова сочились ядом.- Разве любая другая жизнь ничего не стоит? Ах, да, тебе этого не понять, ведь ты на все смотришь с высоты своей вечной жизни, параллельно пребывая в слепоте и аморфности чувств. Твой эгоцентризм от маленькой девочки. Когда выйдешь за его пределы, откроешь для себя совершенно новый мир, в котором крупинки песка не такие уж разные. Мы для вас не существуем, но мы есть! И нам нужна помощь! - Далиа подняла с земли клинок Леголаса. - Прошу, не осуждайте меня, ваше высочество, я не желала вредить вам и не хотела, чтобы все вышло так, как вышло. Я силой принудила последовать за собой, но мне претит эта мера. Всем помочь невозможно - это так, но возможность помочь кому-то есть всегда. Я молю Вас найти в себе хоть толику сострадания и, раз мы уже здесь, дальше идти по своей воле, - девушка подала меч принцу и кротко опустила глаза.- Я ничего искать не собираюсь! - запротивилась Мапира и отвернулась, обхватив плечи в попытке согреться. Ее платье из зеленой парчи было безусловно красивым, но тонким и совершенно неподходящим месту. Далиа пуще смутилась, поглядывая на продрогшую эльфу и догадываясь, каких наломала дров. Сомнений нет: король этого так не оставит. Он, верно, уже послал за ними войско, ведь она сама подробно выложила ему путь от островов. Трандуил выльет на нее весь свой гнев и бросит гнить в тюрьме. В лучшем случае.Заметив, как Мапира то и дело ежится от холода, дева отдала эльфе свой теплый шерстяной плащ. Женщина брезгливо фыркнула, но накидку взяла. А принц, выслушав обеих, погрузился в раздумье. Он долго молчал и, наконец, спросил: - Как далеко до твоего селения?- Мы совсем близко. Сразу за перевалом мост, а дальше треть дня пешком, - с надеждой на помощь, воодушевленно выпалила Далиа.- Треть? Пешком?! - воскликнула эльфа и обратилась к Леголасу на синдарине: "Она заблуждается, если думает, что я буду плясать под ее дудку. За нами все равно скоро придут, можно просто остаться и подождать!"- На этом ветреном пустыре? Не глупи. Ночью будет еще холоднее, а ветер не даст развести огонь. Ты же не хочешь обмерзнуть. Будет разумней дойти до деревни, - ответил ей Леголас.Мапира протестно закусила губу и насупилась, в самом деле похожая на обиженного ребёнка. А с востока зловеще надвигалась лохматая грозовая туча. Ветер крепчал. Все предвещало шторм. - Ты можешь перенести нас еще раз? - со всей серьезностью обратился к Далии принц.- Нет, - мрачно ответила девушка. - У меня был всего один кусочек угля.- Найди другой! - возмутилась эльфа.- Это так не работает. Уголь возвращает туда, где он родился, то есть откуда был взят, - пояснила дева.- Ближе к дому не могла его раздобыть? - не удержалась от ехидства Мапира, разглядывая окрестности.- Все так и было. Я вынула его из очага еще теплым.- Почему же мы угодили сюда? - остановив укоризненный взгляд на Далии, женщина всплеснула руками.- У меня не получилось достаточно сосредоточиться. Для точности, необходимо четко представлять себе место, а это не так легко, как выяснилось. Раньше я не совершала подобное, - и дева покраснела.- Она не ведьма, она - дура! - обозленно заключила Мапира.- Довольно! Если поторопимся, возможно успеем добраться до темноты, - решающее слово принца в отсутствии короля имело для эльфы ровно такой же вес, и ей пришлось подчиниться приказу.- Благодарю вас, - с некоторой покорностью произнесла Далиа. Вздох огромного облегчения вырвался из груди. Судьба таки благоволила ей. Странная она штука, принимающая, порой, такие немыслимые обороты: не случись принца рядом, строптивую эльфу ей было бы не убедить.***Приближаясь к краю пустоши, путники испытали на себе всю мощь ледяного вихря, мчащегося к ним с бешеной скоростью. Руки приходилось прятать в подмышках, пальцы сжимать в кулаки. Мапира с головой укрылась в шерстяной плащ, следя за дорогой сквозь щель между бортами. Ветер неистовствовал, сдувая три одинокие фигуры с ног. Он крутил и вьюжил, поднимал с земли взвеси и бросал их в глаза. Щурясь от резких наступательных порывов, они всматривались в пространство и, когда в лицо ударили солёные брызги, чуть правее показалась перспектива древнего моста.Его громадные каменные ноги опускались глубоко в пучину бушевавшей воды, а бесконечные арочные своды убегали и терялись в необозримой седой дали. Путники на мгновение замерли перед великим мостом всех мостов, уничтоженные монументальностью и размахом творения кельтских зодчих.Это совершенство инженерной мысли из грубо отесанных известняковых камней, этот воплощённый гений человека выглядел настолько загадочно что, казалось, своим противоположным концом уводил в другой мир. Для Леголаса это было именно так. Даже эльфа, забыв о холоде, высунула голову из укрытия, чтобы узреть это внушающее благоговейный страх творение рук человеческих.Каждый раз приближаясь к широкому каменному полотну, на котором одновременно в ширину могло уместиться не менее семи повозок, Далиа невольно переносилась на много столетий назад. Перед глазами вставали яркие образы некогда пришедших сюда людей, полных любви к природе, полных достоинства и уважения ко всему сущему; как они смотрели своим тонким зрением и видели в еще непроявленном мире будущий мост; как они брали инструменты и, помолившись своим богам, природе, спросив у них разрешения, создавали его. И этот мост великолепен до сих пор, до сих пор он несет гармонию людей-творцов той ушедшей эпохи.Наконец, проявились смутные очертания острова - синева, выплывавшая из густого молочного тумана, и высокий мыс, состоявший из характерных шестигранных базальтовых столбцов, где и оканчивался мост. Необычное побережье представляло собой целую гряду отвесных утесов, на которых огромными колониями гнездились кайры и бакланы. Птицы стаями носились вдоль берега и звонко галдели.- Это самые крутые берега острова, - подметила Далиа. - Когда-то, гордые друиды, теряющие свою власть, бросались с этих скал, предпочитая смерть позору поражений.Неизведанный край, несомненно хранивший тайны прошлого, мало-помалу разворачивался перед принцем, пробуждая в нем интерес. Мапира была более чем удивлена существованием новой земли, и лицо ее не скрывало то удивление, с которым она сходила на берег.Пройдя мост до конца и ступив на поверхность альбиона, они почувствовали резкую смену погоды. Стена стылых ветров была оставлена позади, и теплый воздух позволил расслабиться, уняв бившую тело дрожь. Перед ними раскинулись дюны, на гребнях своих поросшие злаковыми лугами. За ними, на грядах и склонах цвел густой лиловый верещатник с низкорослыми облепиховыми кустами. Зрелые ярко-оранжевые кусты издалека казались зардевшие пламенем и распространяли терпкий маслянистый запах, наполнивший рот слюной. Желудок сводило от голода. Далиа кинулась к ним, дабы набрать горсть, но переспевшие ягоды лопались прежде, чем она успевала сорвать их.Через несколько часов ландшафт поменялся и относительное плоскогорье сменилось глубокими зелеными лощинами и холмами, покрытые высокорослыми буками. Петляя по извилистой дороге в одной из расселин, между вздыбленными скалами по правую руку, раз от раза, открывалась совершенно фантастическая панорама.- А что там? - не сдержав любопытства, спросил Леголас, указывая туда, где за полосой горизонта, словно мираж, высились два полупрозрачных контура. Две столовые горы, над которыми сквозь облачную пелену проглядывало вечернее солнце, были совершенно немыслимы этому пейзажу. Они стояли особняком, как бы вырванные из другого контекста, и помещенные сюда кем-то нарочито. Своим размером они цепляли глаз и не отпускали, въедаясь в мысли и не давая покоя воображению.- Там Станхенг - святилище друидов, - ответила Далиа. - В низменной долине между горами, в священных рощах, расположены каменные кольца, внутри которых они проводили свои обряды. Но теперь эта земля считается порочной и находится под запретом. Все леи, ведущие туда, давно забыты и превратились в непроходимые кущи вьющегося орляка.- Эти горы не такие, как все. Мне прежде не приходилось встречать столь причудливые формы.- Друиды не считали их горами. Они говорили, что это кремниевые пни - то, что осталось от некогда сакральных исполинских древ, чьи ветви держали небосвод и освещали все вокруг."Сакральные древа", - повторил про себя принц и замедлился. Нечто всплывало из глубин подсознания - неуловимое воспоминание на самом краю памяти. Он потер лоб. За этим образом чудо-гор определенно витало еще что-то , какая-то история, которую он возможно знал и забыл. Всё читанное и слышанное ранее, кипело на поверхности, но никак не складывалось в общую картину.- Я устала, не могу больше, - эльфа остановилась, выражая протест. - Я хочу есть, - капризничала Мапира, впрочем озвучивая вслух общие желания.- Там еще остались сухари, - обгоняя, Далиа вложила ей в руки свою сумку. Женщина достала сухой хлеб и наморщилась. - Что, на королевской кухне такого не подают? - не сдержалась девушка, но вспомнив, по чьей вине Мапира оказалась на чужбине, смягченно добавила: "Ешь, не бойся, Вардэн отменно готовит".- Эй, я должна есть на ходу? - бросила им в спины эльфа. "И кто такой Вардэн?", - она подозрительно сунула в рот черствый соленый сухарь. Было стыдно признать, но плебейская еда оказалась невероятно вкусной, и она вынула из котомки еще кусочек.- Расскажи мне о своих островах? - не скрывая интереса, Леголас поравнялся с девой. Далиа улыбнулась: ей было приятно послужить ему источником. В его спокойном лице не было той неприятной насмешливости по отношению к ней, которая наличествовала у остальных эльфов Лихолесья.- Я знаю немного. Все, что когда-либо касалось друидов - вычеркивалось из истории нашего народа и более не вспоминалось, а именно с ними она была неразрывно связана. После того, как они покинули нас и унесли с собой последние зерна истины, книг в туатах почти не осталось. А те, что изредка еще попадаются в руки, скучны своим содержанием и посвящены в основном земледелию или ремеслам. Но предания гласят, что из вод хаоса поднялся первохолм. Потом обнажилась земля. Она была пуста и не имела формы, лишь злые демоны фоморы населяли ее. Именно такой и встретили ее друиды - потомки великанов, пришедшие сюда с острова Туле, который находится где-то далеко на севере, за пределами ойкумены. Их желанием было придать облик новому миру для своих детей - сидов. Они очистили озера и долины, зажгли первый огонь, но постоянно страдали от набегов фоморов. И тогда, через сны друиды призвали воинственных и храбрых кельтов в помощь сидам, чья слава непобедимых воинов была тогда неоспорима. В битве с кельтами фоморы оказались побеждены и согнаны под землю. В благодарность друиды приняли их к себе, подарив часть земель, и тесно вплелись в жизнь племен, обучая и наставляя их. В таком симбиозе они прожили не одну тысячу лет, став по сути одной семьей. Но со временем междоусобные войны ослабили кельтов, разделили их, смешав с пришлыми народами. Неуклонно выветривалась память о корнях, стирались вековые традиции, под влиянием других народов искажалась вера. Надобность в друидах отпала и мы прогнали своих учителей, совершив тем большую ошибку. С их уходом мы потеряли себя...Шли еще долго и монотонно. Усталость отбивала охоту говорить. Леголас был поглощен новым краем, разглядывая каждый его клочок. Стараясь вспомнить хоть что-нибудь об этом, он шагал по тропе, пиная небольшую гальку к обочине. Мапира, съев все сухари, равнодушно плелась в конце.Солнце давно пересекло свой зенит и тени стали удлиняться по мере того, как оно клонилось всё ближе к горизонту. Медленно поднимался туман. Но вот, впереди, определились низкие каменные стены, сложенные из множества тонких плит голубого известняка и разделяющие земледельческие поля; следом темнели соломенные крыши, заросшие мхом, и сами дома, окутанные легкой дымкой.- Мы уже близко! - возликовала Далиа и ускорила шаг.***Главные ворота были небрежно распахнуты настежь, только никого это не заботило. В их проеме вяло скользили силуэты то проступая из тумана, то опять бесследно погружаясь в него.За стенами туата ждало тягостное зрелище. Некоторые дороги были вымощены непокрытыми мертвыми телами. Живые, словно фантомы, проходили мимо, спотыкаясь о трупы, но не обращали на это внимание. Кто-то складывал мертвецов в повозки и свозил их на окраины, впрягаясь вместо издохших лошадей. Поселение было скованно молчанием. Гнетущая тишина выкручивала нервы. Никто не причитал и не плакал, стоны больше нигде не звучали. Сердца ожесточились, так как смерть была постоянно у всех пред глазами, и люди утратили способность сокрушаться потерей близких, ежечасно ожидая, что их самих постигнет та же участь.Высоко в небо поднимались черные столбы дыма где-то в конце деревни. Воздух казался зараженным и зловонным от запаха трупов, больных и лекарств. Неизвестная болезнь свирепствовала повсюду.- Мой дом совсем рядом, - Далиа немедленно схватила Мапиру за руку и потащила за собой. Она чувствовала с какой неохотой шла эльфа. Последние дюймы дева преодолевала уже бегом, тянув за собой упирающуюся целительницу.Далиу встретил остывший дом. Теперь сырость и пустота главенствовали в нем. Она позвала отца, потом братьев, но ответом ей была тишина. В груди заныло, засосало под ложечкой. Зловещее предчувствие роилось внутри. Дева носилась по дому, вновь и вновь проверяя одни и те же комнаты и все еще веря, что может кого-то найти.- Дом пуст, разве ты не видишь? И огонь здесь давно не горел. Скорее всего их... - эльфа осеклась, увидев на себе горящий безумием взгляд.- Не смей, - зашипела Далиа. В этот момент ей неистово захотелось наброситься на нее с кулаками, вцепиться в волосы, расцарапать лицо и бить до тех пор, пока не избавится от этого равнодушного вида. Эльфа могла бы притвориться, но нет! Ее чопорная натянутость, казалось, не знала границ. Дева и сама понимала, что Мапира права, но не хотела признавать страшное, потому слова женщины так всколыхнули ее. Еще чуть больше и она поддалась бы кипевшему внутри гневу, вызванному растерянностью и бессилием, но слабую надежду вернул Леголас:- Если ты ищешь кого-то, то всех свозят в лазарет, ты знаешь где это? Догадаться было несложно.Бран Секворсен сидел все на том же стуле с бутылкой и с тем же отрешенным выражением, с каким она оставила его несколько недель назад. Верно ход времени под этой крышей остановился, как только она закрыла за собой дверь в тот день. Их глаза встретились и она прочла в них все. Дальше порога девушка входить не стала; она вышла, обогнула дом и прошла на задний двор, остановившись напротив хозяйского сарая, переделанного в лазарет.Смрад гниющей плоти прошибал до слез. В густо набитом людьми амбаре Далиа искала своих. Несмотря на запах, она медленно ходила в маленьких проходах между койками и силилась углядеть среди умирающих родные лица. Эльф двигался следом. Бывший в боях и на полях после боев, помогавший раненым, хоронивший убитых - он был ошеломлен. Священные боевые раны не шли в сравнение с тем, что предстало его глазам: сочащийся гной из кровоточащих язв, истлевающие тела, пустые провалы глазниц - и все эти покалеченные страшным недугом люди еще имели в себе жизнь. Они стонали, разверзая язвенные рты, они тянулись к нему своими культями. И тогда скупая выдержанная слеза закаленного воина вдруг выплеснулась наружу. Стремительная и яркая, она быстро скатилась по щеке, сгорела и высохла, но оставила след, который было не скрыть.Мапира, оставшись на пороге, не нашла в себе сил войти. В паническом кошмаре она наблюдала происходящее внутри. В отличие от принца, ей еще не приходилось слышать глухие стоны полумертвых, крики и мольбы о помощи полуживых, раздававшиеся со всех сторон и сливающиеся в один гулкий вой. Искаженные болью лица, молили окончить их страдания.- Не стой столбом, помогай, - кто-то задел ее плечом, войдя в помещение, и эльфа очнулась. Очнулась и встретила немой, но глубокий, осмысленный взгляд прикованного к койке. Его воспаленные глаза с багровыми склерами просили, заклинали, требовали сделать это. Выкрученной судорогой рукой он протягивал ей подушку, улепленную въевшимися разводами от пота и гноя. Безмолвный крик этой истерзанной души испытывал ее дух на прочность. Мапира зажала уши. Но и сквозь них она все равно слышала его - он пронзительно раздавался в голове эльфы.А страдалец смотрел сурово, не мигая, почти гипнотически - и она сдалась, в бесполезной попытке сопротивляться твердости его решения. Трясущиеся руки эльфы послушно потянулись к подушке. Ее бросало в жар и озноб от собственных жутких действий. Глотая слезы, на ватных ногах она подошла ближе, неуверенно взяла подушку и накрыла изуродованное нарывами лицо. Он положил свою руку поверх ее кисти и прижал, прося давить сильнее. Повинуясь его воле, женщина навалилась всем своим весом и только услышала под собой кряхтение, как ее стремительно выволокли из амбара и круто ударили по щеке. Прохладный воздух и хлёсткая оплеуха отрезвили эльфу. Она опустила голову не в силах ничего противопоставить обвинительному взгляду, резанувшему похлеще звонкой пощечины. Принц схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул, грозно заглядывая в остекленевшие глаза.- Разве руки были даны тебе для этого? - сокрушался Леголас.Слов не нашлось. Молчание. Осознание полной своей бесполезности. Бессмысленность себя стала для эльфы очевидной в этот момент.***Далиа упрямо обходила каждую койку. Внезапно она услышала едва уловимый сиплый шепот, произносящий ее имя. Он как бы стукнулся о ее слух. В недужном старике не сразу узнала она своего отца. Дева упала ему на грудь и крепко вжалась в нее.- Я вернулась, вернулась не одна! Я привела того, кто сможет нам помочь! Где Мэдди? Где все? Дом пуст, - тревожилась дева. - Где Мэдди, папа? Но мужчина лишь дотронулся до нежной щеки, проведя по ней большим пальцем, и в этом жесте было зашифровано его глубочайшее сожаление. В надежде, что он не расслышал ее, Далиа повторилась.О, это наивное и глупейшее из чувств - надежда! Даже, когда разум понимает всю реальность вершащегося, что дело плохо - эта лживая тварь продолжает в тебе жить, сопротивляясь до последнего. И даже, когда все ответы получены, она все еще жива, притворно шепча на ухо: "А вдруг?", но и тогда истина не принимается, пока эта самообманная гнусность окончательно не сдохнет в тебе. И лишь утратив надежду душа успокаивается, смиряется и уже не ропщет, впадая в отчаяние и принимая свою беспомощность.Отец ничего не ответил ей. За него сказали полные скорби глаза. Далиа сгорбилась на замазанной бурой кровью постели. Она просто сидела не выражая ничего, спрятав лицо в ладони, и кляла себя за свою нерасторопность. Внутри все оборвалось.- Я боялся больше не увидеть тебя, мой георгин, - мужчина совсем ослаб и говорил еле дыша. - Варден посчитал, что ты сбежала. Я тоже так считал, и теперь мне совестно перед тобой. Но Мэддокс в тебя верил, верил до последнего, - он прикоснулся к волосам дочери, но Далиа, как ошпаренная, сорвалась с места и выбежала вон.Эльфов она нашла во дворе. Они жарко спорили, что-то доказывая друг другу.- Сделай что-нибудь! - срываясь на крик, Далиа вцепилась в Мапиру.- Я не могу, - печально отозвалась женщина.- Можешь! - упорствовала дева.- Ты не понимаешь, - разозлилась эльфа.- Но владыка назвал тебя лучшей!- А что сказала бы ты, если к горлу твоего сына приставили нож? Знаешь, почему его выбор пал на меня? Потому, что мои способности самые примитивные из всех целителей Лихолесья! Для него я не представляю ценности в отличие от остальных! Даже полукровке Турве больше чести! - тут Мапира постигла всю глубь своей обиды к королю, которую уже давно носила в себе.- Молю, просто попробуй, - отбросив всякую гордость, Далиа опустилась на колени и припала лбом к подолу эльфы. - Я бросила семью в трудный час, решив, что справлюсь задачей, и была за это наказана. Не допусти, чтобы смерть Мэдди осталась напрасной. Ты - наша единственная надежда.Преодолев нежелание и скрепя сердцем, эльфа все-таки дала согласие.***Дым костра стремился ввысь, унося души с собой. Груды обгорелых костей служили огнищу основанием. Далиа знала, где-то среди них лежит Мэдди. Пепел сожженных тел яркими сполохами реял вокруг, и она инстинктивно, сама не зная зачем, сделала глубокий вдох.- Если я могу чем-то помочь - скажи, - Леголас стоял рядом, всецело разделяя боль чужой утраты. Это чувство было ему очень знакомо.- Хлев для лошадей отца гораздо вместительнее и лучше проветривается. Если привести его в должный вид… - закончить она не успела: принц понял ее мысль. Он уже развернулся, но Далиа окликнула его: - Спасибо.- Мы ведь оба понимаем, что тогда ты сделала то, что сделала только потому, что я сам позволил тебе. Твоя рука дрожала и слишком наигранно прижимала лезвие. Я услышал тебя в тот миг.Далиа слабо улыбнулась:- И я поняла, что при желании ты смог бы обратить свое оружие против меня, но не сделал этого. И вот за это я благодарна тебе.Леголас бросил на нее полный сочувствия взгляд и оставил наедине с собой.