3 (1/1)
Ветхая лачуга старухи стояла совсем на отшибе, подальше от людских глаз и ушей. За годы дом сильно покосился и выглядел жалко: почерневшие от сырости набитые доски кое-где отваливались от бруса; краска местами облупилась и слезла. Буйный папоротник, росший в щелях дряхлеющих стен, довершал неизбежный распад. Но даже такое худое положение дел нисколько не тревожило женщину. Дом, как и его хозяйка, доживали свое.Далиа без стука влетела в незапертую дверь. Она застала старуху в постели - слабую и немощную. Уна лежала с закрытыми глазами и тяжело дышала. Очевидно каждый вдох давался ей с трудом, в груди хрипело и клокотало. От напряженного созерцания столь скорбной картины сердце девы сжалось. Было мучительно стыдно признаться, что отчасти в этом виновата она: Далиа ругала себя, что в последние месяцы редко навещала больную, а никто другой сюда не ходил. Тихонько присев на край кровати, девушка аккуратно взяла в свои ладони горячую иссохшую руку старой женщины. Уна натужно приоткрыла веки и долго вглядывалась в причину, разбудившую ее. - Это Далиа, - вполголоса подсказала дева, испугавшись, что разум старухи уже померк, вытеснив ее образ из сознания.- Думаешь, я стала дурной, как они? - отозвалась Уна. Вместо смеха из горла вырвался лишь сиплый стон. - Я просто любовалась тобой. Ты стала совсем взрослой, мой прекрасный цветок георгина.- Я… - начала Далиа, но женщина перебила ее, ведая наперед обо всем, что та собиралась сказать.- Знаю зачем пришла. Это я позвала тебя. И ты услышала! Что, твоему сердцу неспокойно в груди? - Верно...- Ты терзаешься, не находишь места потому, что жаждешь содействовать, но не знаешь как. Твои желания искренни, они естественны и близки мне, - старуха удовлетворенно кивнула.- Жестоко, когда обладаешь никому не нужным даром, - от слов девушки повеяло досадным разочарованием. Гнетущая печаль вновь наполнила ее глаза слезами бессилия и, чтобы хоть как-то сдержать их, она слегка запрокинула голову. Однако, достаточно было одного движения век, и мокрые дорожки невольно прочертили путь вниз, к подбородку.- Понимаю, милая, все понимаю, - Уна сочувственно покачала головой. - Но ты должна уяснить: природа бесспорно умна. Она не дает ничего бесполезного и не делает ничего просто так. Если она щедро наградила тебя особой уникальностью, пусть и далекой другим - значит она справедливо увидела в тебе свою союзницу, только время твое еще не пришло. А сейчас одной с этим не справиться. Найди тех, кому это под силу.- Это никому не под силу! - дерзко возразила девчонка. - Хвороба не поддается никаким лекарствам. Травы не действуют!Уна нахмурилась, но ничего не сказала, поджав губу. - Чудовищно видеть, как сгнивает изнутри человек, медленно, скупо, по частям, понемногу каждый день, каждый час, и ты ничем не можешь ему помочь, потому что в лекарнях нет средств, потому что нет лекарей! Храбрые умирают первыми, оставшиеся - жалкие трусы - сидят по своим норам и не высовываются. А пораженных ежедневно десятки. Тупое, слепое страдание! - взорвалась Далиа. - Но всего хуже эта дикая, раздражающая черствость! Люди, чующие бремя Мораны все ближе, встречают недужных полным отторжением: больных выбрасывают из семей, из домов на произвол судьбы. И они умирают в корчах, долго, в одиночестве, не вызывая ничьей жалости и сочувствия. Нередко тела несчастных начинают клевать птицы еще до того, как они испустят дух. Тех же, кто коченеет у собственного очага, в своей постели - сжигают вместе с домом. Мертвых с обочин свозят за стены и предают огню в общем костре без почестей, без памяти. А сегодня я лицезрела еще более страшное, - Далиа отчего-то перешла на шепот. - Умершую на дороге женщину, внутри которой толкалось ее нерожденное дитя, до последнего борющееся за свою жизнь. Ядовитые гнилостные испарения пропитали всю южную округу и мы будем следующими, - заключила дева и невмочи сдерживаться, спрятала помрачневшие глаза в ладони. - Ты смотришь на поверхность проблемы, а зреть надо глубже. Настолько, что человек на это не способен. Чтобы спасти нас, одних пузырьков со снадобьями тут недостаточно. Тебе нужна магия… - О, бога ради! И ты туда же! Это я уже слышала. - Помолчи, глупая! - старуха заерзала в кровати, вкладывая остатки сил, чтобы приподняться на слабых локтях. Ее лицо исказила гримаса боли. - Эльфы. Тебе нужны эльфы-целители, - тяжело продыхивая, пояснила Уна. Руки плохо слушались ее, но заскорузлыми, изломанными старостью пальцами, она постаралась, как можно нежнее, смахнуть слезинку с цветущей щеки девы. - Если они когда-то и существовали, то давным-давно перебрались в твои сказки! - шмыгая носом, отмахнулась девчонка. - Дурацкие истории, которыми ты забиваешь детские головы и пичкаешь люд - не более, чем миф.- Хм, мне, порой, жаль тебя. Твоя жизнь протекает исключительно на архипелаге, Далиа. А за его пределами огромный мир, о котором ты мало что знаешь и от того боишься перейти мост, - огорченно заметила ей старуха. На это нечем было возразить. Она права: несколько кусков суши посреди необозримой водной пустыни - ЭТО был ее огромный мир, который она истоптала вдоль и поперек. Мир ТАМ она могла лишь представить, слушая легенды и сказания. Глубоко в душе Далиа мечтала покинуть родной, уютный, но опостылевший остров, ставший ей клеткой, тюрьмой, вырваться из лап проклятых туманов. Но всего больше она страшилась быть снова отвергнутой уже другим, новым обществом по ту сторону моста. - Моей земли мне вполне достаточно, - твердо ответила дева, хотя была совсем не уверена в том, что говорила. Уна чуть усмехнулась, насквозь видя эту бунтарскую, неуемную душу, которая страдала и рвалась за любые пределы, в границах которых ей было удручающе душно. - Лгунья, - мягко произнесла женщина. Далиа смутилась. На мгновение она замолчала, что-то обдумывая, а потом встряхнула головой и спросила:- Эльфы не терпимы к людям, не так ли? - Люди ими презренны - это правда, и у них есть на то причины. - А раз так, то они уж точно нам не помогут, - парировала девчонка, поправляя свесившийся край одеяла, заботливо подоткнув его под коченевшие ноги старухи.- Эльфы - первородные создания. Им немало тысяч лет. Они старательно накапливали свои знания и совершенствовали ремесло исцеления. Тьма не раз обрушивалась на их земли. Много войн прошли и многих оставили на полях чести. Но в их рядах еще остались искусные лекари, способные избавить тело от скверны. Тебе нужен носящий имя Турвэ, - не унималась Уна. - Он справный целитель, блестяще владеет своим ремеслом. - И где же мне искать его? - добродушно подыграла Далиа. Становилось все более очевидно: старуха теряла ясность ума и в очередной раз погружалась в свои иллюзии. Дева с тревогой дотронулась до бледного лба: Уна горела в лихорадке.- Дослушай меня, нетерпеливая лань! - рассердилась женщина. - Турвэ живет далеко, очень далеко отсюда. Среди лесных эльфов, в Великом Зеленолесье. Тебе нужна будет лошадь: так, ты доберешься быстрее. У тебя ведь есть лошадь? - вздев белую бровь, строго спросила она.- Тот самый лес, который господин Нудд называл Сумрачным? Он, кажется, рассказывал, что его предкам случалось бывать в нем. Плутая среди корявого сухостоя, за все время они не встретили ни одного эльфа. Лишь огромные пауки плели свои огромные паутины. Нет там никаких эльфов, Уна, потому как их не существует! - всплеснула руками Далиа.- Господин Нудд заурядный болтун! - наткнувшись на твердую стену неверия, глаза старухи гневно блеснули. - Пусть он дважды добряк и во многом справедливый глава общины, но его малодушие не позволяет ему вытащить нос чуть дальше своей скорлупы. Его слова далеки от истины, а россказни порождают дурную славу всему Средиземью. Этими страшилками он пытается удержать свое племя в пределах альбиона, - негодовала Уна. - Но послушай, что скажу тебе я: лес прекрасен также, как прекрасен народ, живущий в нем, и ты сама скоро убедишься в этом.- Довольно. Тебе надо отдохнуть, - ласково осадила ее дева, поцеловала в жаркий лоб, покрытый испариной, и сама устало вздохнула. На секунду она погрузилась в себя и внезапно почувствовала жуткое одиночество, бескрайним океаном разлившееся в груди. Продолжать пустую беседу не имело смысла и Далиа собралась уходить, но старуха крепко вцепилась в нее. - Постой, погоди, - взволнованно затряслась ее голова.- У меня нет на это времени. Теперь мне надо к Мэдди: ему вчера стало очень худо и я жутко боюсь за него. А ты поспи. Я еще навещу тебя. Чуть позже, - девушка мягко отняла от себя ее руки, бережно уложить старуху обратно, укрыла одеялом, но женщина снова упрямо приподнялась в постели.- Словам не веришь? Так хоть глазам поверь… - и неуклюжими движениями Уна подобрала с ушей пряди длинных густых волос, обнажив острые кончики вытянутых раковин. Далиа застыла в немом оцепенении.